Angel Erro 0002

Мольер хотя бы в силу спортивного интереса, пытался понять, что ж такого находят в этом его несчастные сотоварищи. Колли чмокнула его пару раз в щёку и Молли было странным видеть её лицо так близко, внутри он себя стал чувствовать предателем. Но Колли не упускала момента взяв его руки приложила к своим голым ягодицам, - «Ну погладь меня милый, потискай!».
Ощущение её задницы было неповторимым, она была какой-то слишком уж мягкой и раздражительной что ли? Но первое что он почуял, какой-то предательский стыд – лапать чужую задницу. Уже само понятие задница вызывало у него что-то срамное, но именно через ощущение. Руками не трогать! Она его срамит, нагло срамит! И он отдёрнул руки, словно его ударило током. Это просто возмутительная хулиганская выходка, столь вызывающая, какой он ещё в свой адрес не испытывал! Но Колли по-своему уже всё решила – или сейчас или никогда, и схватив его деревенеющие руки, прижала вновь к своим ягодицам ладошками и стала потирать ими, прижимая сверху и тут произошло второе парадоксальное явление. Она стала вдруг такая вся ласковая и нежная, что ну никак не вписывалось в её хулиганистую натуру и стала потираться своей щекой о его щеку. Мольера вдруг поразило в нелепости сей ситуации, какая у неё мягкая щека, как и её ягодицы. Ему всегда казалось, что хулиганка должна быть жёсткая, сухая, жилистая и костенистая что ли? Это оказался самый большой абсурд, но природа сделала своё дело и у него закружилась слегка голова и тут он почти с ужасом обнаружил третье открытие, - у него что-то уж очень сильно напряглось в трусах и даже стало влажновато!? А Колли бесстыже потиралась своим передком о его ширинку. Вся такая мягкая, ну прямо гуттаперчевая, ласковая и бесстыжая, срамная, ; столь много противоречий в одном, у отличника Молли вызывало какой-то умственный ступор. И ему хотелось чтобы было хоть что-то ясным, он переставал понимать и себя самого, ибо то что у него в трусах его не слушалось тоже и всё это его напрягало и кружило ему голову. В нём боролись два противоречия, жажда доказать какой он смелый мальчишка и погрузиться с головой во грех или бежать отсюда как от чумы исподней. И его предатель в трусах наращивал это противоречие с энергией пробуждающегося вулкана. Последнюю точку поставила сама Колли, затащив его пальцы ладошки себе сзади между ягодиц и прижав к той прорези между ног...
...он не помнил как оказался во дворе и не мог отдышаться на свежем воздухе, но воздух и присутствие других людей, помогли ему быстро прийти в чувства. Только вроде всё звучал её смех ему в спину, в голове. Когда он лёг спать, его пол ночи ворочал в кровати изменник родины в трусах, и он ничего с ним поделать не мог и тогда он не думая пошёл в туалет и сунул его под струю холодной воды в раковине умывальника и горячку как рукой сняло. Вернувшись в постель он уснул сразу замертво. В школе он ни делал никакого вида, ибо представлял, что о нём могла наговорить подругам Колли и вообще на девчонок не обращал никакого внимания, - все они предатели. Однако, вскоре он понял что отношение к нему обычное и значит Колли была права говоря, что она не трепло. Трое суток он к ней не подходил даже, не говоря о занятиях после школы, такие уроки физики тела, ему даром не были нужны. Но Колли бросала на него только хитрые взоры, типа того, что тут она умнее и обштопала его как липку. Уж кому пропадать, только не Колли. И вскоре после тайного вояжа в стриптиз-бар с Футью, тот сам купил ей вина и сладкой закуски и предложил зайти к ней, пока маман нет дома. Колли оценила эту щедрость по-своему. Папаша Мольера сопровождал ценные грузы в дальних рейсах и если приезжал домой, тайно от маман подсовывал Молли пару тысяч, а то и более, зная что молодым надо гулять вволю и Колли сравнила с карманом Молли, это дешёвое винишко, после бесплатного стриптиза, что похоже взвело Футью полапать её голую задницу, было похоже на одолжение. У неё были запросы если не как у королевы, то уж не на дешёвое пиво. К тому, во время лобзаний, сидя на коленках у Футью, она вспомнила к чему-то как говорил Молли о том, что этот Футью распевает хорохорясь перед мальчишками, про девчонок. Девчонки конечно догадывались об этом но виду не подавали, ибо очень уж с мальчишкой порой хотелось тайно потереться. Короче дешёвое вино ей пошло не в то горло и она надумала, поднять цену и поглядеть насколько он парень вообще, раз ставит из себя такого крутого супермена. Стоило взяться за его конец в штанах и от супермена остался дутый пузырь. К тому он обтрухал ей спермой пол комнаты, она с ним перелаялась, перецарапалась и выперла вон скалкой, намяв тому бока и задницу. На следующей день пол яруса из их четырех классов, хихикало по углам, ибо и Футью был поцарапан с ссадиной под глазом и Колли имела тоже потрёпанный вид, возможно их кто-то видел, когда они ещё шли к ней с вином в руках. Футью же гордо и непримиримо раздувался как индюк, делая всяческие героические виды, чем ещё более со стороны потешая девчонок. Однако на уроке аэробики Колли выдала такое, показав всем подругам как может держать своё тело в руках, что те едва не ахали. Впрочем какая это была аэробика, просто гимнастика под энергичную музыку. Что с недавних пор ввели в школьную программу. Футью в баскетболе завалил сборную своего класса, три раза промазав с удачного паса по кольцу корзины, ибо очень уж горячился восстановить свой статус кво в плане крутизны. И тем как раз выдавал, что вдарился в разврат с Колли. Ох, видать крепко она его взъела. С тем репутация Колли возросла, а Футью упала. И как он не изощрялся в выражениях на задней лестнице, где у мальчишек была курилка, про себя мальчишки уже похихикивали тоже, ибо чувствовалось какую он нёс ахинею, проиграв юбочке. Мальчишкам уже давно, с третьего класса школы нравилось поддевать Колли за её дерзкий характер и она уже к такому привыкла и даже находила себе на том набивать марку, и на подколы не реагировала или могла в ответ так подколоть, что все падали со смеху, потому и героев против неё было весьма мало.
