Не потерять себя - 4

                В ГОРОДЕ

(Продолжение. Начало - "Не потерять себя" 1,2,3.)



    Перед самым городом джип свернул с трассы и поехал по грунтовке.  Почувствовав разницу между асфальтом и новой дорогой, задремавший было Силантий очнулся и спросил внука:
   — А добрый шлях зробить, чтобы было до самого городу, грОшей не хопило?
   — Хватило, дед, грошей, -засмеялся Сергей. — Просто мы сейчас на дачу заскочим, зверя определим на ПМЖ и дальше поедем.
   — А, можа, сягодня  ён з нами заночуе? —  просительно, не узнавая своего голоса, произнёс старик.  — Як ён там буде один-то на незнаёмым месте?
   Будто почувствовав, что речь идёт о нём, Полкан забеспокоился, поднял голову, лизнул руку хозяина и тихонечко заскулил.
  — Дед, не переживай! Он не один там будет, а с Петровичем. Это во-первых. А во-вторых, сейчас сам всё увидишь и успокоишься.
   Силантий сник. Приближалась разлука, пусть и кратковременная. Они никогда не расставались. Но для себя старик решил твёрдо: всеми правдами и неправдами он получит разрешение  жить там, где будет находиться его друг. Недельку - другую  они с ним как-нибудь перемогнут друг без друга, но не более того.  А сейчас Силантий, вроде, как в гости  отлучится ненадолго. Родных попроведать.
 Полкан понял ход мыслей хозяина и перестал скулить.


   Джип подъехал к двухэтажному кирпичному особняку. Внук достал маленький  телефон, нажал на зелёную клавишу, но разговаривать не стал, а только  посигналил. Автоматические ворота разошлись сами по себе, и спустя минуту машина оказалась во дворе. Ворота опять сомкнулись. "Как в кино про олигархов",-подумал Савелий, вылезая из салона и с любопытством оглядываясь по сторонам.
   Двор большой, дом огромный. В дальнем углу ещё один дом, деревянный. Из него вышел сухощавый высокий мужчина неопределённого возраста и поспешил к приехавшим.
  — Знакомься, Петрович,  — произнёс Сергей, поздоровавшись,  — это и есть мой дед, Силантий Игнатьевич.
  И, обращаясь уже к деду, представил подошедшего:
  — Петрович —  хранитель нашего дачного очага и обитатель сего флигеля.
  Внук кивнул в сторону деревянного дома, который, оказывается, вовсе не дом, как подумал Силантий, а флигель.

   Силантий торопливо отёр руку о брюки и почтительно протянул её хранителю дачного очага и обитателю флигеля. Силантий, гордый Силантий, никогда и ни перед кем не ломавший шапки, откровенно заискивал перед незнакомцем! А как иначе? Ведь отныне тот будет опекуном его Полкана. Пусть даже и на несколько дней.
  — Полкан, Полкаша, иди сюда, — засуетился старик,— познаёмься  з Пятровичем. Слухайся яго.  Ён тябе не обидить.
  Последние слова  были адресованы явно не Полкану.
  Петрович протянул руку, чтобы погладить пса, но тот угрожающе оскалил пасть и зарычал.
  — Ну, что ты, дурань! Так  сябе держать у чужым двору неможно.
  Ты жа не дома. Не ты тут хозяин, — пристыдил Полкана Силантий.
  Пёс уже и сам понял свою оплошность и виновато посмотрел на Петровича.
  — Ничего страшного, бывает, — улыбнулся тот. — Ну, что? Будем с жильём определяться? Пойдём, друг, покажу тебе твои хоромы.
  И неторопливо, но широко шагая и не оглядываясь, направился к своему флигелю.  Силантий семенил сбоку, едва поспевая за Петровичем, а рядом с ним, затравленно озираясь, шёл Полкан.
 
  Новое жильё оказалось более чем роскошным, только вот сделанная умельцем-смотрителем  собачья конура  у будущего её хозяина восторга почему-то не вызвала. Полкан обошёл её с трёх сторон, обнюхал и лёг рядом. Силантий заглянул  внутрь, зачем-то пощупал толстую войлочную подстилку, хотя и так было видно, что комфорт его другу обеспечили по высшему разряду. Петрович тем временем вынес чашку со специальным собачьим кормом, маленькую кастрюльку с водой и поставил перед собакой.
  — От ты тольки побач, як об табе хлопочуть! Ты  дома  таких харчэй и не ведал! — нарочито восторженно воскликнул Силантий.
  Восторг был явно фальшивым, Полкан это почувствовал и не притронулся ни к еде, ни к воде.
  — Ешь, ешь, не стесняйся. Ну, чаго ж ты, дурашка? Так нельзя, трэба есть. А мне пора. До побачэння. Я надолго не задержусь, хутка обернусь. Не сумуй без мяне тут, —  голос старика предательски дрогнул.
 Он пристегнул цепь к ошейнику, погладил собаку  по-стариковски дрожащей рукой  и, боясь оглянуться, заторопился к уже заведённому джипу.
  И как ни пытался Сергей развеять  деда весёлыми шутками, всё было впустую - Силантий их не слышал. Он сосредоточенно смотрел в окно, пытаясь запомнить ориентиры, по которым в случае чего смог бы и без посторонней помощи добраться до того флигеля, где в роскошной конуре  остался его Полкан. 

                ***

  Федор жил в самом центре города в большом девятиэтажном доме. Последний раз Силантий был здесь с Марьей, когда Сергея провожали в армию. Марья и после не раз наведывалась к ним, приезжала и на новую квартиру Сергея посмотреть; а вот Силантий не любил поездок - очень уж они его утомляли.
 Подивился Силантий домофону - тогда, семнадцать лет назад такой штуковины на входе ещё не было. Поднялись на лифте на пятый этаж. Лифту старик не удивлялся — лифт здесь был всегда.
 Сергей поставил сумки, чмокнул в щеку мать, поприветствовал взмахом руки вышедшего из зала отца и, пообещав приехать завтрашним вечером, вышел на лестничную площадку.

