Одиночество вкуса соли

Вечер радовал соленым теплым воздухом, на набережной было как всегда людно, а я уже четвертые сутки наслаждался гостеприимностью Феодосии. Каждый раз приезжая в этот город появляется это ощущение: "я вернулся домой". Словно года и не было. Неважно все, что было в Харькове — здесь живет душа и каждый раз уезжая, чувствуешь, что оставил ее там же до следующего года. Эта поездка не исключение.
 Я несколько недель безуспешно вытягивал приближенных знакомых поехать со мной, но то ли не то говорил, то ли перспектива ехать со мной их не вдохновила, коротко говоря, я взял билеты на поезд и уехал один.
 Мне не лень было каждый день названивать им и напоминать о том, что я наслаждаюсь отдыхом на жарком солнце, дыша влажным воздухом и валяясь на пляже, а они, по своей глупости, застряли в пыльном городе.
 Сидя на скамейке у третьего, а может четвертого пирса, наслаждался игрой саксофониста, который приходил сюда каждый день, но всего на пару часов.
 Алкоголь мягко расслаблял под недурную обработку "Souvenir" или протяжную "Strangers in the night". Живее всех живых, на краю вселенной, где-то на берегу рая.
 С уходом саксофониста, я удалялся бродить по набережной, знакомясь с отдыхающими и флиртуя с проходящими девушками. Неподалеку было небольшое столпотворения людей около фонарей, подобрался немного поближе, не влезая в гущу толпы, но устроившись так, что бы все было видно. Взгляду открывалась недурная картина.
 Музыкальная группа из четырех гитаристов подключала микрофоны, гитары и примочки к комбику, коммутированному с аккумулятором — изобретательно. "Скорее всего, кучка самоучек, без особого умения и таланта" — это не цинизм, а реалии жизни.
 В Крыму летом таких гора и маленькая тележка и лишь единицы играют так, что уходить не хочется. Я уже собрался продолжить ритуальное брожение по набережной, как из колонки донеслись знакомые звуки — они затянули Сплина. "Ну-ну, посмотрим", мой пессимизм развелся через пару минут, когда кавер стал звучать достойно, а "гни свою линию" сменилось на — "на выхода нет". Теперь я уже стоял в передних рядах толпы и наслаждался сполна.
 Обернувшись просто, что бы осмотреться, увидел двух девушек. Нет, вокруг их сотни проходили или стояли лицом к группе, подпевая и хлопая, но не эти две. Они стояли спиной к нам, лицом к морю, но явно остановились послушать музыкантов. Одна повернулась и пошла в мою сторону, ее легкая походка выглядела почти неприлично, а с учетом курортного движения, даже как-то по-домашнему: немного потертые джинсы, простая темная футболка, сланцы и собранные в хвост волосы. "Ничего особенного, ты чего, Сань?". Девушка прошла мимо, выбросила мусор и вернулась к подруге.
 Песня подошла к припеву, а я, развернувшись, подошел к подругам, которые стояли друг от друга в полуметре, любуясь практически полной луной над темным морем и став между ними, подытожил:
 — Хороший вечер. — Я обращался в пустоту, несмотря не на одну из них. Даже не особо рассчитывая на вменяемый ответ — мне просто хотелось поделится этой мыслью и меня правда вдохновил этот вечер — правильная игра четких тем в живом исполнении.
 — Да, вполне возможно. — Голос был скучающим и так же как и мой обращен в пустоту.
 Разговор завязался ни о чем — знаки зодиака, профессия, "кто откуда" и т.д. Дослушав пару песен, мы уже общались как двое старых знакомых.
 — А ты? Учишься, работаешь? Кем, на кого? — она стояла в пол оборота, а ее подруга была за моей спиной, молчала с скучающим лицом.
 — Бухгалтер, учусь, подрабатываю по профессии, но хотел стать медиком, вот только как получилось, что не стал — сам не понимаю. — С чего меня потянуло на откровенности? Я и сам не понял, но открытость в тот вечер била ключом. Возможно шум прибоя, может правильная живая музыка за спиной так подействовала — теперь уж никто не скажет.
 — Интересно, а каким именно врачом хочешь стать? — Она умышленно акцентировала на времени вопроса, игнорируя упущенное, вглядываясь мне в глаза.
