Тайга

               

                Тайга.


Россия. Странная и непонятная с точки зрения американцев страна, в которой есть много жизни, но жизни сумбурной и беспорядочной. Джордж, американец лет сорока, жил в России несколько лет, но до сих пор так и не понял эту страну. Но бизнес есть бизнес. Когда пять лет назад американская торговая фирма, в которой работал Джордж, открыла в Москве свое представительство, его перевели в русский филиал. За эти годы общения с российскими клиентами Джордж научился хорошо говорить по-русски. Его сын Майкл, 14-летний мальчик, жил вместе с ним в Москве и учился в московской школе. Как и отец, Майкл тоже хорошо владел русским языком. А сегодня им, отцу и сыну, предстоял трудный и долгий перелет во Владивосток, куда Джордж отправлялся по торговым делам фирмы.
Добираться до аэропорта в Москве даже на такси – дело ужасно долгое, но зато и было время подумать о делах и проблемах, с ними связанных. Но любая дорога, даже несмотря на московские пробки, когда-нибудь заканчивается, и спустя полтора часа они, наконец, добрались до аэропорта «Домодедово».
В здании аэропорта как всегда толпилось много народа, провожающие, встречающие, те, кто ждал отлета. Московский аэропорт – это как город в городе, отдельный мир со своей собственной жизнью и своими законами. Здесь всегда шумно. Неожиданно перед Джорджем возникла цыганка с ребенком на руках, вплотную приблизившись к нему, так, что почти касалась его грудью, женщина сказала:
- Парень, давай погадаю, всю правду скажу, будущее свое узнать не хочешь ли?
Джорджу стало смешно, ну какой он парень в сорок-то лет? Но похоже для цыганки, которой тоже примерно было лет сорок, он выглядел парнем. В этот момент он почувствовал, как чья-то рука лезет в задний карман его брюк, где лежали деньги. Джордж схватил эту руку и с удивлением обнаружил, что это рука ребенка. За спиной цыганки прятался мальчик лет восьми. Он и пытался стащить деньги. В следующее мгновение цыганенок исчез в толпе людей, будто его здесь и не было. Теперь американец понял, почему цыганка подошла к нему так близко, да еще и младенца на руках чуть не в лицо ему совала – внимание от своего сынка-воришки отвлекала. Но разоблачив эту хитрость, Джордж не разозлился, а наоборот развеселился.
- Так ты говоришь, я свое будущее увижу? – весело обратился он к гадалке. – Так я его почти увидел – сейчас остался бы без денег, без документов. Может тебе денег дать, если вы нуждаетесь?
- Я просто так деньги не беру, - гордо ответила цыганка.
- Неужели?! – притворно удивился американец.
- Воровство – это тоже работа, - пояснила гадалка и добавила: - Хороший ты человек, милицию не вызвал, за это скажу тебе кое-что. Только теперь слушай внимательно!  Ты с сыном лететь далеко собрался, так мой совет тебе – не надо вам лететь, большие проблемы будут у вас.
Джордж задумался, видимо, проблему с исчезнувшим оборудованием во Владивостоке так быстро не разрешить, но причем тут его сын? Он хотел спросить об этом цыганку, но та уже исчезла, словно растворившись в воздухе, как это умеют представители этой нации. Американец хмыкнул, взял сына за руку и пошел с ним на посадку.
Их места оказались в самом начале салона, близко к кабине пилотов. Майк сразу устроился возле иллюминатора, мальчику нравились самолеты, и он с любопытством разглядывал все вокруг. Загудели моторы, самолет взлетел, постепенно набирая высоту. Люди, здание аэропорта, транспортные машины, поля, дороги становились меньше и меньше пока совсем не исчезли из виду. Вскоре под крылом самолета виднелись только пушистые облака. В пути он сделал остановку в Тюмени для дозаправки.
Когда самолет снова взлетел, пассажирам предложили завтрак, а после стюардесса собрала подносы с посудой и ушла, а Джордж решил выйти в туалет покурить. Он направился в конец салона. Лицо мужчины, что сидел в кресле на самом последнем ряду, показалось ему знакомым. Этот мужчина дружелюбно улыбался американцу.
- Джордж, друг, не узнал что-ли? – вдруг спросил он.
Американец пригляделся и узнал его – это был Олег, веселый русский парень, вместе с которым Джордж учился в Стэнфорде на одном факультете.
- Здравствуй, Олег! Насколько я помню, - Джордж призадумался и, вспомнив фамилию, добавил: - Соколов Олег.
- Узнал, чертяка! Ну, здравствуй! – Олег встал и крепко обнял американца. – Не знал, что придется встретиться, да еще где – на просторах необъятной матушки-России. Ну, рассказывай, как в России оказался?
Слово за слово, так разговор и завязался. Олег рассказал, что летит во Владивосток в командировку, вот и дочь Вику – он указал на сидевшую рядом девочку-подростка – с собой захватил, мир показать. Джордж тоже сказал, что летит вместе с сыном Майком. Друзья стали вспоминать веселые годы студенческой юности, оказалось, что им многое еще нужно рассказать друг другу, обсудить последние события их жизни. Олег предложил:
- Давай сделаем так – твой сын сядет на мое место, а я – на его, нам с тобой есть о чем поговорить, да им тоже, думаю, найдется о чем. У тебя сын говорит по-русски так же хорошо, как и ты?
- Майк учился в русской школе несколько лет.
Так Вика и Майк оказались вместе в хвосте самолета, а Джордж и Олег впереди, у самой кабины пилота в другом салоне.
Ничто, казалось, не предвещало беды, но цыганка в аэропорту предостерегала американца не о проблемах на его работе, она имела в виду самолет. С ним-то и столкнулся, прочертив в ночном небе яркую полосу, небольшой величиной с футбольный мяч метеорит. Удар пришелся по задней части самолета, туда, где сидели Майк и Вика. Метеорит прошел вскользь по корпусу, и потому самолет не разрушило от удара, а только сильно тряхнуло, задняя часть покрылась трещинами, затем заглох один из двигателей самолета, и он пошел на снижение, теряя высоту полета. Люди, сидевшие у иллюминаторов, увидели яркую вспышку от удара метеорита о землю. Среди пассажиров возникла паника.
- Без паники! Всем оставаться на своих местах! – строго сказала вышедшая из кабины пилотов стюардесса. – Пристегните ремни безопасности к спинкам кресел, – продолжила она уже спокойнее. – Один из двигателей по непонятной причине заглох, и если вы не будете спокойно сидеть на своих местах, пилоту трудно будет удерживать воздушное судно в равновесии.
Все пассажиры, понимая логичность и справедливость этих слов, так и поступили, хотя в глазах у всех стоял страх, достаточно было одного толчка, чтобы паника вспыхнула с новой силой. Джордж решил встать и подойти к Майку.
- Не надо, Джордж, - остановил его Олег, - если ты это сделаешь, это послужит сигналом для других, и их уже не остановишь.
- Но я хочу узнать, все ли у детей в порядке, только и всего.
- Я тоже этого хочу не меньше, но ты на лица людей посмотри. Сейчас только спичку поднести, и все вспыхнет. Это как на войне – один солдат побежал, не выдержав, следом побежали все остальные. Паника такая штука, друг!
- Так что же – сидеть и ничего не делать?!
- Зачем? Есть хорошее средство от паники. – И Олег громко на весь салон обратился к стюардессе: - Девушка, будьте добры, две чашки кофе, пожалуйста! – И в наступившей тишине добавил: - Да, и пожалуйста, без сахара.
- Ты что, с ума сошел? – шепотом спросил его Джордж.
