Белка, бегущая от пули и к пуле

Белка в тайге неуловима. Природа ей дала талант прыгать с дерева на дерево, а поскольку деревья в тайге стоят плотно друг к другу, то тайга для белки – это проспект, авеню, а она – гонщик на крутой тачке!
На белку есть лишь одна управа: зоркий глаз охотника в содружестве с его твердой рукой. А других управ на белку нет.
Ее нельзя поймать сетью, как соболя, потому что прыгнуть она может и на дальнее дерево, тупиков в тайге для белки нет, и потому нет необходимости ей спускаться с дерева на землю и угодить в ту злополучную сеть.
Ее не может поймать собака, потому что белка редко оказывается на земле, а собака, как известно, вообще не умеет перемещаться по деревьям.
И даже соболь, самый главный враг белки, вынужден хитрить, чтоб заполучить себе белку в пищу.
 Но, как говорится, на всякую белку непременно есть свой хитрый соболь и свой меткий охотник.
Наша история как раз про это.
Жила была одна белка. Уродилась она, можно сказать, идеальной белкой. Прыгала она ловко и цепко, никогда не ошибалась с веткой, на которую надлежало ей приземлиться. Ушла она от десятков охотников, потому что кроме прыгучести и цепкости у нее еще был ум, подкрепленный интуицией.
Она, когда ее выискивали собака и охотник, умела так прятаться за стволом дерева и ветками, что охотники всегда промахивались, хотя и стреляли весьма метко.
И соболь до сих пор проигрывал ей в хитрости, а если заманивал и загонял ее в тупик, она умела выпрыгнуть из него даже на весьма дальнее дерево.
В общем, это была идеальная белка, а значит – потенциальная долгожительница леса.
Но однажды к ней пришла пора любви. Она быстро нашла себе пару, но того самца скоро увела другая. Она все-таки вернула себе любовь, но именно в день, когда вернулся к ней тот парень-белка, его подстрелил какой-то меткий охотник.
И с нашей белкой началось невообразимое: стала часто болеть голова и ныли суставы, что уменьшило ее прыгучесть и ловкость. Но ум с интуицией были еще сильны. И поэтому белка еще жила, но понимала, что долго так продолжаться не может.
Однажды она увидела парня, который напомнил ее первую любовь. И белка мигом выздоровела, особенно тогда, когда тот парень ответил ей взаимностью.
Они вместе кружились по тайге, счастливые и легкие. Так кружились, что не заметили, как раздался роковой выстрел, убивший возрожденную ее первую любовь.
Парень-белка свалился на землю, вернее, на снег. И белке резануло глаза красное на белом.
Белка вмиг отрезвела, остановилась как вкопанная на ветке той злополучной пихты, с которой хотела было лететь на другую пихту. Она не полетела, а огляделась: внизу увидела двух охотников, один из которых целился в нее.
Белка инстинктивно спряталась за ствол дерева, потом по той же стороне дерева стала подниматься вверх, туда, где ветки погуще, да к тому же, заметила, что с тех веток можно перепрыгнуть на другое дерево: те ветки вплотную смыкались с ветками соседнего дерева.
Поднималась, поднималась крадучись, хотела выглянуть из-за ствола, чтоб посмотреть, как там охотник, но вдруг раздался выстрел, ветка рядом с лицом сломалась с громким треском. Белка на миг затаилась, больше не выглядывала, а стала быстрее подниматься вверх. Но не успела она подняться еще чуть-чуть, как снова раздался выстрел, снова ветка, рядом стоящая, хрустнула и отлетела.
Оглянулась белка и увидела, что охотник уже обошел пихту и теперь находится с его стороны. И другой охотник тоже в него метится, повесив тело ее любимого себе на пояс. Боль подступила к груди белки.
Белка поняла, что спасение для нее – ее быстрота, быстро прыгнула на верхнюю ветку, а оттуда – на другое дерево, и стала так прыгать с дерева на дерево, на четвертом дереве затаилась. Пока прыгала, слышала, но не придала значение тому, что ей вослед прозвучали два выстрела.
Охотники не смогли уследить за ее прыжками, потеряли ее из виду, даже собака растерялась, кружила вокруг ближних пихт, но ее недоумение было непреодолимо, она не знала, где пряталась только что убежавшая белка.
А белка беззвучно рыдала на четвертом дереве. Все в ее жизни рухнуло, смысл жизни она потеряла окончательно.