  Пока Лилия готовила ужин, Фёдор предложил отцу принять ванну. Ванну Силантий любил. И в ранешние приезды всегда именно с неё начиналось его гостевание у сына. Фёдор сам налил воду, принёс банное полотенце и махровый халат.
 — А халат-то мне навошто? — удивился старик. — Я ж не женщина."
 — Папа, на мокрое тело натягивать одежду ни к чему. Обсохнешь в халате, потом переоденешься.
  Спорить Силантий не стал, но тёплые китайские кальсоны и такую же футболку, купленные по великому блату ещё в конце 80-х, всё же прихватил. Не будет же он невестке свои голые ноги демонстрировать?
  Мылся он долго и с большим удовольствием. Лежал в душистой воде, рассматривал красивые склянки с непонятными буквами на наклейках, дважды ополаскивался под душем и радовался, что его дети живут так культурно.
  Потом насухо вытерся мягким полотенцем, надел кальсоны, футболку и, немного подумав, ещё и халат - чтобы уважить сына с невесткой.
  Ужинать не стал, потому что по дороге они заезжали в кафе и он еще не проголодался. Попил только чая и пошёл отдыхать. Время было позднее.

  Но не спалось в эту ночь  Силантию на мягкой постели в специально для него отведённой комнате. Уже и Лилия отшумела посудой, которую мыла после ужина, и Федька отшуршал своими бумагами, а он всё ворочался с боку на бок и никак не мог заснуть.
  Сначала думал о Полкане. Вспомнил, как принёс его от соседа домой ещё щенком. Смешного, толстого, неуклюжего. Потом щенок превратился в молодого задорного подростка. А теперь вот они оба состарились.
 Как он там? Поел или нет? Обвыкся малость или всё ещё дичится Петровича? Тот-то, навроде, человек хороший. А хороший человек животную любить должОн. Значит, не в обиде будет Полкан. Внук обещался на выходные Силантия на дачу взять с собой. Там у него сауна, они с Артёмом и ещё там с кем-то по выходным туда  ездят. Это хорошо. Значит, хоть раз в неделю, но будет Силантий  с Полканом видеться.
  Правда, для этого придётся полюбить эту самую сауну. Что ж, если надо, значит, полюбит. Ну, а потом уже он постепенно будет выторговывать себе право жить на той даче постоянно.
 Утром позвонит Петровичу, узнает, как там Полкан переночевал. Вот теперь телефон-то Силантию и сгодится. Внук вчера номер Петровича на него записал.
 
  А Федька молодец! По службе подымается, деканом назначили его.
 Лилия объяснила ему, что это за должность, и Силантий сразу догадался, что Федька в университете, навроде, их Ивана Степановича на ферме, который  там  зоотехник. Лилия сказала, что, в общем-то,  правильно  понял.
 Нет, всё-таки зря покойная Марья, земля ей пухом, невестку  недолюбливала. Хорошая молодица у их Федьки, хорошая. Всё в  хате прибрано, чисто. И промеж собой они всегда по-доброму разговаривают. Ну, а что корову доить не умеет, так оно ей и не надобно. Коровы же у них нет и никогда не будет.
 
  Зато она на пианине играет. Помнится,  Силантию в один из его ранешних приездов  целую симфонию какого-то немца отстучала на клавишах. Ему очень понравилось. Красиво так. Руки порхали, ровно бабочки над цветами.  Правда,  музыку Силантий не слушал. Скучная какая-то. Он потом попросит её научиться играть нашу белорусскую плясовую и "Нясе Галя воду". Марья  сильно любила эту песню. Музыку он напоёт, а Лилия уж сама подберёт на пианине. Как кумов сосед Валера. Тому только стоит услышать новую мелодию, он её тут же на инструмент перекладывает. Правда, пианины у Валеры нет, у него баян. А какая разница, баян или пианино? Лишь бы человек умел играть на нём.

   Только это не всякому дано. Вот Силантий так хотел научиться на гармонии играть, что даже "Тальянку" выменял на хромовые сапоги у одного сплавщика. Это ещё в Мыльджино было. Мечтал, как развернёт он меха да как грянет плясовую! А Марья павой поплывёт по кругу и уж тогда точно на него внимание обратит. Для этого, собственно, и пожертвовал почти не ношенными сапогами.
  Но  плясовую он так и не выучил - Марья уже и без неё обратила на него внимание. Ну, а потом не до плясовой стало. Да и зачем  она Силантию нужна была потом, если Марья даже замуж за него согласилась пойти?
  Так и пролежала "Тальянка" без надобности, пока Федька не сломал.
  Жаль сапог, по сей день жаль. Почти новые были.
  Да и Марья, когда узнала про тот обмен, то его не одобрила. Расстроилась и дурнем Силантия назвала, потому что в хромовых сапогах  он, оказывается,  нравился ей больше, чем с гармошкой в руках.
  Не могла раньше сказать! А то вот  неладно как-то вышло с гармошкой-то.
  Жаль сапог, по сей день жаль. Почти новые были...

   Под утро сон всё же сморил старика. Во сне он видел  цветущий  сад и молодую Марью в батистовом платочке на кудрявых пышных волосах. На невесткином пианино, которое стояло прямо  под раскидистой яблоней, она играла песню "Нясе Галя воду", и руки её порхали, ровно бабочки над цветами. Красиво так!
             
                ***
               (Продолжение следует)
http://www.proza.ru/2013/11/25/2128  5