Олег кивнул на стюардессу, которая едва удерживала равновесие и,  балансируя, чтобы не упасть, несла на подносе кофе для них.
- Смотри, с каким трудом пилоты выравнивают самолет. Наша задача – не мешать им сейчас.
Выпив кофе, и уже спокойнее американец спросил Олега:
- Как ты думаешь, все обойдется?
- Судя по всему – нет. Посмотри, самолет все время снижается. Видишь, - он показал в иллюминатор, – молнии сверкают, а это означает, что мы уже довольно близко к земле, и продолжаем снижаться. Посадка предстоит жесткая, а кругом на сотни километров тайга.
- И все-таки я пойду к детям, - сказал Джордж обеспокоенно.
Но в это мгновение самолет попал в турбулентность, и его стало страшно трясти. В самолет ударила молния, и трещины на корпусе начали увеличиваться, а в салоне снова поднялась паника. Люди вскочили со своих мест, кто-то кричал, кто-то плакал навзрыд, некоторые молили Бога о пощаде и, вспоминая свои скверные поступки, клялись, что, если останутся живы, никогда больше не будут грешить. Пробраться в хвост самолета Джорджу не удалось. Возле Майка и Вики оторвалась часть обшивки, и ворвавшимися в эту дыру потоками воздуха их двоих вместе с креслами выбросило из воздушного судна.
Пилоты, еле удерживая самолет в равновесии, вели его с включенными прожекторами  дальше и дальше от того места, где из него выпали двое детей, выискивая площадку для аварийной посадки терпящей бедствие воздухоплавающей машины. Но внизу на сотни километров  простиралась тайга, и пилоты понимали, что врезавшись в вековые стволы деревьев, их самолет неминуемо развалится на части и взорвется. А в такой ситуации шансов выжить не останется ни у кого. Потому они из последних сил сдерживали самолет от падения, надеясь, что среди густых сосен появится хоть какая-нибудь поляна. Уже возле самой земли вдруг сверкнула полоска воды, отражавшая свет луны – это была какая-то река. И экипаж решил сажать самолет на воду, ведь в этом случае была небольшая надежда благополучного приземления. Но развязка пошла по самому наихудшему сценарию. Метавшиеся в панике пассажиры раскачали самолет так, что при посадке он ударился крылом о воду и развалился на части. Большинство людей погибло сразу, кто от удара, кто утонул, захлебнувшись в ледяной воде. Только треть пассажиров выбралась на берег живыми. Джордж и Олег остались живы. Ничего не зная о судьбе своих детей, они тщетно искали их, сначала в воде, потом среди оставшихся в живых на берегу. Прибывшие на место аварии спасатели на вертолетах увезли всех выживших в катастрофе людей в город, а позже в средствах массовой информации опубликовали списки погибших в этом крушении и списки пропавших без вести, кого не нашли ни в развалившемся салоне, ни в реке.  Но спасатели твердо пообещали родным и близким пострадавших людей, что поиски будут продолжаться. Вику и Майка тоже посчитали погибшими, ведь свидетелей их выпадения из самолета в живых не осталось.

Но дети остались живы. Им невероятно повезло – они упали в сугроб, к тому же тридцатиметровые деревья смягчили их падение, и Вика, и Майк отделались только ушибами и царапинами от спасших их сосен.
- Тебе помочь? – спросил американец девочку, выбираясь из огромного сугроба.
- Что же теперь с нами будет? – жалобно спросила она.
- Ну, во-первых, надо радоваться тому, что мы остались живы,  - ответил мальчик, слушая, как удаляется шум двигателя самолета, летевшего в сторону солнца. - Во-вторых, нас найдут, обязательно найдут.
Говоря это, Майк даже не предполагал, что искать их здесь никто не будет, посчитав утонувшими там, в реке, после катастрофы.
- Как холодно, - сказала Вика, застегивая молнию куртки, в которой ей было тепло в Москве, но не здесь, в тайге, где температура воздуха гораздо ниже, чем в ее родном городе.
- Да, действительно холодновато. Надо двигаться, чтобы не замерзнуть, - ответил ей Майк.
Дети стали ходить и прыгать вокруг сугроба, топая ногами и хлопая руками. Вдруг Вика остановилась и возбужденно сказала:
- Смотри, здесь какие-то следы!
Майк подошел ближе и, приглядевшись, сказал:
- Ага, это человеческие следы! Вон, видишь, он с собакой шел, - и показал ей следы от лап рядом со следами обуви.
- Значит, тут недалеко деревня, - обрадовано сказала девочка, - пойдем туда, согреемся. Там и телефон, наверняка, есть. Позвоним своим, скажем, что мы живы, и с нами все в порядке, а то мой папа, наверно, сильно переживает. Он, может, думает, что я уже на небесах! – и она рассмеялась собственной шутке.
Майк ответил ей совершенно серьезным тоном, понимая, что ответственность за них двоих теперь лежит на нем.
- Да, надо идти. А то, пока нас найдут, на этом собачьем холоде и замерзнуть недолго.
И они пошли по следу. Через несколько километров дети заметили, что собачьих следов становится все больше и больше, и появляются они откуда-то сбоку. Ничего не понимая, Майк и Вика продолжали идти дальше по следам. Примерно через километр они увидели, что следы человека и собак превратились в какую-то неразборчивую кашу, а кругом на снегу валялись пустые гильзы от охотничьего ружья, и оброненная человеком, вся в крови его меховая шапка.
- Ой, смотри, Майк! – вскрикнула испуганно Вика, показав пальцем на окровавленную шкуру собаки.
Американец, разглядывавший в этот момент гильзы, поднял голову, встал и подошел к тому месту, куда указывала девочка. Он посмотрел внимательнее и понял, что это шкура волка, а не собаки. С широко раскрытыми глазами он огляделся и увидел еще несколько таких растерзанных волчьих шкур, и только одна была не серая. Вокруг них лежали обглоданные кости погибших животных.
- Это что – волки? – с тревогой спросила Вика, хотя и сама уже догадалась об этом.
- Да, - ответил Майк, и он только теперь ясно увидел все предшествующие этому события. Голодные волки преследовали человека с собакой, настигли и напали на них. Одна собака, конечно, не смогла справиться с таким количеством волков, и ее растерзали. Охотник убил нескольких нападавших на него волков, и раненый ушел, скорее, убежал, не подобрав даже свою шапку. Волки его не преследовали, поедая трупы убитых собратьев  и собаки человека.
Дети спешно покинули место разыгравшейся не так давно трагедии, опасаясь, что волки могут вернуться. Они пошли по одинокому следу человека. Вдоль следов на снегу были видны капли крови, и даже Вике уже было ясно, что человек ранен, и ранен серьезно, ведь ему часто приходилось отдыхать, лежа на снегу, и делал он это все чаще и чаще. Наконец, дети увидели одиноко стоявшую на  таежной поляне деревянную избушку. Так вот куда, оказывается, шел человек. Майк и Вика осторожно подошли к ней и постучали, но им никто не ответил. Они постучали сильнее, но за дверью по-прежнему была мертвая тишина. Тогда американец толкнул дверь, но та оказалась запертой изнутри, тогда дети стали толкать дверь вдвоем, но все их усилия были напрасными – запоры в этой избушке были очень крепкими. Мальчик решил обследовать избушку, дети обошли ее вокруг и с другой стороны увидели маленькое окошко. Вика постучала в него и спросила:
- Эй, есть кто-нибудь?
Но ей никто не ответил. Тогда Майк сказал:
- Я влезу в избушку через окно.
- А вдруг он нас поругает, что мы без разрешения врываемся в его дом?
