Последняя ночь в подарок

Был август. Жарко. Туч на небе почти не было. А те редкие, что проплывали по небу, не могли прикрыть от палящих лучей ни  на миг.
  Витек гнал свою "Мазду" по ...тому шоссе, время от времени поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы посмотреть --не увязался ли кто. Нет... никого.
Дорога и воздух над ней плавились, отбивая малейшее желание покинуть оснащенный кондиционером салон автомобиля.
  Виктор бросил в пепельницу докуренную почти до самого фильтра сигарету, достал новую и прикурил. Глубоко затянувшись, подумал:
"Пора завязывать с этой заразой..." .Потом снова посмотрел в зеркало и еще раз вдохнул дым.
  Витька, как всегда, ехал туда -- не знаю куда, за тем, не знаю чем. Правильно, больше же некому. Только он, Витька, может выполнять такую "ответственную" и такую "тупорылую" работу--быть на побегушках.
Он знал, что его работодатель имеет с законопослушным гражданином столько  же общего, сколько пацан, пишущий на заборе буквы "икс", "игрек" и "йот" с Плутархом. Но задумывался он об этом редко. Сам то он тоже не божья коровка--имел на своем счету немало "косяков", за которые могли бы его закрыть надолго, если бы не вышеупомянутый работодатель.
Витек был обязан ему многим. Да чего там...жизнью. Вспомнилось, как во время одной разборки Витек зазевался и чуть было не пропустил удар битой по затылку. И если бы не предупреждение тогда еще бригадира Муси(прикольная кликуха у него была), то максимум, на что мог бы рассчитывать Витек--пускать слюни сквозь вечную улыбку на устах в какой-нибудь дурке.
Да..Было время...Побаловались они, нарезвились...
Боялись их: оба под метр девяносто и весом -- о-го-го. Только Муся был хитрее, умел видеть и слушать, а Витек всегда был где-то в облаках. Муся еще смеялся над ним, когда Витек признался ему, что время от времени, подпив водки, пишет стихи.
"Ты бы лучше это время на баб потратил,--хохотнул Муся -- а то наше ремесло такое--не сегодня-завтра прибьют и кому твои стишки нужны?"
Витька тогда обиделся и больше с Мусей на эту тему не говорил.
Вопреки прогнозу Муси их не прибили ни сегодня , ни завтра ни...В общем, стал Муся большим человеком в маленьком городе. А что? Как говорил один великий римский император:"Лучше быть первым парнем в селе, чем вторым в городе".И звали его теперь не Муся, а не иначе, как Степан Николаевич.
О Витьке Степан Николаевич, выбравшись на самый верх горы, не забыл. Взял к себе. И работой не загружал. Другие пацаны трудились: то долг методом "семенные придатки в тиски" из непутевого бизнесмена вытрясти, то человека нежелательного куда-нибудь(желательно поглубже) спрятать.
Витьку он держал исключительно курьером. Витя понимал, что так Муся дает понять, что помнит все пережитое вместе. Но Виктора это немного напрягало. Во-первых, пацаны косо смотрят, а во-вторых....скукота....
  Виктор резко надавил на тормоз .Блин! Из-за этих мыслей чуть поворот не проспал.
Он свернул с шоссе на грунтовую дорогу и поплелся "черепашьим": за пределами трассы понятие "дорога" очень хорошо сочеталось со словами "Б..ть", "Су..а" и выражением "Е.. твою мать"
Решив, видимо, что первое слово больше всего подходит состоянию дорожного покрытия, он повторял его каждый раз, когда его "Мазда" цепляла какой-нибудь камень поддоном.
Наконец он прибыл на место. Вышел из машины. Расплавленный воздух после прохладного салона противно и неохотно влился в легкие.
 Аккуратно прикрыв дверь, достал сигарету, закурил. Выпуская носом дым, осмотрелся по сторонам. Все верно: дуб, камень...Достал мобильник, посмотрел время. Часы он не носил уже давно: постоянно забывал их снимать перед разборками и, как следствие, скопилась у него довольно богатая коллекция ремешков. Так...на память. Когда дошел до юбилейного-- сотого, решил--"Харош!" Теперь время сверял только по мобильному.
  Клиент запаздывал, но пока еще ненадолго.
  Витя достал из кармана пачку "Мальборо" глянул внутрь и поморщился: там оставалось две сигареты, а прикупить еще он забыл. Так что получалось, что у него оставалось спокойных полчаса. Потом без сигарет придется понервничать
Но клиент не появился ни через полчаса, ни через час.
Витек стал "закипать".Он даже не смог бы точно сказать от чего: от жары,  отсутствия сигарет или непунктуальности клиента.
Походив взад-вперед, открыл багажник: как и положено по закону жанра там лежал черный кейс("С бабками, с чем же еще?"-подумал Витек).
Вдруг он вспомнил, что в бардачке должна была валяться еще одна пачка с двумя-тремя сигаретами. Воодушевившись надеждой, он запрыгнул в салон, открыл крышку бардачка и начал в нем копаться: презервативы...не то...диск Стинга..А! Вот! Нашел!
Витек выбрался из машины и открыл пачку. Да! Еще полчаса спокойствия.
Не поднимая глаз, достал сигарету и, предвкушая удовольствие, прикурил. Он выпустил струйку дыма, всей душой желая, чтоб весь мир узнал как ему сейчас похорошело.
Вдруг за спиной он услышал хруст ветки.
"А, вот и он."-подумал Витек и начал медленно поворачиваться, рассчитывая увидеть лицо такого же посыльного, каким был он. Но вместо этого он увидел внушительного размера наборную дубинку, которая приближалась к его лицу со скоростью, намного уступающую скорости света, но, тем не мене, достаточной для того, чтобы Виктор не успел уклониться.
"П....ц!"--пронеслось в голове у Витька и ему пришлось незамедлительно потерять сознание.
Виктор осознал, что снова может воспринимать реальность. Вот только если бы у него спросили, как он себя тогда чувствовал, он бы честно ответил:"Не чувствовал!"
Он точно помнил, что ему прилетело, но боли он не ощущал. Понимал, что должен сейчас лежать на пыльной грунтовой дороге, но ничего такого он тоже сказать не мог."А вдруг меня парализовало и я ничего не чувствую?!!!"-с ужасом подумал Виктор, но резких движений делать не стал: знал, что это чревато...Для начала решил пошевелить пальцами рук. Хотя он и не ощутил уже осточертевшую ему боль в суставе среднего пальца, который он повредил во время драки, Витек точно знал, что пальцами рук шевелить он может. Согнул руки в локтях, в плечах. Работают."Хорошо, --подумал Виктор--обойтись без телок, в случае чего, смогу."
Теперь ноги. Так, тоже все хорошо. Работают.
Теперь Витя никак не мог решить что ему сделать сначала--сесть или открыть глаза. Решив, что фраза из произведения Гоголя "Вий" "Поднимите мне веки!" будет неуместна открыл глаза сам.
То, что он увидел... заставило его сделать совершенно нелогичную вещь: он закрыл глаза руками и со словами, которые он чаще всего употреблял по отношению к неровной дороге, вскочил на ноги.
Медленно открыл глаза и опустился на колени. Бросая взгляд то вправо, то влево, он никак не мог понять...что, мать его так, происходит? Куда подевалась дорога, его машина, дуб и камень? Во все стороны, куда ни глянь, простиралась серая пустыня. Только вместо песка--пыль. Он точно знал, что это была пыль, а не песок. Пыль, такая же по внешнему виду, как та, которую он вытряхивал в детстве из фильтра пылесоса.
Он понятия не имел который теперь час. Он посмотрел на небо и выматерился про себя еще раз: небо было темно-бордовым, неглубоким, затянутым каким-то тягучим туманом, да так, что нельзя было понять, есть ли за ним звезды(то, что Солнца за ним быть не может, было ясно по темени, которая царила везде).
