Уроки жизни. Баня

Заболела девочка как-то очень неожиданно. Заболела тяжело. У неё что-то очень сильно болело в левой стороне груди. Болело, и не давало дышать. Она хватала воздух ртом и никак не могла надышаться, она даже плакать не могла. Болели и руки, и ноги, так, что и повернуться самостоятельно не было сил. Доктора сказали – ревматизм и порок сердца. Теперь она знает много новых слов. Несколько недель она пролежала в больнице. Там её лечили, а затем мама забрала её домой. И продолжала лечить уже дома.
Так получилось, что у девочки папа был татарин, а мама русская. И татарская бабушка считала, что мама не умеет лечить девочку. Ведь всего-то и надо, что сводить девочку в баню, пропарить её с вениками. Дать подышать луговыми травами – всё и пройдет. Так у них в деревне всех лечат, и живут все в деревне подолгу.
 Мама согласия не давала.
 Но вот маме надо было уйти, татарская и бабушка отсутствием мамы воспользовалась. Быстро собрала вещички, и, подхватив девочку, отправилась с ней в ближайшие бани. Был четверг – татарский банный день, если кто не знает. Это бабушка девочке говорила по дороге в баню. Дошли они быстро, купили билеты и … в парную, в парную, в парную. В баню девочка ходила каждую неделю – ванные комнаты в то время были не в каждой квартире. Но вот в парную она не ходила никогда.  Зайдя в непрозрачную  от густого горячего пара атмосферу парилки, девочка сначала задохнулась, потом присела на деревянную скамью и попыталась дышать потихоньку – не в полную силу, на какое-то время ей это удалось. Бабушка потащила её по ступенькам на второй полок – так называла она широкую ступеньку, на которой можно было прилечь. Сидеть девочка уже не могла, поэтому сразу прилегла. Бабушка тем временем обливала её какими-то снадобьями и нежно постукивала сразу двумя вениками – дубовым и березовым. И коже и косточкам было тепло, и почти приятно.  Девочка от жаркого  влажного воздуха потихоньку стала засыпать.
«Бабайка, смотри,  девчонка – то у тебя совсем  сомлела.»  Это были последние слова, что слышала девочка. А затем она стала куда-то падать, стремительно и очень неприятно. Она пыталась за что-нибудь ухватиться, но веточки, появляющиеся время от времени ниоткуда, превращались в скользкие кошачьи хвосты. Руки не в состоянии их удержать. Страшно, а плакать нет сил. Вдруг на мгновение она попала под голубой водопад, чистейшая вода была очень холодная. Но холод оказался спасительным. Девочка перестала падать в пустоту. Карусели; она катается на карусельной  лошадке. Лошадка бежит  медленно, потом быстрее, быстрее. Девочке нравится кататься на каруселях, но снова начинает кружиться голова. И снова холодный водопад. Сквозь пелену и шум водопада, девочка различает испуганные голоса бабушки, каких-то чужих теток и добрый голос  женщины в белом. Девочка догадывается  - это врач. Она что-то подносит ей к носу. Затем делает укол, боли девочка не чувствует. Она ощущает, что её вместе с лошадкой укрывают теплой попоной. А лошадка бежит и бежит……Ей кажется, что проходит целая вечность, она уже устала кататься, а лошадка не останавливается. «Тетя доктор, останови лошадку» - кричит девочка. Доктор делает взмах рукой. Карусели потихоньку стали снижать темп вращения, кружились все тише и тише….
Щечки девочки розовеют. Дыхание девочки становится  спокойнее, ровнее и ровнее, и, наконец,  на неё спускается спасительный сон. Сон был крепким и облегчающим
. Ранним утром девочка проснулась будто обновленной. Сердечко её билось весело и совсем не болело. Не болели и мышцы – это слово она узнала совсем недавно – и косточки. Она была здорова. Только слабость не давала ей вскочить и бежать и прыгать по своим делам. Жизнь постепенно возвращалась в это маленькое худенькое тельце, возвращалась и сила. Прямо в глаза било яркое солнышко.
Так мне запомнился первый поход в настоящую баню, с парной, обливанием холодной водой и прочее..
Конечно, обливание  в моем первом походе в парную было вынужденное. Назначенное доктором, к моему счастью оказавшемуся рядом.
 Но, бабушке за её «знахарство»  досталось и от доктора, а ещё больше от мамы. Она и сама испугалась чуть не до смерти, и  впредь бабушка себе такого не позволяла.
Но вот ту легкость, что пришла ко мне на следующее утро, и  необыкновенные запахи трав, что сопровождали   меня какое-то время, я помню до сих пор.