- Я думаю, не поругает. Ему, наверняка, сейчас очень плохо, раз он нам не отвечает, значит, лежит без сознания. Еще и спасибо скажет за помощь.
Майк осторожно отворил створки окошка и заглянул внутрь избушки, но разглядеть там ничего не смог. Через крохотное оконце проникало мало света, а северное таежное солнце не светит ярко.
- Я залезу туда и открою дверь, - решился мальчик.
- Ой, мне здесь страшно будет одной стоять, Майк.
- Ну, тогда ты залезай и открой дверь.
- Нет, там мне будет еще страшнее.
- Да, задала ты задачу, и так нельзя, и так нельзя. И что же нам делать теперь?
- Ладно, ты залезай первым, а я следом за тобой. Только ты мне руку сразу подай!
- Договорились! – сказал американец и полез в окошко, но оно оказалось столь маленьким, что мальчик смог влезть только наполовину. Он застрял, и тут со смехом почему-то вспомнил любимый русский мультфильм о Винни-Пухе, когда тот, наевшись до отвала  в гостях у Кролика, тоже застрял на выходе из норы.
- Ты чего смеешься? – удивилась девочка, которой теперь было совсем не до смеха.
- Да я тут мультик о Винни-Пухе вспомнил.
- Ты что, издеваешься? – возмущенно сказала Вика. – Мне тут страшно, а ему смешно.
- Да я застрял просто. Слушай, подтолкни-ка меня снаружи.
Совместными усилиями он все-таки пролез внутрь и подал девочке руку. Вика была стройнее и пролезла в окошко без всяких проблем. Когда их глаза привыкли к полумраку, дети увидели сидящего на скамейке возле стола охотника. Голова и руки его лежали на столе, а сам он не двигался.
- Мне страшно, - почему-то шепотом сказала Вика, - а вдруг он мертвый?
- Эй, вам помочь? – напряженно и тихо спросил Майк. Ему тоже было не по себе, но он старался не показывать вида.
Человек, сидевший за столом, не ответил, он, по-прежнему, не шевелился. Тогда Майк осторожно подошел к охотнику и дотронулся до него. Неожиданно тот сполз со  стола и упал на пол. Он был мертв. Только теперь детям стало видно, как его искусали волки. Вика закричала и прижалась к спине Майка, чтобы не видеть страшного лица мертвого охотника.  И лицо, и шея выглядели жутко, все в запекшейся крови и рваных ранах от волчьих клыков. Умер охотник, судя по всему от потери крови. Майк накрыл его первой попавшей под руки тряпкой, обернулся к девочке и сказал:
- Ему уже ничем не поможешь. Давай лучше я печку разожгу, хоть согреемся.
Майк, взяв с полки большие сибирские спички, разжег печку дровами, которые наготове лежали тут же рядом с печью, а затем зажег керосиновую лампу.
- Какие здоровые спички, никогда таких не видела! – удивленно сказала Вика.
- Такие делают специально для Севера, чтобы ветер их не гасил, и тогда костер можно разжечь быстрее.
Дальше замерзшей девочке объяснять было не нужно, для чего в Сибири нужно быстрее разжечь костер. Она кивнула головой и сказала:
- Хорошо, что в этой избушке есть такие замечательные спички.
Дети, наконец, могли осмотреться и перевести дух. Избушка оказалась охотничьим домиком, в ней охотники держали все необходимые вещи и продукты для того, чтобы переждать в этих суровых краях пургу, а весной и осенью – холодные проливные дожди. Вдоль стен стояли сколоченные из бревен три лежанки, одеял, подушек и прочих городских излишеств не было, зато лежали телогрейки и старые шубы, пусть не идеальной чистоты, но зато очень теплые. Через некоторое время в избушке стало теплее,  и детей стало  клонить ко сну. Тут сказалось все - и усталость после полета, и пережитые волнения. Майк и Вика улеглись на прочных лежанках и, укрывшись старыми шубами, крепко заснули.
Наутро Майк проснулся первым – от холода. Дрова в печи давно сгорели. Дети не знали, что в дровяных печах огонь нужно постоянно поддерживать, иначе он погаснет, как это и случилось. Комната за ночь так остыла, что никакие шубы уже не грели. Стуча зубами, Майк вскочил, надел на себя телогрейку, ночью служившую ему подушкой, и стал разжигать печку.
- Почему так холодно? – услышал он почему-то глухо прозвучавший голос Вики.
Мальчик обернулся и улыбнулся – из-под шубы виднелись только глаза девочки.
- Да, это тебе не московская квартира, где и газ, и электричество, а об отоплении вспоминаешь только, если трубу где-нибудь прорвет, или она на трассе какой-нибудь замерзнет и лопнет.
- А у нас никогда не прорывало ничего, всегда тепло было, - грустно сказала Вика.
- Пора бы и подкрепиться, есть хочу ужасно, - сказал Майк, закончив растопку. – Тут должно быть что-нибудь съестное, я видел в фильмах, в таких домиках всегда держат еду про запас.
- А мой папа всегда говорил, что в кино одно вранье!
- Не всегда, бывает и правду показывают, - возразил Майк, осматривая избушку. - О, смотри, что я говорил, - сказал он довольно, вытаскивая из-под лежанки деревянный ящик. – Так, посмотрим, что тут у нас. Ого, консервы! Так, тушенка, тушенка, рыба, зеленый горошек, о, даже персики консервированные есть! Ты что будешь есть?
- Рыбу, наверно.
- А я тушенку. Ну, что ты не встаешь, вылезай уже, давай поедим.
Вика взглядом указала на мертвого охотника.
- Его боюсь.
- Что же нам с ним делать? – Майк встал и подошел к трупу. – Придется вытащить его наружу. Ты мне не поможешь? – обратился он к девочке, но та отрицательно замотала головой. – Ладно, сам справлюсь.
Мальчик взялся за тулуп, что был на охотнике, и осторожно потащил к выходу, стараясь, чтобы покрывавшая мертвеца тряпка не сползла с его лица. Американцу совсем не хотелось увидеть еще раз это страшное исполосованное клыками лицо. Выволочив труп наружу, мальчик подтащил его к сугробу, забросал снегом и кинулся назад в избушку.
- Все в порядке, теперь давай завтракать. Или это у нас обед будет? А, без разницы, что, лишь бы еда, я ужас до чего голодный, - болтал он, открывая консервы открывалкой и ставя их на стол. Из навесного шкафчика на стене он достал две ложки и положил на стол рядом с консервами. – Кушать подано, господа, садитесь жрать, пожалуйста! – довольно сказал Майк, подражая голосом актеру из фильма «Джентльмены удачи».
- Вот именно – жрать, а не кушать, - с укором произнесла Вика. – А тарелки на полке в том шкафчике ты, конечно, не заметил? И помыть эту грязную посуду, ясно дело, тоже не догадался? Да-а, все вы, мальчишки одинаковые, что в Америке, что в тайге.
- Вот черт, но я, действительно, об этом как-то не подумал. Как говорят у русских, свинья – она и в Африке свинья, в нашем случае в лесу. А где нам воду взять?
- А снег что, по-твоему, не вода что-ли? Вон, видишь, ведро стоит в углу возле печки. Возьми его, и снега с улицы принеси.
- Ха-ха, улица, скажешь тоже, - засмеялся Майк, - тут везде улица. Ладно, пошел я за водой.
