Светкины истории 6

 ОЖИДАНИЕ ЛЮБВИ. ЛЕНКА 
  Глава первая.
Каждое лето Светка представляла себе, что в сентябре, когда она появится в школе, все сразу увидят, как она изменилась и – повзрослела. Она помнила, как однажды весь класс дружно ахнул, при виде Ленки Прудниковой – её близкой подруги с четвертого класса, сильно похудевшей и выросшей за лето аж на 4 сантиметра! Но не только рост - изменился и характер Ленки. В ней появилась та взрослость и уверенность, которой так не хватало самой Светке. Светка воображала, как сама будет спокойно улыбаться, слушая, что ей говорят. Самое большее – кивать головой в ответ, а если что не понравится – презрительно пожмет плечами и, отвернувшись, с достоинством отойдет в сторону… Но приходил сентябрь, и Светкиного достоинства хватало на первые одну-две переменки. К концу уроков она уже ввязывалась в опасные споры, обижалась, или же, забывшись, громко смеялась, получая очередные упреки от педагогов в привычной для нее и окружающих несерьезности.
Вот и в этом году все было примерно также, за исключением того, что к концу сентября в классе сложилась дружная четверка…
Вначале Светка заметила, как после уроков Марина Мушкудиани и Медико Паниашвили стали о чем-то шептаться с Ленкой. У Ленки загорались глаза, она с готовностью кивала головой в ответ и только потом возвращалась к ожидавшей её в стороне Светке. У Светки уже давно выработался принцип, которому она неукоснительно следовала: ни за что никому не навязываться! Про себя она уже серьезно переживала, что у Ленки Прудниковой, у самой близкой подруги, появились от неё тайны. Но внешне ничем не проявляла своей обиды и ни о чем Ленку не спрашивала, хотя, в общем-то, понимала, что ею руководит не столько гордость, сколько страх таким образом потерять подругу. К концу второй недели терпение Светки было вознаграждено: Ленка, наконец, сама заговорила на эту тему. Они, как всегда шли домой кружным путем, вернее, это Светка провожала Ленку к ТАУ – Тбилисскому Артиллерийскому училищу – к его территории примыкали жилые дома для семей военных, где и жили Ленка с мамой и бабушкой. Для Светки это был порядочный крюк, но зато так она продлевала те минуты общения, когда Ленка могла всецело уделить ей внимание, и они вновь становились близкими подругами, которым никто больше не был нужен. Совсем как раньше, когда они учились в другой школе, немного дальше по той же улице Камо. Тогда Светкина мама попала в аварию. На переходе её сбил мотоциклист. Особых травм не было, но матери все равно пришлось пролежать в больнице целый месяц. И на это время Прудниковы – мама и бабушка Ленки, сами вызвались взять Светку к себе домой. К стыду своему Светка потом даже не могла вспомнить маму в больнице, настолько её захватила жизнь в семье этих трех властных и очень неординарных женщин: бабушки - Александры Васильевны, матери – Лили Усеевны, и самой Ленки. Единственное, что она запомнила в связи с этой аварией, - это нечаянно подслушанные упреки Александры Васильевны: «Ну что за женщина! Другая бы хорошие деньги с него вытянула. А она… Стоило ему один раз придти в больницу к ней с фруктами – и она уже пообещала не подавать в суд. Он её сбил на тротуаре возле перехода, а она ему за «просто так» всё простила! Хоть бы для своей дочки постаралась!».
У Александры Васильевны была своя отдельная комната – запретная территория. Встречались они лишь на кухне, где бабушка на продажу варила «Машку» - так называли самогон, о котором Светка еще ничего не знала. Ленка очень удивлялась Светкиной отсталости и однажды все-таки уговорила подружку тайком попробовать «Машку». Наготове она держала большую кружку с водой, но когда Светка, сделав большой глоток, в ужасе схватилась за кружку, чтобы охладить обожженное горло, в той оказался точно такой же самогон! Ленка смеялась, обняв Светку, у которой на глазах выступили слезы. А потом, утешая её, рассказала, как опасно пить «машку» на морозе: в каком-то фильме она видела, как девушка еле оторвала от губ кружку с самогоном, содрав при этом кожу. Вообще Ленка была невероятной выдумщицей. Однажды она умудрилась запеленать Светку, как маленького ребенка, и так крепко, что «младенец в своих пеленках» не мог даже пошевелиться. Смеясь, Ленка объявила, что уходит в магазин и оставляет подружку в таком беспомощном состоянии, чтобы проверить, сможет ли она сама освободиться. На счастье Светки в это время пришла бабушка. Ленка кинулась спешно развязывать Светку, но все равно ей за это крепко влетело. А Светка не жаловалась и не обижалась. Ленка обладала всеми качествами заводилы, настоящего лидера, и Светка завидовала её яркому характеру и восхищалась ею. К тому же Ленка была еще и очень доброй девочкой. День рождения Светки пришелся в отсутствие мамы, все еще находившейся в больнице, и она видела, как Ленка искренне радовалась тем необыкновенным подаркам и их количеству, которыми Прудниковы завалили подружку. Здесь была и дорогая по тем временам электрическая викторина, и наборы головоломок и еще несколько настольных игр, которые Светка запомнила на всю свою жизнь. В общем, тот месяц, несмотря на болезнь мамы, она вспоминала как самые чудесные каникулы своего детства. Их дружба продолжилась и летом, когда они вместе поехали в пионерский лагерь, но Светка еще долго скучала по той близости, которая возникла между девочками во время ее пребывания у них в семье. В лагере Ленка сразу обросла многочисленными подругами и мальчишками, готовыми по первому её зову выполнять любые приказания. Однажды Ленка заявила мальчишкам, что девчонки гораздо храбрее так называемого сильного пола. И в доказательство объявила, что ночью вместе со Светкой пойдет на заброшенное кладбище. Вечером, когда Светка не стала ложиться, готовясь к ночному походу, Ленка рассмеялась.
