Зачем нам нужна Моржеруссия?

Мифы, факты и фактоиды



Историк Ричард Уэлч в своей статье, посвященной скандальной шумихе вокруг аляскинской сделки, справедливо заметил: "Мифы оказывают на общественное мнение такое же сильное влияние, как и реальные факты". Споры о действующих силах этой исторической сделки, мотивах поведения сторон и даже о легитимности приобретения Аляски не смолкают и по сей день. Поскольку в годы "холодной войны" трезвость, взвешенность и реалистический подход были не самыми ходовыми товарами, распространение получили всякого рода домыслы и фантазии. Историки сталинской школы и советские ревизионисты исподволь проталкивали в народ теорию о том, что Аляску не продали американцам, а временно "дали подержать" на определенный срок, подобно тому, как Китай уступил англичанам Гонконг. По другую сторону Берингова пролива исследователи тоже старались не отставать от своих российских коллег.

Среди десятков гипотез о продаже Россией Аляски порой даже вполне серьезные авторы, вступая на зыбкую почву догадок и слухов, порой выдвигают совершенно сенсационные версии. Орегонский историк Гектор Щевиньи утверждал, что Россия не хотела продавать, а США не хотели покупать Аляску. Современные российские "патриоты" или "националисты" атакуют решение царя Александра Второго и увлеченно импровизируют на тему "измены", "предательства", "заговора". Выставляя русского монарха недоумком, его сегодняшние критики забывают, что в начале девятнадцатого века французский император Наполеон продал США гигантскую территорию Луизианы, которая по площади превосходила Аляску, обладала благоприятным климатом и плодородными землями. Однако Наполеона никто не обвиняет в недальновидности или презрении к интересам Франции.

18 октября 1867 года в Ново-Архангельске (Ситка) перед резиденцией последнего главного правителя Русской Америки были построены войска. Под орудийные залпы состоялась церемония спуска трехцветного российского флага и поднятия звездно-полосатого штандарта новых хозяев Аляски. По состоянию на этот момент все православное население Русской Америки составляло около 12 тысяч человек, из которых чистокровных русских было не более восьми сотен. Нынешние смелые ревизионисты истории никогда не задают себе простой вопрос: смогли бы 600 человек в случае нападения тех же англичан успешно защищать полтора миллиона квадратных километров, составляющих территорию Аляски? Даже привлечение к обороне крещеных креолов и алеутов вряд ли решило бы оборонные задачи, тем более, что потенциальный агрессор мог вести наступление с суши и моря, заодно заручившись поддержкой индейских племен, всегда ненавидевших русских.

В годы Крымской войны аннексия Русской Америки могла быть осуществлена с помощью блиц-операции или простого десанта, поскольку русские военные силы были скованы на черноморском театре боевых действий, а британский флот вдвое превосходил своей численностью и мощью ВМС России. В катастрофической войне с англо-франко-турецкой коалицией Россия потерпела не только военное и психологическое поражение. Образно говоря, корабль государственных финансов получил пробоину в днище. Стране срочно требовалось погасить послевоенный дефицит, составивший почти тридцать миллионов рублей. Никто иной, как бывший правитель Русской Америки адмирал Ф.П. Врангель (который относился к продаже Аляски с позиций "предусмотрительной осторожности") в записке министру иностранных дел А.М. Горчакову черным по белому указал минимальную сумму, которую русское правительство могло бы выручить за уступку своих владений Соединенным Штатам - 7442800 рублей серебром.

В свою очередь над президентом Эндрю Джонсоном, принявшим бразды правления после гибель Авраама Линкольна, постоянно висел дамоклов меч импичмента. Для укрепления своих позиций Джонсон сначала попытался привлечь симпатии проигравших в Гражданской войне южан, а северянам (прежде всего жителям приморских штатов) могла импонировать столь масштабная операция, как приобретение гигантской территории на крайнем северо-западе американского континента.

Государственный секретарь Уильям Сьюард видел за сравнительно малыми материальными выгодами несомненное укрепление стратегических позиций США в тихоокеанском регионе. Однако сугубая секретность, которой американское руководство окружило свои переговоры о судьбе Аляски с российским посланником Эдуардом Стеклем, сыграла с американскими лидерами злую шутку. Договор о покупке Аляски, подписанный в Вашингтоне в четыре часа утра 29 марта 1867 года, произвел на публику и прессу впечатление настоящего взрыва. Экономика США находилась в плачевном состоянии, заработки трудящихся оставляли желать лучшего, налоги взлетели до небес, повсюду свирепствовала безработица, а вашингтонская администрация ввязывалась в новую авантюру. Отсутствие достоверной информации о расположенной невесть где северной территории и широкое недовольство политикой Джонсона привели к тому, что пресса США почти единым хором воскликнула: "Зачем нам нужна эта Моржеруссия?"