Витьку захотелось закричать, но он не смог. Он подумал, что он сошел с ума. Он даже хотел, чтобы это было так. Иначе как объяснить то, что с ним сейчас происходит? Да. Да! ДА!!!Я слетел с катушек!
"А вот и не угадал..."-услышал Витек за спиной очччень знакомый голос. Он мгновенно обернулся и увидел перед собой в серой одежде, похожей покроем на армейское зимнее белье...СЕБЯ!!!
Витя вспомнил, что во многих фильмах в похожих ситуациях люди обычно теряют сознание. И он, закрыв глаза, приготовился повторить подвиг киношных персонажей со всей присущей ему целеустремленностью, опираясь на недавний опыт.
"Ничего у тебя не получится...--снова услышал он до боли(как говориться) знакомый голос.--На чувственную институтку ты не тянешь. И времени у тебя на это сейчас нет."
Витек открыл правый глаз. Витек№2, нагло улыбаясь, пристально смотрел на него. Так мог улыбаться только...он сам.
"Где я?"--ну что можно было еще спросить в такой ситуации.
"При твоем уровне интеллекта,--сказал Витек№2, продолжая противно улыбаться.-- немного туповатый вопрос, не находишь?"
Витя находил. Несмотря на то, что был бандюком, тупым себя не считал. Не то, что бы он был ботаном в школе...Нет. Но до сих пор он находил время почитать чего-нибудь эдакое, эпизодически жалея о том, что бросил университет на первом курсе. Лучшим студентом он, конечно, не стал бы, но надежды подавал немалые.
"Я на том свете?"--Витя понял, что за второй "высокоинтеллектуальный" вопрос ему "прилетит" покруче.
Но Витя№2 и на этот раз его пожалел:"Это смотря откуда смотреть".Он скрестил руки на груди и поднял на Витька глаза. Теперь Витя заметил, что они казались почти пустыми и безжизненными. И разглядывая их, он почувствовал, как на него нахлынула тоска, вязкая и липкая. Витек опустил глаза и принялся рассматривать его одежду: странную, из грубой серой ткани. Она должна, просто обязана была плохо пахнуть. И Виктор почти УВИДЕЛ запах, который источала эта одежда – такой же вязкий и липкий, как и взгляд, стоявшего перед ним.
Витя еще раз решил осмотреть своего собеседника. И в этот раз он увидел то, на что не обратил внимания сразу--от него исходило сероватое свечение. Но оно не было похожим на обычный свет. Он не расходился в разные стороны от центра, как лучи из-за туч или свечение нимба над головами у святых на иконах, которые он видел, еще пацаном, когда ходил со своей бабушкой в церковь.
Это свечение скорее напоминало дым, который в сырую дождливую погоду стелется по земле удушливым туманом.
"Ты...Дьявол?,,,"--отчаялся Виктор на последнюю попытку.
Витя№2 опустил глаза и покачал головой: "Ты безнадежен...--потом снова поднял глаза и посмотрел на Витька и снова улыбнулся той нехорошей улыбочкой, которая заставляла врагов Вити чувствовать неумолимое приближение временной потери дееспособности, вследствие получения тяжких телесных, а заодно и душевных травм. --Я тот, кто будет решать, что делать с тем, что осталось от твоей души!"
"Значит, я не в Аду"- подумал Витек.
"Аминь!"-- ответил на Витькину мысль его двойник.
Витя хотел было спросить, как тот узнал, о чем он подумал, но вовремя спохватился, за что был вознагражден одобрительной ухмылкой.
От этого ему стало легче."Еще не все кончено!!!"--подумал Витек.
"Конечно? Все только начинается !--ответил на его мысль Виктор№2. --Сейчас мы с тобой определим куда тебе: туда, где каждая мысль отзывается блаженством и наполнена спокойствием и умиротворением, сравнимым только с биением сердца близкого душой человека или в терзающую сожалением обо всех твоих поступках, включая первый вдох, взгляд, тину мрачных воспоминаний, где нет места ничему, что приносит хотя бы легкое облегчение...--Витин двойник, посмотрев на свой прототип, на его удивленные глаза и приоткрывшийся рот, добавил--Да...это я маленько перемудрил. Ну, короче, ты понял..."
Витя закрыл рот и пару раз моргнул. Потом, покопавшись в своей памяти и вспомнив все о требованиях для прохождения в Рай, изрек:"Не-е-е. Не пройду я фейс-контроль в небесный санаторий".В его ситуации, как ему думалось, оставалось только шутить.
"Шанс есть у всех!--голос Вити№2 стал холодным и жестким.--И даже у тебя. Кайся!"
"Но..Я ...--начал было мямлить Витек.
"Вспомни!--оборвал его Виктор№2--Вспомни все то, что ты боишься и не хочешь вспоминать!!!"
"Что? Что я должен вспомнить?!!!"
"Ты сам должен понять!!!"
И Витя понял. Он понял. И начал вспоминать...
  Первым воспоминанием, тяжелым и неприятным, был синий пенал, из которого он в..третьем классе...стащил 25 копеек. Они ему не очень -то и здались. У него были свои деньги. Он даже не знал, чей это был пенал. Но он украл эти чертовы 25 копеек.
И только он вспомнил о нем, как пыль у его ног заволновалась, как от легкого ветерка, поднялась на уровень его глаз и из пылинок вдруг сложился тот самый пенал, приобретая цвет--синий. Вот в одном отделении появились ручки, в другом--карандаш. А в том отделении, где должен был быть ластик, засверкала монетка--та самая--в 25 копеек.
Витя закрыл глаза, а когда открыл, пенал уже исчез.
"Дальше!"--услышал он.
Следующим его воспоминанием был убитый из лука птенец. Он не хотел его убивать, просто так само получилось...
И птенец возник из пыли, приобретая очертания, форму, цвет. Цвет серых, редких еще перьев, черных бусинок-глаз и красной крови в том месте, где стрела с наконечником из пера от чернильной ручки пилась ему в спину.
"ДАЛЬШЕ!!"
Незаслуженно обиженный парнишка сосед, который, увидев, что Витя плачет, наказанный матерью за какой-то проступок, поинтересовался причиной его слез. Но вместо ответа, глядя в лицо, на котором недоумение и обиду выдавали  только его большие серые глаза,(до сих пор не понимая зачем) Витя вырвал у него из рук мороженное  и бросил на пыльную дорогу.
"ДАЛЬШЕ"
Обманутая полуслепая старушка, продававшая жвачки и получившая от Вити металлическую шайбу вместо рубля, трешка, сворованная у матери уже осознанно, на мороженное, первая бутылка водки, распитая с друзьями в подвале, первая выкуренная сигарета(а на вопрос матери"Чего это от тебя так разит табаком?"--банальный ответ"Мальчишки в подвале курили, а я стоял рядышком..."; соседская девчонка, старше него на два года, с которой они напились до полуобморочного состояния, когда ему было только 15.И как он воспользовался этим (И смог же после "стольки водки"), став в тот день мужчиной(?!!).
"ДАЛЬШЕ!!!ДАЛЬ-ШЕ-Е!"
Первая разборка, парень, которому он сломал позвоночник и который даже не подал на него в суд: знал, что шансов у него нет. Даже если и выиграет--житья ему не дадут. Его глаза, наполненные чувством безысходности и тоски. Осознанием того, что он больше никогда не сможет пройтись босыми ногами по росе, ощутить ее прохладу.
И так далее.
Все приобретало форму, цвет .Жгло воспоминаниями. И ...непосредственной близостью....
Но больше всего терзало это слово--"ДАЛЬШЕ!"
Воспоминания кружились вокруг него пылью пустыни, как в калейдоскопе, сменяя друг друга. Не давая расслабиться, собраться. И Виктор уже начал понимать что его может ожидать, если он не справиться...
ДАЛЬШЕ!!!
"Все!--взвыл Виктор--я больше не могу. Я не помню...Не знаю в чем еще покаяться..."
