Закономерность круга. Часть 1. Глава 11

        Лера, получив сообщение об отъезде, не задала ни одного вопроса. Сложила сумку и, пока Игорь сносил вещи в арендованное авто, пробежалась попрощаться с друзьями и учителями. Как только сели в самолет, прижалась к Игорю, с полными слез глазами, сама не понимая причину свой сильной грусти.  Игорь не отпускал ее руку  ни на минуту. Молчал, временами легонько, сдавливая ее ладонь.  Лера не задавала вопросов, ожидала, поглядывала на него, выискивая ответы в ворожении его лица, и опять ждала.
Маленький частный самолет набрал высоту, и он обнял ее очень крепко. Намного крепче, чем когда либо. Отвернулся к окну, немного подумал и заговорил:
- Возможно, я сейчас сделаю глупость, нарушу все указания, но оставлять тебя в неведении я не могу. Прошу тебя, слушай внимательно и не задавай вопросов. Пожалуйста. – Валерия подняла к нему глаза, а руками сильней вцепилась в него. Он посмотрел тревожно, но улыбаясь, поцеловал глаза, затем нос и притронулся к губам. Немного отодвинулся, чтобы лучше видеть ее, подмигнул и поднял ее руки. Губы не столько целовали, как согревали ее пальцы. Затем опять придвинулся и заговорил прямо на ухо. – Лерочка! Над семьей, а значит и всеми нами, нависла небольшая невзгода.
- Игорь! Если это небольшая невзгода, то почему так больно в душе?
- Солнышко! Это любовь и тревога объединились. Прошу, не перебивай. – Лера кивнула, посмотрев на него, и Игорь заметил дрожащий подбородок. Но она вернулась себе самообладание и замерла, ожидая его слов. – Девочка моя, я тебя так люблю, что слов не хватит сказать об этом. Ты не думай об опасности. Мы, а в частности я, будем делать все, чтобы избавить вас от треволнений. Да, ты права, это не невзгода. Поэтому мы расстанемся, ненадолго. Как только все уляжется, я вернусь за тобой, и мы опять вернемся в Италию. А может, еще куда-нибудь отправимся, где можно научиться новому и полезному. Ты только помни, что я тебя люблю и хочу стать тебе ближе, чем есть сейчас. Прожить с тобой долгую и безоблачную жизнь. Баловать, как баловали родители, оберегать, как оберегали отцы и заботиться, как заботились мамочки. Я готов ждать ровно столько, сколько понадобиться тебе. Если конечно ты любишь меня. И, конечно же, если хочешь создать со мной семью. Не отвечай сейчас, подумай над этим хорошенько. -Замолчал и нежно поглаживая ее руки, целовал макушку, не шевелясь и практически не дыша, боясь спугнуть ее и то, что сейчас было между ними.
 Полет минул свою половину, а они все так же были немногословны. Но вот Игорь слегка отстранился, взял портмоне и достал  пластиковую карточку.
- Положи в сумку. И, чтобы не случилось, помни – ты для меня все, что есть чудесного, милого, яркого в этом мире.
- Игорь!
- Не надо, милая, любимая! И плакать не смей! Давай просто помолчим. Нас встретит Михаил. Ты поедешь с ним и постарайся, чтобы малышки, как можно дольше, ничего не узнали. У них ты, после родителей, самый близкий человечек. Помоги Галине и Михаилу заботиться о них, это трудное время. – девочка кивнула, а он не сдержался и страстно, впервые, по-взрослому, поцеловал ее, затем опять прижал к себе и время от времени, до самой посадки, целовал ее золотые локоны.
