Белла, или Стать человеку пора человечней

                Белла или Стать человеку            
                пора  человечней
 
       Я - сука. Да-да, самая настоящая сука. Люди не считают меня красивой. Некоторые даже называют уродиной. Что они понимают в красоте?  Но, кто бы как не “считал”, лично я так не думаю.   Я –  красивая.  Просто образец красоты: у меня маленькие, как бы прищуренные глазки на довольно большой яйцеобразной голове. Крепкое мускулистое тело на коротких ногах. Короче, все в точности, как должно быть по стандарту у собаки породы бультерьер.
      Мне повезло родиться в родовитой семье.... Или не повезло?..  Нет, все- таки повезло, наверное... Ммммм... Совсем запуталась...
    Думаю, что мне  все-таки повезло вообще родиться.  Мой отец – сын чемпиона Мира. Дважды национальный Чемпион. России и Украины. Мама, перед тем, как её решили "выдать замуж", (у кинологов это называется  "повязать"), победила на национальной выставке на Украине. Тут мне, я думаю, повезло все-таки.  А  вот то, что я родилась седьмым, последним щенком... Мммда...
    Документы положены только на шестерых....Маленькая... Слабенькая – от меня решили избавиться. Вот уж, как не повезло-то!
     Но не так-то просто убить живое существо, я думаю. Как бы там ни было,  меня держали в руках, и я уже чувствовала что-то мокрое и холодное – видеть  я  ничего не могла , щенки-то рождаются слепыми. Вот лежу я на чьих-то руках, ору и думаю:
    "Вот не повезлооооо!“
    Вдруг, раздался какой-то шум. Слух-то у меня тоже пока был не очень, но кое что я всё-таки слышала.
    – Что ты делаешь?!! - закричал кто- то.
    – Да вот, лишний щенок родился... Избавиться надо.
    – Ты что, вот так собираешься утопить в ведре живое создание?
    “О, Господи! Меня! Утопить!! В ведре!!!”
    – А куда мне его, вернее её, девать? Хочешь, тебе отдам?
    – Ммммммм.... Ну, не знаю.... У меня никогда не было собак....
    – Ну тогда и не вякай!
    И меня опустили в воду.... Всё. Не повезло...
    – Нет! Нет! Нет! Я возьму!!!!! Услышала я сквозь толщу воды, как сквозь вату.
    Пулей вылетела из ведра. Вода успела попасть  в уши, в рот и в нос . Я стала отфыркиваться, чихать, дрожать и орать во всю свою щенячью глотку:
   "Жить хочу-у-у!!!!!"
    – На, бери и уходи отсюда.
    – А ты не мог бы его... её прокормить хоть пару недель.
    – Нет. Или забирай и уходи, или давай сюда....
    – Нет.....я заберу.... Только я же ничего не знаю о собаках.. Дай мне хоть книжку какую- нибудь.
    – А этого добра сколько хочешь. Я  даже дам тебе телефончик. Дамочки одной. Немного с приветом, дамочка. Но помочь тебе не откажет.
    – А чё с “приветом”? В чём “привет”-то?
    – А в том и “привет”, что собаки для нее важнее всего на свете... Короче, фанатка. Она, правда "немцами" занимается, но щенок, он и в Африке щенок... Звони, короче... Фухххх...
     Всё-таки, думаю, мне крупно повезло: не утопили. Руки, которые теперь держали меня, были  большими, теплыми и ласковыми . Я перестала орать и уснула.
    Проснулась от того, что ужасно хотелось есть!
    – Пи-пи-пи...- заголосила я. Вобще-то я думала, что лаю, но кто-то сказал:
    – Во, распищалась....
    Я начала ползать по теплой мягкой поверхности: "Мама",- подумала я...  Инстинкт подсказывал мне, что где-то должно быть вкусное молоко, вытекающее из мягкого теплого соска, но найти его никак не могла. Вместо этого в рот засунули что-то маленькое и твердое. Оттуда, правда, тоже потекло молоко, и я даже сказала бы, довольно вкусное. Сначала у меня не получалось сосать и я стала захлебываться, чихать и фыркать.
    – Тихо, тихо, по-маленьку. Не дави на пипетку сильно... Вот так... Вот так...
     "Как же, думаю, мне повезло! У меня такая заботливая мама..."
     Наелась и уснула.
     Так продолжалось довольно долго. Эту "пипетку" вскоре заметили другой. Она была мягкая и молоко из нее текло только тогда, когда я его высасывала. Иногда у меня болел живот: хотелось писать и какать, но я не могла. Тогда мне гладили животик, и у меня получалось делать все, что надо. Я ужасно гордилась собой.
    А однажды, представляете, однажды я её увидела, свою маму. Она была большая-пребольшая. Она взяла меня в свои большие “лапы” и сказала:
    – Ой, смотри, смотри, Тань, глазки прорезались!!
    Откуда-то прибежала еще одна мама... Она взяла меня у первой, и сказала:
    – Лапуууулька ,- и поцеловала меня в лобик.