- Ты что, подумала, я - серьезно?! Вот увидишь, ни один из них не появится здесь в два часа ночи, чтобы куда-то идти в такую темень, тем более на кладбище! А утром я им покажу вот эту железную трубочку, внутри которой светится фосфор и скажу, что подобрала её на одной из могилок, а они – всё проспали!
Ленка преспокойно легла спать, а к Светке от неё перелез той самый бесёнок, наличию которого у подруги она завидовала. Теперь он помог Светке выбраться в окно и в полной темноте найти тропинку, ведущую на заброшенное сельское кладбище. Когда Светка подошла к первым же холмикам и крестам, бесёнок позорно бежал. Оставшись наедине со своими страхами, Светка стала рассуждать здраво.
– Никто меня не видит. Я спокойно могу сказать, что была на кладбище, ведь это почти правда…
Тут ей показалось, что в темноте мерцают те самые огоньки, о которых говорила Ленка: «А ночью косточки мертвецов светятся, потом они превращаются в фосфор и выходят на поверхность земли». - И Светка не выдержала и повернула назад. Наутро Ленка снова стала героиней в глазах мальчишек, рассказав целую историю, как они вместе со Светкой, как и обещали, отправились на кладбище, но Светка испугалась и ждала Ленку, пока та обошла несколько могил в поисках вот этой самой таинственной фосфорной трубочки! Доказательство было налицо, и Света не стала уточнять – как и откуда оно появилось.…
В этот же день Ленка объявила новый конкурс на смелость: нужно было так раскачать лодочные качели лагерного аттракциона, чтобы они сделали полный оборот вокруг своей оси. На тихом часе, когда опустела вся территория лагеря, очередной десант храбрецов окружил аттракцион. Только двое из них Ленка и Колька, - как ни странно, самый заторможенный паренек- забравшись в качели, сделали ту самую «смертельную петлю», которая добавила им звание будущих космонавтов. Но к концу каникул уже многие, с легкой руки Ленки, несмотря на запрет воспитателей, умудрялись выполнять этот цирковой номер. Светка даже не пыталась, её и так сразу же начинало подташнивать от любых, даже самых детских аттракционов. А на следующий год в пионерлагере появились новые фиксированные качели, на которых уже невозможно было сделать этот опасный кульбит. Светке удалось реабилитировать себя в глазах Ленки на зимних каникулах - родители отправили их в лагерь, который располагался около замерзшей горной реки Алгетки. Во время очередного тихого часа несколько ребят под предводительством неугомонной Ленки, перешли по льду на другой берег, где возвышалась крутая скалистая стена, а в ней - замечательная высокая пещера. Ленка тут же отыскала внутренний выход этой пещеры – в виде естественной трубы, ведущей почти на самый верх скалы. Расставив ноги по ширине этой трубы, ребята как заправские альпинисты стали лезть наверх. Там они исчезали поодиночке, а когда очередь дошла до Светки(она поднималась последней), выяснилось, что все уже сидят в пещере, в которую можно перебраться, по выступу, над отвесной скалой. Нужно было, высунувшись над обрывом перекинуть руки на другой конец выступа и подтянувшись перенести все тело. Самое страшное оказалось позже, когда пришлось возвращаться тем же путем, ведь другого выхода из новой небольшой пещеры не было. Далеко внизу опасно блестела ледяная Алгетка, выступ казался неудобным и ненадежным, и Светке на момент показалось, что она уже никогда не сможет выбраться отсюда. Ленка опять смеялась и уговаривала. Почти месяц Светке снилось, как она, выгнувшись над обрывом, не может подтянуть ставшие тяжелыми непослушные ноги, а выступ под ней качается и крошится. Но прошли и эти переживания, и она вновь восхищалась своей Ленкой, подарившей ей – Светке, незабываемые, полные остроты и ощущения полноты жизни, приключения. На следующее лето в этом лагере Светка влипла в неприятную историю, после которой, как ни странно, Ленка стала относиться к ней с большим уважением. Во втором потоке в лагере появился новый вожатый. Батоно Сулхан почему-то сразу выделил Светку. Однажды он завел с ней разговор о кругосветном путешествии. У Светки тут же зажглись глаза, и она призналась, что мечтает, когда вырастет – путешествовать. А зачем ждать так долго? – спросил ее вожатый. - Хочешь, я помогу тебе? У меня есть друзья, которые как раз в это лето организовывают такую экспедицию. Мы можем с тобой на два дня уехать из лагеря. Я тебя познакомлю с ними, и тебя внесут в списки на август.
- А можно записать подругу? – спросила Светка.
-Ну, если хочешь, можно, только заранее ей об этом не говори: вдруг не получится!