"Битва" за Аляску

В стране, еще приходящей в чувства после гражданской войны и покушения на президента Линкольна, слабая администрация Джонсона и его государственного секретаря Сьюарда старалась в обстановке нападок и пересудов набрать очки популярности каким-нибудь удачным пиаровским ходом. Это было одной из главных причин проведения стремительных и тайных переговоров с Россией о приобретении громадных территорий, входивших в Русскую Америку. Однако первое же сообщение об этой стратегически выгодной сделке взывало среди граждан бурю возмущения. Печатные СМИ не могли остаться в стороне от очередного разгоревшегося скандала.

Пока договор о приобретении Аляски, подписанный президентом, путешествовал в сенат, американские журналисты, карикатуристы и политические обозреватели соревновались в остроумии. Самое модное сатирическое клише тех времен ("Причуда Сьюарда") звучит и через 135 лет после своего изобретения, отражая настроения большой части американцев, с подозрением относившихся к любой инициативе администрации Джонсона. До наших дней дошли и другие язвительные оценки этой "странной, внезапной и даже дикой сделки". Одни газеты писали про "Зоопарк белых медведей под руководством президента Джонсона". Другие резвились на тему "морозильника Сьюарда". Третьи вопрошали: "Зачем нам нужна эта Айсбергия?". Четвертые считали, что приобретение "Моржеруссии" или "Русской страны моржей" не по карману стране, находящейся в глубоком экономическом кризисе.

В битве по вопросу о приобретении Аляски особо выделился радикальный республиканец Гораций Грили, редактор нью-йоркской  газеты "Трибуна", давний критики администрации Джонсона-Сьюарда. Объявив настоящий "крестовый поход" против "скоропалительной и подозрительной сделки", газета Грили 1 апреля 1867 года дала первый залп, заявив, что американский президент Джонсон и его команда пытаются просто отвлечь внимание публики от внутренних трудностей и с этой целью наступают на внешнеполитические грабли. "Трибуна" провозгласила Аляску "территорией, не пригодной для использования". Гораций Грили справедливо отмечал, что полюбовная аляскинская сделка с Россией может аукнуться США большим конфликтом с Великобританией.

8 апреля 1867 года Г. Грили писал, что добрая воля американской нации не должна заходить так далеко, чтобы ублажать чужую страну (то бишь, Россию), жертвую при этом собственными интересами. На следующий день была напечатана статья о том, как русский князь Горчаков (глава внешнеполитического ведомства) на конфиденциальной встрече с американским адмиралом Фоксом будто бы предложил просто забрать Аляску, от которой Россия "хотела бы с удовольствием избавиться". Не жалея чернил и желчи, Грили сокрушал позиции "госсекретаря Сьюарда и всей его эскимосской шайки", как редактор окрестил всех предателей американских интересов и сторонников приобретения Аляски. Когда сенат с неожиданной легкостью ратифицировал договор с Россией, Грили обвинил сенаторов в неуемных территориальных аппетитах и готовности "хватать любой кусок земли, даже если он расположен на Северном полюсе".

"Трибуна" взывала к патриотизму политиков и их здравому смыслу, била во все колокола и выражала надежду, что уж палата представителей положит конец этой авантюре и откажется выделить деньги под "причуду Сьюарда", которая тяжким бременем ляжет на плечи налогоплательщиков. В течение многих месяцев этой информационной битвы Гораций Грили яростно протестовал против приобретения "снежной пустыни", но к июню 1868 года вдруг несколько скорректировал свою позицию, милостиво разрешив конгрессменам ратифицировать злосчастный договор и выделить необходимые финансовые средства. В редакционной статье Грили написал: "Мы полагаем целесообразным выплатить эти деньги. После того, как русские получат их, мы хотели бы, чтобы Россия получила обратно эту территорию - в качестве бесплатного подарка от Соединенных Штатов!"



Информационные флюгера

Некоторые участники развернувшейся информационной войны "за" и "против" приобретения Аляски некоторое время никак не могли четко определить, на стороне какой команды они выступают. Нью-йоркская "Уорлд", которая ориентировалась на мнение демократической партии, сначала осторожно спрашивала: "Верно ли мы поступим, купив Аляску? Если оценивать территорию по ее нынешнему состоянию, конечно, же нет. Если же судить по тому, что может позже принести эта сделка, то, вероятно, да…". Через день газета взглянула на дело еще оптимистичнее. ""Уорлд" напомнила читателям о выгодах, которые "уже теперь получат китобои Новой Англии, жители Орегона и Калифорнии". Были упомянуты перспективы развития торговли с Азией, расширение пушной индустрии и рыболовной отрасли.