    «Надо же, две мамы!!!! Вот так повезло!!!!»

     Я “полаяла" ещё немного, а когда меня покормили, опять уснула.
     С тех пор мои глазки открылись полностью, и я могла всё видеть. 
     Стало понятно, что живу я  в бо-о-о-ольшой конуре у “мамы” Сережи. Вторая “мама” Таня  приходит к нам очень часто. Ну, что ж, так и буду их называть. Теперь надо будет  узнать, как же зовут меня ....
     Это я выяснила довольно скоро.
     Меня никогда не брали на “поводок”, пока я была маленькая. Я ходила и бегала, где хотела. Больше всего на свете мне нравилось вылазить на маму, все равно на какую, а ещё лучше на обеих сразу и кусать их за руки.  Потом я придумала себе новое занятие: стала исследовать мир. Он оказался намного больше, чем я думала, в нём оказалось столько интересного. И однажды, когда я, как всегда, исследовала мир,  наткнулась на ужастно страшного зверя.
    – Это кто ещё такой? Белый. На четырех лапах. Огромная голова и малю-у-у-сенькие глазки. А уши-то, уши... вот умора...
   – А ну, пошёл отсюда.... ррррр, гав, гав, гав...
   Помня о том, что я – бультерьер, смело бросилась на чужака... Он тоже бросился на меня и больно ударил в нос. Наверное я тоже больно его ударила, потому, что он тоже заскулил и стал удирать.  Улепётывал даже быстрее, чем я.
    Побежала на кухню, к Сереже. 
    – Там... там, такой страшный... гав-гав... дерётся... гав-гав-гав...
 Но он почему-то улыбнулся. Взял меня на руки (теперь я знала, что у Сережи и Тани верхние лапы называюся “руки”) и понёс меня туда, где был тот, кто двинул меня в нос.
    “Порррразительно”. Его тоже принес на руках Сережа!
    – Смотри, Белла. Это – ты. “Белла”, по итальянски, значит – “красивая”. А это – зеркало, – Сережа поторогал рукой  свою руку впереди себя.
    “Зеркало?  Интересно, интересно... Значит это зеркало меня в нос двинуло... Значит, это я там?”
    Сережа опустил меня на пол возле зеркала. Я со стороны зеркала  подошла ко мне, которая с этой стороны. Обе мы понюхали друг дружку....Пахло молоком, мясом и ещё непонятно чем.
    – Аа-а-а-а... вот, так-то лучше... а то, сразу драться...
    Я посмотрела на Сережу и завиляла хвостом. Он улыбнулся , погладил меня по голове и ушёл. А я еще осталась  рассмотреть  себя получше.
     Белла... Вообще-то я ничего. И голова не такая уж большая... Глазки не такие уж и маленькие... и уши нормальные... уши, как уши, красивые уши.
   Только не понятно... И Сережа и Таня ходят на задних лапах, а я на всех четырёх. Наверное, потому, что я ещё маленькая. И хвостов у них нет... Может купировали? Ладно, вырасту, потом разберусь,”– подумала  и пошла на кухню.  По дороге почувствова – устала. Улеглась там, где стояла и тут же вырубилась.
   