****
          Напряжение и сдержанность в словах охватили дом и всю семью Гаев. Ни минуты паники, только скрупулезное выполнение всего необходимого. Приготовили все, от вывода коней из конюшен в укромное место, до новейшего  оборудования охранной системы по всему периметру имения, которую, сами не зная зачем, так вовремя подготовили мужчины. Сделав все, что могли на данный момент, сели за накрытый стол в столовой хозяйственного блока, с прибывшими к ним гостями. Ольга молчала, практически не ела, а девушки, немного посмотрев на ее манерность, принялись кормить мужей, усиленно. Скорее всего, в этом выражались  их страхи. 
- Простите! – появился дежуривший у пульта охранник. – Там еще приехали гости.
- Это Пшешики! – напомнил Стефан и первым поднялся.
 За окнами стоял значительный гомон, громкие голоса разрывали непривычную тишину.
- Они что, приехали всем семейством? – поднялся за ним Жан. – Со слугами? – заглянул в окно: Не волнуйся отец, - усадил  Николя на место. – Я сам их встречу.
Шум приближался и усиливался. Захлопали двери, затопало несчетное количество ног.
- Маловата эта столовая для стольких людей! –  Ольга выпрямилась: –  накормить людей надо, с дороги. Предлагаю…, переместиться наверх…. Если, конечно, никто не против.  – никто не проронил ни слова. Поднялись. Женщины взялись собирать со стола, парни подхватились,  помогли им перенести все в большую столовую, оставив все необходимое для слуг, которых ИВ тут же взял под свою опеку.
Встреча была без лишних слов, лишь сильные рукопожатия показывали силу поддержки.
- Рассказывайте! – Как только уселись за стол, попросил Пшешек, старший приехавшей семьи.
- Нечего нам рассказать, мы сами в недоумении. – ответил Николя. - Честно говоря, мы давно ожидали, только надеялись на благоразумие.
- Может Вы нас, хоть немного просветите? – добавил Жан.
- Да и нам нечего сказать. – Пшешек глянул на Ольгу, та вымученно улыбнулась, но осталась молчаливой. – Похоже, Карл и его подручные, держат интригу, чтобы собрать больше сторонников. Нам он позвонил, объявил, что старейшины не довольны обстановкой в РОДУ. Предложил присоединиться для искоренения… –  говор Пшеша,  делал предложения мягче и игривей. – Простите меня, но какая обстановка их не устраивает?! Нас никто не терроризирует, не вмешивается во внутренние правила, не требует отчетности и прочее. – он размахивал руками, жестикулируя, словно заменял недостающие  слова. – Простите, но я не считаю его старейшиной! Почему должен присоединяться? Наша семья ничуть не хуже их тройки, да и не младше. Мы прекрасно помним, с чего все началось. Мы не забыли, что нам дали Ольга и Алекс. Каких, слабых и заброшенных, подобрали и какими мы стали. Перечеркнуть все это? Простите – но нет! Я им так и сказал. Может мы и не воины, как они, но плечо свое вам готовы подставить, ради справедливости.
Ольга  молчала уже достаточно долго. Слушала, смотрела прямо в глаза, собиралась с мыслями, не проронив ни слова за несколько часов. И даже выйдя из-за стола, взяв из рук мужа чашку чая, села в стороне и уставилась в одну точку. Никто ее не трогал.  Позвонил помощник и лучший друг Дэна, Влад, отчитался по поводу фирм и обрадовал, что никаких отклонений и поползновений не было. Что ничего странного не замечено:
«Может мне приехать к вам?» - уточнил он, прежде чем прощаться.
- Нет! –  сразу отказался Эд. – Ты должен проследить, чтобы все было в рамках закона. Не те времена, чтобы брать силой весь наш бизнес. И все же…. С завещаниями ты знаком, так что, будь добр, следи за этим.
«Эд! Неужели все так серьезно?»
- Если б я знал, что и как, то не распылялся бы на абстрактные указания.
«Все сделаю. Держитесь.»
Как только Эд отключился, Стефан повернулся к Ольге:
- Прости, что перебиваю, знаю, ты ищешь решение, но нам бы хотелось услышать тебя. Твое мнение на все происходящее.