Его двойник посмотрел ему в глаза. Теперь в них появилась...какая-то ...мягкость или задумчивость. Он повернул правую ладонь кверху, пыль у его ног заволновалась и струйками, похожими на ленточки из тончайшего шелка, потекла не ладонь, образовывая что-то, напоминающее прямоугольную дощечку. Мгновение спустя, Виктор узнал в этом предмете...тетрадку в переплете из свиной кожи.
Он вспомнил. Он нашел ее на даче у соседей, когда забрался туда с дружками. Дача пустовала уже давно и они решили глянуть: а не найдется ли там чем-нибудь поживиться.
Оказалось, что соседи после смерти их единственного сына выехали  основательно, забрав все, что можно было увезти.
Его друзья тогда, разочаровано покривив губами, ушли. А он остался. И, зачем-то, долго бродил по пустым комнатам, вспоминая того парня. Он был с ним едва знаком. Помнил, что лет ему было столько же, сколько и Виктору.
И то, что парень был тяжело болен.
Вот тогда, бродя по пустым комнатам, он и наткнулся на тайник.
Воображение его сразу же нарисовало ему чемодан денег, но...в тайнике под полом оказалась только эта тетрадка и маленькая серебряная брошь...
Брошь он подарил соседской девчонке за то, что она показала ему сись... э-э...грудь. А тетрадку оставил дома среди старых папиных журналов.
И вот она здесь.
Что же в ней было? Кажется дневник, который вел тот парень...Виктор помнил смутно.
Желая освежить свою память он потянулся рукой к темному переплету, но его двойник мгновенно стиснул ладонь и тетрадка брызнула сквозь его пальцы тяжелыми струйками.
"Не-ет...--протяжно зашипел Виктор№2--Не так...Ты отыщешь ее там, где ты ее оставил и сделаешь то, что должен...Молчи!--упредил он Виктора, видя, что тот собирается задать вопрос и, возможно, не один.--Я знаю, что ты хочешь спросить. Но ответы на свои вопросы ты найдешь сам. А попасть отсюда обратно в твой мир я тебе помогу..."
Он подошел к Виктору и плавным, но быстрым движением ткнул его указательным пальцем в лоб.
Виктор за свою жизнь снес немало ударов, оставаясь стоять на ногах: будь на его месте кто-нибудь другой--обязательно бы рухнул. Но это, еле ощутимое касание к его лбу, подбросило Виктора  с такой скоростью, что он понял: то, что было до этого--не самое страшное. Уже опускаясь вниз, он подумал, что падение в пыль, которая доходила ему почти до колен, неприятных ощущений не вызовет. Виктор уже приготовился погрузиться в мерзкую, но мягкую пучину странной пустыни как вдруг краем глаза уловил мерзкую насмешливую улыбку своего двойника и всей своей широкой спиной смачно соприкоснулся с...усыпанной камнями грунтовой дорогой...
Виктор медленно, прилагая максимум усилий, приоткрыл глаза. Епть!!!! Он снова был возле своей "Мазды".
Медленно, стараясь не шевелить веками, перевел взгляд  вверх. Возле багажника, стоя спиной к Витьку, кряхтел и пыхтел человек."С замком возится, па..ла"--подумал Виктор.
Витек собрался .Голова болела ужасно. Но это сейчас не важно. Он вскочил. Человек, копошившийся у багажника , услышав шум, резко обернулся. Его глаза округлились, и на лице появилось придурковатое выражения удивления.
"Какого ху..."--хотел было поинтересоваться обладатель выразительной мимики, но Витя закончить фразу ему не дал. Почти не отводя руку, он нанес сильный и точный удар в челюсть, с величайшим удовольствием чувствуя, как под костяшками хрустнуло, а незадачливый парниша, потеряв способность что-либо чувствовать, быстренько аннексировал место на дороге, где недавно лежал Витек.
"Вот! Пообщаешься теперь с..этим..как его..тьфу..."--недолгий Витин монолог, адресованный его оппоненту, прервал сильный рвотный позыв. Да...сотрясение верхних полушарий. Хреново.
С трудом справляясь с подступившей тошнотой и головокружением, Виктор опустился на колени возле бессознательного  мужчины. Теперь он его узнал. Это был Стас Вороненый из некогда враждебной ему группировки. Вспомнилось, как во время одной стычки они с Мусей положили шестерых из ихних. Пятерым удалось спастись--не смотря на численное превосходство, добиться желаемого результата им не удалось. Так что пришлось совершить тактический маневр(отступление --тоже маневр, хе-хе)).)А вот Вороненому тогда не повезло: Витек и Муся после честной раздачи(всем--поровну) решили наградить самого медлительного и нерасторопного небольшим(Да, чего там...Большим!) бонусом. Били Стаса долго и качественно, со вкусом, да так, что потом долго не могли понять--куда подевалось его, Вороненого, сознание. После почесали бритые головы и, т.к. мотор поймать не получилось, потащили его домой через весь город на своих могучих.
Но те времена прошли. Все уже было поделено и переделено.С чего бы ему...? А-ах... Не пофиг ли теперь?
Витек обыскал незадачливого курьера: документы, пачка "Кента", ключи от авто. Документы бросил мужчине на грудь, пачку сигарет со словами "Извини, чувак, дольше проживешь.." сунул в задний карман своих джинсов.
Осторожно поднялся, снова борясь с подступающей тошнотой и головокружением. Медленно дошел до авто курьера --темно-зеленой "Короллы" и открыл багажник. Сверток был на месте.
Витя сел в машину. Каждый удар сердца отдавался в голове жуткой болью. Повернул ключ зажигания и включил первую. Медленно тронулся с места, повернул регулятор температуры кондиционера до упора и достал пачку экспроприированного "Кента", но сильный спазм в желудке намекнул о последствиях дальнейших действий в этом направлении и Витек с большим сожалением отказался от мысли закурить.
Добрался домой под вечер. У подъезда, еще сидя в машине, отзвонился Мусе, рассказав о том, что с ним случилось(в этой реальности, естественно).Тот долго орал, мол, поубиваю п...расов, мол, ва-аапще, охренели и т.д.Но Витя не дослушал. Выключил мобильник и, прилагая максимум усилий, чтоб не потерять сознание, направился к своей квартире.
Еле доплевшись до кровати, рухнул в нее и, несмотря на сильную головную боль, сразу уснул.
Спал целую ночь без сновидений. Но под утро ему приснился сон, где он, подойдя к зеркалу, увидел себя. Вдруг его отражение мерзко улыбнулось ему и в его руках возникли песочные часы.
И в них вместо песка была... пыль. Темно-серая пыль, как из пылесоса... из фильтра...
Виктор проснулся и сел в кровати. Его не покрывал холодный липкий пот, как героев тех приключенческих романов, которые он читал в детстве. Его сердце не колотилось. Только сильно болела голова. И страшно мутило.
"Я понял..Понял...время пошло...--Виктор зачем-то посмотрел на настенные часы. Четыре утра.--Сколько его у меня? Сколько?"
Ответом его никто не удосужил.
Вышел во двор и подошел к своей "Мазде".
"Что это было? То, что приключилось с ним там, у дуба. Сон? Или нет?"
Принялся искать ключи, но вспомнил, что оставил их в замке зажигания, открыл дверцу и плюхнулся в сиденье водителя. Спазм в желудке. Головная боль...Что делать? Куда ехать?...
Стоп! Журналы отца! Тетрадь где-то меж журналов отца...Дача! Точно. Виктор вспомнил, что все старые журналы они с отцом вывезли на дачу и сложили на чердаке. Хоть бы мыши к ней не добрались!
Виктор, борясь с головной болью и головокружением направил авто к выезду из города.
До дачи добрался без приключений, если не считать поста ДПС, на котором его тормознули. Инспектор, обманутый состоянием Виктора, долго и нудно, как бы ненавязчиво, внюхивался в дыхание Виктора, пытаясь уловить запах алкоголя. Но, удостоверившись в его отсутствии, махнул рукой и отпустил.