     Сегодня  Сережа не дал мне "пипетку"(теперь они почему-то называли её “соской”) , а вместо этого, стали тыкать мордой в какую-то "миску"...Что это за “миска” такая?
   В ней  что-то вкусно пахло, но понять, как это сосать, никак не получалось. То, что было в миске лезло мне в нос, в уши, в глаза: везде.
    Когда я, от носа до хвоста, и весь Сережа  были в этом вкусном, пришла Таня. Она только посмотрела на нас и сказала:
    – Аха-ха-ха-ха-ха...
    По-моему, она не сердилась. Нам вдруг всем стало весело. Я прыгала, или думала, что прыгаю, и лаяла, или думала, что лаю. Но это не важно. Нам было так классно. Как мне повезло!
    – Белла, это – каша, сказала Таня,– сейчас мы будем учиться её кушать. Понятно?
Она взяла меня на руки и держала прямо перед своим лицом.
Мне ничего не было понятно, но я все равно лизнула её в нос. Таня опять сказала : “ха-ха-ха-ха”,– потом  зацепила пальцем из миски немного каши и дала мне понюхать.
    – Белла, кушать.
    Мне надо подумать.... Я уже знаю, что Белла – это я. А что же такое кушать?
Вдруг мой язык сам-собой стал высовываться и засовываться.
    “Ура-а-а-а, получилось!!!!”
    Я слизывала кашу с пальца и, поверьте, ничего вкуснее в своей жизни не ела.
    – Хорошо, Бельчонок, хорошо.
   
     Когда я подросла, меня повели к какому-то человеку, которого зовут "ветеринар". Как он мне не понра-а-авился! Подлый. Сначала поставил меня на стол и  стал гладить, а потом, ка-а-к уколет меня чем-то в попу... Больно не было, но было  ужасно обидно.  Я хотела его укусить, но Таня мне не разрешила. Она сказала:
    – Тихо, Белла, тихо. Ты же - бультерьер. А бультерьерам стыдно так себя вести. Это для твоего же блага. Чтобы ты не заболела.
    Но мне не повезло: заболела всё равно.
    Я, вообще, часто болела. Тогда Сережа и Таня давали мне таблетки, делали уколы (противный ветеринар научил!) и всякие другие процедуры. Когда мне не хотелось пить, Таня заливала мне  в пасть какую-то невкусную воду. А самое обидное, не водили  гулять. Обе мамы возились со мной, как с маленькой. Я старалась, как могла. Терпела, когда делали эти противные уколы и даже сама глотала таблетки. Наконец я выросла, окрепла и перестала болеть.
   