Разве могла Светка скрыть что-то от всевидящей и всезнающей Ленки?! В тот же вечер «под большим секретом» она раскололась о своих беседах с вожатым: что в конце недели они с батоно Сулханом поедут записываться в кругосветное путешествие! И, главное – Ленку тоже возьмут с собой. Через два дня неожиданно приехал Светкин отец. Узнав, что отец сразу же прошел в домик директора лагеря, Светка почему-то испугалась. Еще больше забилось ее сердце, когда Ленка сказала, что Светку тоже вызывают к директору. И предложила проводить подругу, потому что около директорской «околачивается» вожатый. В кабинете директора в присутствии отца ей пришлось, отвечая на вопросы, рассказать, о предложении батоно Сулхана отправиться в кругосветное путешествие. Она действительно не могла понять – что в этом такого, но чувствовала себя очень виноватой. Особенно, когда ее отпустили, и на аллее она все же столкнулась с вожатым, который стоял, прислонившись к дереву, ожидая вызова к директору, и с расстроенным видом грыз травинку. Она не посмела взглянуть на него. В этот момент Светка больше всего переживала, что на ней надето новое платье любимого цвета электрик. - И это вместо того, чтобы провалиться сквозь землю или вовсе стать незаметной! Потом всё та же Ленка сообщила, что батоно Сулхана выгнали из лагеря и добавила: «Теперь смотри, одна не ходи, вдруг он или какие-нибудь его друзья захотят отомстить тебе!».
-Но мы же с ним просто мечтали… – слабо возразила Светка.
-Ты что, совсем глупая? Его же с работы выгнали из-за тебя!.
-Из-за меня?! - вконец расстроилась Светка.
-Да ладно, не расстраивайся, будет теперь знать – с кем можно мечтать, а с кем нельзя!, - обняв подругу заключила Ленка. – А ты – настоящая подруга, даже меня хотела записать, да?
Глава вторая. Игра
- У Маринки появился парень. Он учится в десятом классе. Ты, наверное, знаешь его, это Валера Ашевский, - сообщила Ленка. У Светки слегка защемило в груди. Ей самой уже давно приглянулся этот молчаливый парень из 10-б, часто появлявшийся в последнее время в коридоре около их 8-го класса. Сама, вечная хохотушка и болтушка, Светка в глубине души отчаянно завидовала тем, кто умел с достоинством лишний раз промолчать и сдержаться. Ей это было просто не дано! А вот Валера…Он был молчалив и от того казался загадочным. Заглянув намного вперед, приходится признать, что Светку чаще всего привлекали именно такие загадочные молчуны. Иногда она ошибалась в них. Не то, чтобы они оказывались грибоедовскими «молчалиными». Да и она по темпераменту была далеко не Софьей. Но в шумной яркой кампании она чуть ли не сознательно выискивала самых тихих, а затем увлеченно наделяла их особыми достойными мужчин качествами: собранность, строгость, сила. Зачем ей это было надо? Скорее всего, увлекал сам творческий процесс: она просто фантазировала. Точно так же, когда представляла себя врачом, учительницей, стюардессой, геологом, писательницей, или актрисой. Ведь актеры имеют возможность «перепробовать» все эти профессии.
-Десятиклассник? Ашевский? – переспросила Светка, и, тут же опомнившись, что может выдать себя, пожала плечами: «Ну и что?».
- А Медико нравится его друг Нодар Мгалоблишвили, продолжила ничего не заметившая Ленка.
- Ну а тебе кто нравится из десятиклассников? – наугад спросила Светка, никак не отреагировав на Нодара – внешне грубоватого и самонадеянного переростка.
Ленка метнула на подругу удивленный взгляд: «Так ты уже знаешь?». И, в ответ на молчание Светки, продолжила: Да, я знала, что ты все заметила. Дима мне еще с седьмого класса нравился! Ну, раз ты сама обо всем
догадалась и никому об этом до сих пор не рассказала, тебя можно принять в нашу кампанию., - милостиво заключила она.
На следующий день подруга привела Светку к дому, где жили семьи железнодорожников. Это был целый квартал, одной стороной выходившей на набережную реки Куры, а другой – упиравшийся в ТАУ, где в примыкавшем к нему большом дворе жила Ленка с матерью, работавшей в те годы культработником в клубе артиллерийского училища. Напротив их двора, на другой стороне улицы была длинная темная арка под жилым зданием – черный ход, ведущий к домам железнодорожников, где жили Маринка, Медико, и Валя Шастун – круглая отличница из их класса. Светка еще ни разу здесь не бывала. Ленка и подошедшие Маринка и Медико достали косынку и стали завязывать Светке глаза.
-Ничего не бойся, держись только за мою руку,- подготавливала Ленка, любившая всевозможные сюрпризы. С другой стороны Светкину руку держала Маринка. Девочки прошли несколько шагов спокойно. Затем пошли быстрее.
- Если выдержишь испытание - будешь с нами, - сказала Ленка и вдруг сильно толкнула Светку вперед: А теперь – беги! Мы будем ждать тебя внизу! Ноги и сами уже несли беспомощную от темноты и скорости Светку вперед, её сердце упало куда-то в самый низ, и, казалось она и сама вся летит в пропасть. Но Светка помнила последние слова Ленки: «Мы будем ждать тебя внизу!» - и решила вытерпеть все – будь что будет! Ей вовремя вспомнились и те ощущения, которые она уже испытывала, когда ходила с мамой в гости к дедушке: в его дворе был похожий спуск, хоть и без арки. Но подружки не догадались о её «тренировках» и, встретив внизу, смеясь и снимая повязку, тепло заключили в свои объятия. Теперь Светка оглянулась: за плечами был длинный и темный, крутой спуск, по которому она только что неслась, ничего не видя.