Выйдя из избушки, мальчик сначала повернул к сугробу, а потом вспомнил, кто там лежит, быстро развернул в другую сторону. Набрав полное ведро снега, он вернулся назад и поставил ведро на печь. Когда вода согрелась, девочка вымыла ложки и тарелки, и дети, наконец, поели. После завтрака Вика аккуратно снова все помыла и убрала посуду в шкафчик. А Майк тем временем занимался детальным осмотром охотничьего домика. В первую очередь его, как любого мальчика, заинтересовало оружие – два ружья, брошенных охотником на полу. Он поднял одно и со знанием дела сказал:
- Это малокалиберное ружье, однозарядное. Я стрелял из такого. Нас как-то раз со школы всем классом на стрельбище повели, на соревнования, и я занял второе место, - и с гордостью добавил, - хотя стрелял в первый раз.  Хотя другие, вообще-то, тоже стреляли впервые.
- Как же у тебя так получилось?
- Ну, если честно, я  в тире пострелять люблю из воздушки, мы с отцом каждое воскресенье в парк ходим. Так что опыт кое-какой все же имею, хоть и не первое место тогда я занял, но и не последнее все-таки.
Вика понимающе кивнула головой.
- Я же говорю, все вы, мальчишки, одинаковые – вам лишь бы хвалиться и всегда быть на первом месте.
- А вот из двустволки мне стрелять никогда не приходилось, - разглядывая другое заряженное двумя патронами ружье, сказал Майк, словно не слыша последних слов девочки. – Но видел, как сосед на даче в ворон стрелял. Громыхает – просто жуть!
- Ты бы отложил его куда-нибудь подальше, - с опаской сказала девочка, а то оно еще выстрелит ненароком.
- Да, заряженное ружье – опасная штука. А знаешь что, я повешу их вот на эти гвозди. Охотники, которые сюда приходят, тоже, наверняка, вешают их сюда.
Мальчик взял ружье и винтовку и повесил их на гвозди у дверей, чуть отошел в сторону и так восхищенно уставился на оружие, словно это ценитель искусств стоял сейчас в Третьяковской галерее и разглядывал полотна Брюллова.
- О, смотри, Никита, радиоприемник! – радостно воскликнула Вика, указывая пальцем на полку.
- Ну, и что в нем такого особенного? – равнодушно пожал плечами мальчик, продолжая смотреть на ружья.
- Как что? Если он работает, мы сможем послушать новости и узнать про нас, там всегда передают, что и где случилось.
- Точно, надо побыстрее его включить.
Майк взял лежавшие рядом с приемником батарейки, вставил их, щелкнул включателем. В домике раздался  характерный шум радиоэфира.
- Смотри, работает, - обрадовался он.
Покрутив тумблером, мальчик настроил новостной канал, и дети услышали голос диктора:
- Передаем последние новости о падении в Енисей самолета «Боинг 747», следовавшего по маршруту Москва-Владивосток. На борту самолета находилось 149 пассажиров и экипаж, на данный момент нам стало известно, что 49 человек выжило, им удалось самостоятельно выбраться на берег реки. Из разбившегося самолета спасатели МЧС вытащили тела еще 67 человек, чьи останки удалось идентифицировать. Судьба еще 15 человек остается неизвестной, их считают пропавшими без вести. Предполагается, что они затонули в реке. Поиски пропавших сильно затруднены сильным течением и глубиной русла Енисея. Местность, где потерпело крушение воздушное судно, мало заселена, и до ближайших населенных пунктов сотни километров. Мы и дальше будем держать вас в курсе событий, оставайтесь на нашей волне. А я передаю слово нашему спортивному комментатору Елене Соловьевой…
Дальше шли спортивные новости, и Майк убавил звук приемника.
- Так значит, они все-таки упали – произнесла Вика упавшим голосом.
- Не волнуйся, с ними все будет хорошо, я в этом уверен, - мальчик старался говорить спокойным и уверенным голосом, но ему это трудно давалось.
- Ну почему, почему это произошло именно с нами, а не с кем-нибудь другим? Как ты думаешь, они живы? – вытирая слезы, спросила Вика, имея в виду своих родителей.
- Конечно! Мой папа хорошо плавает, он и озеро целое переплыть может, не то, что реку. И твоего отца он в беде не оставит! – Майк помолчал немного и добавил: - Пойду, принесу сырых веток, когда вертолет будет пролетать над нами, бросим их в печку, из трубы пойдет сильный дым, и спасатели нас сразу найдут.
- Смотри, что я нашла, - сказала Вика, когда мальчик вернулся с охапкой сосновых веток. – По-моему, это ракетница.
Она осторожно достала из какой-то коробки большой пистолет. Майк бросил ветки возле печи и подошел к ней.
- Да, точно ракетница, - сказал он взяв пистолет в руки. – А тут еще патроны, двадцать штук. Да-а, нам повезло, что охотники такие запасливые. Знаешь, я где-то слышал, что патронами от ракетницы можно зарядить двустволку, если калибры совпадут.
Мальчик взял один патрон из коробки и попробовал вставить в ружье – у него получилось. Калибры ракетницы и ружья оказались одинаковыми.
Так и прошел день первый. Затем второй, третий: а спасатели не появлялись, и даже гула от двигателей вертолетов дети не слышали. По приемнику передавали все те же сообщения, что в районе катастрофы по-прежнему ведутся безуспешные пока поиски пропавших без вести.
- Да как они ищут! Вообще, наверно, не в том месте! – возмущалась Вика.
И, тем не менее, дети не теряли надежды, что их, наконец, найдут. И вот на четвертый день ведущий новостной радиопрограммы сообщил о том, что поиски пропавших прекращены, и озвучил весь перечень имен оставшихся в живых. Первой вскрикнула от радости Вика, она услышала имя и фамилию своего отца, затем торжественно воскликнул «Йес» Майк.
- Я знал это, я знал, что мой папа жив! Видишь, я тебе говорил, все будет хорошо.
- Майк, я так счастлива!
Они так обрадовались этому сообщению, что не слушали, как диктор зачитывал списки погибших людей, но вдруг Майк остановился.
- Слушай, - сказал он девочке, показав на приемник.
- …так как найти остальных без вести пропавших пассажиров не удалось, - бесстрастно продолжал говорить радиоведущий, - то было принято решение считать их погибшими. Их имена и фамилии…
И среди озвученных диктором имен дети услышали свои собственные. Это известие прозвучало как гром среди ясного неба. Майк и Вика неподвижно застыли на своих местах. Улыбки медленно исчезали с их лиц, а выражение радости и счастья постепенно менялось на растерянность и непонимание. Первой пришла в себя Вика и спросила:
- Это что же получается, я – мертва?
- Могу тебя успокоить, я тоже, - попытался сострить Майк, который не меньше нее был поражен таким поворотом судьбы.
- Мне сейчас не до шуток, Майк! – ответила девочка. – Как мы отсюда выберемся?
- А зачем? Тут ведь здорово, живая природа, свежий воздух, лес! Обживемся, детей заведем, я охотиться буду, а ты – по хозяйству. У тебя это хорошо получается,  - Майк все еще пытался шутить.
- Размечтался! Я здесь не останусь!
- Но прежде, чем уходить отсюда, надо все обдумать, куда идти, в какой направлении. Ты же сама слышала, места здесь на сотни километров безлюдные.
Пока Майк отговаривал Вику, она за это время нацепила на себя охотничью куртку и решительно направилась к входной двери, и, остановившись перед самым выходом, ответила ему:
- Неужели ты не понимаешь, меня считают мертвой! Ты подумал, что сейчас переживают мои родители!
- Подожди, я  с тобой! – крикнул мальчик ей вслед. – Только консервы захвачу!
