Кукушка

Когда Генка перешел во второй класс, его мать окончила вечерний институт и получила направление на стройку. Но сразу взять Генку с собой она не могла: еще неизвестно, где первое время жить придется. И в городе оставлять его было не с кем. Они жили вдвоем, в маленькой комнате городской коммунальной квартиры.

Мать отвезла Генку в деревню к тетке. Побыла с ним три дня и уехала, пообещав, что вернется за ним, как на новом месте устроится.
Через неделю пришло от нее письмо, в котором она писала, что работу ей дали хорошую и, что скоро приедет за Генкой.

Но прошла еще неделя, потом еще две, а матери все не было. Не было от нее и вестей. И тоска по ней все чаще стала навещать Генкино сердце. И оно ныло, не давая покоя ни днем, ни вечером, пока Генка не засыпал под цвирканье кузнечиков и скрипучий крик коростеля.
Утром Генку никто не будил. Тетка чуть свет уходила доить колхозных коров и возвращалась только к полудню. Кроме Генки в доме никого не оставалось.

Он просыпался, когда в крохотное оконце сеновала, который соединялся с избой сенями, проникал желтый, как лимон, солнечный свет. Генка подолгу лежал с открытыми глазами, изредка прислушиваясь к чириканью воробьев, живших в застрехе, к кудахтанью курочки, только что снесшей яйцо, к чавканью поросенка.

В это время он думал обо всем. Но о чем он точно думал, он бы не мог сказать, потому что когда думаешь обо всем, то мысли перескакивают с одной на другую и нет никакой ясной картины. Только о чем бы он ни думал, он постоянно возвращался к мысли о матери, которая, казалось ему, бросила его, разлюбила и никогда не заберет к себе.

Однажды утром когда Генка проснулся рано и долго не вылезал из-под тулупа, который приятно и нежно грел его хлипкое маленькое тело. Вдруг с улицы донесся какой-то непривычный, неясный звук. Беспрерывно чирикавшие воробьи заглушали его. Генка цыкнул на них, словно они могли его понять. И как ни странно, воробьи приутихли. Генка отчетливо услышал голос кукушки. Сердце его заколотилось часто и гулко. Так оно бьется только перед встречей с кем-то очень знакомым, но уже почти забытым. И это забытое внезапно вспомнилось, всплыло наяву.

...Прошлым летом он как-то ходил с матерью в лес, услышал там голос кукушки и вслух спросил у нее, сколько лет ему жить. Долго куковала кукушка, так долго, что Генка сбился со счета. И он поверил ей, как искренне верят все девчонки и мальчишки лесной птице-невидимке, звонкоголосой кукушке.

И сейчас эта вера в кукушку вселила в его душу надежду. Как и всех людей, Генку больше всего тяготила неизвестность. Он хотел знать, что с матерью, где она сейчас и когда приедет за ним. И кукушка, как он думал, в этом ему поможет.

— Кукушка, кукушка, сколько еще дней мне маму ждать? — сказал Генка и, затаив дыхание, прислушался. Не дождавшись ответа, снова повторил свою просьбу. Молчание кукушки забеспокоило его. Он вылез из-под тулупа, шурша босыми ногами по прошлогоднему сену, подошел к двери и распахнул ее. Упругий воздух обдал его прохладой. Генка поежился, потер заслезившиеся глаза кулаком, вдохнул полную грудь воздуха, и опять обратился к невидимой птице.
И на этот раз кукушка не откликнулась. Тогда Генка быстро надел свои синие джинсы, оранжевую футболку и выскочил на улицу.

Метрах в ста от теткиного дома, на краю деревни возвышался бугор, похожий на двугорбого верблюда. Генка добежал до бугра, взобрался на его верхушку и осмотрелся. Густой ядовито-зеленый лес окружал деревню. До леса в любую сторону было недалеко. Генка в нерешительности топтался на одном месте, вытягивал шею, прикладывал то к одному, то к другому уху ладонь трубочкой. Вдруг чуткий слух его уловил еле слышимый голос кукушки. Он доносился из березовой рощи, над которой стояло солнце. Генка рванулся на этот желанный голос. Он бежал по высокой мягкой траве, ничего не видя перед собой, кроме освещенного солнцем леса.