- Молодец! Ты лучше всех выдержала испытание. Виола вообще села на землю и сорвала с глаз повязку!
С Виолой Ленка начала дружить в прошлом году, и Светка отчаянно ревновала к их дружбе, хотя и старалась не показать виду. Это была резкая, уверенная в себе девочка, которая не боялась высказывать и даже высмеивать то, что ей не нравилось. Света видела, что у Виолы напрочь отсутствовал всякий такт, чувство сострадания. Да и интеллектом особенным она не отличалась. Но умную и начитанную Ленку все-таки почему-то потянуло к новой однокласснице. Может быть, то самое чувство превосходства по отношению к окружающим, которое в свою очередь было свойственно в некоторой мере и самой Ленке? У Виолы оно было с примесью беспардонности и наглого вранья. Светка прислушалась к совету мамы – потерпеть и подождать, пока всё само образуется и выяснится. Даже, когда Лиля Усеевна с обидой рассказала матери, что Светка наговорила Виоле много нелестного про её дочку, Светка побоялась оправдываться. Ей понравился и оказался ближе по духу совет матери: не отвечай обидой на обиду. Если человек действительно нехороший – у него отсутствует чувство меры, которое обычно притупляется от непомерных амбиций, и, в конце концов, злость подведёт его самого, без твоего вмешательства. Так всё и произошло. Вскоре Лена почти перестала общаться с Виолой, заметив вскользь, что у той оказался «длинный и глупый язык». И теперь, услышав, как Виола опростоволосилась в очередной раз, Светка снова вспомнила слова своей все понимавшей, доброй и мудрой мамы…
Очутившись во дворе больших красивых домов, девочки пошли к беседке, где их уже ждали четверо десятиклассников. Четвертым был Заза Багатурия – тоже загадка для Светы, но почему-то не такая привлекательная, как Ашевский. Заза был из семьи номенклатурных работников, сторонился своих сверстников. Света интуитивно понимала, что Заза, в отличие от молчаливого и задумчивого Ашевского, просто считает зазорным для себя общаться со всеми подряд. Оставалось загадкой – почему его потянуло в эту странную кампанию десятиклассников и восьмиклассниц! Мальчики, нисколько не переживая, что их подружки младше, поджидали их после уроков и все вместе ходили в полюбившуюся беседку. Там они беседовали, смеялись. Валера, живший тут же, однажды вынес гитару и, исполнив песни собственного сочинения, окончательно покорил Светку, которая старалась не поддаваться чувству зависти к удачливой Маринке и не обнаружить своего интереса к ее парню. Вообще, этим приглашением в свою кампанию Светку словно пригласили в новую взрослую, ответственную жизнь. И все-таки она еще долго бессознательно противилась этому…
На дне рождения Маринки Свету впервые поцеловали.
Родителям Маринки дали новую большую квартиру, и теперь они переехали в престижный район – светский Ваке. Девочка предупредила подружек, что её день рождения будет самый романтичный.
- У нас пока нет мебели, старую продали, а новую еще не купили. Зато полным-полно ковров. Будем сидеть прямо на полу, на коврах. Родители уходят и оставляют с нами моего дядю. Но он чуть старше нас и очень компанейский, так что не помешает!
День рождения и вправду оказался очень интересным. Светка впервые оказалась в такой чисто молодежной компании, где все ребята были старше девочек на несколько лет и, несмотря на это, очень уважительно к ним относились. И даже вполне серьезно и увлеченно играли с ними в популярную игру «Цветы». «Мак» - объявляла девочка и передавала карточку понравившемуся ей игроку. «Почему вы сегодня такой грустный?» - было написано рядом с именем «Мак». «Нарцисс» - называл он и отдавал карточку, где рядом с Нарциссом было написано: «Мне нравится один цветок, но я боюсь признаться…». Карточек было очень много, с самыми разнообразными вопросами и ответами, и поговорить таким образом можно было обо всём, не боясь огласки и возможных насмешек. Ведь это была всего лишь игра…
На этом вечере всё было необычно. Здорово было сидеть на коврах. Рядом вообще не было взрослых, никто не приглашал за стол – можно было зайти на кухню и набрать на мягкой тарелочке разнообразных вкусных аккуратных небольших бутербродиков. Кто-то играл в «Цветы», кто-то закусывал и запивал из изящных грузинских кувшинов замечательной Лагидзевской сливочной и шоколадной водой, кто-то танцевал под ритмичные звуки последних музыкальных новинок, прибывших прямиком от заграничных родственников Маринки. Когда, в конце концов, все разбились на танцующие пары, заполнив всё возможное пространство в квартире, после очередного танца с Зазой, который, видимо, понял, что Светке не доставляет особого удовольствия топтаться с ним на одном месте, изображая медленный танец, и ушел на кухню за бутербродами, она осталась наедине с дядей Маринки – двадцатидвухлетним Юрой. Отказывать ему было как-то неудобно, и Светка вдруг неприятно удивилась, почувствовав, что партнер сразу же сильно прижал её к себе, нарушив обычную дистанцию и, подавляя её волю, стал вести какими-то особыми вихляющими танцевальными движениями. Светка упрямо напряглась.
