***

Я все чаще стала видеть сон: заброшенная больница полная ярких огней, снующие врачи, пациенты, кареты скорой помощи. Жизнь бьющая ключом, в теле, которое никогда не знало тепла батареи отопления, света электрической лампочки и звука работающих в ней людей, она не знала серьезных операций и спасенных жизней. Ее тело так и не пригодилось людям.
В ней пропадали люди и дикие собаки, она поглощала чужие стоны боли, впитывая их, не зная радости счастливых голосов. Она несла в своих серых стенах лишь отчаяние ненужных людей. Постепенно уходя под землю, утопая в озере, раскрытой подземной реки, она не искала надежды, она не знала этого слова никогда. И вот теперь она посылает мне свои сны, будто узнав, какой она может быть, она говорит со мной голосом и мужским и женским… Она рассказывает сказки, которых никогда не видела. Словно подсмотренные кем-то, она посылает мне сны о несуществующей реальности.
Каждое утро я, здороваясь с ней, прохожу мимо, а она продолжает стоять, вглядываясь в мою душу, не мигая своими пустыми глазницами окон. Я люблю ее, а она не знает этого чувства, но мы связываемся все крепче и вечером, возвращаясь домой, я слышу ее голос, смешанный с ветром, который приносит мне ее тихие слова… ее мечты…
Это продолжается уже давно, и я перестаю замечать, как две реальности, сплетаясь в одну, уносят меня в ее сумрачные стены каждую ночь.
И в этот день такой похожий на другие, я иду мимо нее, мне кажется, что-то изменилось и среди серой завесы дождя ее облик будто бы дышит, вздымая тяжелые стены. Я вздрагиваю от звука ее голоса и останавливаюсь. Она впервые наяву показывает мне свои сказки и я, завороженная прекрасной картиной жизни, судорожно прижимаю руки к груди, от всего сердца, восхищаясь ее величием и красотой. Она зовет меня.
Среди шума персонала и звука мотора отъезжающих карет скорой помощи, я слышу ее тихий голос.
Иди ко мне… побудь со мной…
И я иду.
До блеска начищенный пол становится всё мягче, а со стен как туман исчезает мираж ее мечтаний… Темная вода принимает меня в свои объятия. Она не дает мне утонуть, но выбраться я не могу. Я впервые вижу ее изнутри. Серые бетонный стены, перекрытия и балки – скелет, как скелет человека… Вода… она убаюкивает… Я понимаю, что она не отпустит меня никогда. Мне не страшно, я закрываю глаза и слышу ее тихий голос, он поет мне колыбельную:
«Тихо дитя. Спи скорей.
В сумраке дня, в колыбели моей
Я укачаю заблудших людей.
Тихо укутает покрывалом
Серый бетон объятий моих…»