      Сегодня мне исполняется  один год. Мне устроили настоящий День Рождения. Сначала я подумала , что праздник у Сережи или у Тани. Они наготовили много вкусного. Я так думаю потому, что у меня от запаха, который разносился по всей квартире, все время текли слюни. Но это  “вкусное” они ели сами. А мне дали косточку:
    “Р-р-р-р”– объеденье...“ И я поняла – праздник у меня. Потом Таня и Сергей пили какую-то отвратительно воняющую воду, после которой стали ужасно шумными и весёлыми. Они “дзынькали” своими стаканами с вонючей водой друг о дружку и говорили: “за Беллу”, “за жизнь”, за кинологию”, “за нас”... Наверное, они так играли. А потом мы пошли гулять.
    “Ура! Ура! Ура!”
    Выходя из подъезда, я уже готовилась, как всегда, загнать на дерево этого противного кота Мурзика. Он все время норовит вцепиться  когтями мне в нос. При этом шипит и выгибает спину. Думает, я его боюсь.
     “Ха, я боюсь?! Я никого не боюсь. Я – бультерьер.”
Но Таня сказала:
    – Ай-яй-яй, Белла. Ты уже взрослая собака. Тебе один год.  Веди себя прилично. Хорошо воспитанные собаки не гоняются за котами.
    Сережа при этом гладил меня по голове, по спине, похлопывал по груди.
    “Так во-о-о-т оно что...Значит, это был мой день рождения...Теперь я – взрослая. Интересно, это хорошо быть взрослой?”
    День выдался просто замечательный. Солнечный и тёплый. Мы гонялись друг за другом, валялись в траве и “брали барьер”. Мне бросали моего любимого резинового поросёнка. Я его ловила, приносила им и они опять бросали.
    “Если бы мои мамы знали, как я их люблю! Как мне повезло!” – радовалась я.
       На следующий день вечером мы с Сережей, как всегда, пошли гулять и заниматься "послушанием”. Я слушалась. Казалось, что всё было хорошо. Но, каково же было мое удивление, когда Серёжа подвел меня к какой- то машине и сказал:
    – Белла – это наша машина. Охранять.
    “Наверное,  взрослой быть, всё-таки, не очень хорошо,” - испугалась я. Но делать было нечего, стала думать:
    “Что такое «машина» – знаю. Вполне понималю слово  "наша". А что такое "охранять"? Такого мы еще не проходили... Но я решила: “Сделаю всё, что должна делать взрослая собака.”
    Обошли машину кругом. Обнюхала. Серёжа всё время повторял: "наша", "охранять". Потом открыл дверь и сказал:
    – Вперёд.
   Запрыгнув внутрь, принюхалась. Пахло чужими людьми, табаком какой-то химией и кожей. Я улеглась на заднем сидении и посмотрела на Сережу: "Можно?"
    – Хорошо, Белла, хорошо. Охранять. 
    И захлопнул дверь.
    Мне стало грустно. Неужели теперь здесь жить придётся? Но, что поделаешь, если Сережа или Таня так хотят, буду жить здесь. И "охранять" буду, пусть только объяснят по-человечески, что это такое.
    Итак, я устроилась поудобнее и уснула. Но поспать не удалось. Кто-то стал царапаться снаружи. И этот “кто-то” был не Сережа. Да и зачем бы ему царапаться? У него ключ есть. Я прижалась поплотней к сидению. Какой-то совершенно незнакомый запах....
    “Р-р-р-р-р , странно”...
    Но, вот дверь медленно открылась, какой- то “чужой” залез в машину и  сел впереди.
    "Что делать? Что делать? О! Придумала! Надо его за что-нибудь укусить.  А уж зубы у меня отменные. Не зря же меня витаминами пичкали...”
    Так и сделала. Потихоньку слезла с  заднего сидения на пол и поползла к переднему. Туда, где сидел “чужой”. И, крепко ухватив его за что-то, сжала зубы.
    “Так...Так... Держать...“
    “О-о-о-о-о”- сказал “чужой” и затих. Ну, и ладно, подожду Сережу и сдам, как говорится, из зубов в руки...
   
