лестница в небо...

   Была осень. Осень была внутри, но и снаружи тоже. Хотелось уйти от мужских способов борьбы с одиночеством и не уютом к детским. Виски, друзья, спорт - нет. Горячий чай, пирожное-корзиночка и теплое одеяло - да. Он перешел перекресток, как всегда на красный свет, и спустился на Петровский бульвар. Почему-то очень захотелось кого-то послушать. Иногда потребность внимать посещает даже королей и воинов. Наверное поэтому жрецы всегда были возле трона и рядом с орлом легиона. В современном мире роль жрицы за мамой и женой. Если вы конечно не относите себя к специальному мужскому подвиду в честь первой буквы греческого алфавита. И вообще умеете хоть кого-то, хоть иногда послушать.
   Он сел и на лавочку и огляделся. Если бы курил, то наверное бы закурил. Если бы имел в кармане фляжку с виски, то конечно бы глотнул смачно и вкусно. Но он был пуст, но не беден. Хотя сейчас он был скорее беден, но не пуст. Целостных личностей мало, всё волнами. На фоне высокого берега давно ушедшей в трубу реки Неглинки, на другом конце бульвара стояла группа людей. По всей видимости это были туристы во главе с девушкой-экскурсоводом. "Вот бы послушать" - подумал он и не двинулся с места. Усмехнулся своей осени внутри. "Вот и я стал банальным. Не движение к цели опошляет саму цель". Экскурсия была в финальной фазе. Они явно прощались. Лица он с такой дистанции не видел, но по пластике было понятно, что это иностранцы. Он представил себе ханжеско-вежливые улыбки, которые мы в плебейском восторге перед западом воспринимаем за вежливость, культуру и толерантность. Поежился и опустил голову. Через секунду он поднял голову от песка на бульваре и увидел ее. Бульвар был ее подиумом. Как настоящая женщина, она не соблюдала рядность и шла ровно по центру. В волосах запутался ветер и она была чертовски прекрасна на таком удалении. "У нее сел телефон" - подумал он. Человек в Москве, завершение одного дела и переход к другому отмечает через соприкосновение с этим коммуникативным сундучком. Почему она не позвонила маме, что едет домой, подруге или парню с известием о том, что свободна? Она умна и несовременна? Нет. У нее просто сел телефон. Как много стало менять в поведении человека плиточка из лития. Он смотрел на нее радуясь тому, что мизансцена позволяет ему любоваться ее неторопливой проходкой по подиуму Петровского бульвара.
   Когда она подошла совсем близко, он ощутил, что желание кого-то послушать достигло фазы действия и он спросил, изменив вальяжную пластику сидящего бездельника на позу вопрошающего странника.
- Простите, здравствуйте. Я видел, что вы водите экскурсии, можно буквально два вопроса о зданиях этого бульвара?
   О, женщины. Комок противоречий с точки зрения, возможно тупой, мужской логики. Ее брови кокетливо отреагировали на "простите, здравствуйте". Она картонно улыбнулась, показывая вежливую доброжелательность. Через секунду показала профессиональный статус и гордость за свой профессиональный уровень на фоне - "я видел, что вы водите экскурсии". А дальше с промежутком в долю мига продемонстрировала, что готова говорить только на профессиональные темы, а личное знакомство ей не нужно и несколько оскорбительно. Но уже услышав его "можно буквально два вопроса о зданиях?" - кокетливо обиделась, что ее не восприняли как женщину.
- С радостью отвечу на Ваши вопросы - продемонстрировала она хорошее воспитание.
   Вопрос у него, историка с красным дипломом созрел пока она еще слушала его обращение. Ему хотелось спросить нечто такое, что потребует погружения в исторические взаимосвязи и даст ему возможность послушать красивую умничку хотя бы минут пятнадцать.
- Скажите на милость, почему: ансамбль Высоко-Петровского монастыря, который идет от Петровки до Крапивинского переулка, практически разорван усадьбой Татищева. Ведь угол бульвара с переулком - это ведь явно хозяйственные постройки монастыря. Почему же тогда между ними и въездными воротами в монастырь разместилась светская усадьба? У семьи Татищевых была какая-то история взаимоотношений с самым любимым Петром Первым монастырем в Москве?