Республиканская "Нью-Йорк геральд" выступила с резкой критикой того "нажима на прессу", который осуществил госсекретарь Сьюард, добиваясь в печати выгодного освещения сделки. Газета была возмущена бесцеремонным "промоушеном", который Сьюард организовал с помощью тайных ужинов, на которые приглашались нужные люди. Делался саркастический прогноз о том, что "с помощью пенсильванского ростбифа, виргинских устриц, копченой моржатины, доставленной прямо из Берингова пролива, тушеной "оленины по-эскимосски со льдом", калифорнийских вин, кентуккского виски, семи миллионов долларов и наглого лоббирования несгибаемый Сьюард, наверное, все же очарует всех своих клиентов". Отдав дань подобным упражнениям в иронии, "Геральд" затем… поддержала договор с Россией, поскольку он "позволит янки совершить фланговый обход англичан, окопавшихся в Канаде". Газета выразила надежду на то, что американцы поймут всю выгоду сделки, которая позволила создать "новую империю, по площади вдвое превышающую территорию Франции".

Нью-йоркская "Ивнинг пост", оглядываясь по сторонам в сторону нужных подсказок, никак не могла понять, чья же сторона берет верх - сторонников аляскинского договора или его противников. 1 апреля, аккурат  в День дураков, "Пост" с утра пораньше напомнила читателям, что они стали совладельцами "мерзлой, бесплодной, пустынной области, не представляющей малейшей ценности ни сейчас, ни в перспективе". Вечером того же дня в новом выпуске "Пост" было сообщено ничтоже сумняшеся, что приобретение русской территории - это шаг вперед по сравнению с прошлыми территориальными ошибками, шанс установить бесспорное американское владычество на всем тихоокеанском побережье и возможность вытеснить Англию из этого региона земного шара. Однако 8 апреля "флюгерная" редакция "Пост" вдруг развернулась на 180 градусов и открыла критический огонь из всех орудий: "Мы твердо надеемся что сенат отклонит предлагаемый проект сделки!" После этого резкого выпада 9 апреля 1867 года газета сдержанно высказалась в пользу договора, а 19 апреля пошла еще дальше, нарисовав блестящую картину развития Аляски и процветания ее жителей.
 
Из семи тогдашних нью-йоркских газет не всем приходилось держать нос по ветру. Четыре издания с самого начала были склонны скорее поддержать "причуду Сьюарда", исходя из чувства политической перспективы и прагматического расчета.




"Худший из политических шагов"

В обстановке слухов и пересудов разные газеты высказывали разные точки зрения, постепенно вырабатывая консенсус или общий знаменатель.

"Филадельфия леджер", высказав в начале некоторые сомнения по поводу эффективности политической агитации среди белых медведей, порезвилась всласть по поводу экзотической сделки, но отказалась от открытой конфронтации с администрацией Джонсона-Сьюарда. Газета "Уилмингтон дейли коммершиал", одобрив идею приобретения Аляски, высказалась против ее покупки: "Нам кажется сделан худший из политических шагов, ибо в конечном итоге эта северная земля все равно неизбежно стала бы собственностью нации янки. Мы полагаем справедливой такую цену, которая нам ничего бы не стоила".

Выходящая в Мемфисе "Дейли пост" была разгневана той скандальной манерой с которой бесцеремонный госсекретарь навязал стране договор с Россией. Газета высказала уверенность в том, что подобные действия госсекретаря и президента "еще более заклеймят их в глазах общественности". Франкоязычная "Трибюн" (Новый Орлеан) высказала умеренные сомнения по поводу ценности купленной северной территории: коль скоро русские так страстно стремились избавиться от этой земли, стало быть, от нее нет никакого толка.

В Чикаго "Ивнинг джорнэл" приветствовала заключение сделки с Россией, не приведя никаких убедительных доводов, а вторая ведущая газета - "Рипабликэн" - заняла скорее выжидательную позицию.  Вашингтонский корреспондент этой газеты назвал аляскинский договор "большим фарсом", а редактор, глядя в перспективу, нарисовал пугающую  перспективу появления в палате представителей депутата из аляскинской Ситки "в шубах из медведя гризли и штанах из нерпичьей шкуры". В Цинцинатти мнения прессы также разделились, но в целом был выдержан сдержанно-позитивный тон.

В целом по стране пресса, которая в вопросе о приобретении Аляски в начале прибегла к язвительным нападкам и своеобразной "ядотерапии", затем проявила дальновидность и благосклонно отнеслась к тому, что страна получила богатые ресурсы рыбы, морского зверя, пушнины, древесины, полезных ископаемых, хотя до грядущей "золотой лихорадки" оставалось еще достаточно много времени.