Вот и дача. Виктор остановил авто и, борясь с тошнотой, медленно выбрался. Огляделся. Да... Долго же здесь никто не появлялся, лет десять, наверное. После смерти отца не хотелось ехать туда, где они проводили лучшее время вместе, а потом все некогда было. Даже окна и двери не заколочены остались.
Налицо были явные признаки запустения. Почти вся ограда и большая часть фасада заросли диким виноградом. Вся территория --всевозможными сорняками. Окна битыми стеклами грустно смотрели на него и , если бы не его теперешнее состояние, пожалуй, нагоняли бы на него легкую меланхолию..Старинной глиняной черепицы  на крыше местами не хватало, а та, что осталась, густо поросла мхом. Из-под разросшегося до внушительных размеров куста калины робко выглядывал колодец.
Виктор подошел к двери, немного постоял на пороге и взялся за ручку,. Дверь, противно скрипнув заржавелыми петлями, поддалась и он вошел внутрь. Постоял несколько секунд, позволяя глазам привыкнуть к полумраку(электричества, естественно, здесь не было уже давно).Воздух, несмотря на почти полное отсутствие целых стекол в оконных рамах, был затхлым и это еще больше усугубило состояние Виктора: новый приступ рвоты почти застал его врасплох. Переждав немного, осмотрелся. Да...Побывало тут гостей немало. Вынесли все: сплетенные из лозы стол и стулья, старинные настенные часы. Бабушкин самовар, который декорировал большую кухонную тумбу. Ее, кстати, тоже вынесли. Виктор посмотрел в ту сторону комнаты, где должна была находиться приставная лестница, по которой взбирались на чердак. Ее там не было."Вот, б..ть, мародеры.--Прогундел Витек.--Мало им было самовара."Он еще раз окинул взглядом комнату, соображая, чем бы можно было заменить лестницу. Но, ни единственный оставшийся сломанный плетенный стул, ни битая, разбросанная по полу посуда для этой цели, естественно, не подходили. Но ему повезло: в соседней комнате, тоже  очищенной от всего"лишнего" он обнаружил старую пружинную кровать. Она была тяжелой и Витек здорово вспотел, пока дотащил ее до входа на чердак и прислонил к стене, сетуя на то, что так и не сделал в свое время стационарную лестницу на чердак. Смешно цепляясь пальцами за сетку он с огромным трудом влез на чердак. Здесь было так же темно, как и внизу. Единственным источником освещения было небольшое оконце, через которое пробивался солнечный свет. Но этого хватило для того, чтобы оценить царивший здесь хаос: мародеры похозяйничали и тут. Но Виктора это беспокоило мало. Он, пригнувшись, начал пробираться к тому месту, где, как он помнил, они с матерью сложили журналы отца."Наука и жизнь".Отец выписывал этот журнал довольно долго и скопилось их много. Виктор довольно быстро нашел их, сложенных, как ни странно, в стопки. Мародеры, видимо и на счастье Витька, не страдали жаждой к познанию. Виктор, чихая от пыли, начал перекладывать первую стопку журналов. Ничего...Вторую, третью. Только в четвертой стопке он нашел то, что искал. Да. Он узнал ее: большая, толстая тетрадь в переплете из свиной кожи. Она, по-видимому, была изготовлена очень-очень давно и предназначалась под книгу по домоводству. Виктор раскрыл ее. В нос ему ударил запах старой бумаги. Он осмотрел первую страницу: буквы, хоть и немного расплылись, видны были довольно хорошо. Витек пододвинулся поближе к окошку и впился в текст глазами. "МОЯ ИСТОРИЯ ЛЮБВИ"--прочитал он надпись заглавными буквами в верху страницы.
Вопреки устоявшемуся мнению, Виктор не считал, что ведения личного дневника--занятие только экзальтированных девочек-малолеток. Он убежденно полагал, что, в зависимости от того, что изложено в дневнике, можно проанализировать свои поступки, ошибки, просчеты. Но никогда бы он не подумал, что о своих просчетах можно узнать из ЧУЖОГО дневника. Решив не терять времени даром, Виктор принялся читать:"Появление этого дневника обусловлено осознанием того факта, что я не могу теперь без нее. Не могу без ее огромных темно-серых глаз, в которые я, в то же время, не могу долго смотреть, не могу без ее каштановых, пахнущих сиренью, волос, без ее губ--теплых и чувственных, когда она, чуть приоткрыв их, улыбается мне, не могу не слышать ее голоса, немного низкого и, тем самым, вызывающего во мне целую гамму чувств: от тревоги до полного блаженства. Не могу не слышать ее дыхания, когда она лежит возле меня, положив голову мне на плечо.
Попросту говоря, я влюбился. Безоговорочно. Безысходно.
София. София. София.
Я мог бы исписать ее именем все страницы этого дневника. Но мне хотелось бы написать о том, как я счастлив сейчас.
Наши отношения длятся уже почти два месяца. Два наших летних месяца. Этого времени--уверен-- я никогда не забуду.
Ее родители купили здесь дачу, по соседству с нашей. И она вместе со своей матерью приехала сюда, чтобы провести лето вдали от городской суеты.
Я не хочу сейчас писать о том, как мы с ней познакомились: ничего необычного, все было банально и просто. Я не хочу писать и о том, как развивались наши отношения, о нашей взаимной(я это точно знаю) любви (или страсти?), о нашем первом поцелуе. О нашей первой ночи. Хотя нет. Мне кажется, что стоит упомянуть о том, как София сама пришла ко мне, сбежав ночью из своей спальни, и пробралась в мою комнату через окно (вот ведь странно, ведь это, по закону жанра, должен был сделать я).
Я хочу теперь описывать каждый день, который я проведу с ней, чтобы потом, когда-нибудь, снова пережить свое счастье, которое, как все твердят, не вечно... Тем более, что в подтверждении этого факта стали случаться еле уловимые, но, тем не менее, неприятные для меня моменты. И, возможно, описывая их и перечитывая позже, я смогу избежать ошибок. По крайней мере в течении того времени, которое у меня есть."
Виктор оторвался от чтения. Задумался. Сам он дневников никогда не вел, а чужих не читал. Но он точно знал, он чувствовал, что этот будет необычным. Он уже был таковым, по крайней мере для него, ведь от того, найдет ли он ответ на вопрос, который до конца еще не сформировался в его голове, зависит его...судьба? Или участь его души? Что? Что зависит от этого?
Виктор вздохнул, поморщился от приступа пульсирующей боли в голове и снова принялся читать.
"Эти неполные два месяца пролетели для меня, как миг, как мгновенье между вдохом и выдохом или взмахом ресниц. Никогда я еще не чувствовал себя так, как сейчас, когда знаю, что у меня есть ОНА!"
На этом вступительная часть заканчивалась. Виктор перевернул страницу.
Первая запись начиналась на две строчки ниже верхнего края страницы. Хотя полей и не было, слова, написанные красивым ровным, почти женским почерком, не доходили до края страницы четко по одной, видимой только хозяину дневника, линии.
"26 июля.
Дождавшись, пока мои родители уснут, я снова сбежал из своей спальни к пруду. Я бежал, надеясь, что Софи уже там, ведь ее мать, в отличии от моих родителей, ложится рано.
Подбегая к месту наших свиданий, я заметил ее силуэт на фоне озера. Луна была полной, дул легкий ветерок, волнуя поверхность воды и тем самым разбивая отражение небесной красавицы на миллионы сверкающих осколков и создавая тем самым то настроение, ту атмосферу, которые были сходны с ожиданием какого-то чуда. Чуда, которое уже произошло. Ведь ОНА уже здесь. Я  остановился в паре шагов от Софи, пытаясь по ее лицу угадать ее настроение, но, как всегда, тщетно. Она молчала, глядела на меня, слегка улыбаясь. Я не выдержал, подошел к ней и поцеловал ее. Она не отстранилась, но и не произнесла ни слова и я понял, что у нее сегодня то самое "молчаливое" настроение. Я обнял ее и мы пошли поближе к пруду полюбоваться на искрящиеся блики.