Он спешно надел на себя бушлат, набил карманы консервами, потом подошел к стене, где висели ружья, раздумывая, какое из них взять - винтовку или двустволку. Потом махнул рукой, снял и то, и другое и подошел к выходу. Но дверь в этот момент неожиданно распахнулась, в нее влетела насмерть перепуганная Вика, захлопнула ее и быстро задвинула дверной запор.
- Что, передумала? Мой вариант лучше оказался,  – улыбнулся Майк.
- Там, там …волки, - задыхаясь от страха, сказала девочка.
Майк подбежал к окну и увидел целую стаю серых зверей.
- Раз, два, три, четыре…- начал считать мальчик. – Ни черта себе, их семнадцать!  Вот это да! Это они, наверняка, напали на охотника. Да и морды у них злые, жрать, наверно, хотят!
- Может им наши консервы отдать, и тогда они уйдут, - предложила девочка.
- Никуда они не уйдут, и от нас не отстанут, по следу нашему пойдут и найдут нас. А где мы в лесу спрячемся? Охотник с собакой с ними не справились, мы и подавно. А что такое для них десять банок тушенки, на такую ораву это только облизнуться один раз. Нет, эти звери мяса хотят, свежего мяса.
- Но у нас же нет мяса, чего они зря ждут?
- А мы что, по-твоему, деревянные? Мы и есть мясо!
- Дурак ты! – поняла, наконец, Вика.
- А вот сейчас мы и посмотрим, кто из нас дурак, - сказал мальчик, имея в виду себя и волка. – Видишь, вон того волчару, сказал он девочке, указывая на стоявшего возле сосны волка.
Вика кивнула.
- Он самый крупный из всей стаи, и стоит гордо – это точно вожак! Сейчас я подстрелю его глупую голову! – сказал Майк, просовывая мелкокалиберную винтовку в окошко.
- Не надо! – испугалась Вика. – Ты их только разозлишь.
- Не-ет, когда я пристрелю их вожака, волки разбегутся, а я смогу выйти и взять патроны у охотника в сугробе. И как я сразу не догадался это сделать!
Мальчик прицелился.
- Плохо то, что из мелкашки убить волка можно только с близкого расстояния, да и то если в голову попадешь. Ну, уж в эту тупую башку я попаду!
Но вожак стаи, видя, что в него целятся, спрятался за сосну, возле которой стоял. Майк убрал винтовку, волк вышел из своего укрытия, но стоило мальчику поднять оружие, как волк снова исчез за деревом. Так продолжалось несколько раз. Американец удивился:
- Да, не так уж глуп этот зверь! Подожди, я тебя все равно достану!
Мальчик убрал винтовку и достал двустволку, высунул ее в окошко и выстрелил по скопилищу волков, которые в отличие от своего вожака и не думали прятаться. От сильной отдачи он упал на пол, а когда поднялся и выглянул в окно, то увидел, что полянка перед домиком пуста.
- Ну вот, я же сказал, что они разбегутся, - довольно сказал Майк.
Он осторожно выглянул за дверь – волков не было видно. Тогда он смело зашагал к сугробу, где лежал забросанный снегом мертвый охотник. Мальчик разгреб снег и увидел перекинутую через плечо мертвеца сумку – патронташ. Майк попытался забрать ее, но когда торопишься, все получается наоборот – сумка то цеплялась за шею, то за руку, а потом, вообще, у нее лямка скрутилась.
- Скорее, Майк, скорее, - торопила наблюдавшая за ним в окно Вика.
Нервное беспокойство девочки передалось и ему, он старался быстрее сдернуть столь важную сейчас сумку, но у него ничего не получалось. И тут он услышал испуганный крик девочки:
- Беги, Майк, сзади волк!
Мальчик обернулся и увидел перекрывшего ему дорогу к домику вожака волчьей стаи. Американец взял лежавшую рядом большую палку и бросил ее в волка, тот отпрыгнул в сторону, а мальчик рванул что было сил к дому, но в два прыжка волк догнал его, впился зубами в штанину и потащил в другую от открытой двери сторону. Схватившись за бушлат, Вика тянула Майка с другой стороны, но волк был сильнее их обоих. Тогда Майк, развернувшись, ударил зверя второй ногой в морду, и волк, наконец, выпустил из зубов его штанину. Вика втянула амриканца в дом, захлопнула дверь и закрыла задвижку. Было слышно, как снаружи волк бьется в дверь, но и дверь, и задвижка были очень прочными. Дети осмотрели ногу, волк все-таки задел ее клыками, но рана была неглубокая.
- Ничего, - сказал мальчик, - ему это так даром не пройдет. Жаль, вот патроны не успел взять.
- А это что? – спросила его девочка.
Майк посмотрел и увидел, что держит в своей руке сумку-патронташ охотника.
- Хотя – нет, значит, успел, - удивился мальчик и раскрыл сумку, в ней лежали патроны для мелкокалиберной винтовки.
               
Джордж прилетел в Москву. В аэропорту «Домодедово» было все так же шумно и многолюдно. В гибель своего сына американец не верил, он не хотел возвращаться в Москву и настаивал на продолжении поисковых работ. Но спасатели все равно уехали, пообещав напоследок, что известят его, если появятся новые сведения о его сыне. Вдруг в толпе незнакомых лиц Джордж увидел одно знакомое – это была та самая цыганка, предупреждавшая о проблемах перелета. Только теперь он понял, о чем она тогда говорила. Джордж подошел к ней и спросил:
- Ты помнишь меня?
Цыганка внимательно посмотрела ему в глаза и ответила:
- Помню, дорогой, тебя помню, сына твоего помню. Не послушал ты меня, а зря. Вижу, сына потерял где-то?
- Да, наш самолет в реку упал, и сын пропал.
- Что ты говоришь! – удивилась цыганка. – Ай, какая беда!
- А разве ты не это имела в виду, когда проблемы в дороге предсказывала? – свою очередь удивился Джордж.
- А ты думал, раз цыганка, значит, все знает и все видит. Тебе скажу, больше никому – не так это. Если бы мы, цыгане, все знали, разве бы так жили, как живем сейчас, попрошайничая у людей и у них же воруя? Нет, дорогой, мы видим только то, что видим, и не больше того. А в тот раз в твоих глазах я видела беду, но не смерть.
- Так значит, мой сын жив! – обрадовался Джордж. – Но что мне делать?
- А ничего тебе делать не надо, дорогой. Твой сын сильнее, чем ты думаешь, иди домой, и через семь дней весть получишь.
- Спасибо тебе!
- Не надо меня благодарить, Судьбу свою ты сделал сам!
- Каким это образом? – снова удивился  Джордж.
- Ты в тот раз милицию не вызвал, хотя я хотела обокрасть тебя, не послал меня куда подальше, как поступает большинство, не посмотрел на меня с презрением, как смотрят на нас, цыган, все люди, а даже предложил мне денег.
- Но ведь на руках у тебя был маленький ребенок, вот я и подумал…
Улыбнувшись, цыганка перебила его.
- Ты сделал добро в тот день, и этим изменил свою Судьбу. Прощай, дорогой, и помни, в твоих глазах я не вижу смерть!

Жизнь в далекой сибирской деревушке одинакова до однообразия. Жители ее промышляли на жизнь охотой и рыболовством, выловленную рыбу коптили, часть оставляли себе, остальное шло на продажу. А охотники были здесь разного профиля, кто на крупную дичь ходил – на оленей и кабанов, а кто пушнину добывал – белок, соболей, лисиц. Чтоб шкурку зверю не испортить, били прямо в глаз из мелкокалиберной винтовки, своей меткостью сибирские охотники всегда славились. И все разговоры в этой деревне были только вокруг охоты  и рыбной ловли, других интересов ее обитатели просто не знали. Но в последние дни главной темой местных новостей были падение на землю небольшого метеорита, а следом за ним авиакатастрофа. Именно об этом и говорили сейчас сидевшие в теплой избе два охотника.