- Мне трудно судить и быть объективной. С нашей стороны никто не нарушил ни одного пункта правил Рода. Что касается бунтовщиков, простите, другого названия их действиям не нахожу, то… - в углу зала упала на пол большая ваза и разлетелась вдребезги. По спинам присутствующих пронесся холод,  шторы заходили ходуном, да и картины на стенах колыхались.
- Что это? – испуганно спросили Пшешики и  заволновались. – Нас решили подорвать или природные толчки.
- Она возмущена. – загадочно для гостей, ответила Виен, а Жаннетт опять подкатила глаза и упала лицом на стол. Ольга резко развернулась, побледнела и напряглась. Ее одно плечо опустилось, как под сильным напором, но сразу же выровнялось. Жаннетт подняла голову, но глаза все еще были прикрыты веками:
- Хватит быть перинами, на которых любой может получить наслаждение! Сидят, сетуют, пожимают плечами. К ответу всех и немедленно! Да встряхнитесь же, наконец! Этот мир жесток и требует всех быть таковыми. Только сильные выживают, и добиваются в этой жизни многого. Я не требую возмездия! Мне оно ни к чему. Тогда, столетия назад, мы не знали, к чему приводят терпимость и доброе имя. Вы же начали с наследия Боли, так почему позволяете ИМ поднимать перья?!
- Это мать Ольги. – пояснил всем Жан.
- Да это я!  - голова Жаннетт повернулась в его сторону и прикрытые веками глаза  забегали, белки выглядывающие в щелки, пугали. – И я требую справедливости! Мне хочется покоя, но глядя на вашу мягкотелость, он мне не светит.
- Мама! – заговорила Ольга.- Тебе не следует волноваться, мы не отдадим им того, на что они не имеют права. Мы не поругаем твою честь и память, будь покойна.
- Мою?! Да ты о себе подумай! Об отце вспомни! Он, до сих пор,  там. – рука Жаннетт дернула и зависла, указывая в сторону сада. -  Даже дух его прикован путами.
- Мы все сделаем! – твердо добавила Ольга.
- Ты уже сделала! – голова Жаннетт развернулась к Ольге: - Вырастила кровопивцев! К присутствующим это не относится. Куда смотрели твои глаза? Где витали твои уши? На что растеряла чутье? Филипп – он с маленького был такой. Неужели не видела, что все его действия заключались только в собственной наживе?! А Пауло? Бесчестный, лживый и лицемерный – чем заслужил такой дар? За что ты даровала ему жизнь?... Молчишь…  Тогда  о Карле, напыщенном дураке. Прятался столетия – вылез! А где же он был, когда нас бросили на гриль?! Но он-то ладно, ты могла и не помнить его трусливых действий. Но Анатолий и Роза! Дети палачей. Вы же сами вложили им оружие в руки!
- Что ты на меня сейчас кричишь?! –  Ольга поднялась и повернулась к Жаннетт. – Что вы нам с Алексом оставили? Подвал?! Кучу загадочно написанных рукописей? Вспомни все, раз уж ты начала предъявлять претензии,  сколько времени мы были в курсе семейной тайны? Да, ни вы не мы тем более, не могли и подумать, что над вами свершат. Однако я старалась, как могла. Не надо на меня вешать всех собак. Пожалуйста! И говорю я все это не потому, что ищу твоего прощения или оправдания, мне нечему виниться. Я прожила жизнь, соблюдая оставленные вами, с отцом,  правила. Я не отступила от них ни в чью сторону, не на одну букву. Для меня все равны – собственные дети, или те, что я приютила. Виновные будут наказаны,  по нашим правилам! Это я говорю, пока еще ваша преемница!  - Она подняла высоко голову, и не глядя ни на кого, села на место.
- Хорошо говоришь, только не сходится. Твоя строгость  чрезмерна, лишь для своих и очень лояльна, для остальных!
- Зато мои дети и внуки чисты перед законом Бессмертия!