    Через некоторое время в Таниной квартире раздался звонок.
    – Тань, ха-ха-ха, приедь, пожалуйста, ох-хо-хо... А то мы ничего сделать не можем, гы-гы-гы-гы....
    – У тебя часы есть , изверг?- Танин сонный голос говорил о том, что она веселья не разделяет.
   – Есть часы, есть, аха-ха-ха... Знаю, что сейчас два часа ночи... Ой, не могу... Гы-гы-гы-гы.... Тань, там за тобой милицейская машина должна подъехать....
    – Чтооооо?!?
   Сон у Тани как рукой сняло.
    – З-зачем милицейская? Зачем вообще машина?
    – Танюш, ох, не могу больше смеяться, живот уже болит... Приезжай, пожалуйста. Мне... нам нужна твоя помощь. Посмотришь, что наша Бельчонок учудила... Думаю, никто, кроме тебя, с ней “не договорится”.
    – О, Господи!  Не пугай меня... Щас приеду, зверюги вы эдакие... Даже ночью от вас покоя нет....
    Внизу, возле подъезда действительно стояли милицейские “ Жигули".
Двое ребят в форме тоже веселились.
    – Что там случилось? Рассказывайте, пока едем, - попросила Таня.
    – Сергей Потапов, он вам кто?
    – Друг.
    – Так вот, ваш друг купил вчера машину.
    – Да, он говорил.  Мэрс, подержанный.
    – Гаража нет, и он оставил в салоне свою собаку.
    – Ну, да, это я ему посоветовала. Если кто надумает залезть, подымет шум... Она маленькая еще, не натасканная...
    – Ну, так вот, шум она не подняла...
    – О, господи, неужели покусала кого?..
    – Ну… Что-то типа того, - сказал милиционер, который был за рулём, и они опять дружно “заржали”.
    Наконец они подъехали к дому Сергея. Таня подошла к машине.  Сергей и еще двое полицейских, уже насмеявшись вдоволь, стояли в стороне и спокойно наблюдали за происходящим. Сначала Тане показалось, что ничего не происходит. Она   подошла поближе к машине и увидела молодого, лет двадцати пяти, парня за рулем “Мерса”. Он сидел неподвижно, вцепившись обеими руками в руль. Лицо его было бледным с каким-то зеленоватым оттенком. В губах, которые он постоянно покусывал, ни кровинки. Зато лоб, нос и даже шея были покрыты росинками пота.
"Больной, что ли?"- подумала Таня.

     Я лежала  под сиденьем и  видела, как подъехала машина и из неё вышла Таня.
     “Ура-а-а!- обрадовалась, - наконец-то она заберёт у меня этого “чужого”. А то даже челюсти свело.” Но Таня меня под сиденьем не заметила. Потому спросила:

    – Ну, а Беллка где? Она-то тут причём?   И чего это он вообще сидит в твоей машине? А ну, выходите. Быстро! - скомандовала Таня и потянула парня за рукав.
    – Ой, не надо, не надо, не тяните! - заорал вор, - не трогайте меня, пожалуйста! Её уберите. Уберите её, пожалуйста!!!
    – Кого, простите, я должна убрать?
    – С-собаку вашу...
    – Тань, ты вниз посмотри.
    В голосе Сергея был намешан “задорный коктейльчик” из гордости, радости, юмора и озабоченности.
   Таня посмотрела вниз и, наконец-то, увидела меня. Я лежала под водительским сидением на спине, всеми четырьмя лапами упираясь  в сиденье. В зубах крепко держала “чужака”.
   
    – Вот это да-а-а! - восхитилась Таня, - молодец, Бельчонок. Хорошо.
А зачем я  среди ночи понадобилась? Чего вы его не забираете?
    – Так не отдает! - "заржал" один из полицейских, - вкусно, наверное.
    – Чё, Сереж, и тебе что ль, не отдает?
    – Не- а.
    Таня подошла поближе к машине, наклонилась и попыталась оттянуть собаку:
    – Белла, фу! Фу, я сказала.... - и  потянула за ошейник.
    Я покрепче упёрлась лапами в сидение и выдала:
    – Р-р-р-р-ням-ням-ням...
    “Чужой” напрягся, замер и заголосил  в панике :
    – О-о-ой, не надо, не надо!!! Пожалуйста! Она мне откусит.....Всё.... Она зубы сжимает... сильней... каждый раз, когда я шевелюсь.
    – А чё, есть ещё чего откусывать?... Вона, какой вежливый стал... Молодец..... Ну, не шевелись, пока.
     У собаки, наверное, челюсти свело, - предположила Таня, - разжать не может... Молоденькая еще, не умеет контролировать... Зачем же ты,  Сереженька, научил “девушку”  мужчин за пах  хватать... Ай- яй- яй, нехорошо, - обратилась она к другу  ласково-осужающе.
    Таня отошла от машины и начала что-то искать на земле возле деревьев.
    Я наблюдала за происходящим из-под сидения и видела, что Сережа чувствует себя героем дня. Вернее, героем ночи.
    Все опять  развеселились...
    – Сейчас, Бельчонок, сейчас я тебе помогу.
    Таня вернулась к машине. В ёё руках была палка диаметром, примерно, в сантиметр.
–  Как вас зовут? – обратилась она к задержанному?
   
