гл. 5

     гл.5
     В науку
  Бури бывают разными: океанские играют кораблями; от сухопутных достается постройкам и растительности; от солнечных страдают организмы; а над Таней с Семеном разразилась нравственная.
  – Давно встречаетесь.
  – Со знакомства с Игорем.
  – Кто сводничал?
  – Алексей. Игорь тебя отвлек.
  – Не отвлек, а глаза на мир открыл.
  – Этой мутью? – кивнула она на книги.
  Семен задумался: «Таня покладистая; другая бы афишировала свое половое превосходство, а теперь бы занозисто расфыркалась, а она… видно, тоже обдумывает, как быть дальше. А мне приоткрываются горизонты познаний, о каких и не мечтал. Если дам волю эмоциям, то придется думать только о хлебе насущном».
  – Ты его любишь?
  – Нет. Но он мне не противен.
  – А ко мне… полный холод?
  – Я тебя люблю! – встрепенулась Таня. – Но я – женщина! и я страдаю от нарушения обмена веществ. Ты мне дорог как человек, но… не виновата я, что ты обессилел.
  – А он?
  – Он вежлив и силен. И я ему никаких надежд на большее не давала.
  «Куда уж больше»? – возмутился бы каждый на месте Семена. И еще «вчера» – Семен. Но сегодня…
  – Я еще нужен тебе? Вернее, я еще уместен рядом с тобой?
  – Сенечка! Милый! Родной! Ты мне необходим как воздух, но я знаю, чем мне грозит воздержание. Я, если так можно выразиться, не изменила тебе: я духовно не могу без тебя. Чтобы тебя не обидеть и, не дай бог, унизить, я скрывала свои новые отношения. Я сердцем поняла, что можно телом отдаваться другому, а душой быть с любимым. Может, это несколько смахивает на гетеризм… А я такая тебе еще нужна?
  – Танечка, мне больна твоя боль, нравственная и физическая. А моя?… с ней я как-нибудь управлюсь. Ты мне тоже необходима.
  – Сенечка! – кинулась она к нему.
  – Танюшенька! – принял он ее в объятья.
  – А как теперь жить будем? – взмолилась она.
  – Я буду видеть только то, что мне положено.
  Она округлила глаза, как бы прося пощады от его убийственного, еще не произнесенного слова.
  – Неужто ты хладнокровно согласен делить меня с другим?!
  – С наукой, – улыбнулся Семен.
  – Да ну тебя! Чуть не убил.
  – Танюш, оказывается по индусской философии, происходит переселение душ.
  – Куда? В ад, в рай? Об этом каждая бабка наслышана.
  – Совсем не то. Душа, скажем грамотнее, – монада – частичка Бога есть во всем: в своем развитии переселяется после смерти тела в новое тело. По одному толкованию – после его рождения, а по другим толкам – задолго до физического рождения тела, поэтому индусы верят, что могут возродиться кем угодно: человеком, животным, птицей, камнем, цветком…
  – Травой, цветком, деревом – согласна: прах послужит удобрением.
  – Конечно, с глубины двух метров при толщине почвы до полуметра. Это ты опять по бабкиным меркам.
  – Тогда как же?
  – Они рассуждают о субстанции духа.
  – Не понимаю.
  – Все сущее на Земле, а значит, и в Космосе – духовно: чувствующее, мысляще.
  – Ага. Травинка, травинка, ты меня слышишь?
  – Не иронизируй.
  – И ты так не шути.
  – У каждого существа это по-своему, на его уровне. Но мне это не понравилось: умер я молодым или старым – ничего не знающим или опытным и изволь возродиться мотыльком или одуванчиком – очень уж расточительна в своих экспериментах Природа. Но рациональное зерно у них ядреное.
  – Это как же?
  – Христианская религия тоже говорит о переселении душ: она это называет «возрождением»: грешная душа, искупая свои грехи в «чистилище» – часть ада, очищается, возносясь до определенных слоев рая, и находится там, расходуя свою энергию добрых дел, и возвращается на землю – для дальнейшего своего развития.
  – Это что же? Вечная школа жизни, что ли?
  – Похоже на это: если человек прозябал в жизни, он опять попадет в тот же интеллектуальный круг.
  – А если, – с усмешкой парирует Таня.
  – Опять ирония… и ты права: я с таким же настроем вчитывался в эту литературу. Оказывается, все на земле должно пройти все стадии: от камня до…
  – До чего же? Или до кого?
  – Мы говорим пока о человеке.
  – Почему не с обезьяны – от них же произошли…
  – Никто от них не происходил. Они – издержки нашего полового извращения, но об этом как-нибудь в другой раз, иначе запутаемся.