- Простите, что перебиваю. – поднялся Жан. – Но не могу проглотить несправедливость. Мы не Боги, а только люди, с привилегией жизненного времени. Не нам карать. И ежели все бунтари дожили до этих дней, значит, на то была воля Проведения.
- А ты мне нравишься. – Жан почувствовал, как холодок, не пугающий, а освежающий, прошел сквозь его глаза и разбежался по всем членам. – Созрел для умных решений. Но это не заслуга матери, это, наконец-то, вырвалось на свободу твое собственное Я.
- Значит и она приложила к этому руку.
- Великодушный внук! – говорила Жаннетт. Теперь на ее лице начали проявляться эмоции: - Решил не прятаться за юбками….  Память коротка? – она уставилась на него и Жан дрогнул, он не видел Жаннетт, перед ним проявилось чужое лицо. Всего на мгновение. - Я устала, но еще вернусь!
Воцарилась полная тишина, на какие-то минуты. С силой хлопнула дверь и все до одного почувствовали облегчение. Жаннетт открыла глаза и смотрела на всех, ничего не понимая, но ощущая горечь во рту и тяжесть в голове.
- И что все это значит? – зароптали Пшешики.
- Это Вера Гай, родоночальница и мать Ольги и Александра. – принялся пояснять Николя. - Именно их, ваши родители сожгли на костре, на их глазах.
- Но почему мы не знали? И знают ли остальные?
- Я не хотела, чтобы вы это помнили. – ответила Ольга. - Вы были совсем маленькими. Я и так долго сомневалась, даровать ли вам то, что я имею, или отпустить, как многих. Но, так уж случилось, что по той, или иной причине, вы стали бессмертными. Не жалею, что приложила к этому руку, ибо никогда не сокрушаюсь над сделанным.
- Никогда? – глянул на нее Жан, и Ольга поняла, что он имеет в виду. Ни одна из женщин Гаев не подняла к ней своих глаз. Ольга чувствовала их не любовь, но вместе с тем от них шло уважение, как матери Рода, так и матери их мужчин. Да и то, кем они стали, требовало отдать ей должное.
-Оставим это на спокойное время. – попросила она сын и вернулась к прежней теме: - Да, я не говорила никому, кто вы есть, как попали в мою жизнь, потому что надеялась, с вашим неведением, душа станет чистой, а все произошедшее канет в лето. Что вина родителей никак не лежит на плечах детей…
- Я готов нести ответ, за содеянное родителями, несмотря на то, что ничего не знал. – поднял голову Стефан. – Возможно, именно незнание, привело к тому, что произошло с Татти. Не даю гарантии, но я бы был строже с ней. Единственно, что точно знаю - именно поэтому мы сегодня здесь.
- Давайте прекратим бессмысленные разговоры. – поднялась  Виен, достаточно долго хранившая молчание. – Все, что нам надо сейчас – это объединить усилия и попытаться вразумить, пусть не всех, но большинство. Я не хочу войны, и уж если так складывается, что я причастна к ее возникновению, то готова лечь на алтарь, чтобы достичь победы.  – брошенное ею слово, возможно и не было преднамеренным, но Ольга вздрогнула, приняв это на свой счет. – Только поясните мне мою вину. – никто не заговорил. - И еще…. Пока мы здесь все собрались. Только поймите меня правильно. Я прошу отправить Игоря к внучкам, а Михаила вернуть сюда.
На лицах всех до одного поселилось удивление.
- Дорогая, Михаил сможет их защитить! -  попытался пояснить Жан.