-Расслабься и получай удовольствие, - зашептал ей в самую шею «дядя Юра». От этих слов повеяло чем-то неприятным, непонятным, но Светка все же попыталась чуть-чуть расслабиться и тут же почувствовала мокрый поцелуй у себя прямо за ухом. Она резко остановилась, оглянулась: они танцевали уже в большой ванной комнате, посередине между голубым унитазом и такой же сверкающей ванной. Зачем ты остановилась? – спросил дядя Юра и тут же помрачнел, увидев, как Светка, оторвавшись от него, подходит к ванной и, открыв кран и смочив водой ладошку, вытирает место поцелуя.
-Дура! – тихо прошипел он и вышел из ванной. Когда Светка присоединилась к остальной компании, дяди Юры уже не было. Светке было неудобно за свой поступок, ведь у нее это получилось непроизвольно, она вовсе не хотела обижать взрослого парня. Поэтому смолчала, когда Маринка сказала, что он внезапно собрался и ушел домой. Светка вообще никому не рассказала про этот случай, легко выкинув его из головы. Но с тех пор, странное дело, Заза стал проявлять к ней повышенное внимание. А однажды, перед школьным концертом, к Светке, стоявшей в группе ребят у пианино, и зачарованно смотревшей, как бегают по клавишам красивые пальцы десятиклассницы Гали, подошла Ленка и почему-то громким шепотом спросила: «Тебе, что, никто не нравится из наших ребят? Ты, кажется, сама нравишься Зазе…»
Светка равнодушно пожала плечами: «Ну и что?». Хотела еще добавить, что ей неинтересно с Зазой, но тут у видела напротив его напряженный взгляд и поняла, что он все слышит. Светка смутилась, но все же докончила: «Вон, вокруг сколько других девчонок!». До самого конца учебного года больше никто не подходил к Светке с подобными разговорами и, глядя на своих счастливых подружек, которые все больше отдалялись от нее, она иногда начинала жалеть, что тогда так демонстративно проявила свое равнодушие и неготовность – любить…
На следующий год опять все изменилось. Девочки продолжали встречаться со своими ребятами, теперь уже одиннадцатиклассниками и – выпускниками. Честно говоря, здоровые парни, а в этом выпуске они все были как на подбор - никак не производили впечатления школьников, пусть даже старшеклассников. Они еле умещались за партой и когда вставали иногда демонстративно поднимали ее с собой. Особенно доставалось от этих усатых, басовитых и рослых парней педагогу по гражданской обороне. Ветеран, бывший танкист, он пытался найти с ними общий язык, рассказывая о войне, своей судьбе, но часто все путал, забывал. Он и сам не понимал предмета, который преподавал – пытался говорить обо всем и…получалось – ни о чем. К концу урока он мирно посапывал, откинувшись на стуле за своим столом, а жизнь в классе шла по своим вольным законам. Иногда он все же появлялся в классе настроенный решительно, но его тут же раскалывали: Ваня или Нодар сразу же поднимали руку, Борис Николаевич ловился на удочку и вызывал добровольцев к доске, но в ответ слышал басовитое: «БорьНик, можно пойти пописать?». «Какой я вам «борьник»?»- возмущался бывший служака и обреченно махал рукой: «А, делайте что хотите, только, пожалуйста, меня не подведите – не шумите». «Мы тихо», - обещал Дима и на последних партах- «камчатке» - начиналась своя, не школьная жизнь. Мальчишки резались в карты, негромко болтали, смеялись, задевали девчонок. У девчонок были свои секреты и интересы. Кто-то из ребят готовился к следующему уроку, кто-то читал, кто-то, изведясь от вынужденного безделья, скатывал во рту промокашки и этими шариками из запасенной трубочки пулял во все стороны. Главное – ребята держали данное слово и старались не шуметь, чтобы не разбудить своего «Борьника». Так был достигнут «консенсус» со многими учителями. И педагоги и ребята понимали, что этот год для них – просто потеря времени и мирно сосуществовали, одни просто досиживая бесполезный учебный год, другие не связываясь с переростками – себе дороже! Это был последний одиннадцатый класс шестидесятых годов, когда нынешние выпускники поступили в школу с семи лет. Вот в таком классе и учились Валера, Нодар и Дима – рыцари Марины, Медеи и Ленки. Теперь они уже совсем редко проводили время все вместе. Только Ленка сочувственно заводила со Светкой один и тот же разговор: Неужели тебе до сих пор никто не нравится из мальчишек? Так и старой девой можно остаться! Вон, даже Валя Шастун, наша скромница и отличница, взяла шефство над красивым второгодником – двоечником – Юркой Алексеевым! Думаешь, просто так? Вот увидишь – сразу же после окончания школы будет три свадьбы! - Наша с Димой, Марины с Валерой и Вали с Юркой! Ленка, конечно, как всегда оказалась права… А Света начала задумываться. Теперь ей и самой начало казаться, что она безнадежно отстает от своих подружек!
Глава третья. Ожидание любви
Светка очень любила походы в театр. Мама как-то призналась ей, что посещала в молодости студию любителей театра, которую организовал сам Георгий Товстоногов – тогда руководитель Тбилисского ТЮЗа, а теперь -известный ленинградский режиссер. У мамы даже сохранился подарок режиссера – маленький портрет Пушкина – горельеф овальной формы в железной ажурной рамочке.
