штурм

он лениво листал фейсбук. лента пестрила разной степени разумности словами - о революции, борьбе, чести. все же странный народ, размышлял он изнутри облака дыма. европа, америка, да хоть азия - вам-то что во всем этом искать? все равно ничего хорошего ждать не приходится. с непонятной злостью он даванул ссылку на одну из веб-камер. в комнату ворвались крики, призывы и прочие довольно чуждые его кожаному креслу звуки.
на экране мелькали знакомые лица. о, с этим мы как-то кино снимали. как его, - Саид? о, и ребята из давно забытой партии выбрались наружу. боже, лица из прошлого, кто бы мог подумать? люди сбивчиво говорили в микрофон, каждый о чем-то своем, с непривычки честно, и в этом было что-то от кино, даже не верилось, что все это происходит в его спокойной болотистой стране.
в подрагивающем объективе мелькнул симпатичный носик, под огромной вязанной шапкой. она говорила не так, как другие. студентка. совсем ребенок. который, кажется, не боится быть смятенным спецназом. не боится не от смелости. от неопытности, скорей. хотя, кто ее знает, где она росла. ее голос дрожал, но не от страха, бойкие глазки-пуговки метали молнии.
в ленте у ее личика появилось сообщение: спецназ пойдет в атаку в 2 часа. он скосил глаза ниже - часы показывали 1:23. детка, тебе бы сейчас спать в теплой постельке, так понесла же нелегкая...
он потянулся за последней сигаретой.
ну вот. еще и это. без курева жить со всем этим просто невозможно.
он захлопнул экран ноута. как был, в домашних джинсах, сгреб куртку, шлем и ключи, вылетая из дому.
дорогу он почти не заметил - ее личико будто маячило перед ним.
люди бежали на него, не разбирая дороги.
он бросил мотоцикл, мельком глянув на часы. 1:45. ну ничего в этой стране не может идти по плану. опухшие лица, катящиеся слезы были явно не просто от переживаний. в воздухе разносился запах газа. приехали. у этих бойцов со своим народом, что, часы спешат? еще же 15 минут было. варвары.
он успел почти вовремя. спецназ в лучших традициях боевиков бодро семенил с двух сторон. слышались крики подбадривающих самих себя людей, не успевших вырваться. впереди, за шеренгами, мелькнула ее нелепая шапочка. ряды людей в черном сомкнулись. шапочка захлебнулась в мельтешении новоиспеченных жертв политических баталий.
он сжал кулаки, размял шею и распрямил спину, давно отвыкшую от штанги. и подумал: вот ведь странно, но у каждого, оказывается, у каждого есть, за что драться.