- Ни в коей мере не выражаю к нему недоверие. Скорее всего, он опытней, надежней и мудрей. НО, вы забыли о маленькой детали - там Лера. Ее подрастающее, ранимое сердечко на надрыве от всего, что происходит, в том числе и неведении даже части правды. Сначала на нее покушаются, потом в ссылку отправляю…. Она только – только почувствовала росток любви в своей, сложной жизни и мы, своими руками, пытаемся его уничтожить. Я не допускаю даже мысли о  нашем поражении, но вы только подумайте, что будет, если мы проиграем? Михаил замечательный, но дети к нему не привязаны так, как к Игорю. Он же всем как старший брат! А Пауло? Вы помните о нем? Он же сделает ее жизнь адом! Он найдет Леру, а значит и наших малышек.
- Он хоть так, хоть эдак, найдет, если мы потерпим поражение. – заметил Дэн.
- А мы «за»! –  сказала Вел, глядя на сестру.
- Я, несомненно, тоже! Чтоб там ни было, мне как-то с Мишкой надежней. – улыбнулась Жаннетт.
- Мы тем более. – заговорили гости. – С Михаилом пуд соли съедено.
Ольга подняла руку, не проронив ни слова.
- Вот что ты из меня, всегда, мужлана делаешь? – с грустными, до боли глазами, но улыбаясь сказал Жан и поцеловал Виен руку. – Мы подумали, что так надежней. Когда рядом Вел, я же за себя не боюсь… - он подмигнул дочкам и расправил плечи: -  Раз любовь требует, то пока они не расстались, я звоню?
- Давно пора! – похлопала Вел по руке свекра, обнявшей ее.
- По времени, так они приземляются. – заговорил Дэн. - Пока пройдут таможню…. Михаил все оценит, отвезет их по адресу…. и к полуночи будет с нами.  А может,… дадим голубкам, минутку, почувствовать вкус расставания и вернем?
- Я тебе сейчас попробую! – глянула на мужа Ев. – Нашел забаву!
- Вы просчитались. Они уже попрощались. – оборвала их всплеск веселья Ви. – И то, что на душе у двоих, вы и представить не можете. У парня даже злости нет, на происходящее.
- Так чего рассусоливаем, звоните! – огорошила всех Ольга. И тут же поправилась. – Мне с Михаилом, тоже сподручней.  Повстанцев знает, не понаслышке… Да и пожил…
     Игорь взвалил на себя все сумки, пристально поглядывая по сторонам, шел к машине, когда прозвучал звонок от Эда. Остановился:
- Мы уже на месте. – без разглагольствования сказал парень. – Сейчас вручу Леру Михаилу и пулей к вам.
«НЕ тараторь!  Планы меняются, ты едешь к детям. И не дай тебе Бог, с их головы упадет хоть волосок, хоть одна напрасная слезинка. Найду и сделаю твою жизнь грустной! Михаил вас проводит. – Эд не дал ему вставить даже слова, по дыханию чувствуя настроение. - Смотрите, чтобы не пропустили слежку. Инструкции все у него. Как только будете на месте, пусть той самой пуле, что собирался отправиться ты, летит к нам Михаил. Все понял?
- Так точно, шеф! – Голос парня приобрел некий, совсем мизерный, оттенок радости.
«Обними ребетенков, расцелуй от нас, всех, крепко. Пока связь прерываем. Если мы не позвоним завтра к ночи,  нам не звоните, мобильные карточки все до одной, уничтожьте. Оператора смените.  Мы сами, свяжемся с вами. – добавил он, уже успокаивая всех.  – Отбой!»
  Убрав мобильный от уха, добавил. – Всем привет и все остальное!
Все невольно опустили головы, отдавшись воспоминаниям, но никто не спешил покидать комнату, уединиться, или просто побыть наедине.
- Что это? – первой задала вопрос Ольга, а вслед за ней и прибывшие семьи заинтересовались звоном, раздающимся из их подвалов.
- Родник нас вызывает! – поднялся первым Николай. – Наверное, книге есть, что нам сказать. – Он подошел к двери, открыл и отступил, пропуская всех. Брови были насуплены, и из-под них он поглядывал на жену. Ее лицо выдавало внутреннее состояние, а оно говорило одно: « Как же много изменилось…»