Нежное

Спи, радость моя, моя дорогая малышка, единственное существо, любящее меня по-настоящему, нуждающееся в моем невостребованном тепле, моих нерастраченных ласках. Ты же знаешь, маленькая, кроме тебя у меня никого нет. Наверное я сама виновата в этом, но после удивительных глаз твоего отца любой, даже самый небесно-чистый и проникновенный взгляд кажется порочным и неискренним. А ласковые, вкрадчивые голоса мужчин, зовущих меня за собой, режут слух. Возможно, я слишком требовательна, но кто, скажи, кто , поможет забыть мне хриплый, сорванный голос моего любимого? Ты плачешь, малышка. Твои золотистые ресницы мокры от детских почти беспричинных слез....Я знаю, ты еще не чувствуешь, не можешь чувствовать,  как горький комок подкатывает к горлу, и твое маленькое сердечко пока  не кромсает боль...Ты открываешь серые, как у отца, глаза, и я вижу при свете ночника, как они бездонны. Недетская тоска уже поселилась в них. Надолго. Навсегда. Пшеничные прядки волос лежат на маленьком лобике, а золотистым завитком возле ушка играет ворвавшийся в  комнату ветер...Я беру тебя из кроватки и нежно прижимаю к груди. Подношу к окну. Посмотри в ночное небо малышка, видишь серп молодого месяца и горстку рассыпанных рядом звезд. Одна из них самая яркая смотрит прямо на нас. Это звезда Любви. Ее свет не ослепителен, он бледен и призрачен, но зато верен и проникает в сердце каждого кто ищет его...Почувствовать и тем более увидеть его  бывает очень непросто. Но раз увидев, невозможно забыть. Ты стремишься снова и снова купаться в его лучах, подставлять руки под струящиеся с небес потоки Любви...И когда свет становится частью тебя, ты захочешь уже отдавать его, туда где темно и страшно...Кто знает может от наших истинных чувств в небе загораются новые звезды...Ты уснула, малышка, мои слова убаюкали тебя. Прозрачная слеза застыла на бледной щечке, выкатившись из-под золотистых ресниц, розовый ротик скривился в милой гримаске, ты улыбаешься, милая, ты уже не плачешь...
                ,                1999 год