Целую ночь Софи просидела возле меня, положив голову на мое плечо, не проронила ни слова и я, боясь нарушить создавшуюся атмосферу неуместной фразой, тоже молчал, украдкой глядя на нее и обнимая за плечи.
Разошлись мы под утро, так же молча, крепко поцеловавшись на прощание".
"...27 июля.
Несмотря на то, что добрался к себе домой и лег я только под утро, заснуть долго не смог. Все думал: не стоит ли рассказать ей о моей болезни? Нет, не стоит. Скорее всего, она испугается и будет меня избегать. Может, позже.
22:16 Целый день Софи не было видно. Я еле дождался ночи. Бегу на наше место --вдруг она будет там, хотя очень в этом сомневаюсь."
"28 июля.
Я прождал ее целую ночь, но она не пришла. Не хочется описывать свои ощущения, но мне очень, очень грустно."
"14:30.
Мне сегодня нехорошо. Все время чувствую слабость. Родители все чаще шепчутся о чем-то, украдкой поглядывая на меня. Думают, что я не замечаю. Мама все время грустит, а отец задумчив. Видимо, скоро снова придется залечь в больницу".
"21:40.Погода испортилась. Небо затянулось тучами. Скорее всего будет дождь. Ни о каком свидании с Софи, естественно, не может быть и речи."
"29 июля.
Дождь льет с самого утра. Дождь, дождь. Ему нет конца. Чувствую слабость и грусть. Хочется увидеть Софи. Но нельзя. После того, как нас чуть на "застукала" ее мать, мы поклялись, что больше не будем встречаться при родителях, чтобы не выдать себя. Не выдать словом, взглядом, жестом.
Это была инициатива Софии. Скорее всего она думала о том, что именно я могу выдать каким-нибудь неловким движениям наши отношения. Ведь в себе она была уверена на все 100.Да чего там говорить? Так оно, в принципе, и было: ну никак я не мог сдерживаться, контролировать себя полностью, находясь возле нее. Я чувствовал, как теряю все самообладание от одного ее взгляда, одной ее улыбки.
И сейчас приходится ждать. Ждать, когда пройдет дождь, который отделяет меня от Софии не хуже высокой бетонной стены".
"30 июля.
Непрекращающийся дождь не дает мне надежды увидеть Софию сегодня. Мне остается только вспоминать о ней, о наших встречах. Дождь бьет по стеклу, стекающими каплями пытаясь нарисовать мне ее образ. Но у него плохо получается. Никудышный он художник. Жаль, что я не могу выйти во двор и помочь ему."
"31 июля.
Мне кажется, что этот дождь шел всегда.
У меня было столько  мыслей, злых искрометных выражений, чтобы обругать это, ненавистное мне с недавних пор, явление природы. Но взяв в руки дневник, я понял, что не хочу этого делать. К чему все это? Ведь он не может продолжаться вечно.
Сегодня мне снилась София. В моем сне она стояла на каменистом берегу моря и смотрела туда, где небо и море сходятся в ровную линию горизонта, на заходящее, уставшее солнце. Не задень. Просто уставшее.Уставшее от всего. И в этот момент она была похожа, как это ни банально, на Ассоль, ждущую своего принца на корабле под алыми парусами. Я не знаю, как себе представлял ее  Гринн, но если бы он увидел мой сон, то все свои представления о ней откинул бы в одночасье. Он описал бы мою Софи.
Только вот чувство у меня было такое, что в этом сне ждала она не меня..."
"1 августа.
Сегодня я чувствую себя отлично. Не знаю отчего. Наверное, от того, что ночью закончился дождь и у меня появилась надежда увидеть Софию. В эти дождливые дни, глядя в потолок и слушая, как за окнами шумит дождь, я много раз представлял наше следующее свидание. Наверное, стоило бы описать все свои фантазии, но от нетерпения у меня дрожат руки и я не могу сосредоточиться."
"21:50. Бегу к ней. Надеюсь, она будет там."
"2 августа.10:00.Вчера я пришел первым. Софии еще не было. Я сидел и глядел на поверхность озера, в котором отражались облака. Они, принимая причудливые формы, строили мне рожицы и луна помогала им в этом.
Я не заметил, как ко мне неслышными шагами подошла София. Она обняла меня, прижалась ко мне и поцеловала в щеку.
Я переполнился желанием. Она поняла это и по ее глазам я понял, что это будет одна из тех немногих ночей, которую я не забуду никогда и о которых не стоит рассказывать никому.
Даже дневнику."
"От этих соплей можно и уснуть--пробормотал Виктор, закрывая дневник.--Где же разгадка? Не понимаю..." Поморщившись, потер виски. Голова раскалывалась.
Внезапно раздавшийся из кармана голос Стива Тейлора заставил его вздрогнуть. Витек достал мобильник из кармана и посмотрел на дисплей. Звонил Муся. Черт! Как же он мог забыть? Сверток и кейс до сих пор лежал в багажнике его авто.
"Витя! Ну, ты как?--голос Муси звучал участливо, без малейших ноток раздражения.--Ты где?"
"Все нормально, Степан,--ответил Виктор (в неформальной обстановке они называли друг друга по именам, иногда--под настроение--по кликухам.)--скоро буду у тебя. Дай мне еще немного времени, а то голова болит--сил нет."
"Так будь дома. Я к тебе Артоху пришлю. Отдашь ему все.--Муся вошел в положение своего друга и , как мог, старался проявить участие.--Прислать к тебе моего врача?"
"Нет, Степан, не нужно. Я сейчас буду у тебя. Давай"--Виктор нажал кнопку отмены. Он был, пожалуй, единственным среди всех "сотрудников" Муси, кто мог позволить себе закончить разговор c боссом первым.
Кое-как спустившись с чердака, Виктор направился к своему авто. На полпути он обернулся и еще раз осмотрел место, где прошла часть его детства."Разберусь с ЭТИМ--Виктор посмотрел на дневник--наведу тут порядок".Потом , удовлетворенный данным себе обещанием, твердым шагом направился к своей "Мазде".
Ехать обратно в город Виктор решил другой дорогой, той, которая проходила мимо дачи того парня. Виктор все время силился вспомнить его имя, но не мог.
Вот и она. Те же, что и на даче Виктора, следы запустения, заброшенности. Виктор сбросил скорость, что бы получше рассмотреть все. Останавливаться и выходить, что бы рассмотреть все поближе он не собирался в силу нехватки времени: Муся, хоть и друг, но все же босс. Но вот притормозить, чтобы хоть немного освежить в памяти события того дня, когда они с парнями влезли в дом в надежде поживиться чем-нибудь, было бы не лишним.
Виктор внимательно всматривался, стараясь не упустить что-нибудь из внимания. Его взгляд скользнул по забору, обросшему, как и у него, диким виноградом да еще и плющом к тому же, по полуразрушенной крыше. Потом он взглянул на окна и от неожиданности нажал одновременно на газ и тормоз. Машина дико заскрежетала, но остановилась. Причина, по которой Виктор потерял самообладание, была вполне мистической. Он был готов поклясться, что в одном из окон он увидел лицо... Алекса. Да, точно! Его имя было Александр, но все звали его Алекс. И теперь Витек видел его в оконном проеме.
Витек выпрыгнул из машины, смешным мультяшным движением протер глаза и снова уставился на окна.
Теперь и речи быть не могло о том, чтобы сесть в машину и уехать. Виктор, забыв о тошноте и головной боли направился к входу в заброшенное здание, опасливо озираясь по сторонам. Ступив на порог, немного поколебался, но любопытство взяло верх над растущим чувством страха и тревоги.
Дверь оказалась незапертой. Виктору даже показалось, что он увидел свежие следы взлома. Он не смог ее открыть полностью и того проема, который образовался, с трудом хватило ему, чтобы протиснуться вовнутрь и сделать шаг в полумрак помещения. От внезапно возникшего сквозняка дверь с шумом захлопнулась и Виктор, очутившись в полной темноте, начал было паниковать и попытался вырваться обратно во двор. Но дверь не поддавалась.
