Здравствуй, Тин - письмо восьмое

       Здравствуй, Тин, с нежностью целую пальцы твои…. С каждой буквой, словом, с каждой строкой – нежностью этой с тобою пытаюсь-делюсь. Тин, времена мракобесия, тучи вокруг, изморось, морось, туман, ветер гоняет живую листву, свободную ненадолго ото всех лет, от всего лета – пока не настанет зима. Снова холод – до самой весны. Спасение краткое, дом и камин, кресло-качалка и клетчатый плед, но ты так же, как я, точно знаешь, что ветер пробирается вслед за листьями в дом, и снова быстрей чем обычно остудит твой чай… а ты опять только-только привык. 

     Тин, мне, наверное, всё же хотелось бы всё изменить. Домик у теплого моря, солнца по десять тысяч суток в году, и чтобы ветер приносил с собою дожди, почти что строго по расписанию, с бурей, стуком в стекла, отмывая всё начисто, город весь до последнего с геранью горшка, а потом снова утром становилось тепло, и наш Кот вальяжно и щурясь, выходил на балкон…. А я снова смотрю на дорогу, и не вижу пути.  Вижу лишь то, что всё в этом мире строится из мелочей, измеряется по крупице, и каждая грань её – из золотого стекла. Лишняя крошка, капелька краски в рисуемой мандале навсегда изменит узор, и колёса Вселенной закрутятся заново, в направлении выбранном, которое – думал, не думал – ты вызвал на свет. В такой степени мир строится из мелочей, что страшно выходить в магазин за едой, вдруг неосторожной улыбкой что-то изменится, и имел ли ты право «делать» её.  И как быть иначе, если твоя смешинка в глазах – альфа с омегой, начало или конец, а ты до краёв полон нежности, несешь, чтобы не расплескать, шаг за шагом идёшь аккуратно, а солнце сажает зайцев своих в тебя, танцевать на воде, и всё должно быть вот так, и всё воистину гармонично, но нежности в тебе – через край. И в этом вся суть.

       Тин, ты поверишь ли – но нынче я и сам не знаю, как быть.  Я устал быть перекрестком чьих-то судеб, протягивать нить, знать всё точно, и вовремя клавиш касаться, Тин, я стал сомневаться в силе своей и правах, веришь ли – я не знаю, зачем мне существовать, если только тебе вот писать, тебя радовать, Тин, мой вечный смеющийся колокольчик на веранде дома где-то в прекрасных зеленых горах, вкладывать в письмо тебе столько нежности, что, взвесив конверт, недоверчиво качнет головой почтальон, но всё же поставит печать, и оно продолжит свой путь. Помню, что нам давно уж не нужно друг другу слать письма, мы и так каждый день по-разному говорим, но лишь строки передают стук сердец, конверты – живые прикосновения, материальность, рукою к руке, и этого не изменить, кто бы что из телевизора не говорил.

       Птицы всё так же молчат, сидя рядком на ветвях, во всём значенье и смысл, они наблюдают, но нет, чтоб сказать, хоть кроху хорошего чуда, капельку доброго волшебства….. На липах качаются приросшие вертолетчики- семена, и их в метель сотрёт снег, размышленье о времени, быть или не быть, говорят, что бессмысленно думать о чем-то, кроме сейчас – рецепт вечного счастья, если кто-то не сделал, не смог – принять своё прошлое, принять своё будущее, смириться с ним, сделать правильно выводы, быть полнотою всего твоего вечного, корнями за камни, верхушкою в небо, а шершавость коры подставлять под ладони людей, впитывать с щек соленость воды.  Быть или не быть…. Каждому готово своё, и трогать нельзя, у кого есть на такие дела – хоть какое-то право, у кого? Я не знаю ответа, о Тин, в кои-то веки я на заданные вопросы совсем не знаю ответ….

       Домик у моря. А ты будешь ко мне приезжать, может, останешься как всегда, и позовем к себе кучу друзей, чтобы развернулся вовсю мой кулинарный талант. А то правда, знаешь, хоть ресторан какой тут мне организуй – жаль только, у нас зимой ничего, кроме снеговиков, не растет, а хотелось бы готовить не из пластиковых, ну или стеклянных, привозных овощей.  Это всё нежность моя, которая через край, видишь, покоя мне никак не даёт, льётся и льётся, впитываясь в пустоту, а так не должно быть, Тин, ты, как и я, знаешь откуда-то, что так не должно быть, каждому ростку нужно солнце, и каждое дерево тянется вверх, приносит плоды, проходит круговорот, вечна лишь жизнь, движенье, течение, а я сомневаюсь в силе своей и правах,  точно зная только одно - что я хочу жить, с большой буквы я хочу – Жить…..


Люблю тебя, моя Тин.
      
Вечно твой, Маар.