В тот день они со всем классом шли на спектакль «Аленький цветочек». В программке, которую Светка сразу же купила (она собирала и бережно хранила все театральные программки) – было написано, что в спектакле участвуют юные артисты – члены школьной студии при театре. Из спектакля она на всю жизнь запомнила одну сцену: главная героиня – Настенька- подходит к заколдованному прекрасному принцу, и – целует его. А он, привязанный к дереву, но – такой мужественный и романтичный! Светка аж задохнулась, когда принц поднял голову. Широко расставив крепкие ноги в обтягивающих черных ретузах и белой рубашке, с открытым воротом почти до пояса, подчеркивающей мощный торс, принц посмотрел на Настеньку благодарно-влюбленным взглядом больших, очень синих, глаз и заговорил – что-то ласковое, нежное, а потом также нежно поцеловал её! Чёрные, как смоль волосы, алый, что называется, рот, обаятельная улыбка, и уверенность во всем его мужественном облике! Он был до невозможности красив - этот настоящий принц! Или нет – красив как в сказке! Как в лучшем из снов!
На следующий день Светка наконец-то смогла признаться Лене, что – влюблена!
- Только он – артист ТЮЗа и вряд ли мне удастся с ним познакомиться, - обреченно добавила она. Но сама была довольна уже тем, что теперь-то девчонки не будут смотреть на неё, как на какое-то бесполое существо.
А на большой перемене того же дня Светка вдруг увидела, что прямо на неё, по школьному коридору бежит, не разбирая дороги, её Принц! Она еле успела прижаться к стене, но Ленка все равно разглядела, как краска прилила к её щекам. «Это что – он? Твой принц?» - тут же проницательно воскликнула она. К концу дня Ленка уже выяснила, что Иван Мороз учится в 11-ом «б» классе, уже несколько лет занимается в театральной студии при Тбилисском ТЮЗе, и в этом году, по окончании школы, собирается поступать в Ленинградский театральный институт к своему первому педагогу актерского мастерства - Георгию Товстоногову. «Ну и принца ты себе отхватила!» - одобрительно прокомментировали Медико и Маринка. Уже потом, через годы, Светка пыталась вспомнить и никак не могла понять, как она не заметила Ивана раньше, на школьных мероприятиях, в самом ТЮЗе, где иногда посещала Тюзовский клуб любителей поэзии. Правда, «Поэты», как они себя называли, занимались совсем в другом крыле театрального помещения и даже когда сталкивались с актерами, проходили мимо, всячески демонстрируя свою принадлежность к особенному возвышенному миру интеллектуальной эстетики … Да и пробыла она там недолго. Ей быстро надоели скучные поэтические заседания, где царил дух позерства и неискренней восторженности. От воспоминаний об этом периоде у нее осталось имя и характерный образ – Берта. Худая, чрезвычайно манерная девочка-старшеклассница, кумиром которой была, кажется, Белла Ахмадулина, Берта разговаривала как она, носила прическу, как у неё, и даже, говорили, что подражая ей, курила… Вообще с кружками Светке не везло. Она умудрилась побывать во многих, быстро очаровывалась и так же быстро остывала. Во многих из них царил дух соперничества, погоня за степенью престижности. Во Дворце пионеров высмеивали кружковцев из ТЮЗа и – наоборот. Почти принято было напускать на себя особенную таинственность, подчеркивать свою неповторимость и несовместимость с окружающей действительностью. Всё это напоминало своеобразные бега – кто необыкновеннее и дальше убежит от окружающего мира, от обычных простых людей. Светка глядела на мир проще и искреннее: смеялась, когда было смешно, не скрывала, если что-то не нравилось и, наверное, на фоне озабоченных творческих личностей смотрелась как простушка. Настоящий путь к ее сердцу, жаждущему творческих эмоций, совершенно неожиданно проложила мать Ленки – Лиля Усеевна. Ей предложили по совместительству с работой в ТАУ организовать школьный хор. Отличный профессионал – дирижер-хоровик – Лиля Усеевна Алескерова тут же привлекла в солисты Ивана Мороза, у которого обнаружила густой красивый бас. Её хор старшеклассников пел на два, три голоса, отлично ориентируясь на дирижерские движения своего руководителя, справляясь с самыми трудными высокими и низкими партиями и сложнейшими музыкальными партитурами. Каждая песня превращалась в необыкновенно образный эмоциональный музыкальный спектакль. Преображалась дирижер, не узнать было необычно сосредоточенных вдохновенных юных исполнителей – на несколько песенных минут они составляли одно целое, один животрепещущий организм, общее чувство и дыхание… Светка чаще всего пела вторым голосом, но иногда Лиля Усеевна пробовала её и в первом. Она умела выбирать песни, которые нравились всем – и девочкам и мальчикам и подарила детям особую музыкально-хоровую культуру. Даже вспоминая через много лет, Света не сомневалась, что их школьный хор, под руководством Лили Усеевны Алескеровой-Прудниковой, не намного уступал главному детскому хору страны!
