Дарвинизм форма существования научных работников

Год назад я подвергся неспровоцированному нападению антрупологов. Причиной его послужила статья, написанная молодым (лет 35) научным работником (естественно, в соавторстве с шефом). Речь там шла о т. н. "отсутствующем звене", и о том, что ныне антрупологи выявили столько звеньев, что знают не только по фамилии, но и по имени-отчеству всех своих предков, а ежели господа православные креационисты со свойственным им смирением укажут ещё на одно отсутствующее звено, то таковое будет им предоставлено со всем уважением чувств верующих.
Как сказано в Писании, "И будешь ты есть хлеб свой с плесенью, засохшими тараканами и дохлыми паучками, раз потеть тебе лень".
Честно говоря, я всего-то поинтересовался, не слишком ли замшелая у них теория, если разговоры об "отсутствующем звене" как-то затихли лет сто назад. Я не учёл, что юное дарование будет биться насмерть, защищая не только своего первенца, но и честь мундира шефа. Вскоре подтянулся шеф, желчный старый пердун. Он никак не мог въехать, что я не у него на экзамене и всё норовил швырнуть мне зачётку в морду. Потом подошла ещё парочка, и они как-то, не обращая на меня внимание, спросили, что тут происходит. Но когда подтянулись ещё два антруполога в штатском и спросили:
- Который, этот? Фамилия! - я решил, что пора линять.
Последующие несколько месяцев я пытался убедить себя, что мир не так уж и плох, и потратил на то, чтоб разобраться, как же далеко вперёд ушла теория эволюции, чтобы оказаться так далеко сзади. Для чего перелопатил несколько пятисотстраничных монографий - а чего, я на пенсии! - а чтоб труды не пропали, решил поделиться с народом.

Однако начнём с общих положений.
В науке есть такое понятие: "парадигма". Это такое же ключевое понятие, как "кормушка" в политике, и если вы его не прочувствуете, вы ничего не поймёте. Да вот она:

Рис.1. Парадигма.
У стены - Основоположник, на первом плане - парадигма и научная школа.

Парадигма это общепринятая теория, которая позволяет вести научную работу наибольшему количеству научных работников (обратите внимание, я не говорю: учёных. Как писал Митчел Уилсон, инженер это человек, который хочет сделать что-то новое, а учёный - хочет узнать что-то новое. Научный же работник знать ничего не хочет, и если нечаянно и узнает нечто новое, неизвестное Основоположнику, то будет молчать об этом насмерть: отлучат от парадигмы!  Его цель: охранять и укреплять чистоту Учения). Парадигма может устареть и оказаться ложной, но пока на ней можно кормиться, научная школа будет стоять за неё насмерть. Сами понимаете: Основоположник защитил кандидатскую, докторскую, написал три полки монографий, воспитал эскадрон аспирантов, которые тоже пишут статьи, диссертации и монографии - и вот, они должны признать, что всё это херня, а они дармоеды, и начать жизнь сначала.
Кроме главной парадигмы, бывают ещё и мелкие парадигмочки: хрюкают себе потихоньку и никого не трогают. Конец парадигме приходит, когда кормиться с неё уже затруднительно ввиду исчерпанности тем, и научные работники массово перебегают к более продуктивной научной доктрине.