Казалось, что текут из глаз не слезы, а годы, которые ей уже не удастся прожить.
Охотники не уходили, искали ее на ближайших деревьях. Кричали, курили. Так продолжалось более часа.
За это время белка опомнилась. И у нее созрел страшный план.
Она решила подарить себя этим двум охотникам: старому и юному.
Но подарить не просто так, а дорого и дразня их.
Она подала знак суетно бегающей собаке, издав полусвист-полустон. Собака, оказавшаяся по ветру, сразу подняла лай, к ней подбежали охотники и стали всматриваться в пихту, обходя ее со всех сторон. Увидели белку, один выстрелил, мимо. Потом был второй выстрел, тоже мимо.
Белка предупреждала эти выстрелы тем, что не очень высовывалась из-за ствола дерева, а если высовывалась, то совсем ненадолго. Охотники всегда были в зоне ее внимания.
Белка кружилась вокруг ствола пихты, поднимаясь вверх, а с самой верхушки она сиганула на рядом стоящее дерево, ловко зацепилась за ветку и скрылась в хвое. Охотники безуспешно стреляли еще пять раз. Белка вычисляла, куда они выстрелят, предупреждала их выстрелы.
Она убегала от погони нервно-задорно и отчаянно.
Наверное, будь охотники оба опытные, они бы давно сняли белку. Но один из них был молод, всегда старался быть рядом с другим, опытным, который являлся его отцом и наставником. То есть они всегда стреляли по белке с одной стороны дерева. Как бы отец не просил сына перейти на противоположную сторону, сын слушался отца, но далеко от него не отходил.
Скоро стали опускаться сумерки. Охотники занервничали. А белка стала больше рисковать. Даже раз позволила себе спуститься вниз по дереву, едва не была схвачена собакой. Хорошо, рядом стояло дерево, по стволу которого быстро и ловко белка ушла от собаки.
Но все рано или поздно кончается. Сын наконец послушался отца и они стали стрелять по белке с разных сторон дерева, где оказывалась она, и скоро так получилось, что ей некуда было спрятаться.
Попал в белку выстрелом молодой охотник. Он ее ранил в спину, белка свалилась вниз, но была задержана ветками. И уцепилась за ветку, затаилась, сдерживая стон.
Вся ее короткая жизнь промелькнула перед глазами. Пустая и бессмысленная жизнь. Любовь не состоялась, потомства нет, а теперь, когда убит ее возлюбленный, и будущее тоже потеряло всякий смысл. Зачем родилась? Зачем жила? Для того, чтобы прыгать с ветки на ветку? Чтобы искать пищу, питать себя, спать?
Раздался голос снизу:
– Пап, ты не видишь, где она?
– Да ладно, сынок, ты ведь неправильно выстрелил, испортил ее шкурку, белка нам теперь не нужна. Пошли лучше на стан, поздно уже, темнеет, а нам дойти еще нужно.
– Нет, я останусь, и возьму ее. Пусть даже испорчена шкурка, но я не могу вернуться без этой белки, потом уважать себя не буду.
– Ну ладно, возьмем ее, смотри внимательно, где она, глаза у тебя молодые.
В это время белка потеряла сознание, отцепилась от ветки и полетела вниз. И упала прямо к ногам молодого охотника. Он склонился над нею, взял ее на руки и почувствовал, что она еще жива. Подошел его отец и тоже увидел, что белка жива, только без сознания.
– Добей ее. – сказал отец.
– Как? Свернуть шею? Или добить прикладом? – из глаз молодого охотника почему-то текли слезы.
– Добей прикладом. – сказал отец и стал искать у себя табак.
– Не могу, пап, живая же душа…
– Надо, сынок…
Догадливей и решительней оказалась собака: она почувствовала, что белка людям не ценна и не нужна, подлетела к рукам молодого охотника и вцепилась белке в горло, переломила его зубами, белка испустила дух. Когда собака вцепилась в горло белки, молодой охотник растерялся, разжал свои руки, белка упала на снег. Собака подхватила мертвую белку и побежала оттуда.
Молодой охотник инстинктивно попытался отобрать белку у собаки, но остановился, махнул рукой.
Старый охотник сказал:
– Не трогай, пусть ест, не зря же бегала с нами, все равно шкурка бесполезна, а на обжарку у нас есть тушки других белок.
Так он сказал, когда увидел, что собака, отбежав в сторону с белкой в зубах, просительно смотрит на него, кивая на только что ею удушенное несчастное создание.
                21.11.2013 г.