   Она вызов приняла. Вопрос-то не обывательский. На ее красивом лице благородной девушки из квартиры на постсоветском кутузовском проспекте, мелькнула решимость и она начала рассказывать. Он слушал ее опустив голову и улыбаясь незаметно для нее. Удостоверившись, что она отворачивается от него, чтобы показать рукой на одно из строений монастыря или усадьбы Татищева - он закрывал глаза и слушал ее сквозь шелест осени и автомобильных шин на бульваре. Они дошли до Петровки и снова стали спускаться вдоль бульвара к главному дому усадьбы. Ему нравился ее голос, ее запал хорошего профессионала, которому задали сложный вопрос. Она раскраснелась и вошла в раж. "Боже, как хорошо, что у нее села батарейка в телефоне и нам никто не может помешать" - думал он и слушал, слушал, слушал.
   Всё что она говорила и могла рассказать, он знал давно и в три раза глубже, но сейчас она воплощала его желание "послушать" и он был ей очень благодарен. Они подошли к левым воротам усадьбы и увидели, что они открыты. Он сделал жест рукой и они перешагнули внутрь прекрасного дворца, выкрашенного охрой и известью.
   Много лет назад он водил по этому маршруту экскурсии и девушек, на которых хотел произвести впечатление. Дарить любимый город просто в хорошие руки и сердца он начал уже помудрев, а тогда в финальном десятилетии двадцатого века, ему нужны были либо деньги для выживания, либо победы над собственными комплексами, в том числе и в общении с прекрасным полом. Хитрость этого дворика была многослойная. Годы не стерли из его памяти алгоритм, продуманный в этом дворике пошагово. Нанизование эмоций одну на другую. Во времена его молодости акценты были другими. Сейчас женщины несут в себе примерно такое послание: "да, я раскрепощенная, сексуальная и современная, да я готова к сексу, но хочется понять, на что ты способен еще в рамках моей культурно-материальной социализации". Тогда это звучало так: "нет, я не готова к близким отношениям, потому что это мелко и бездуховно. мне нужно  понять человека, почувствовать и узнать о его планах и намерениях в жизни". Разница есть, но проблемы для острого ума нет. И даже способ эффективного воздействия на женщину с тех пор не изменился. Он называется: "не суета". Не стоит торопиться с сексуальными мотивами в коммуникациях. Сейчас она очень быстро обидеться на это и начнет действовать сама, а тогдашние девушки думали, что раз для вас это не главное в жизни, то как раз с вами и стоит этим заниматься. И всё. В советские годы в хозяйственных постройках монастыря находились социальные учреждения. В монастырской конюшне оборудовали детский садик, который действовал еще в 90-е годы. Он был знаменит тем, что в него ходил маленький Андрюша Миронов. Сегодняшняя спутница этого не знала, а он не мешал быть ей самой умной и знающей в этой локации. И тут она повела его к лестнице вдоль внешней стены конюшни. Лестница уходила в листву и в небо, и если бы он не знал куда она ведет, то вряд ли бы заволновался. В его юности эта лестница была одним из его коронных трюков. Высший пилотаж интеллектуального обольщения. Всё дело в том, что лестница вела на площадку для прогулок детского сада. Однако перепад рельефа и исторические казусы создали ее неповторимую магию. Дело в том, что благодаря рельефу площадка с верандами и качелями оказывалась практически выше крыши самого детского садика и на нее вела узкая лестница, на которой могли разойтись только довольно стройные люди. Лестницу венчала крохотная площадка не более полутора квадратных метров, на которой была металлическая калитка на саму площадку. Представьте каков мог быть накал страстей 25 лет назад: после прогулки по бульвару, рассказа о митрополите Петре, знаменитом видении князю, Нарышкиных, Татищевых мы предлагаете девушке войти за кованную калитку в воротах усадьбы. Рассказываете о детстве Андрея Миронова, которого тогда еще помнили не только зрелые люди и подводите к лестнице, ведущей в небо. Потрескавшиеся от времени ступени, узость самой лестницы, над которой склонились деревья - эмоции усиливало всё. Главное было в том, что понять куда она ведет, стоя у подножия невозможно, а обращать на нее внимание раньше, чем вы подойдете к подножию было ошибкой. Вы пропускаете даму вперед, если она не очень боится и в любом случае держите ее за руку. "Пойдем, я тебе что-то покажу. Что-то прекрасное" - негромко произнесенная фраза и волшебство начиналось. Когда вы поднимались на площадку важно было оказаться у нее за спиной. Женщина чувствует спиной очень сильно и тонко. Недаром ищет в этой жизни надежного тыла. Перед вами открывалась совершенно волшебная и трогательная картина. Две детских веранды, песочницы, качели. Обязательно забытая кем-то игрушка. Очень одухотворенное пространство, окруженное со всех сторон листвой и уходящими в небо куполами храмов монастыря. Узорчатый белый декор нарышкинского барроко, золото куполов, красный кирпич колоколен. Потрясающе. Если вы хотели показать ей именно это - значит вы тонко чувствующий, высокодуховный человек, мужчина, которому приходят в голову мысли о детях. Этот пункт можно было усилить фразой, сказанной ей в ухо из-за спины: "Представляешь как прекрасно им расти среди всего этого?". Она кивала с восторженными глазами. А дальше при развороте к лестнице вы оказывались прижатыми друг к другу самой площадкой и поцелуй признания вашего понимания жизни напрашивался сам собой, но важно было от него отказаться. Чуть направив ей навстречу губы для поцелуя, остановиться и поднести палец к губами в символе молчания, улыбнуться и произнести: "Не здесь, дети смотрят". С уверенной улыбкой взять ее за руку, спуститься во двор усадьбы и...Объятия, горящие глаза, нежность губ...Как же давно всё это было.