 — Хирургом. — Я смотрел на нее и не мог понять, то ли передо мной открытый человек, то ли наработанная маска, доведенная до совершенства. Но эти глаза... "...позже посмотрим..."
 — Неплохой выбор. — Она наклонила голову, и улыбнулась. — Нам пора идти.
 — Оставь мне свой номер, было приятно пообщаться и позволить обстоятельствам помещать общению будет безответственно. — Вглядываясь в ее глаза, я достал телефон. Она словно рентгеном по мне водила, то есть ее глаза не отрывались от моих, но ощущение было именно такое. Будто по всему телу тебя просвечивают, в поисках переломов и неровностей.
 — Нет, давай лучше ты мне оставишь свой? — она играла со мной, азарт присутствовал, а меня эта перспектива очень вдохновляла.
 — Ооо! Знаю я такие варианты. Зачем? Все равно не перезвонишь. — Взгляд немного изменился, его ни с чем не спутаешь: зрачки немного расширены, такое ощущение, что смотрит куда-то дальше сквозь меня.
 — С чего ты взял? Перезвоню, конечно, диктуй! — Теперь флирт был осязаем, она достала телефон, а я продиктовал свой номер. — Подпишу тебя "Саша Хирург". — она продолжала играть со мной взглядом и жестами.
 — Ок. — я повернулся лицом к группе и вслушивался в попытки музыкантов подражать Сплину с его "гни свою линию".
 — Мы ушли, созвонимся!
 — Приятного вечера.
 — И тебе!
 Их унес поток людей, а я ушел в магазин. Докупив спиртного, слушал музыкантов и любовался видом — в море стояли несколько танкеров, переливаясь огнями, и пара частных суден плавало временами поблизости. Словив такси, в полукилометре от набережной, вернулся домой. Мне всегда было удобнее на окраине, здесь пляжи чище и до моря ближе, и людей у моря поменьше, а вечером отдохнуть можно и в центр съездить.
 День прошел на песке, наличие Wi-Fi покрытия из ближайшего кафе радовало, как и морской бриз, временами накрывавший пляжи. К вечеру, приняв душ и переодевшись, уехал в центр, успев проскочить до часа-пик, когда маршрутка становится по-домашнему полной, немного смахивающей на консервную банку с шпротами. Едва я покинул транспорт телефон зазвонил — на экране неизвестный номер, а на лице придурковатая улыбка.
 — У аппарата! — Ощущения похожие на испытуемые малыми детьми во время разрывания упаковки новогоднего подарка
 — Привет! Это Ксюша, ты мне вчера номер оставил, какие у тебя планы на сегодняшний вечер. — Я был приятно удивлен, если выражаться скромно, но язык без костей не дал промолчать.
 — Ничего конкретного, приехал в центр, сейчас буду определятся. Скрасишь мой вечер своим присутствием? — я уже знал ответ на этот вопрос, но такова эта игра и к тому же приятно было услышать еще одно уверенное "да, конечно".
 — Да, но я буду готова, точнее буду на набережной, где-то, через час. — Голос слегка взволнован, на заднем фоне в трубке послышался звук включаемого фена.
 — Ну, тогда давай через час там же, где и вчера. — Простейший выход, вот только вспомнить бы сегодня, где точно мы вчера стояли.
 — Хорошо, если что-то изменится — перезвоню. — Она заметно приободрилась, а шум фена стал настырнее.
 — Хорошо, до встречи.
 Положив трубку, меня озарило — «насколько же у нее сладкий голос»! Не навязчивый, но манящий. Да и наигранности не слышно, все четко, вымерено и дозировано или просто он такой и есть? — "время покажет, не гони лошадей."
 Настроение поднималось, а вечер сулил быть интересным. Нет, особых надежд я не питал, но все же перспектива скоротать его с интересной девушкой была приятна. Спустившись к морю, нашел саксофониста и откупорил бутылку — нужно сделать дежурный обзвон.
 Время тянулось медленно и это очень радовало. Наслаждаясь секундами отдыха, понимаешь, что это расплата за весь год.
 Она опоздала, как полагается, на двадцать минут. Различив девушку, целенаправленно идущую ко мне, я был потрясен. Вчера я видел ее в почти домашнем прикиде и практически без макияжа, а сегодня ко мне на встречу шла девушка в сногсшибательном облегающем черном платье, на высоких каблуках, с четким макияжем и уложенными волосами — "умеет преподнести себя эффектно!"
