Вечером

Я сидел предвечерней порой у зажжёного камина в глубоком кожаном кресле.Ничего не делал и делать не собирался.В доме царила совершенно немыслимая у нас тишина.Наше население, включая жену, куда-то всё подевалось. По-делам разъехались! Три малых девчонки в доме! Жена сына. Моя жена!  Какая там тишина?  Огонь завораживал.  По поленьям бежали искры, пламя  скрипело, и с дымом летело в трубу. Света на улице хватало, так что огромные безлистные уже деревья, растущие сразу  за  домом,  раскачиваясь под порывами ветрами, служили неким живым экраном, отделяющим близкий лес от ухоженных кустов и детского городка на нашей земле.Зелёная  трава, редкие осенние листья и огромные голые ветви, как голые руки мифических лапидов, тянущиеся в тщетной тоске в небо.Толстое стекло слайдовой двери, служащей и огромным окном, отделяло от меня холодок этой осенней погоды,  внезапно налетающие мелкие порывы дождя и холодного ветра. Хорошо! Когда-то я непременно добавил бы Бунинское  «Затоплю я камин,буду пить.Хорошо бы собаку купить!»Но,не   купить мне больше собаку. Потому, что умирают они раньше нас, оставляя неутешную печаль по другу. Была, ох, была у меня белая в рыжих пятнах на ушах бульдожица Абигейл. Это для собачьего клуба и родословной. А для нас просто Булька!  Живой  сгусток любви и обожания всех членов нашей семьи. И сторонник только одного правила в отношении посторонних »Я лучше знаю. Всех порву! « Когда моей Буле было восемь месяцев и размером была собачка с варежку,  на меня бросилась и укусила за руку,  а я спасал своего щена,   двухгодовалая хаски. Волк как волк, только сине- серой масти. Но, ошиблась, сучка!  Распрямившись мгновенно, как боевая пружина в Макарове, Булька взмыла в воздух и вцепилась в пасть нападавшей. И повисла, сжимая челоюсти, медленно, но верно окаменевавшие.Мы с хозяином хаски разняли собак. Хаски поджала хвост и трусливо дрожала. А моя Буля рычала и снова рвалась в бой. Вот с тех пор мы и перестали быть хоть какими-то там  авторитетами в отношении чужих. » Рвать, ничего не дожидаясь! И все дела! « Умерла моя Булька через одиннадцать лет. Царство тебе бульдожее небесное. Не говорю - собачее. Драка будет! И не пью я. Надоело! Никогда в жизни себе в этом не отказывал,  иногда,  бывало,  и чрезмерно позволял,  да вот тут,   в США так пахать физически  приходилось, нельзя было пить. И курить!  Сломаешься,  страховки медицинской нет,  всё полетело к чёртовой матери! Да и возраст поджимал. Когда тебе за пятьдесят, а конкурируешь с молодымии неграми и латино, надо быть в хорошей форме.Был у меня знакомец, подчёркиваю, не друг, не приятель, просто знакомец. Некто Илья. Смылись они с женой из Белоруссии,  из славного города-героя Минска. Их дочь, свалившая за бугор ранее,  дала подписку, что будет содержать родителей, вызвала отца с матерью, да и кинула их,узнав,что чего-либо путного им вывезти не удалось.  Бывает!  Илья помыкался по ХИАСАМ и синагогам, стонал,  ныл и выбил бесплатное жильё,фудстемпы-талоны на получение товаров в магазинах бесплатно, статут беженца и разрешение на работу. Для примера!  Моя жена, поскольку родилась в Америки, имела гражданство США. Так вот,  своей гражданке дали сумму всего  в 1450 долларов для обустройства, с условием её полного возвращения в течение следующего года! Месяц  проживания в съёмном аппартаменте нам стоил около 500 долларов. Да, ещё пока найдёшь работу, пить, есть надо. И на транспорт деньги. И на мелочи,  типа лезвия и зубной пасте со щёткой.  На счета за газ и электричество. То,  да сё!  А вот беглому еврею из Союза все блага.  Но,  вот тут и заковыка вышла. Нам рассчитывать приходилось только на самих себя,  мы и пахали,  как рабы на галерах. А Илья, едва сердцем приболев, побежал в госпиталь. Мол, погибаю. А тогда мода была, чуть чего, под нож!  И резали его, и вставили некую там  механизьму для выправления ритма сердца. Бесплатно. Прошло время, уже уровня жизни Илье стало мало, статус сейчас ,  а он служил когда-то  Главным инженером  всего Минскстроя , был  слишком уж для него низок, да,  и показать решил дочери с мужем  ейным, мол, он ещё как, ого-го, и ваще, зарабатывать сможет. Пришёл к нам, я тогда пахал в кинотеатре с 14-тью залами. И не менеджером,а кем они быть прикажут.И всё только бегом! Уборщик, кассир, продавец коки и хатдогов, грузчик, киномеханик,билетёр, сменщик  кино- вывесок. И т.д.  Рабочий день - 12 часов. Перерыв на обед- 30  минут.Можно поесть принесённый с собою бутерброд, поделиться половиной его с молодым, вроде,  негром,  который сидит рядом и смотрит тебе в рот, так посидеть. А в остальное время  всё на своих двоих. Ничего?  Расжалобил меня, дурака и сердобольного русича, Илья, пошёл я к руководству, и о нём договорился, а в США с улицы на любую, пусть самую чёрную работу никого, практически не берут.Так  и устроил беглого рэфьюджи уборщиком. Нормально! Какой чёрт мог тогда  знать про операцию на сердце? Стал Илья работать, покуривать себе начал и  немного выпивать! А месяца через три мой коллега,  идя домой, увидел выставленный на улицу перед домом приличный диван. Здесь это всегда означает – берите кто хотите, добрые люди. И Илюша этот диван короткими так перебежками к себе  домой допёр, сел и умер!  Совсем!  Что мне на другой день его жена наговорила,  не поленившись придти в кинотеатр! Благо,  закалка у меня была. Я всякого за свою жизнь наслушался, да и видел всяких.Чего это я о грустном? Давно дело было.Похоронили Илью стоя, в одной простыне, всё по вере его. Ну,и царство тебе твоё.Лежи,жди Мишиаха! Тьфу! Стой и жди. О! Вона белка за окном. Вроде тоже на меня с укоризною глядит. Вот тут, и правда, наша вина. Собрали мы в большие такие мешки, числом  штук сорок-пятьдесят, уйму  листьев с участка,и все её тайные схроны и кладовочки прахом пошли.  Нетути их! Ну, извини,серая. Да! А рыжих белок в нашей части Америки нет. И летом и зимой они серые!