«Так… Без паники…»--прошептал Витек, шаря по карманам в поисках зажигалки или мобильника, надеясь  использовать их в качестве фонарика, но,  вспомнив, что оставил их в авто, чертыхнулся. Дернул ручку входной двери еще раз—тот же результат. Прислонился спиной и медленно сполз вниз, присев на корточки и положив голову на сложенные на коленях руки. Пульсирующая боль снова вернулась и, казалось, заполнила всю голову, стараясь пробраться к желудку.
Внезапно Виктор услышал перед собой звук, похожий на шум раздуваемого ветром песка. Он поднял голову, посмотрел вперед и перед его глазами стала явственно вырисовываться… вся та же серая пустыня и бордовое небо над ней.
Все, на что хватило Витька в этот момент — изречь сакраментальное «Вот, жопа!» и недоуменно захлопать глазами в разные стороны. Он поднялся и посмотрел назад—ни двери, ни стены за спиной уже не было. Витек закрыл лицо руками и опустил голову, будто надеялся, что в следующий раз, когда он снова откроет глаза, пустыня исчезнет.
«Раз ты уж зашел сюда, воспользуюсь случаем, чтобы предупредить тебя.» -- голос (тот самый голос), раздавшийся за спиной, привел Виктора в чувство. Он поднял голову и посмотрел перед собой. Перед ним стоял все тот же его двойник: «Времени у тебя все меньше. Поспеши».
Только теперь Виктор вспомнил, где он слышал его голос: на редких видеокассетах и дисках со свадеб и иных торжеств своих «кентов» он, Виктор, этим голосом изрекал тосты, желая всем счастья и долгих лет. Это был…его голос.
«Да кто ты, к черту, такой?!!»--заорал Витек, подходя к своему двойнику, тот в ответ только противно улыбнулся. Эта улыбочка вконец вывела Виктора, бывшего вне себя последние сутки, из остатков душевного равновесия. Он напружинился и четки,  отработанным годами движением попытался нанести удар в лицо своему собеседнику. То, что произошло в следующий момент, Виктор понял не совсем: он точно видел, что попал, но ничего похожего на хруст сломанной челюсти или носа он не услышал. Почувствовал только, как падает вниз. Способность к восприятию чего бы то ни было быстро покидала его. Последнее, что он смог осознать, была фраза, сказанная его голосом(или им самим): «Ты обязательно узнаешь кто я такой».

Сознание к Виктору возвращалось быстро.Он обнаружил, что лежит на дощатом полусгнившем полу. Он сел, покрутил головой.Страно...Боль, которая еще недавно так ему мешала, исчезла без следа, прошла и тошнота.Попробовал подняться и осмотреться.Увидел полоску света, пробивающуюся из-под двери и направился к ней, по пути осматриваясь по сторонам.Все особенности интерьера тонули в темноте: сквозь окна, забитые, почему-то, фанерой изнутри, в дом почти не попадало солнечного света(и как он мог увидеть Алекса?Может, померещилось?)
Плюхнувшись в салон своего авто, проверил мобильник--четыре пропущенных.От Муси."Да...--подумал Витек,--отгребу от босса по полной.Нужно доставить ему этот пакет".Но в памяти внезапно возник его двойник.«Времени у тебя все меньше. Поспеши»--пронеслось у нег в голове и Виктор открыл дневник Алекса.
Что-то поменялось в нем: все дальнейшие записи были сделаны уже не с той аккуратностью, невидимые поля смазались, пропало ощущение того, что этот дневник был кому-то нужен.
"3 августа.
София сегодня не пришла.Я, конечно, не очень то и рассчитывал, но все же...
Я сидел на берегу и смотрел на темную воду пруда, вспоминая нашу вчерашнюю ночь.Кажется, что все это был...сон?"
"4 августа.
Ее снова не было"
"7 августа.
Со времени последней нашей встречи я не видел Софии ни разу.Так что описывать было нечего.
Разве что мои мысли.
Только не вижу в этом смысла теперь.Кажется, мои опасения подтверждаются".
"10 августа.
Я лежу в постели уже третий день.Сегодня мне стало немного лучше и я решил изложить все, что крутилось у меня в голове все это время, но чувствую, что сил не хватит.Мать приносит мне еду.Глаза у нее заплаканные. Есть мне не хочется.
Я попросил ее, чтобы она позвала ко мне Софи.Теперь жду, когда она придет.
Она придет, я знаю..."
"11 августа.
Сегодня я сквозь сон услышал шаги.Я,было, подумал, что это она--моя Софи.Но это была моя мать.Я притворился, что еще сплю--никого не хотелось вдеть.Мать оставила поднос с едой и вышла.Я открыл глаза и увидел на подносе, рядом с едой, письмо.Оно было от Софи."
Виктор перелистнул страницу и увидел лист бумаги, который отличался и по размеру, и по оттенку.На нем мягким размашистым почерком было выведено следующее:
"Мой милый Сашенька.Прости меня.Прости меня, пожалуйста, за все: за то, что между нами было и за то, что тебе еще предстоит пережить.Я знаю, что ты любишь меня.Поверь--я люблю тебя не меньше, чем ты.Но так больше продолжаться не может.Ты не можешь себе представить, с какой болью в душе я пишу тебе это письмо.Все то время, которое мы провели вместе, ты был для меня многим, если не всем.Ты был для моей души тем островком, где она отдыхала от всех и вся...От всего мира.Я наслаждалась нашими встречами, нашим общением, нашим молчанием, в котором ля меня были все нежные слова мира.Я наслаждалась ТОБОЙ!Чувство к тебе ослепило меня.Заставило забыть обо всем.
Но обстоятельства сильнее меня.Мне приходиться возвращаться в реальность.В мой мир.Но в свой мир я навсегда заберу память о том, что между нами было.Я обещаю.
Поверь, я еще не скоро привыкну жить без наших встреч, без тебя.
                Я тебя люблю!
                Всегда твоя, СОФИ. "
"20 августа.
Я долго не писал.Но сегодня у меня появилась надежда--надежда увидеть Софию.Я еще раз попросил мать пригласить ее ко мне."
"21:30.Она приходила ко мне.
Сейчас мне еще тяжело описывать нашу встречу, но боюсь, что отложив до завтра, я не смогу вспомнить того, что хотел запечатлить навсегда.
Она не знала о моей болезни.Для нее это стало большой неожиданностью.
Софи рассказала мне о причине разрыва наших отношений.
В общем, ее мать уже давно подозревала о наших отношениях, но не могла подумать, что мы зашли так далеко.Оказалось, что в ту ночь, когда мы...
Она пошла вслед за Софи.Она все узнала.Почему тогда не остановила?Софи и сама не знала.А мать ей не дала по этому поводу никаких пояснений.
Дальше говорили мы мало.Больше молчали.Она сидела возле меня, держа за руку.
Она плакала, стараясь сдерживаться.Но не могла.
Я чувствовал, что свидание наше подходит к концу и сказал ей, чтобы она побыла еще хоть немного.И тогда Софи сняла свою платиновую брошку "Fani" с огромным бриллиантом, которую подарил ей отец на шестнадцатилетие и сказала:"Я обещаю тебе еще одно свидание.Последнее.И в подтверждение своих слов даю тебе эту вещь. Когда ты захочешь воспользоваться моим обещанием--вернешь мне ее.И я исполню обещанное.Я приду к тебе, хоть где бы я была.Я обещаю..."
Виктор закрыл дневник и уставился на приборную панель.Да-а..А он отдал ее за то, чтобы посмотреть на грудь девчонки.Прикинув, сколько может стоить такая вещица, присвиснул: такй дорогой стриптиза во второй раз он себе вряд ли сможет себе позволить.
Не раздумывая болше ни минуты, Виктор направился к своему дому, где по соседству все еще жила обладательница самых дорогих сисек во всем квартале.