  – Будь по-твоему.
  – Человек должен пройти свое развитие через все человеческие материальности: пол, национальности, профессии, уровни интеллекта, сначала наземные, а потом иноматериальные – в высших духовных сферах.
  – И где же конечная точка?
  – Сам человек.
  – А мы?…
  – Животные в образе человека – ты на себе это испытала.
  В ответ жена открыла рот, но звуки застряли при осмысливании слов «ты на себе это испытала».
  – Ладно, философ, пора земной пищи отведать.
  К котлетам из кролика и салату она добавила графинчик самогонки.
  – Что за праздник?
  – Взаимопонимание высших и низших сфер.
  – Лады, – согласился Семен, а родители, не слышавшие разговора, пожали плечами.
  Аппетитно закусили, и Таня налила еще по стопке, на что Семен вопросительно поднял брови.
  – Стороны-то две.
  – Согласен.
  – Я о человеке не совсем поняла.
  – Книги вон лежат.
  – Некогда.
  – Уговорила. Человек в бесконечно долгом своем развитии, причем заметь: долгом для человека с его крохотной жизнью и таким же сознанием, пониманием вещей, так вот, в долгом развитии должен подняться интеллектуально до уровня бога – затем и создан – для сотрудничества с ним, ведь он – частичка Бога – его монада. А монады может творить только бог.
  – Где же он? И кто таков?
  Родители даже жевать перестали – зятек открывает Америки…
  – Духовная Субстанция – Причина всех причин, Принцип существования Вселенной, которая, подобно ему, не имеет ни начала, ни конца.
  – А в церкви?…
  – Для удобства придумали персону и, запутавшись, имен ей надавали – это я говорю об отце. А молимся его сыну – об этом особый толк.
  – Как же насчет Адама и Евы?
  – Тоже церковная придумка для нашего, очень уж заземленного ума.
  – Атрибут фарисейства?
  – Не совсем: обряд крещения приобщает ребенка к лону веры, то есть определяет под защиту бога.
  – Почему же от одних матери и отца эти божьи люди растут абсолютно разными? К примеру, мои сыновья: давно своими семьями живут, а Петька, несмотря на имя, – тихоня, а Иван шебутной.
  – Женщинам все-таки надо при разговоре одно ухо затыкать, чтобы сказанное не вылетало.
  – Как это? – приобиделась Таня.
  – Я уже говорил о переселении душ: до определенного интеллектуального развития монада направляется на землю по усмотрению Высших сил – Иерархов: что заслужил, то и получай – по высшим соображениям великой Кармы.
  – Выходит, наши дети – не наши дети?
  – Физически наши, а духовно нет: у каждого свой путь развития.
  – А рождением мальчиков и девочек тоже руководят Иерархи?
  – Как ни странно, этим руководит мужчина, сам того не сознавая.
  – Очень занятно. А женщине роль подстилки?
  – Нет – плодородная пашня: что посеяли, то и родит. К примеру, сообрази: почему для выведения породы животных строго подбирают самца?
  – Кровь улучшают.
  – В точку попала! Если самку случайно покроет худородный, ей уже не «смыть» из организма это «клеймо», и она для продолжения породы не годна.
  – А как же мужик бессознательно руководит?
  – Как ни странно, бессознательно срабатывает чувство «ревности». Ученые селекционеры пронаблюдали закон сохранения равновесия в природе.
  – Не темни.
  – Напротив, на «ложках-кастрюльках» объясняю. Говорил же, прочитай сама.
  – Ладно, не ломайся, философ.
  – При любом бедствии в первую очередь гибнут мужчины, притом лучшие, и природа плодоносит мальчиков, а при благоденствии – девочек.
  – Объяснил, называется.
  – Можно еще примитивнее, природа именно так и поступает: к примеру, я жаден до баб, и во время соития «вижу» женщин, так сказать, «жадничаю». А если я ревнивец, то «вижу соперников» – кого «вижу», тех для меня изобилие.
  – Выходит, все мужики с сыновьями – бабники?
  – Мы этого не осознаем: в азарте не до рассуждений.
  – А как же насчет моего темперамента?
  – Я не волшебник, я только учусь.
  – Как с гуся вода. Что же мне делать-то? Пока ты не знал, это тебя не могло оскорбить. А теперь? Говорят, потенцию можно восстановить.
  – Попробуем.
  – Погоди, – завелась Таня. – А как же гении из заурядных семейств?
  – Значит, Провидению угодно передать гению именно этот опыт.
  – А потомки – серость.
  – Я уже сказал о генетике.
  – Да, ухо, пожалуй, надо затыкать, – улыбнулась Таня.