    – Славик.
    –Так вот, Славик, я ничего вам гарантировать не могу, но постараюсь сохранить то, чем вы, должно быть, сильно дорожите. Но вам придется мне помочь. Или, как минимум, разрешить поработать в непосредственной близости от вашего ...хммм... “богатства”.
    –  Да делайте, что надо...Только скорей....пожалуйста...
    Таня опустилась  возле машины на колени  и стала просовывать палку в щель между челюстями собаки.
    – Бедненькая моя собачка, хорошая, моя... умница... - она стала работать палкой, как рычагом, - дурочка... Он же мог тебя обидеть, - приговаривала она.
    – Это кто кого обидел? - прошептал вор, почувствовав, что хватка челюстей ослабевает.
    – А вы, молодой человек, лучше помолчите,  а то я палочку-то и вытащить могу...
    Похититель закрыл рот, готовый  “выдать в эфир” что-то обидное.
Наконец-то мои челюсти “разблокировались” и я рассталась с “богатством”, которое уже начала считать своим.  Я держала его в своих зубах, по крайней мере, часа три. Наверное, это, всё-таки, было богатство “чужого”, но я за это время так свыклась с ним, что считала своей добычей.
    Он подождал, пока Таня взяла меня на руки.
    – Все вы – суки, - всё-таки произнес он.
    – Да, и очень гордимся этим. Правда, Белла?
    “Здорово! Значит Таня тоже – сука!!!..." - обрадовалась я и лизнула её в нос.
     Остаток ночи Сережа провел со мной в машине. Он принес из дома  вкусную косточку. Все время гладил меня, нежно трепал по холке и называл всякими ласковыми словами.  Я решила, что всё сделала правильно.  Радовалась, лизала его руки и лицо... Я была счастлива.

   
     Через два дня наступил выходной. Я знаю, когда у Сережи выходной. Такие дни мы проводим вместе. Но сегодня  с утра, выгуляв меня, он куда- то уехал.
    - Жди! - сказал он.
    Ждать пришлось недолго. Вскоре он вернулся . В  руках была  газета.
    - Неси поводок. Поедем к Тане.
    “Уррра-а-а-а!”
    Я побежала к двери. Там, на крючке, висел поводок. Вообще- то я не очень его люблю. Сами-то они без поводка гуляют.  Но меня без поводка не выводят даже пописать. Пришлось смириться. Я постаралась подпрыгнуть повыше, ухватила поводок зубами и, сняв с крючка, принесла Сереже.
    И мы поехали.
    Обожаю машину. С тех пор, как у нас она появилась, Сережа всегда берёт меня с собой. А когда мы едем, он открывает окно, и я, выставив морду наружу, смотрю, как мимо нас проносятся другие машины, люди, деревья, дома.
     “Кр-р-р-расота!”
    Подъехав к Таниному дому, Сережа сказал:
    – Рядом.
    И я, как взрослая послушная собака, “прилипла” своим плечом к его ноге.  Серёжа, открыл богажник, достал из него какую-то большую коробку, положил на неё сверху газету и огромный букет роз. Ещё раз скомандовав: “рядом”, зашагал к подъезду.
    Дверь открыла Таня. Возле неё стоял ”немец”.
    “Кррррасавец!” - восхитилась я.

    – Знакомьтесь, ребятки, – сказала она и “немец” стал обнюхивать меня.   Было ужастно страшно. Я прижалась к полу и зажмурилась.
    – Орфей – это Белла, – познакомила нас Таня.

    Орфей завилял хвостом и лизнул меня. Потом еще раз, и ещё.
    “Уррра-уррра! Я ему понравилась!” – обрадовалась я и тоже завиляла хвостом.