   Сейчас он не на шутку заволновался. Острые и яркие эмоции молодости пронеслись перед глазами и стало очень любопытно, что ему покажет его незнакомая спутница на лестнице в небо. Как поменяло нас время. Когда-то мы показывали женщинам каковы мы, а теперь женщины стараются показать нам, что они знают о нас и о мире. Они подошли к лестнице. Как и почти тридцать лет назад она была узкой и закрытой осенней листвой от посторонних.
- Подниматься обязательно? - чуть настороженно спросил он.
Волнения в его голосе она не уловила, слишком была увлечена собственной самореализацией.
- Обязательно - с неким превосходством в голосе сообщила она и улыбнулась своей силе.
   Они начали подъем. Что же ждет там, наверху? Что предложит к восприятию эта красивая, современная девушка, на которую он только сейчас и посмотрел впервые как на равноценного участника этого путешествия. Она была стройна, привлекательна, в линиях лица и фигуры не было жестких черточек авторитарности. Но она совершенно очевидно была уже с другой планеты. Совершенно не похожая на девушек его юности. До площадки оставалось ступеней пять. Странная смесь азарта и волнения переполняла его. Вдруг он почувствовал запах ее духов. Случайно задел ее руку. Волнение нарастало и его раздражало, что еще и за три ступеньки до площадки наверху лестницы он так и не мог понять в чем причина его волнения и какова же цель у его спутницы. И вот верхняя площадка лестницы. Веранды, песочницы, качели, мишка современного формата, забытый кем-то из детишек. Свежее золото куполов, контрастность красного кирпича и белого декора. Восторг и духовность. Первый раз он смотрел на это как зритель, а не как режиссер. Неизвестно откуда появившаеся сентиментальность доставила комок к горлу и слезы к глазам. Он посмотрел на нее. Она, столько бойкая и разговорчивая последние полчаса, молчала и очень тихо улыбалась, глядя на песочницы и качели. Ему жутко захотелось быть не свободным. Захотелось шума семейного дома. Ужинов и завтраков, суеты проводов в школу и садик. Пусть не в этот. В любой. Образ счастья семьи, который создала Москва, а он не раз ретранслировал своим спутницам наконец-то вошел и в него. Катарсис. И желание спрятаться под теплое одеяло. Вернее желание валяться под теплым одеялом и смотреть мультфильмы. Всем вместе. Без суеты.
   Он почувствовал себя очень старым, но удивительно легким. Оставался только еще один вопрос, который он очень хотел задать свой спутнице:
- Потрясающий образ. Спасибо огромное. Очень мощные впечатления. Настоящее историко-культурное шоу, пронизывающе до самых глубин. Вы этот поворот маршрута сами придумали?
Она улыбнулась и покачала головой.
- Эту лестницу и площадку мне показала мама, а ей, однажды, это место показал мужчина, которого она любила в юности.
- Как романтично — очень красивая история.
   Они начали спускаться по лестнице во дворик усадьбы. Спустя две минуты он подал ей руку, чтобы спустится с последней ступеньки и они вышли из усадьбы на Петровский бульвар. Он поблагодарил девушку за прекрасную экскурсию и такое тонкое чувствование города. Они попрощались и разошлись в разные стороны. Она пошла по бульвару вверх, он — вниз.
   Еще через десять минут он сядет в кафе на Трубной площади и заказав себе виски задумается над еще одним вопросом без ответа: Москва не ему одному дарила секрет обольщения с помощью лестницы в небо или он был когда-то знаком с матерью своей сегодняшней спутницы? Когда у вас нет конкретного ответа, вы можете выбрать его сами: эксклюзивный сценарий и ответственность за разбитое сердце или подключение к грегору волшебного места и  никакой ответственности. До понимания того, что мудрость не задает таких вопросов ему предстояло еще дойти. По любимому Бульварному кольцу.