Виктор подъезжал к своему подъезду.Квартира его находилась в доме не самого"кислого" района города.Его соседка--все еще красивая женщина--уже два года жила одна в своей квартире.Детей у нее не было, из-за этого, наверное, разошлась с мужем. Виктор видел ее очень редко, а в последнее время она вообще пропала из пределов его видимости."Не переехала бы..."--переживал про себя Витек, подходя к ее двери и нажимая кнопку звонка.После второго нажатия он услышал за дверью звуки возни с замком.Наконец дверь открылась и перед Виктором в дверном проеме показалась женская фигура в ночнушке из какой-то ярко-красной ткани с кружевами, под которой явственно проступали два соблазнительных холма исключительно женских прелестей.Витек на мгновение задержал на них взгляд, оценивая видимо, не переплатил ли тогда.Из легкого ступора его, портя первое впечатление от увиденного, вывел прокуренный голос соседки и следующий за ним запах перегара:"Ну, привет.Решился таки?"
Виктор вначале непонимающе уставился на лицо женщины, отмечая про себя, как она подурнела за эти два года: мешки под глазами, подпухшие веки--следы злоупотребления общением с зеленым змием не одного дня.Потом вспомнил, как соседка неединажды намекала, как ей скучно одинокими вечерами и зазывающе смотрела на него, а он делал вид, что не понимает ее.
"Привет...э-э-э.."--он запнулся, пытаясь вспомнить ее имя.
"Юля,--подсказала она.--Не помнишь уже.А я помню.Я все помню.Зайдешь?"И она отступила в сторону, давая пройти Виктору в квартиру.
Ни настроения, ни времени, чтобы играть в вежливость у Виктора не было и он решил действовать напрямую:"Мне нужна та брошь, которую..."
"...которую ты дал мне за то, чтобы я показала тебе грудь..--закончила за него Юлия и на ее лице обозначилось выражение разочарования.--Ясно..."Потом она немного помолчала и добавила:"Нет ее у меня..."
"Как-- нет?"--глаза у Виктора округлились: то ли от чувства обреченности, которое внезапно нахлынуло на него, то ли от ощущения неопределенности.
"А так...--Юлия подняля край ночнушки и Виктор увидел у нее на бедре пачку сигарет, прижатую резинкой трусиков, такого-же цвета, как и ночнушка.Женщина достала из пачки длинную дамскую сигарету.--Давно уже нет.В ломбарде."
"В каком?"--спросил  Виктор, машинально похлопывая по карманам в поисках зажигалки, но вспомнив, что оставил ее в машине, беспомощно развел руками.Осознав остатками затуманенного сознания, что зажигалки у Виктора нет, Юлия достала свою, которая находилась в месте, симметричном с тем, где она хранила сигареты.Выпустив струйку сигаретного дыма в лицо Виктора, женщина изрекла:"Сто баксов."
"Что, "Сто баксов?""--не понял Виктор.Он уже вспомнил названия всех ломбардов в городе и такого названия среди них не было.
"Сто баксов за инфу.Кто из нас пьет уже три дня подряд?Я или ты?"--Юлия уже поняла, что Витьку очень нужна была эта брошь и решила воспользоваться ситуацией.
Витек мог, конечно, съездить ей по лицу.И тогда она быстро бы все сказала.Но он решил, что в это время суток не стоило поднимать шума.Посему, достав из бумажника стилизированное изображение Франклина на прямоугольной бумажке, сунул ей в декольте и занял выжидающе-нетерпеливую позу. Но Юлия неправильно истолковала ситуацию.Она приняла наиболее, как ей показалось, эротичную позу и прошептала:"Еще столько же и я покажу тебе то, за что десять лет назад ты отдал целое состояние."
Рука Витька отреагировала прежде, чем он смог подумать над содеянным:его кулак, с довольно приличной скоростью, прошел расстояние из кармана до Юлькиной губы. С противным чавканьем из рассеченных ударом губ женщина упала на пол прихожей своей квартиры.Виктор вошел, прикрыв за собой дверь."Название!!!"--заорал он.""Буратино", придурок!"--последнее слово не относилось к названию ломбарда, куда Юлия заложила брошь, и Витек это понял.В другое время он не спустил бы таких слов в свою сторону.Но, не сегодня."Буратино" был ломбардом, который принадлежал Балу--в прошлом--заклятому врагу Муси.И его--Витька.Любопытным являлся и тот факт, что Стас Вороненый работал на Балу.Сам Балу с Мусей напрямую не общался,  даже по мобильному(хотя, насколько знал Витек, номера мобильников друг друга они знали): не могли они забыть свою вражду.В случае крайней нужды вели дела через доверенных людей, таких, как он--Виктор и Стас Вороненый и между ними время от времени возникали "непонятки",которые грозили неустойчивому перемирью.
С этими мыслями Виктор вышел  во двор и, глядя себе под ноги, побрел к своей "Мазде".Следующий сюрприз, который  преподнесла ему судьба, был, впрочем, вполне прогнозируемым: за его авто стоял "Уазик"(как любовно называл Муся свой внедорожник).
Виктор оценил ситуацию: прислонившись спиной к задней дверце своего четырехколесного друга стоял Степан,а Артоха(по паспорту Артем Читаев)--за рулем.Обычно, человека, которого ждут проблемы, обусловленные плохим настроением Муси, встречает Артоха, сунув руку под левую подмышку(точно не за бутербродом).Степан Николаевич (иногда!) в это время  сидит на заднем сиденье "Уазика".Рокировка в этом случае означала возможность позитивного исхода для виновника подобной встречи.
Процедуру Витек знал--не раз видел.Он молча подошел к автомобилю Муси и тот дал ему сесть на заднее сиденье.После -- уселся сам.Все молчали.Тишину, которую время от времени нарушали проезжающие мимо авто, нарушил Муся:"Витек, че за х...ня?Я с Артохой тебя уже четыре часа жду.И это после того, как ты сказал, что сам приедешь!"
Витек не знал, что ответить.Не мог же он рассказать о своем визите на тот свет.С другой стороны, он знал, что Степан обладал поразительным чутьем: все недомолвки, недосказанные секреты он чувствовал так, как голодная собака чувствует запах еды в сырую погоду.Поразмыслив немного, решил: будь, что будет--расскажу все, как есть.Обратившись к Артему, произнес:"Артох, не в службу...выдь.Нам с Николаечем переговорить нужно."
Артем обернулся и уставился вопросительным взглядом на Мусю. Получив легкий утвердительный кивок, выбрался из кабины.
Виктор рассказал все: и о встрече с Вороненым, о Юльке с ее сиськами, и о дневнике, и о... двойнике...Степан слушал, не преребивая. Только кивал время от времени. Когда Виктор окончил свой рассказ, сказал:"Рассказ твой интересный...Не все, правда, с двойником твоим ясно.Хотя, от удара по голове еще и не такое привидится...--потом, немного подумав, спросил--Посылка, которую вез тебе на обмен Вороненый, у тебя?".Получив утвердительный ответ в виде кивка, сказал:"Тащи сюда".
Виктор достал из своего багажника сверток, прихватив заодно и "чумадан".
Степан принял у Витька  посылку и развернул: темная бумага скрывала шкатулку из дерева, вскрытую черным лаком.
"Я искал эту вещь давно.-- Муся нервным движением погладил гладкую поверхность небольшой коробочки.-Недавно я обнаружил ее(не сам, конечно) в ломбарде моего конкурента.Играть в "прятки " не стал.Позвонил и прямо спросил:"Сколько?"Он выпендриваться не стал.Сказал, мол, дашь, сколько не жалко...Странно...Ведь понял же, что она мне очень нужна..."
Виктор, переживший за последние сутки немного больше, чем обычно, еще туго соображал.Он бестолково хлопал ресницами, выражая полную заинтересованность происходящим.Степан, меж тем, продолжал:"Ты, надеюсь, не забыл, как зовут мою жену?"
