Чеховский сад-2

                Алле Васильевне Ханило

Пионы Чеховского сада,
катальпы, рядом с розой мирт;
и убеждать меня не надо
в том, что согрет любовью мир.
Журчит ручей, вздыхает ива,
плющ со стеной навечно слит;
всё гармонично и красиво,
всё взгляд и сердце веселит.
И даже тень в углу густая,
где на скамейке мы сидим,
не разрушает образ рая,
а некий создаёт интим.
Как всем, конец и мне неведом,
да и судить о нём не здесь;
бамбук о чём-то шепчет кедрам,
взволнованный и стройный весь.
И я взволнован, мне сказали
(ах, этот сад и так мне мил!),
что дерево возле азалий
сам Чехов лично посадил.
И эти розы, как при нём,
цветущие необоримо,
нас греют чеховским огнём
его души неповторимой…
Харизматичность Белой дачи,
сквозь ветви блеск её стекла:
жизнь от удачи до удачи
средь поражений протекла.
Душа с потерями смирилась,
хоть с ними вечно не в ладу,
и всё-таки (о, Божья милость!)
я снова в Чеховском саду.
Я снова здесь: аллеи сады,
берёзки, лавры, пара слив –
и убеждать меня не надо,
что мир, по сути, справедлив