Экстремал

Новосибирск. Февраль 1972 года.
Солнечным воскресным утром поехали бабуля с дедом в гости к друзьям, ну и меня с собой взяли.
Друзья эти жили в сползающей к Оби Нахаловке – откровенно неприятном райончике с понатыканными абы как неказистыми домишками, покосившимися сараюшками да скособоченными сортирами. Когда здесь темнеет, пейзаж вырисовывается и вовсе безрадостный. В домах все двери и ставни закрыты наглухо, будто заколочены навсегда. На узких кривых улочках со сточной вонючей канавой посередине – ни души. Редкие фонари, отбрасывая тени, добавляют зловещих штрихов в мрачные декорации, а жуткий собачий вой дополняет общую картину триллера, надолго вгоняя в глубокую депрессию.
Но это всё – под покровом ночи, мы же приехали утром – солнечным, морозным. Зашли в избушку – сенцы, небольшая прихожая и одна единственная комнатка.
Сбросили дорогие гости пальто и шапки, с хозяевами за стол присели. Как полагается, с морозца – мужики по беленькой, женщинам налили красненького. Лица быстро оттаяли, глаза заблестели, разговор пошёл громче, веселее.
Плотно закусив, я вдруг загрустил – за столом в компании взрослых мне было совсем не интересно.
Дочка хозяев, девушка лет восемнадцати, весьма кстати пригласила меня прогуляться – за водой на Обь сходить. Я согласился, деловито предупредил об этом бабулю, взял второе ведро и зашагал «по воду».
У проруби толпилась небольшая очередь. Люди, никуда ни спеша, черпали воду, разливая её по вёдрам. Они общались друг с другом, делились местными новостями, шутили, смеялись. В общем, неподалёку от берега, прямо на льду вовсю работал неформальный местный клуб по интересам.
Метрах в двадцати – двадцати пяти от проруби в лёд вмёрзли узкие деревянные мостки. Связанные вдоль и поперёк брёвна образовали дорожку, которая пролегла вдоль берега, а метров через сто, круто вильнув влево, уверенно утыкалась в него. Всё, финиш.
И что мне вдруг захотелось пройтись по тем брёвнышкам?!
Я визуально проложил маршрут, прикинул время, потраченное в пути, пересчитал оживлённо беседующих у проруби, и понял – успеваю как раз к тому моменту, когда наша очередь подойдёт. Вот как тогда первоклашек математике обучали, почти каждый из них – Лобачевский! Время, расстояние, скорость – всё вычислил, ничего не забыл!
Никто из «клуба» и не заметил, как я направился к бревенчатому тротуару. Солнышко светит весело, лёгкий морозец бодрит. Иду себе, жизни радуюсь. Вот как здесь, оказывается, интересно, а я ещё сюда ехать не хотел! Теперь-то будет что пацанам во дворе рассказать. Буквально в метре от дорожки я сделал последний шаг правым валенком по скрипящему льду, чтобы левым уже на брёвна встать, и тут же ухнул столбиком вниз…
Под водой поднял голову вверх, вижу – дырка, а вокруг лёд. Видимо, погрузился я не глубоко, потому что сразу вынырнул и ухватился рукою за бревно. Ещё бы секунда-другая, и затащило бы меня течением под лёд, а там стучись по нему своей глупой тыковкой до самого Северного Ледовитого океана.
Слышу – крики где-то рядом. Держась рукой за бревно, я обернулся и увидел, как в мою сторону бежит мужик в телогрейке с доской наперевес. Глаза у него навыкате, орёт жутко матом, меня почему-то ругает. Вдруг упал мужик, словно споткнулся, и доску с большой силой в мою сторону по льду запустил. И вот тут мне стало страшно. Сначала бранными словами отругали, так теперь ещё и доской норовят прибить.
От страха и обиды я шустро выполз на брёвна, и тут же встал на ноги. Доска, пущенная мужиком, прошла над моей ледяной купелью и с силой ухнула в дерево. А если бы там до сих пор оставалась голова?! Всегда у нас так – хочется, как лучше, да вот не получается, к сожалению, зачастую.
Честно, тогда я об этом не думал.
Бегом, бегом по деревянной дорожке к спасительному берегу!

Пока стоял в прихожей, собираясь с мыслями, начал оттаивать. С пальтишки, торчащего колом, постепенно уходил иней, под валенками медленно растекалась лужа.
– Бабушка! – стараясь вложить в голос больше жизни, я обратился к занавеске в цветочек, за которой продолжалось застолье. – А я в речке искупался!
– Ну и как водичка? – донёсся из комнаты весёлый голос хозяина дома.
– Холодная, – почти всегда я говорил взрослым правду.
Занавеска на двери открылась, и в прихожую вошла бабуля.
Бедная женщина!..

Вечером того же дня бабушка написала письмо маме.
И летом я улетел к ней в Магадан. На берег Охотского моря, подальше от опасной Оби.



Заходите на сайт проекта "Настоящее прошлое" и пишите свои истории из жизни!
http://www.nasto-pro.ru/news