- Слыхал, Василий, как метеорит в землю-то врезался? - говорил мужик, три дня назад вернувшийся  с охоты как раз с тех мест, где упал метеорит. – Здесь шуму много было?
- Да не, встряхнуло слегка, да окна зазвенели.
- Ну, до вас-то от места падения, почитай, километров двести будет, а я-то рядом был. Жахнуло так, что земля ходуном пошла. А далее вижу, самолет пронесся, низко так, и дым за ним чернющий идет. Ну, думаю, никак метеорит его задел.
- И чё? Упал-то он сразу?
- Не, еще километров двадцать пролетел и в реку грохнулся, я туды и пошел, пойду, думаю, гляну - может помощь моя кому понадобится.
- А на заимку, в избушку не заглядывал?
- Да хотел, туда ж и Степан зайти должен был, но куда там. Эта ж глыба дурацкая, метеорит-то, землю так встряхнул, что всех медведей в округе от спячки зимней пробудил.
- Да ну! – оживился Василий. – Медведь-шатун – опасная штука, он же на любого нападет, кого на пути своем встретит. Ну, а как же ты?
- А что я? Понятно дело, домой побыстрее зашагал. Куда мне с моей мелкашкой лезть-то? Медведя из нее не убьешь, разозлишь только.
- А Степан-то как?
- За него, думаю, не стоит опасаться. Он ведь как три года назад с шатуном в лесу повстречался, так теперь всегда, как на охоту идет, ружье – двустволку – с собой берет.
- Да, медведя только жаканом, пулей возьмешь, а дробью – нет, -  согласился Василий.
- Хотя если дробь крупная, да в упор стрельнуть, то можно думаю, - сказал второй охотник.
- Ну, разве что дуплетом, одновременно, тогда может, черт его знает - задумчиво почесал в затылке Василий. – Но лучше шатуна стороной обходить.
- Это ты верно говоришь. Зимой медведь злой, потревоженный, голодный. Зимой ему трудно прокормиться, вот и нападает на всех подряд.
В сенях скрипнула дверь, и в комнату вошла женщина средних лет, на лице было выражение тревоги.
- Слушай, Макар, - обратилась женщина к возвратившемуся недавно охотнику, - что-то душа у меня не на месте, как бы беда со Степаном не случилась. Он уже два дня как вернуться должен был. Да еще и сон я дурной видала.
- Мужик твой, Варвара, сейчас, наверно, на заимке сидит и вернуться боится. В тайге медведи проснулись от зимней спячки, вот и шастают теперь по лесу.
- Знаешь, Макар, придется, видно, нам с тобой на выручку к Степану идти. Ты бери своего Мухтара, и пойдем. Туда же двести километров идти, да и назад столько же, так что жди нас, Варвара, дней через восемь.
Охотники быстро собрались в дорогу и на лыжах ушли в тайгу.

А детям в избушке было сейчас очень страшно. Голодные волки все еще пытались добраться до них, роя подкоп под домом, но, к счастью, для Майка и Вики пока у них ничего не вышло. Звери разбросали снег и нашли мертвого охотника. Сначала они разодрали на нем одежду и разметали ее по всей поляне. Тут в окно Майк увидел отлетевший на снежную поляну поясной патронташ охотника, но он был пуст, видимо, отстреливаясь от волков, напавших на него в тайге, охотник израсходовал весь свой запас. Рыча друг на друга, волки поедали мертвеца. И мальчик не выдержал.
- Сейчас я вам покажу, проклятые твари!
Он взял винтовку и, высунув ее в окно, выстрелил и попал в одного волка. Зверь закрутился юлой.
- Yes! Попал! – закричал от радости американец.
Но волков это разозлило еще больше. Они стали биться в дверь, полезли в окна. Вика кричала от страха. Майк выстрелил в окно, где виднелась серая голова зверя, и когда та исчезла, он схватил доску и заколотил это окошко. Но тут девочка снова закричала. Майк обернулся и увидел, что она указывает на другое окно, где тоже появилась волчья голова с оскаленной пастью. Никита бросился туда и ударами молотка отогнал зверя.
- Помоги мне, Вика, подай скамейку!
Девочка, несмотря на свой страх, сделала это, и вдвоем они попытались закрыть маленький проем в стене. Волки бились об эту скамейку, слышно было как скрежетали их когти, но детям, в конце концов, удалось заколотить и это окно.
Ни Майк, ни Вика, конечно, не знали,  что к избушке направляются два охотника, они теперь даже не рассчитывали на чью-то помощь и продолжали бороться в дикой среде тайги за свои жизни. Мальчик переходил от одного окошка к другому, ему удалось подстрелить одного волка и ранить другого. У Майка проснулся охотничий инстинкт, и он бурно и эмоционально реагировал на свои промахи или попадания в цель. Наконец, он остановился и сказал Вике:
- Все, попрятались, гады!
- Неужели все ушли? – В голосе девочке прозвучала радостная надежда, но мальчик не стал ее зря обнадеживать.
- Нет, эти звери ждут ночи.
Остаток дня прошел в непривычной тишине. Наступила ночь, дети со страхом услышали доносящиеся из-за стены под окошком шорохи – волки снова пытались сделать подкоп.
- Ну, сейчас я им покажу! – сказал Майк.
Он взял бидон с керосином, который был предназначен для керосиновой лампы, налил в его в бутылку из-под водки  и подошел к тому окошку, где волки пытались сделать подкоп. Мальчик вылил керосин наружу и бросил туда зажженную спичку. Раздался жуткий вой, и дети в окно увидели, как серый зверь огненным шаром умчался в лес. Американец  засмеялся:
- Смотри, бифштекс побежал!
Снаружи раздался вой обожженного зверя, его подхватили другие волки, находившиеся возле избушки. Мальчик с винтовкой в руках дежурил у одного окошка, а Вика решила посмотреть, что творится с другой стороны охотничьего домика. Она направилась ко второму окошку, но проходя мимо двери, увидела, что за ней в дверную щель наблюдает чей-то глаз. Это был волк. Зверь злобно зарычал и оскалил клыки, с которых капала слюна, затем он бросился на дверь и стал грызть ее. Девочка закричала от страха. Майк выстрелил в дверь, волк исчез. Мальчик успокоил Вику:
- Не бойся, эту дверь им не сломать. Ты посмотри, как крепко она сделана.
- А прогрызть ее они не смогут? Клыки у  них огромные, - с испугом в голосе спросила девочка.
- Это волки, а не бобры, - усмехнулся мальчик, но увидев испуганный взгляд девочки, ответил серьезно: - Могут, конечно, только кто им это позволит? У меня для них много подарков заготовлено, на всех хватит.
Он раскрыл патронташ и показал ей кучу маленьких патронов. Внезапно волчий вой стих, и наступила тишина, которая, казалось, не предвещала ничего хорошего. Дети со страхом вслушивались в эту зловещую тишь. Раздалось чье-то глухое урчание, под чьими-то тяжелыми шагами грузно заскрипел снег.
- Кто это? – испуганно прошептала Вика.
- Кажется, медведь.
- Но медведи зимой спят, - возразила девочка, - может это тигр.
- Может и тигр, - ответил мальчик и, отложив в сторону винтовку, взял охотничье ружье, раскрыл его и вытащил патрон. – Жаль, что патрон только один остался, да и тот с дробью. – Он вставила патрон на место и снова прислушался: - Кажется, ушел.