    Сережа  вручил Тане цветы и, пока она ставила их в воду, мы все вместе прошли в комнату. Потом он торжественно произнес:
    – Таня, мы с Беллой хотим поблагодарить тебя за всё, что ты для нас сделала.
    – Знаешь, мне нравится твоё “мы”,– засмеялась, ещё не совсем проснувшаяся Таня.
    – У меня никогда не было собаки, теперь не могу представить  свою жизнь без неё. Спасибо тебе большое.
    – Ерунда...
    – Не ерунда. Ты не только помогла мне вырастить Беллу, ты показала мне тот мир, о котором я ничего не знал и заставила меня взглянуть на мир другими глазами, рассказывая о достоинствах собак. Мне стыдно признаться, но, похоже, что у Беллы их больше, чем у меня. Я стал организованней, внимательней, добрей, в конце-концов.  Это  четвероногое создание заставило меня задуматься над многими вопросами, о существовании которых раньше я даже не подозревал. Именно собака напомнила мне о том, что я – человек.
   Таня вдруг опустила глаза,  быстро-быстро захлопала своими длинными ресницами и открыла коробку.
   Орфей тут же подошёл к Тане, встал на задние лапы, поставив передние на стол, всунул свой нос в коробку. Фыркнул и, опустившись на пол, улёгся возле Таниных ног. Я подошла к Сереже и устроилась возле него.
    – Ох, ни фига себе! Ящик шампанского! Сергей, я же сопьюсь.

    И я, и Орфей дружно “сказали”: “Р-р-гав”
    – Нам с Беллой очень повезло, что мы  нашли друг друга. И тебя тоже.

    – Понимаешь, Серёжа, я тут ни при чём. Это ты сохранил  Белле жизнь: оказался в нужном месте в нужный момент. Она отплатила тебе за это добром, став тебе другом и сохранив твою машину. Всё просто: ты – ей , она – тебе...
    - Не-е, Тань. Не всё так просто. Понимаешь, она так любит меня, что готова умереть за меня. Белла думает, что я  готов тоже самое сделать для неё. Понимаешь?
    – А ты, значит, не готов?
    – Не готов.
    – Ну, так не умирайте. Живите себе на здоровье и радуйте друг друга.
    – Ты что, не понимаешь, Таня? Моя собака думает, что я – хороший, и я хочу стать хорошим, чтобы не разочаровать её.
    – А ты и есть хороший, и  ничуть не разочаровал её. Ты спас ей жизнь, Сережа. Думаю, что из ста людей, которые оказались бы в подобном положении, девяносто девять убежали бы сломя голову от греха подальше.
    – Макс, хозяин Беллкиной мамы, когда я забирал малышку, сказал, что ты – дамочка “с приветом”. Знаешь  о чём я подумал?
    – О чём? - засмеялась Таня, – убедился, что я – “с приветом”?
     – Нет. Это не ты “с приветом”. Это те, остальные “с приветом”, те, которые заводят собак из-за денег; те, которые выгоняют их на улицу, если они вдруг пришлись не по душе; те, которые могут лишить жизни живое существо только потому, что оно родилось седьмым щенком, а не пятым, или хотя бы шестым, или потому, что на него не положены документы. Кстати о документах... Мне  пообещали в клубе собаководства, что выпишут на Беллу все положенные бумаги.
    – Неужели? Почему вдруг?
    – Не вдруг. Белла теперь у нас местная знаменитость. Звезда. Как видишь, для того, чтобы остаться живой, можно родиться седьмым, лишним щенком, и если уж тебя, по случаю не утопили, то тогда необходимо стать знаменитой, чтобы у тебя было право на полноценную жизнь.
    – Чем же прославилась наша Белла?
    Сережа протянул Тане газету. На последней странице – большая, в четверть листа, фотография. На ней – Серёжа. Он держит на руках малюу-у-усенького белого щенка. Под фотографией  большая, на всю страницу, статья.
    – “Пусть остаётся истина вечной: стать человеку пора человечней” -прочитала Таня вслух.

   ©  Татьяна Брукс.ISBN 978-966-2783-17-9
Анкоридж. Август 2012 г.