 Карие глаза удивительно сочетались с короткими белыми волосами, а на открытой спине виднелась татуировка кошки, умостившейся на ее правой лопатке, спортивная фигура и ничего лишнего.
 — Ты потрясающе выглядишь. — Ни отпавшей челюсти, ни слюней, только не сейчас и только не на виду. Комплимент не был сух, но промолчать было бы глупо.
 — Привет! Спасибо! Извини, что опоздала, там, у подружки, возникла ситуация... — я оборвал ее на полуслове
 — Ничего, пойдем, пройдемся. — Она улыбнулась и проследовала со мной по набережной.
 Мы обменивались впечатлениями этого дня, прерванные нагло настаивающим звонком ее телефона.
 — Извини, это та же подруга.
 — Да, конечно.
 Она подняла трубку и отошла на несколько метров. Подкурив, заметил проходящую мимо даму в платье под стать придворным царской России, но с неимоверным вырезом и в чулках — она продавала цветы. Обернувшись, убедится, что моя спутница на меня не смотрит, я выбрал небольшой букет из красных и белых роз, совсем крохотный, но весьма симпатичный. Девушка взяла деньги и одобрительно прострелила меня глазами — "сколько же похоти в этом взгляде?", я забрал букет и вернулся. Ксюша договорила и обернулась.
 — Еще раз извини, просто нужно было ответить...– она не успела договорить, я достал букет и взял ее за руку. — Это мне? Спасибо! За что? в смысле зачем? — растерянность и маленький огонек счастье в глазах.
 — Просто так, потому что хотелось тебя порадовать, подарить немного тепла в осязаемой форме.
 Мы продолжили нашу прогулку, а она светилась, стараясь не подавать виду — мне было приятно. Пообщавшись еще около получаса, я предложил не идти в людные и шумные места, а присесть на волнорезе и поболтать. Моя спутница была не против и по пути к первому волнорезу, у самого Водного Мира, мы зашли в магазин.
 — Красное или белое?
 — На твой вкус.
 Взяв пару стаканчиков и бутылку белого Инкермана 2010, мы присели. Шум клубов и суета проходящей толпы осталась на берегу, а мы словно были вырваны из этой суеты, вокруг назад на 15-20 метров никого не было, так что никто не мешал обсуждению абсолютно любых тем и потягиванию вина.
 Спустя час я уже знал, что она местная и что в «не сезон» здесь ловить нечего — тоска зеленая. Вино двигалось ко дну, а мы тонули в разговорах, делясь впечатлениями и лёгким флиртом. Опустив стаканчик, встал с бетона и повернулся к ней лицом, глаза оказались на одном уровне, а ее рука скользнула к моему лицу.
 Настолько нежных прикосновений я не чувствовал никогда в жизни, словно шелковым шарфом меня опутали ее объятия и с каждым движением мое удивление нарастало. Мы целовались, недолго но откровенно, словно танцуя, не похотливо, но с желанием как пара, которая вот уже несколько месяцев не может насладится присутствием друг друга.
 Вино закончилось, а у нее закончились сигареты. Узнав, что я приехал один, а точнее с гитарой, она заинтересовалась.
 — Почему же пришел без нее? — Она искренне удивилась.
 — Она ведь как девушка — может приревновать и не строить, ведь я же с тобой.
 — Хм, так не честно. Я бы хотела услышать, как ты играешь. — Я продолжал удивляется ее безграничной нежности, она касалась меня ощутимо, но настолько легко, что пробирало до мурашек.
 — Вообще не вопрос, сейчас идем в магазин, берем еще вина и сигарет, а потом уезжаем на пляж в «Камыши», зайдем за гитарой и я тебе сыграю. Там в такое время никого нет — ведь все здесь.
 Пару секунда она думала, потом глаза полыхнули во тьме или это был просто отблеск пестрых огней набережной?
 — Я вообще собиралась с подругой встретиться. — Еще пару секунд молчания и внутренней борьбы — Но ладно. Идем в магазин? — Тень сомнения улетучилась, не оставив на светящемся лице и следа.
 — Пойдем.