Как водится, исторический обзор.
Всяк уважающий себя научный работник начинает с Аристотеля, благо тот успел написать абсолютно обо всём. Я опущу предыдущие две тысячи лет и начну сразу с дарвиновских времён. Об ту пору появились сразу два основоположника: Ламарк и Дарвин. Ламарк считал, что у жирафа длинная шея потому, что он хотел есть свежие листики с верхушки деревьев, когда всю траву на земле затоптали антилопы, вот и вытянул. Дарвин же доказывал, что у предка жирафа постоянно рождались дети с разной длиной шеи. Но однажды совершенно случайно настала засуха, вся трава засохла, а на деревьях почему-то ещё были зелёные листочки, вот жирафы и выжили.
Сначала у них были некоторые точки соприкосновения, но последователи всё вычистили. К примеру, Вейсман: он не только придумал частицы, отвечающие за наследственность. Он ещё доказал, что приобретённые признаки не наследуются (то есть у жирафа, который в течение жизни увеличил длину шеи, дети родятся не в него). Для чего последовательно отрезал хвосты у двадцати одного (!) поколения мышей. Возможно, он и знал, что уже не одну тысячу лет у евреев кое-что обрезают, а они всё равно с ним родятся, или у собак уши купируют, но это ненаучно. Жизнь надо наблюдать не в жизни, а в лаборатории. Хотя он доказал ровным счётом ничего: увечье - не приобретённый признак.
Мышек жалко. С тех пор эту теорию стали называть за границей неодарвинизмом, или синтетической теорией эволюции. Нашим об этом ещё не сообщили.
Самые большие страсти разыгрывались у нас. Лысенко всех этих вейсманистов-морганистов уничтожил не только морально, но и физически. Потом и его прихлопнули, а соратники перекрестились в правоверных дарвинистов, а бывшего Основоположника объявили подлым ламаркистом потому как "образ врага" дорогого стоит. Но стиль общения сохранился. И в монографиях уже этого века можно нарваться на фразы типа:
 "это телеологические и метафизические концепции, подменяющие объяснение наблюдаемых в природе процессов и явлений декларированием неких "изначальных свойств" живой материи. Вопросы о сущности и первопричине "стремления" организмов к прогрессу обычно просто обходятся авторами подобных автогенетических теорий, которые при логически последовательном своем развитии неминуемо смыкаются с идеализмом".
Вот так, простенько. Раньше дарвинизм был идеализмом, ст. ## УК РСФСР, а теперь - ламаркизм, жаль, посадить нельзя.
Да и за бугром не легче. Автор книги "Эгоистичный ген" написал длинное предисловие для того, чтоб заверить соратников, что он не покушается на дарвинизм, а наоборот, хочет показать величие теории великого Дарвина с новой точки зрения.
Чем же хороша теория Дарвина? После того, как из неё вычистили все моменты, по которым можно было дискутировать, осталась её суть: Случайность. Случайные мутации, случайные связи, случайный отбор. Как опровергнешь случайность?! Есть возражение в корне: как набор случайностей может привести к столь закономерной системе? На что следует ответ: - А у нас времени дохрена!
Если кто-то полагал, что толпа обезьян с клавиатурой может напечатать сонет Шекспира, если будет лупить по клавишам достаточно долго (в чём я сомневаюсь), то здесь идут дальше. Нам предлагают поверить, что мобильники возникают следующим образом: в барабан стиральной машины засыпаются всякие детальки, и они там вертятся, вертятся, и вот оттуда выходит телефон, причём с каждым разом - не только новая модель, но и соответствующей марки - Нокиа так Нокиа, Самсунг сам по себе. Я уж молчу про телефонную сеть, включая спутники связи. А ведь она гораздо проще, чем система жизни на Земле.
После торжества дарвинизма в середине прошлого века, когда даже Папа его признал, начались неприятности. Во-первых, непонятно, как жираф выжил, когда у его предка шея стала слишком длинной для травы, но ещё короткой для листьев деревьев: он ведь явно проигрывал существующим, хорошо приспособленным видам. Вторую подлянку подложили гены. Выяснено, что каждый ген отвечает за выработку какого-то белка, но как от этого у нас вырастают две руки, причём правая и левая, неизвестно. Потом вовсе оказалось, что разные гены могут выполнять одну функцию, и наоборот, и на организм в целом это как-то не влияет. То есть как в большой фирме: в конторе люди меняются, переходят на другие должности, а продукция в цехе как выпускалась, так и выпускается. От этого завелась ересь: мол, у нас две эволюции. Гены изменяются сами по себе, а организмы - сами.
Надо сказать, что все теории эволюции объясняют все известные факты. Только, когда это читаешь, почему-то вспоминается Фальк из оперетты "Летучая мышь", и именно в тот момент, когда он впаривал жене друга про собаку Шульца, с которой Герман якобы охотился. Особенно мне про мышек понравилось.