- «Слушай, что ты сделала с нашим национальным суперменом? То он дутую ахинею несёт, то мимо корзины мяч бросает. Так мы и без героя останемся!», - поддел шутливо Колли, Румми.
- «Да уж, лев. На стрип поглазел и загривок дыбом. Купил дешёвого пойла и айда ко мне супермена казать. Так раздулся наш Футью, что сопли фонтаном. Национальный индюк. Последняя надежда любви у наших бабушек. Спасай героя Румми, венчай скорее с Мартой. Я б на вашем месте бока бы ему намяла, чтоб мальчишек не срамил», - с великим шармом восхвалила Футью, Колли и вздохнула, - «Кто б дал муар нескромной деве?», и пошла к подружкам сбившимся в кучку.
Румми схитрил, и только кое-что поведал своей пассии Луизе из горячих испанок, а та уж обработала девичьи ушки как надо. Второй облом вышел с «зомби» Руго и перед Колли встало три вопроса: либо она в силу своего хулиганского характера перегинает палку, то ли она выбирает себе ни тех кавалеров, гонясь за чем покруче, то ли действительно прав Мольер по части «героев». Но отчего-то третьего облома ей не захотелось. И к тому перед зачётом она стала скатываться на двойки. Или школа, что надо добить последний год, или – любовь, в которой опыта ни черта нету. И Колли вновь вдарилась в журналы и в сплетни девчонок, пытаясь получше постичь эту науку, но после школы. Молли опять, и уже против своего желания, оказался у Колли.
- «Ты подводишь весь класс и мне опять одели хомут на шею. До чего же порой плохо быть отличником!», - без зазрения заявил Молли.
- «Слушай что я тебе сделала такого плохого, что ты от меня убежал? Тоже мне отличник?», - нехотя огрызнулась Колли.
- «На занятиях надо заниматься предметами знаний, а твоим долбанутым сексом. И во-вторых, отличник – это не супермен. Мне твой срам под юбкой не нужен», - запросто ответил Молли.
- «Срам!? С чего ты взял что это срам? Или тебя мамочка так научила? Смотри – журналы, стриптиз-клубы, кино, и все говорят: это – искусство, а не срам. Про любовь; романы, стихи, песни пишут и ещё невесть знает чего целыми веками, а ты – срам? Останешься вообще без девчонок, сам срамом станешь!», - знатно выдала Колли.
- «Ты бы лучше последний год учёбы вытянула, искусство. Вот мне искусство с тобой тут сидеть после школы. Поищи себе других ценителей, их вокруг валом. Обо мне заботиться нечего, с тобой вот нянчиться надо. Потом занимайся своим искусством хоть до умопомрачения. С твоей любви, мне лишь одни убытки, опять на двойки села. Трояки с натяжкой – вот твоё искусство и любовь в придачу», - резонно осадил Молли.
- «Может я на пару с маман выступать стану, нужна мне эта школа!?», - равнодушно отмахнулась Колли.
- «Вот маман в этом и убеждай, а не меня. Или иди убеди наш класс и педагогов в придачу. Поставят тебе заочно одну большую тройку по всем предметам и беги на подиум. Мне с тобой на подиум не идти», - тоже отмахнулся Молли.
- «А куда ты пахать пойдёшь после школы отличник? Ящики на склад таскать? Вот хохма будет! Или дальше учиться пойдёшь и так до гроба? И будешь бобыль без девок. Учёба тебе женой будет. Самые золотые молодые годы в это занудство спустишь», - по-своему урезонила Колли. - «Слушай, нравится тебе меня в старики записывать, на здоровье, радуйся и прыгай от счастья. Но сейчас ты заниматься будешь или я пошёл?», - надоели эти препирательства Молли.