В их репертуаре были «Бухенвальдский набат», в котором солировал Иван Мороз, вызывая у слушателей «мурашки по коже» своим трагическим басовым рефреном. Со сложной женской партией, требующая высокие чистые голоса квартета - проникновенная песня «Березы». Разноголосая, похожая на живую мозаику веселая песня «Джуджалярим»(в переводе с узбекского- «Мои цыплятки»). Они пели даже из оперы Бородина «Князь Игорь». Кажется – «Хор девушек» и еще что-то. Но – что – Светка так и не запомнила, потому что на этом школьном вечере, посвященном талантливому русскому композитору, химику и ученому Ивану(?) Бородину, её первая любовь – Иван Мороз, весь вечер и пел, и показывал какие-то опыты в пробирках, находясь от нее всего лишь на расстоянии вытянутой руки! Светка краснела, бледнела и была счастлива от переполнявшего её смятения. Да – счастлива от смятения! Именно так! Ведь что может быть прекраснее этого волнующего вихря, этого молодого весеннего обострения, даже если оно вызвано и вынужденно следовать законам природы! Еще недавно, меньше года назад Светка и не подозревала, что сама сознательно выберет себе «предмет любви и поклонения»! Но – выбрав – так заигралась, что уже и сама не понимала, как могла жить без этих чувств, этого волнующего смятения – раньше! Ею вполне искренне владели сменяющие друг друга чувства стыда и счастья. Она краснела при неожиданных встречах с Иваном и вместе с тем, каждый раз ждала их, чтобы почувствовав, как горят её щеки, снова броситься прочь. Весь её организм, вся сущность – превратились в чутко настроенную скрипку, подвластную воле ожидаемого смычка-случая. Девчонки подливали масла в огонь, когда с легкой руки Ленки, стали откровенно дразнить Ивана: «Эй, Мороз! Согрей Светку!». Иван злился и гонялся за девчонками, швырял в них портфелем, а Светка чувствовала себя виноватой и…счастливой. Даже, когда она сама сменила маршрут – дорога в школу шла через его улицу, (то есть, где он жил), в школе - перед уроками и на переменках, она все равно ждала неожиданной встречи. И стоило ей только подумать об этом, как Иван неожиданно появлялся перед ней, а она – опять краснела, как будто от того, что он в очередной раз подслушал её мысли. Первой из учителей на это обратила внимание Ия Михайловна - самая первая, сама настоящая и необыкновенная любовь Светки. Вот здесь нам придется немного отвлечься и вернуться назад. Поверьте, Ия Михайловна Манджгаладзе стоит этого!
В начале седьмого класса у них в школе появилась недавняя выпускница педагогического института – тоненькая, нежная, воздушная. Странными были её черты лица – тоже тонкие, но очень нежные губки, верхняя чуть выступала над нижней и от этого она казалась трогательно беззащитной. Одновременно они действительно напоминали лепестки маленького цветка - фиалки – так с грузинского языка переводилось её имя – Ия. Были раньше такие педагоги, может, и сейчас иногда встречаются, но уже реже – невозможно представить их в быту, с обычными человеческими потребностями. Все, что делала Ия Михайловна, было очень грациозно и изящно, почти нереально… К детям она относилась как к каждой отдельной личности – с уважением, вниманием и доверием - особенно новым для нас -доверием, на котором она настаивала. Стоило кому-нибудь провиниться, как она вызывала его на отдельную беседу с глазу на глаз. Стоит ли уточнять, что одной из первых на такую беседу попала Светка. Их разговор был обо всём на свете, только не о том, в чем Светка провинилась. И лишь в конце Ия Михайловна сказала: «Можно я поверю, что ты никогда больше не опоздаешь на урок?». Светка, с восторгом глядя ей в глаза, легко пообещала: «Конечно!». Проштрафилась она уже на второй день, забыв про свое обещание. Ворвавшись в класс, она остановилась, только тут вспомнив про данное слово, и встретилась с грустным упрекающим взглядом. Ия Михайловна опустила голову и ничего не сказав, взяла мел и повернулась к доске. Светка замялась, не зная, что ей делать - пройти сесть за парту или стоять тут вот так, в ожидании разрешения. Она вдруг потеряла дар речи, забыла, как раньше легко могла спросить: «Можно?», и не дожидаясь ответа, проскочить к своей парте. Прошло еще несколько томительных секунд. Ия Михайловна дописала на доске число и день недели, потом медленно повернулась и, вновь увидев застывшую у двери Светку, мягко спросила: «Ты что-то хочешь мне сказать?». Светка молчала, набрав в рот воды, и всё так же не двигалась с места. Учительница опять повернулась к доске и написала «Диктант». А Светкой овладело упрямство: «Пока она сама не скажет мне «сядь» я – не сяду»!. Как будто прочитав её мысли, Ия Михайловна не оборачиваясь, тихо, но с обжигающим участием в голосе, произнесла: «Я понимаю, что ты сама расстроилась, забыв об обещании не опаздывать, но сейчас ты мешаешь нам, поэтому сядь, пожалуйста!». Светке на момент показалось, что её всю облили чем-то горячим… А может быть, вот так жарко, когда тебя собираются сжечь на костре инквизиции? Она опустила голову, чтобы не увидели, как ее лицо покраснело, и упрямо не сдвинулась с места. А в голове у нее теснились невысказанные слова: «я больше не буду, пожалуйста, поверьте мне». И опять педагог услышала их. Она отложила в сторону мел, подошла к Светке, взяла её за подбородок, пытаясь поднять ей голову. Опустив глаза, чтобы не встретиться с ней взглядом, Светка наконец пробормотала: «Я больше никогда не опоздаю». «Знаю» - ответила Ия Михайловна и за руку отвела Светку к ее парте. Светка действительно, вплоть до десятого класса уже ни разу не опоздала на урок. Сидя на второй парте, она с удовольствием и каким-то странным нежным чувством исподтишка разглядывала свой «предмет обожания». «Какое у неё маленькое нежное ушко, как мягко и женственно она поправляет тонкую прядь коротких волнистых волос. А вот мечтательно и неопределенно она смотрит куда-то вдаль. И Светка пыталась повторить этот взгляд… А потом началась вот эта история с принцем, бегающим по школе и Светка переключилась на Ваню. Однажды, когда она стояла в конце школьного коридора, прижавшись лбом к окну, и пыталась разглядеть в школьном крыле напротив класс 11-го «б», откуда со звонком мог появиться Ваня, к ней подошла Ия Михайловна и тихо сказала: «Не стоит так явно показывать свои чувства всему миру…».