В горах из-за низкого атмосферного давления организму не хватает кислорода. Поэтому у мышек, живущих в предгорьях, сильнее развито сердце, чтоб прокачивать через лёгкие больший объём крови. Всё по Дарвину. Но вот выше - что? Не угадали! Выше у мышек и сердце, и лёгкие нормального размера. У них - другой гемоглобин, который может переносить вдвое больше кислорода. И не только у них, но и у яков и других высокогорных животных. Как? Как все теории эволюции приводят этот факт как торжество своей теории?
Таким же манером представители всех школ объявляют существование коллективных насекомых доказательством несостоятельности теории их противников.
Кажется, Л. Гумилёв писал, что в психологии есть много теорий, причём любой поступок человека можно объяснить и по Юнгу, и по Фрейду, и по кому угодно, и это никак не служит доказательством их правильности.
А тут ещё нашли вроде как суперген, типа ген. директор: он даёт приказ всем остальным, чем им заниматься. В любом организме заложены все признаки всего живого, и, удваивая (или, наоборот, удаляя) определённый участок этого гена, ребята уже получали многострадальную дрозофилу с двумя грудными отделами или вовсе без такового. (К слову, в Молдавии, затравленной диоксином из инсектицидов, был интернат для детей-уродов, там был парень, у которого кисти рук росли из локтей, без предплечий.) И эти нахалы уверяют, что, активируя определённые участки этого гена, они и из вас сделают дрозофилу. И что в результате макромутаций сразу возникает новый вид. Что в принципе гораздо больше соответствует данным палеонтологии и биологии, где переходы между видами почти отсутствуют.
Такой наглости дарвинисты не стерпели, и с мутационистами они не дискутируют даже матом. Они сделали вид, что их нет. Но как быть без оппонентов?!
На их счастье, объявились креационисты. Баптисты, православные и прочие христиане, которые не обожглись на Джорджано Бруно и Галилее, решили лишний раз показать, что Папа им не указ, и объяснили эволюцию, толкуя библию. Против этого у меня только одно возражение: зачем бог создал столь сложный мир, если не хотел, чтоб мы его познавали?
Надо сказать, что все религии, признающие реинкарнацию, не только не противоречат фактам, накопленным о развитии жизни на Земле, но и объясняют направленное развитие жизни лучше дарвинизма: когда души были примитивными, примитивными были и существа, в которых они обитали, а по мере совершенствования душ совершенствовались и их вместилища. Тут не поспоришь.
Так что  дарвинисты прикинулись, будто кроме них и креационистов никто больше эволюцией не занимается, и с людьми божьими ведут себя с большим пиететом, сильно напоминая столяра Милягу из "Сна в летнюю ночь". Миляга в интермедии играл льва и, чтоб не испугать дам в публике, заранее предупредил их, что он лев ненастоящий, и рычал потихоньку. И теперь апологеты дарвинизма  длинные предисловия в своих трудах посвящают уже заверениям в глубоком уважении христианских ценностей, дополняя их невнятным бормотанием о том, как же они дошли до такой жизни, что спорят с библией.
Этот подход палеонтолог Еськов перетащил уже и в геологию: альтернативой всемирному оледенению он считает библейский всемирный потоп. Дураком прикинешься, жить легче.
Ну что сказать в завершение?
Если считать, что десять миллиардов лет назад возникла наша Вселенная, и приравнять это время к году, то Аристотель написал свой труд "О возникновении животных" семь секунд назад. Наш разум - бабочка-однодневка, только что из куколки; она ещё не знает не только зимы и лета, она не видела даже заката. А наш главный научный метод - метод аналогий.
Если уж физики - представители самой продвинутой науки - узнали на днях, что они до сих пор не замечали тёмную энергию, из которой в основном и состоит наша Вселенная, что говорить про других? И так ли уж это необходимо, стараться объяснить всё, как это делал Аристотель?
По-моему, вся эта мышино-дрозофиловая возня никуда не ведёт. Вряд ли на очередного крупного специалиста по левому усику сибирского шелкопряда снизойдёт озарение, и он всё про жизнь объяснит. Я думаю, мы ещё не знаем про жизнь чего-то очень важного - возможно, какого-то специфического поля, которое всем этим управляет. А когда оно будет открыто, понадобится учёный ранга Эйнштейна, чтоб увязать всё это: и теорию эволюции, и теорию Лавлока о живой планете Гее, и биополе в понимании Вернадского и Гумилёва, и такие пустячки, как бесконтактный массаж, лозоходство и телепатию. Если раньше не вымрем.