В это мгновение заколоченная доска в одном из окошек разлетелась в щепки. Вика завизжала от страха. В окошке появилась огромная морда злобно рычащего медведя. Пролезть в окно медведь не мог и стал крушить его. Майк растерянно застыл на месте.
- Ну, сделай же что-нибудь, Майк! – закричала девочка.
Крик привел мальчика в себя, он выстрелил из ружья прямо в морду медведю. Дробь ослепила медведя, громко рыча от злобы и боли, он катался по снегу и бился о стену избушки так, что она вся тряслась, приводя детей в ужас. В конце концов, ослепленный зверь ушел, но дети еще долго слышали его злобное рычание, доносящееся из чащи леса.
Тем временем с другой стороны надвигалась новая опасность. К месту, где голодные волки напали на охотника и его собаку, пришел другой медведь-шатун, привлеченный запахом крови. Он обнюхал останки собаки и подстреленных охотником волков и пошел дальше по кровавым следам охотника. Так он пришел к поляне, на которой стояла избушка. На него сразу набросились волки, но шатун отбился от них. Волки отступили в лес, но в ожидании дальнейших действий медведя далеко не ушли, а просто наблюдали. А шатун подошел к сугробу, где лежал растерзанный мертвый охотник и обнюхал его останки. Через окошко избушки за действиями зверя с тревогой наблюдали дети.
- Может, обойдется, - сказала Вика и неожиданно, и крайне некстати, крикнула в окно медведю: - А ну, пошел отсюда!
- Что ты делаешь, Вика?! – воскликнул Майк и оттянул девочку от окна.
Но было уже поздно. Медведь, который возможно, и не заметил бы детей, услышав голос, поднял голову, и взгляды мальчика и зверя встретились. Ничего хорошего взгляд медведя не предвещал. Шатун медленно обошел вокруг домика, выискивая открытый вход, и не найдя его, начал ломать входную дверь. Вика кричала в ужасе. Крепкая дверь трещала от мощных ударов лап здоровенного зверя, в ней появилась большая щель. Тут мальчик вспомнил, что все животные боятся огня, он вытащил из печи горящее с одного конца полено и сунул его в образовавшуюся щель прямо в морду медведя. Обожженный зверь страшно заревел от боли, он махал лапами, пытаясь выбить полено из рук мальчика. Майк не смог удержать его и уронил, полено, упав на снег, с шипением погасло. А озлобленный зверь с еще большей яростью стал биться в дверь, щель становилась все больше и больше. Майк схватил охотничье ружье, решив зарядить его патронами от ракетницы, но из-за спешки пальцы словно не слушались его, патроны падали на пол, а щель в двери увеличивалась. Но мальчик все-таки сумел перебороть в себе страшное волнение и зарядить оружие двумя патронами. Он просунул в дверную щель ружье, чтобы попасть в медведя наверняка, но кажущийся неповоротливым зверь ловко и быстро ударил по ружью лапой. Не выдержав удара, мальчик упал на пол, выронив ружье, а первая ракета с шипением пролетела мимо медведя прямо в лес в стаю волков. Волки шарахнулись в разные стороны, а ракета попала в дерево и, ударившись об него, упала в снежный сугроб. Злобно рычащий шатун очередным сильным ударом пробивает проем в двери, достаточный для того, чтобы он мог просунуть свою голову. Девочка с криком подбежала к двери, пытаясь ящиком из-под консервов закрыть этот проем, но медведь одним ударом лапы отбросил в сторону и коробку, и девочку. Голодный зверь просунул в щель свою огромную мохнатую голову и, широко раскрыв пасть, грозно зарычал. Майк, сидя на полу, дотянулся до охотничьего ружья и выстрелил, целясь прямо в морду шатуна. Вторая ракета, громко зашипев, попала точно в горло медведю, и без сопротивления прошла по гортани в желудок зверя. На какой-то миг и дети, и страшный зверь застыли, не двигаясь, от такого поворота событий, но от нестерпимой боли из-за горящей во внутренностях ракеты у медведя широко раскрылись глаза, и он, отпрянув от двери, заревел, катаясь по снегу, бросился бежать в лес. Но миновав опушку, шатун тут же упал, из его раскрытой пасти, вырывался дым и огонь горящей внутри него ракеты. Когда она погасла, медведь уже не выглядел, как грозный хищник, а напоминал смертельно раненое животное. Он лежал на земле и, закрыв глаза, жалобно ревел, чувствуя свою смерть. Это понимали и волки, которые вначале, испугавшись, бросились  от него в разные стороны, а теперь осторожно приблизились к нему, но, поняв, что медведь умирает, с голодной жадностью набросились на него, не дожидаясь его смерти.
- Надо идти к людям, - опуская ружье, неожиданно вдруг сказал Майк. – Зима в Сибири только началась, а консервов, даже при крайней экономии, нам хватит на неделю.
- А как же волки? – спросила Вика, со страхом глядя в дверную щель, как серые звери, жадно грызясь друг с другом, рвали на куски подстреленного медведя.
- Волкам теперь не до нас, еда у них есть, а когда они снова проголодаются, мы будем уже далеко. Пойдем на юг, там река, а где река – там всегда люди.
- Но как же мы их найдем?
- Там, где живут люди, всегда есть дороги, тропинки, в конце концов, их следы. Вспомни, сюда, в этот домик, мы же по следам пришли. А по пути мы дадим о себе знать.
- Каким образом?
- А ты думаешь, ракетницу здесь охотники для отстрела медведей и волков держат что-ли?
- Ты прав, надо идти к людям, - согласилась Вика. Теперь она знала, какую опасность представляют дикие, не обжитые людьми места, но верила, что Майкл в лесу сумеет постоять за себя и за нее, и они найдут людей, и этот кошмар, наконец, для них закончится.
Дети собрались очень быстро. Девочка положила в сумку консервы, ложки и большие спички для разжигания костра. Майкл взял охотничье ружье и ракетницу, зарядил их патронами от ракетницы, а остальные патроны засунул в карманы. Дети вышли из домика и двинулись в лес, волки, прервав свое пиршество, проводили их взглядами, но нападать даже и не думали – огромной туши медведя пока хватало на всю стаю. И хватит не на один день.
Майкл и Вика шли целый день. Ближе к вечеру им встретился волк. Девочка заметила его первой и остановилась – серый зверь неотрывно смотрел в их сторону.
- Смотри, они все-таки пошли за нами.
- Нет, - успокоил ее Майк, - этот волк из другой стаи. Не бойся, поодиночке эти звери никогда не нападают.
Они пошли дальше, утопая в снегу, усталые, замерзшие, но полные решимости найти людей. Так прошел день, и наступила ночь. Мальчик решил устроить ночлег под раскидистыми, до самой земли, ветвями огромной ели.
- Как здесь уютно, - сказала Вика, когда залезла внутрь. – Будто в шалаше находишься. Давай поедим, я проголодалась.
Они развели небольшой костер и разогрели на огне консервы. Уставшие от трудного перехода, они прижались друг к другу и заснули, даже не услышав, как в лесу раздался волчий вой – это созывал свою стаю волк, которого Майк и Вика видели на пути в лесу.
Ночью костер погас. Холод разбудил мальчика, он приоткрыл глаза, и вдруг услышал хруст сломанной ветки. Сон как рукой сняло. В полном мраке ночи он напряженно прислушивался, отчего была сломана ветка, но шум больше не повторялся. Майк решил, что ему показалось, и он закрыл глаза, пытаясь снова заснуть. Но тут услышал, что кто-то очень осторожно раздвигает ветви ели, под которой находился сейчас он сам и Вика. Мальчик быстро раскрыл глаза, и у него бешено заколотилось сердце, сомнений больше не было – кто-то, раздвигая ветки, вошел под ель, и это нечто было большое и совсем рядом. Тихо, почти не меняя позы, в которой лежал, Майкл медленно взял охотничье ружье наизготовку, затем тихо прошептал:
- Вика, Вика, проснись.