 Мы покидали волнорез. Проходя мимо шумных компаний, устроившихся здесь и повышающих градус. Мимо целующихся пар, дорвавшихся до романтики морского бриза. Мимо чисто женских компаний, бурно обсуждающих начало вечера и планы на ночь. Мимо одиноко скучающих, то ли уставших от суеты курорта, то ли не нашедших понимания этим вечером. Мы покидали волнорез.
 Нас не обошла стороной извечная очередь: магазин находился в самом начале набережной и был дежурным, да и выбор довольно серьезный — от холодильников забитых «Рево» до нескольких бутылок Дениэлса и Чиваса, мирно покоившихся на прилавке, но явно не застаивавшихся. В этом прелесть курортов, разномастность и разрыв в социальных кругах легко рвутся желанием отвести душу после весьма тяжелой рутины обыденности, найдя родственную душу в отрыве.
 Возле кинотеатра "Украина" таксист, видимо войдя в положение, предложил весьма конкурентоспособную цену и мы умчали в сторону моей обители. За окном машины проносились улочки и светящиеся витрины. Во время сезона отдыхающих здесь, кажется, не спал никто. Город отрывался «по полной», что бы вдоволь насладится тишиной, сном и пустотой по окончании сезона, погрузившись в ремонты, сон и подготовку к следующему заезду.
 На горизонте появилась знакомая арка, я достал деньги и рассчитался с водителем, он пожелал приятного вечера и подмигнул нам, разворачивая машину.
 — Пойдем за моей дамой и устроим ЖМЖ. — настроение было словлено и пара пошлых шуток сами прорывались в речь.
 — Ну пойдем. — Шутка оценена, а тембр голоса и манера сладко протягивать слова подстегивали еще больше.
 Вот поворот, еще один, кодовый замок на входных дверях, несколько ступенек и дверь в комнату. Замок послушно повернулся, поддавшись натиску ключа, словно говоря — "ну как хотите я предупреждал".
 Комната как комната, небольшая, но мне вполне хватало — два с половиной на три, две односпальные кровати две тумбочки, окно с москитной сеткой и вентилятор, на полу покоилась открытая сумка с вещами. Пропустив Ксюшу вперед, я зашел за ней и включил свет, за кроватью стояла расчехленная гитара.
 Она резко повернулась ко мне и взглянула в глаза. Этот взгляд сказал все что она хотела сказать, и даже еще немножко, . Выключив свет, я взял ее за талию и пододвинул ближе, целуя и лаская шею. Клатч улетел на одну из кроватей, она сбросила платье, а я, высунув одну руку, ловко скинул майку — страсть в комнате можно было прощупать руками.
 Мы не спешили, упиваясь поцелуями, обнимая и лаская друг друга. Прижав ее к себе нежно и ласково, руки расстегнули белье, в это время она вытянула ремень из моих штанов и сняла их. Мы добрались до кровати. Каждое движение отзывалось эхом, каждое прикосновение и поцелуй, мы словно были одним целым, словно мысли читались также просто, как вывески магазинов в окне такси. Положив ее на спину, я целовал ее грудь, немного покусывая и поглаживая ее тело, затем живот и, обнимая бедра начал спускаться немного ниже. Копошась у меня в волосах, она сказала:
 — Ненужно, лучше я тебе — это будет куда приятнее. — Мое удивление не знало границ.
 Мы поменялись местами, она скользнула губами ниже живота. Настолько ласковых касаний я никогда не чувствовал, словно она вся была из бархата. Извечный вопрос мешающих волос — она достала из клатча резинку и, улыбнувшись, продолжила.
 Всяк, кто скажет, что это унизительно никогда по-настоящему не хотел доставить удовольствие партнеру, ибо нехотя невозможно быть настолько нежной в постели. Закипев, я остановил ее, привстал и, подхватив за талию, перевернул, не отводя взгляда, наслаждаясь отражением мыслей в ее глазах. Она мягко приобняла меня ногами и руками, а я вошел в нее.
 Почувствовалась легкая дрожь, словно это была первая моя девушка, предвкушение чего-то неизвестного, нового и манящего — она дрожала также, и это сносило крышу еще сильнее.
 Чистое и неоспоримое ощущение единения овладело мной с первой секунды, она выгнула спину, а я понял, что более комфортно и откровенно, безгранично ласково, не чувствовал себя ни с одной и не в одной девушке.