Вопрос был лишним: Муся женился полгода назад и Витек был у него на свадьбе свидетелем.Имя свидетельницы он, сидя в своей постели и глядя на нее--спящую и обнаженную, так и не вспомнил.А вот имя жены Степана--действительно красивой женщины--забыть было бы непростительным хамством.Соня--так ее звали--как оказалось, была ровестницей Виктора, а значит--всего на два года моложе Муси.Степан всегда шутил, что возьмет в жены тупую малолетку:" Куплю ей шубу и розовый кабриолет и пусть сидит дома и борщ варит".А тут--Соня.Оно, конечно, было понятно....Соня отличалась весьма незаурядной красотой.Описывать словами таких женщин--тратить впустую время и килобайты памяти жесткого диска.Все, что стоит сказать--стоила она сотню голливудских красавиц, хотя сравнивать ее с ними Виктор тоже бы не стал.В городе она появилась недавно и Муся--да-да, тот самый суровый Степан Николаевич--, как только ее увидел...влюбился.
"Соня..."--неуверенно промямлил Витек.
"Да,-задумчиво подтвердил Степан,--Соня.София."
И тут в сознании Витька стали складываться части головоломки.Он недоуменно посмотрел на своего друга, но тот, не обращая на Виктора внимания, продолжал:"Вскоре, после свадьбы, София рассказала мне историю, которая приключилась с ней, когда она еще училась в школе.В конце она попросила меня разыскать это...то, что вез к тебе на встречу курьер.Искал я долго.Даже на дачу к этому, как его там...пришлось вломиться нашим ребятам..."--и с этими словами Степан раскрыл черную шкатулку.В ней, на красном бархате, лежала...та самая брошь.
Виктор не знал: верить своим глазам или нет?Такое он мог увидеть только в сериалах.
"С Вороненым не все понятно.--Муся с задумчивым видом достал сигареты и, предложив Виктору, закурил.Виктор запыхтел рядом, ожидая продолжения рссказа.--Видимо, он как-то узнал о стоимости этой вещицы и решил ее прикарманить.Его уже ищут наши люди и люди Балу.Странно...--Степан усмехнулся.--Похоже, нас примирила женская безделушка.Балу в курсе о вашей возне. Сам предложил помощь."
Они немного помолчали, пуская клубы дыма в дорогую обшивку внедорожника.Сам Муся в машине курил редко, а другим не позволял никогда.Так что в некотором роде для Виктора это был исторический момент.
После перекура Степан еще немного подумал, потом вручил Виктору шкатулку с брошью и сказал:"Так, дружище...Пережили мы с тобой немало.Я тебе верю.Потому и не прошу показать этот дневник.Разберись со всем и реши сам, что следует сделать.Если посчитаешь нужным--расскажешь.Все.Действуй."
Витек смотрел, как "Уазик" Степана, подняв за собой пыль с асфальта, уносится прочь.Постояв немного, побрел к себе домой.Проходя мимо квартиры Юлии, услышал звуки уже давно забытой песни Аллегровой "Все мы, бабы, стервы".Грустно усмехнувшись, вошел к себе в квартиру.
Впервые за все это время Виктор захотел есть.В холодильнике оказался пакет молока с еще не вышедшим сроком годности, а в хлебнице--полбулки с вишневым повидлом.Годится на крайняк.
Подкрепившись, Витек уселся на диван, поставил на журнальный столик шкатулку и достал из внутреннего кармана куртки свернутый трубкой дневник.
"25 августа.
Я целыми днями смотрю на эту брошь.
В ней сейчас сосредоточилось все, что имеет для меня значение: София.Ее губы, глаза, волосы.
Слова, дыхание, ее душа.
Ее умение не сказав ни слова, сказать все.
И не сказать ничего.
Ее обещание.
Ее клятва.
Разве может в одном материальном предмете таится столько...?
Разве могут в нашем мире существовать предметы, которые наделены способностью исполнять самые заветные желания?
Могут!!!
Вот же он.Один из них! У меня в руке.
Возле сердца."
"26 августа.
Ожидание смерти-- хуже самой смерти.
Ожидание праздника--лучше самого праздника...
Я не воспользуюсь своим правом на последнее желание, выполнение которого гарантирует эта вещь.
Я хочу знать до самой смерти, что смогу увидеть ее в любой миг.Смогу услышать ее голос. Почувствовать ее дыхание.
Прочувствовать ее душу.
Я хочу знать это всегда..."
"14 сентября.
Мне колят морфины. После них мне легче.
Но никто не знает, что настоящее облегчение я испытываю только тогда, когда держу в руке материальное подтверждение любви моей Софии.
Но я знаю, что мне пора с ним расстаться.Я не хочу, чтобы оно досталось кому-то еще.Я спрячу его в свое секретное место вместе со своим дневником в надежде, что тот, кто найдет мой тайник, позволит мне забрать с собой любовь моей Софии.
Туда, где она будет тем единственным лучиком света, который не позволит мне заблудиться во тьме.
Туда, где я буду ждать ее...
Всегда."
Это была последняя запись в дневнике.Виктор встал с дивана и начал нервно ходить взад-вперед по комнате.Внезапно он остановился, с решительным видом достал мобильник и нашел номер Софии.
"Привет, Соня.Нам нужно встретиться.Нет.Степан не знает.Я потом все обьясню.Верь мне."
 Виктор остановил свою "Мазду" у   ...го кладбища.Помог выйти Соне из машины(после прочтения дневника она долго плакала, а Виктор в это время курил сигарету за сигаретой, стоя у багажника своего авто).Нужную могилу нашли быстро с помощью смотрителя.Всемогущий Франклин снова помог сэкономить время.
"Александр Светлов"--тихо прочитал Виктор.София ничего не сказала в ответ.Она стояла молча.И Виктор знал: это ее молчаливое настроение виновато.
Вдруг на могильную плиту, на которой было высечено имя Алекса, сел голубь--большой, серый.Он, совершенно не боясь ни Виктора, ни Софии, смирно сидел оглядывая их с ног до головы.Софи посмотрела на него и тихо произнесла:
"Однажды моя бабушка мне сказала:"Раз в год души умерших людей, которые очень любили нас в этой жизни, отпускают к нам на свидание.И они прилетают к нам под видом птиц".И с этими словами она достала из кармана платиновую брошь, разрыла землю на могиле в том месте, где на ней росли какие-то цветы и опустила украшение на дно ямки, присыпав землей.Голубь, как будто бы ждал этого.Он еще раз взглянул на Софию, наклонив голову на бок, взмахнул крыльями и взмылся в небо.
В эту ночь Виктор спал хорошо.Ему снилось, что он сидит на уступе скалы, а под ним бьются волны.На голубом небе --ни облачка, но жарко совершенно не было.Сидел он так долго, покавозле него не появился его, уже почти полюбившийся, двойник.Только теперь он был не в серых мешковатых одеждах, а в белом дорогущем костюме-тройке--немного старомодном.О таком Виктор когда-то мечтал.
"Ты же не думал, что мы будем встречаться только в пустыне воспоминаний?--проговорил Витя№2.--Ты справился вовремя,готов?"
Витек посмотрел вдаль: не небо, восходящее солнце, на белых, почему-то похожих на ангелов, птиц и продекламировал:
"Живи, как велит душа.
По нити судьбы иди
                не спеша!
По сердцу живи и знай:
С чистою совестью--в РАЙ!"
Витя№2 усмехнулся:"Вижу, ты понял, кто я.."
"Да...--ответил Витек.--только зачем было нагнетать?"
"Свои демоны страшнее..."--снова та же улыбка.
"Это--да...--Виктор задумался.--Только жалко так рано...."
"Да, без проблем.А не боишься, что снова "накосячишь" и снова придется тебе меня чистить?"
"Рискну!"
Виктор открыл глаза.Он был в своей кровати.На журнальном столике разрывался телефон.Он, не глядя кто к нему звонит, выключил его.Подошел к бару и достал из него бутылку водки весом нетто 1кг и свою тетрадку со стихами, которую забросил лет 10 назад.