3. Семино счастье

      Впереди предстояли большие Ноябрьские праздники и, соответственно, больше свободного времени.
      Вечерком, после сытного ужина, все командированные по уже укоренившейся традиции  собрались в уголке. И всё началось с сюрприза для меня.
     Кто-то наверно подбросил идею. И Лёня, оставшийся без своей компании картежников,   «покатил бочку» на меня: «А ты чего улыбаешься?  Все записываешь? Наверно стучишь в политотдел.  Нет!?  Тогда давай для начала затрави народу что-нибудь  интересное!»

      Рассказчик из меня на самом деле никакой и с блеском могу провалить даже лучший анекдот года.  И в итоге единственным рассмеявшимся буду я. Но пока я отнекивался от роли  рассказчика, кое-что из своей былой  курсантской  жизни  все же вспомнил.

      С нами учился невысокий,  круглолицый курсант, про такого обычно говорят: «Метр с кепкой» и добавляют после паузы: «И то в прыжке». Хотя  он имел свою приличную во всех смыслах фамилию, к нему намертво приклеилось прозвище «Сёма».  Человек он был неунывающий при всех обстоятельствах и не без юмора.
      Нам он интересен был уж тем, что постоянно попадал в казусы и скандальные истории, которые мы слушали с интересом и смехом.  Так повелось  с первого года учебы.
      В один прекрасный день заступил Сёма дневальным по курсу. Есть в армии такое занятие, когда нужно целые сутки бдить, отвечать на телефонные звонки, докладывать всем и обо всем. И поддерживать порядок, не смотря на врожденную интеллигентность, начиная с туалета и заканчивая территорией.

      Прекрасный день, хорошо начавшись, плавно перешел  в чудесный вечер, который продолжился тёплой, бархатной летней ночью.
      Около трех часов ночи  службу наряда  проверил дежурный офицер и к превеликому удовольствию Семы и дежурного по курсу, упущений не обнаружил.
      Расслабившийся по этому случаю  Сёмка оставил святая святых, своё место  у тумбочки дневального, где он должен  был стоять как часовой на  посту  номер один.

      Вместо этого он сел на ближайший подоконник, поёрзал пятой точкой в поисках  нужной позы  и  прикрылся шторкой.  Цветущий молодой организм взял своё и Сёма мгновенно заснул. Снилось ему что-то теплое, родное, домашнее отчего на душе было уютно и хорошо.
      Как потом рассказывал Сёма,  пробуждение было ужасным.  Услышав громовое: «А где дневальный!?»  Он открыл глаза  и очень захотел закрыть их обратно.
      Рядом в одном метре от побелевшего  Семиного носа сверкала золотым шитьём фуражка  и  сияли в электрическом свете генеральские погоны, не предвещая ничего хорошего.
      Скользнув бесплотной тенью за спиной генерала на свое заветное место,  Сёма заплетающимся  спросонья и перепуга языком лепетал: « Тр…щ, генерал, я за время, то..ко воды…. Немножко, я…»

      А вокруг бушевала буря. Генералом оказался ни мало ни много сын Чапаева Василия Ивановича. Того самого, всенародно известного и любимого. Сын же был тоже известен, но больше строгостью и крутым нравом.
   - Что здесь за порядок!?  Такие вот солдаты  отца проспали, а теперь и меня проспят – гремело по казарме – кого здесь в армию набрали?
 
      Вообще то, вероятность такого совпадения  ниже, чем когда два снаряда попадают в одну и ту же воронку. Но… Сёмино  счастье!
      Виновник этого ЧП от ужаса напоминал мышонка, впервые увидевшего кота. Он стоял, не касаясь пола и находился в состоянии левитации, как он сам потом рассказывал.
      Если опустить дальнейшие разборки, схлопотал Сёма за бдительную службу несколько суток ареста на гауптвахте и подробностями с нами не делился.

      Чуть освоившись с основами воинской службы и учебы, Сёма стал вплотную знакомиться с прелестями жизни,  право на которые давала увольнительная записка.  Серая такая, невзрачного вида бумажка, которая пару раз в месяц давала  возможность почувствовать себя еще и человеком.
      И Сёма зачастил в город. В самом центре города с давних  времен стоял  как утес Гарнизонный Дом Офицеров, в прошлом Дворянское Собрание, которое местами сохраняло ещё дух и величие той эпохи. 
      Редкий курсант  не принимал участия в проводимых там мероприятиях, где главным  и самым массовым элементом  были танцы.  В общем обиходе Дом  именовался ЦПХ – это такая непереводимая игра слов. Ну, вот и Сёма завернул туда на огонек в очередной раз.
      История умалчивает, «закадрил» ли в тот день  Сёмка  кого-либо из девчат, но в казарму явился вдохновленный и с сияющими глазами.
      Товарищи, увидев разительную перемену в  его облике, подступили с вопросом: «Ну, как!?»
      Сёма сознался  сразу: «Ребята - сказал он – я там с таким мужиком познакомился!»

      Все ожидали головокружительной любовной истории, но только не этой. А  интерес от такого  поворота  дела просто утроился. Все сгрудились вокруг.
    - Познакомился я в Доме Офицеров с одним старшим лейтенантом – взахлеб рассказывал Сёмка - по нему видно, что это настоящий боевой офицер.
   - У него над бровью один  шрам и через всю щеку - второй от осколка гранаты. Он участвовал в разных спецоперациях за рубежом и, понятное дело, все совершенно секретно.  Но мне кое-что интересное рассказал.
   - Вот сразу чувствуется, что настоящий мужик. В каких делах только не побывал, чего только в своей жизни не видел! Не  зря у него на кителе орден Красной Звезды…

      Тут перехватило дух у всех присутствующих. Об этом им пока приходилось только мечтать.
   -  Да, Сёма повезло тебе, - дружно выдохнули слушатели, - дальше-то что?
   -  А пока ничего, договорились встретиться через неделю, одно дело решить.

      Вот так всегда! Кино рвется на самом интересном месте! Все курсанты еле дождались следующей субботы. И встретили Сему по возвращению вопросом:
   - Ну, что?
     При этом герой наш выглядел как-то не героически, скорее встрепанным,  отвечал вяло и неопределенно, отделываясь отдельными  возгласами:
   - Да так. Было дело.

     Любопытство раздирало народ. Все стеной обступили Семку, начали подначивать и спрашивать, куда это его сегодня с занятий вызывали?
     Такого напора народного интереса Сёма не выдержал и раскололся на пике общественного внимания:
   - Да к следователю меня сегодня вызывали…
     В комнате повисла гробовая тишина. Такого оборота дела никто не ожидал.
   - Прожженным жуликом  оказался тот старлей – убитым  голосом сказал  Семочка. -
Мундир спер и орден  Красной Звезды чужой, краденый. Вот сегодня весь день просидел в кабинете  следователя,  писал объяснительную записку и протоколы  подписывал.
     Где познакомился, да что за дела общие. Они за ним давно следили. Хорошо, что ничего не успел, а то вообще бы…
     Я точно подумал, что он настоящий герой – грустно закончил своё повествование неунывающий Сёма.

     С той поры, когда товарищи хотели посмеяться, просили уже воспрянувшего духом  Сёму: Ты нам про своего «орденоносца»  историю  расскажи.
    
     Вот и я на этой истории свою долю славы получил.