 Переливаясь словно в танце, то ускоряя, то замедляя темп, переворачиваясь, меняя расположение. Нежно, медленно и ласково или жестко, быстро и шлепая\царапая — с ней кажется не было границ. Ее голос менялся с каждым поворотом и каждой переменой, отходя от протяжных стонов, до высоких криков. Мы рвали шаблоны банальности и простоты секса.
 Она перевернула меня, заведя мои руки своими, мне за голову, встала и спустилась ниже. Я умирал и рождался одновременно, дав ей возможность оторваться и вести пьесу одной. Туман и легкое опьянение ею звенели в голове. Лежав на боку гладил ее спину, а она громко дышала, тело слегка дрожало.
 — Ты неописуемо нежна, настолько ласковых девушек я никогда не встречал. — Повернувшись ко мне лицом, улыбалась, растянувшись по кровати, словно кошка которую гладили — на глаза попалась татуировка, так удачно сопоставимая с ее грациозностью.
 — Этому где-то учат или ты самородок? — каждое слово было пропитано похотью с толикой удивления, но это звучало неимоверно лестно.
 — Нет, просто я сделал все так, как хотел сделать.
 — Ты золото! — Приподнявшись, она поцеловала меня.
 Проболтав так минут пятнадцать захотелось пить. В голове все еще шумело после жарких соитий. Ксюша встала с кровати, что бы взять бутылку с другой кровати и тут же села назад — ноги заметно тряслись. Этот момент взорвал возбуждение как детонатор, присев она обернулась, я целовал, мы продолжили еще и еще.
 На улице было все еще темно, но ночь уже двигалась к концу — этот факт печалил. Я дал ей свою рубашку и сам надел джинсы. Взяв пачку, бутылку вина и зажигалку мы вышли в беседку во дворе. Обменявшись рассказами о недавних изменениях в личной жизни, которые оказались весьма схожими, приговорили вино и наполнили пепельницу.
 — В душ? — предложение сорвалось с языка само по себе — мне и самому хотелось, да и это было вполне уместно и гигиенично.
 — Вместе? — она потушила сигарету.
 — Конечно. Он не в доме, сейчас только полотенце возьму. — Взгляд был благоговейным, пронизывающим и пьянящим. От нее веяло сексом, от каждой клеточки и каждого слова. "Поход в душ явно будет затруднен."
 В душе мы были очень долго, а так как он на улице, то попутно разбудили соседей, что было оценено, как зажегшийся свет в комнатах в пять утра.
 Войдя в комнату, Ксюша легла на отдельную кровать, а я удивленно поинтересовался "с чего это?".
 — Мы будем друг другу мешать, к тому же я хочу, что бы ты выспался. Я прилягу с тобой, пока ты не уснешь, а потом уйду спать отдельно, иначе мы просто не будем спать. — Она поднялась и пересекла комнату, ложась на меня.
 — Тебя такая перспектива не устраивает?
 — Конечно, устраивает, но выспаться не помешает.
 Утро накрыло нас около девяти. Кофе пошел хорошо, но глаза отказывались адекватно воспринимать реальность. Я провел ее до дома подруги которая, как оказалось, живет в паре сотен метров.
 В такое время солнце уже набирало силу, я шел в шортах и сланцах, а она в платье и босоножках на каблуках. У самого дома сказала:
 — Ты знаешь, я вчера должна была с ней встретиться. Погулять с тобой часик и уйти с ней в клуб. — Это не было укором, скорее слегка удивленным осознанием.
 — Ну, думаю, она поймет. Спасибо за волшебство. — я снова всматривался в бездонные глаза, сканирующие, продавливающие насквозь.
 — И тебе спасибо! — Улыбка с легкой тенью тоски, а возможно просто усталости.
 — Созвонимся. — я сделал шаг назад, разрывая расстояние, позволяя ей уйти.
 — Конечно, удачного дня! — Она развернулась и ушла в направлении подъезда.
 — И тебе.
 Ксюша шла к подъезду, а я, подкурив сигарету, провожал ее взглядом, любуясь и немного улыбаясь тому, насколько аккуратно и плавно она шла. "Четкое завершение волшебной ночи".

Август 2011 г.