А девочке в эти минуты снились ее родной дом, мама, любимая собака Линда, и просыпаться она никак не хотела, сонно ответив мальчику:
- Ну что еще? Я хочу спать.
- Проснись, Вика, здесь кто-то есть, - повторил мальчик настойчиво.
Услышав тревожные нотки в его голосе, девочка моментально проснулась, широко распахнув испуганные глаза, пытаясь разглядеть что-нибудь в кромешной тьме. Было тихо.
- Может тебе показалось, Майк? – со страхом и одновременно с надеждой в голосе прошептала она.
- Нет, не показалось, кто-то стоит здесь рядом.
От этих слов глаза у Вики от страха стали еще больше.
- Зажги спички, - сказал ей Никита.
Вика нащупала в темноте коробок и достала из него большую, длиной в три пальца, сибирскую спичку. Яркий свет от спички высветил морду хищника в двух шагах от них. Это был огромный тигр, напряженно стоящий и готовый сорваться с места в любую секунду. Он с любопытством разглядывал детей, отлично видя в ночной темноте. Нападать на них он и не собирался; привлеченный любопытством, тигр пришел посмотреть, что делают здесь в безлюдной таежной глуши детеныши человека, а людей он обычно при встрече в тайге обходит стороной, хорошо зная, чем может закончиться подобная встреча. Дети оторопели от неожиданности и испуга, девочка очнулась первой и закричала, от этого крика вышел из замешательства и Майк, и тоже закричал. Даже не целясь, он инстинктивно нажал на курок своего ружья, которое, сильно громыхнув, выбросило из ствола огонь. Но тигр испугался не меньше и рванул в сторону, и ракета с шипением пронеслась мимо него и, срикошетив об дерево, высоко взвилась в небо, и там щелкнув, ярко загорелась, осветив всю местность и быстро убегающего в чащу леса тигра.
- Ну и страхи! – вздохнул, придя в себя, Майк. – Да ты не бойся, - успокоил он Вику, - тигры на людей не нападают.
- Это ты себе скажи, а то так закричал, что тигра испугал. Интересно, а чего же он приперся тогда?
- Наверно, из любопытства.
- Хорошее любопытство! И нас напугал до смерти, и  сам чуть не получил ракетой по лбу. Да, кстати, а почему ты промахнулся с такого расстояния. Помнится, ты хвалился, что отлично стреляешь? – подколола Майкла Вика.
- Просто я в последний момент вспомнил, что тигры занесены в Красную Книгу, - соврал мальчик.
- Интересно, когда у тебя было время вспоминать про Красную Книгу? – продолжала поддевать его Вика.
- Давай лучше спать, - перевел разговор Майкл. – Я думаю, в эту ночь нас уже никто не потревожит.
И, прижавшись друг к другу, дети снова заснули. Остаток ночи прошел спокойно, если не считать, что волки, притихшие во время выстрела, завыли снова. Но девочка и маленький американец уже спали крепким сном.

А в это время в двадцати километрах от них возле разведенного в тайге костра спали два охотника, Макар и Василий, которые отправились на поиски пропавшего Степана. Чтобы ярко пылавший костер не погас за ночь, они по очереди вставали и подбрасывали ветки. Макар проснулся в свой черед, кинул в огонь несколько сосновых веток и уже собрался лечь, как увидел вдали взлетевшую в небо сигнальную ракету.

Майкл и Вика проснулись рано утром, перекусили наскоро вчерашними консервами и продолжили свой путь к реке. Но волки не зря выли всю ночь, созывая стаю. Собравшись в немалом количестве, серые звери пошли по человеческим следам, и очень скоро настигли детей. Но волки не напали на них сразу, а лишь осторожно приблизились. Майкл, отгоняя зверей, выстрелил по ним ракетой, волки отступили на время, но не ушли, продолжая преследование. Через какое-то время они снова подошли ближе, и мальчик опять выстрелил, и волки отбежали в стороны. Противостояние мальчика и диких зверей шло до тех пор, пока у Майка не закончились ракеты. Волки быстро почувствовали беспомощность людей и, окружив детей полукольцом, стали приближаться к ним, оскалив злобные пасти. Дети прижались к скале, с ужасом понимая – это конец. Но в этот момент раздались выстрелы из охотничьих ружей. Это подоспели на помощь охотники с собакой, которые искали своего пропавшего друга Степана. Они шли, ориентируясь на звуки выстрелов, и успели вовремя. Волки в панике бежали в тайгу, собака в охотничьем азарте бросилась их преследовать.
- Мухтар, назад, вернись! – закричал вслед Макар, ее хозяин, но пес так увлекся борьбой с волками, что не послушался команды и убежал в тайгу. Охотник вздохнул: – Вот дурная псина! Загрызут ведь! Пойду-ка следом.
Он ушел, второй охотник, проводив его взглядом, сказал:
- Хорошо, что ночью он вашу ракету увидел. Мы и стали сюда путь держать. А вы-то как? Перепугались, наверно?
Но вместо ответа Майкл крикнул ему:
- Берегитесь!
Охотник обернулся, и в этот момент, неслышно выйдя из чащи, на него, злобно рыча, кинулся медведь. Это был тот самый зверь, которого ослепил Майк, выстрелив ему в морду дробью из охотничьего ружья. Морда у него была вся в крови, и ослепший лишь наполовину медведь был в ярости. Охотник направил на него свое ружье, но выстрелить не успел. Зверь выбил его из рук человека, повалил его и стал рвать на нем одежду. Майкл не растерялся, он быстро подобрал ружье охотника и, приставив его к боку разъяренного зверя, дважды выстрелил. Медведь развернулся к мальчику, грозно зарычал и, встав на задние лапы, пошел на него. Американец испуганно попятился назад, пока за спиной снова не оказалась скала. А зверь еще шел на него, вселяя ужас, и когда дальше отступать мальчику оказалось некуда, медведь рухнул на землю и испустил дух. Охотник, живой и невредимый, поднялся с земли и пошутил:
- Ну, кто ж так стреляет? Всю шкуру испортил.
- Зато своя шкура целой осталась, - засмеялся Майкл, а следом за ним и все остальные.

В Москве шел снег, засыпая мелкими снежинками дороги, тротуары, дома, деревья и людей. Джордж сидел в своей квартире, сегодня он остался дома и не вышел на работу. Он ждал. Прошло семь дней, как цыганка в аэропорту предсказала ему получение сообщения, проясняющее судьбу его сына, пропавшего без вести. Надежды на счастливый исход было мало, может цыганка ошиблась, разве это возможно - знать, как развернулись события за тысячи километров отсюда, но Джордж все равно с волнением ждал, в глубине души веря, надеясь и веря. Телефонный звонок раздался так резко, что Джордж вздрогнул и каким-то внутренним чутьем почувствовал, что это и есть то сообщение, которое он так ждет. Но подойти к телефону он медлил, боясь услышать в трубке самое страшное и потерять надежду. Телефон продолжал настойчиво звонить, и Джордж, наконец, осторожно снял трубку и поднес к уху. Сквозь хрипы несовершенной русской связи он услышал знакомый, родной и радостный голос сына.
- Папа, это я, Майки, я жив…
Дальше его слов Джордж уже не слышал – он плакал.