Неожиданно кукушка замолчала. А Генка продолжал бежать, пока не достиг опушки. Он остановился, на мгновение расслабился и голова наполнилась пением лесных птиц. Но в птичьем хоре знакомого голоса не было слышно.
В это время из-за деревьев выскочил заяц, сел прямо перед Генкой на задние лапы и замер. И Генка, впервые видевший ушастого зверька на воле, да так еще близко, с удивлением таращился на него. Заяц очухался, развернулся и прыгнул в чащу.

Скрылся заяц, но от встречи с ним на душе у Генки потеплело. Он погладил ладонью траву, на которой только что сидел косой. Трава была упругой и чистой.
Пока Генка, сидя на корточках, рассматривал невидимые заячьи следы, снова закуковала кукушка. Теперь голос ее был звонкий и сильный. Встрепенулся Генка от радости. Прокричал свою просьбу несколько раз подряд.

Кукушка смолкла.
«Кажется, услыхала», — подумал Генка и приготовился к счету. Прошла минута, другая, еще немало времени прошло, а кукушка не отзывалась. И тогда Генке в голову пришла мысль, что кукушка, как и все птицы, человеческого языка не понимает. Это открытие не обрадовало его. Ведь чудо, в которое он верил, разрушилось. Но им уже завладело страстное ребячье любопытство: высмотреть и рассмотреть птицу-невидимку. А она куковала вдали, перелетая с места на место. Подманить бы ее. Да как это сделать? Вот если бы на птичьем языке научиться разговаривать... И тут Генку осенило. Он сложил губы трубочкой и закуковал. Глухой и хриплый голос разнесся по лесу.
Генка прокашлялся и начал снова:
— Ку-ку-ку...
На этот раз голос зазвучал чище и звонче. Он прислушивался к своему голосу и ему не верилось, что это он кукует, а не настоящая кукушка.

...Ее голос Генка уловил сразу. Он то парил над лесом, то неожиданно падал вниз, а то умолкал. Вот когда он умолкал, Генка тотчас его подхватывал. А вслед за Генкой начинала куковать кукушка. Голос ее приближался, становился сильнее и тверже, настойчивее и как бы воинственнее.

Казалось, вот уж совсем рядом был голос кукушки, и вдруг оборвался, наступила тишина. Генка тоже не куковал.
Неожиданно над его головой засвистели крылья и какая-то птица села на макушку березы, под которой он прятался.
— Ку-ку-ку... — тихо раздалось сверху.
Неужели кукушка, за которой он гонялся с самого утра, прилетела на его голос!
Он осторожно выглянул из-под дерева. Но сучья хоть и были редкие, мешали разглядеть птицу. Она по-прежнему тихо куковала, сидя на макушке березы.

Выйдя из-под дерева на лужайку, заросшую белыми пахучими цветами, Генка закуковал. Кукушка сразу же вспорхнула и закружила над ним, точно ястреб. Генка куковал, а она кружила. Только он замолк, кукушка снова опустилась на нижний сук березы, поглядела на Генку и принялась неистово куковать.

Удивленными глазами смотрел Генка на загадочную птицу величиной с голубя. Она была совсем близко, метрах в пяти от него. Он давно различил цвет ее глаз. Они были желтые и немного прищуренные во время кукования. Белая грудь расписана в черную полоску. Крылья были бурыми и хвост бурый с белыми крапинками.
Кукушка покуковала еще немного, вспорхнула и, сделав несколько кругов над Генкой, скрылась за деревьями.

Только сейчас Генка увидел, что солнце давно уже перевалило за полдень. Тетка, наверно, уже пришла с работы и разыскивает его. И Генка помчался к дому.

Дома его ожидало письмо от матери, в котором она писала, что очень скучает по нему, но обстоятельства складываются так, что приехать за ним пока не может и что для него же лучше, если он останется пока жить у тетки.