Совсем с неожиданной стороны открылась им их новая учительница, когда, не пожалев времени и двух уроков сама вслух прочла им «Тараса Бульбу» Гоголя. Её мягкий, но взволнованный голос зазвенел гимном патриотизму, когда она воскликнула «Слышишь ли ты меня, батьку?» - «Слышу, сынку, слышу»! Эти минуты навсегда врезались в память Светки, которая опять втайне мечтала о подвиге, о необычной героической жизни, такой, как у Остапа и Тараса… Еще одно открытие успела подарить им Ия Михайловна, рассказывая и тут же подтверждая примерами из стихов про необыкновенную лирику Маяковского. «Улица, словно рана сквозная – стонет так и плачет так», «звездочки-плевочки» - для того времени это был явно необычный взгляд на творчество поэта. Ведь в школе обязательными были «Стихи о советском паспорте», «Левый марш», с их знаменитыми лестничными ритмами. А тут они узнали, какой трогательной и ранимой была душа поэта! Через два года, после очередных летних каникул, ребята пришли в дом под горой Мтацминда, что в старом городе, чтобы поздравить свою любимую учительницу с рождением дочери. Светка смотрела на крупного благообразного мужчину, который был явно старше их Иечки, и с грустью думала о том, что он забрал у них эту чудесную нежную фиалку, которая казалась еще нежнее, склонив голову к маленькому белому пищащему свертку!
Так и получилось, что в этом году, рядом со Светкой уже не оказалось ни Иечки – любимой и понимающей, а главное – заслуживающей всех тайных мыслей и переживаний, ни Вани – он поступил, как и собирался, в Ленинградский театральный институт. И теперь Светке уже не хватало того чувства влюбленности, которым она вначале увлеклась играючись, а потом, поверив в него так привыкла, что без этих переживаний чувствовала себя опустошенной и никому не нужной. Пытаясь заполнить образовавшуюся пустоту Светка не нашла ничего лучше, как писать письма, собирать их в толстую стопочку и время от времени перечитывать воображая себя Цвейговской незнакомкой («Письмо незнакомки» Стефана Цвейга). Эти письма получили категорически отрицательную оценку Ленки, когда Светка разрешила ей прочесть некоторые, на её взгляд лучшие из них. «Фи».- сказала Ленка. – «Кому это интересно – про весну, цветочки, природу: -Ах, что я почувствовала! Ах, что мне показалось!». Правда, Ленка не любила и Цвейга… Светка всё же собрала стопку этих писем и однажды все их втиснула в почтовый ящик, где жил Ваня Мороз. После этого она испытала невероятное облегчение и уже больше не возвращалась мыслями к своей выдуманной любви, разве что лишь через пять лет. На этой встрече выпускников разных лет Светка впервые по-настоящему познакомилась с Ваней и ни капельки не пожалела о своем первом детском увлечении. Но об этом – в следующий раз.
Окончив школу, уже летом, девочки были приглашены на свадьбу Маринки с Валерой Ашевским. Ленка уехала вместе с Димой поступать на математический факультет Московского университета. Осенью вышла замуж за Нодара Медико. Еще в начале последнего учебного года, Светкина мама, почувствовав, что дочкой овладела какая-то сердечная пустота и уныние, пообещала познакомить её с очень интересным молодым человеком. Но, заинтриговав Светку, сама не спешила с этим знакомством. На самом деле оказалось, что его трудно было поймать в городе, так как он всё время ездил то на соревнования, то на сборы… Их встреча состоялась в начале весны. На выпускном вечере Светка щеголяла в итальянских изящных белых туфельках, которые Лёня привез ей из Ленинграда. Общение с Леонидом вдруг подарило ей совершенно новые миры – фантастики и импрессионистов, которых раньше она не понимала и не любила. Это казалось продолжением того времени, когда их сосед – дядя Шурик открывал перед ней чудеса искусства и литературы. Теперь она была счастлива, что с помощью Леонида вновь что-то узнаёт и собирает в свою творческую копилку. Импрессионистов она полюбила сразу же, как только Лёня указал на их особое умение передавать на своих полотнах движение воздуха, в отличие от застывшей классики ренессансных художников. А вот знакомство с фантастикой было почти символичным. Почему именно этот фантастический рассказ нашел самую верную дорогу к её сердцу? Об этом она задумается только через очень много лет. А пока Лёня дал ей почитать несколько самых ярких коротких рассказов знаменитых писателей и среди них – «Цветы на могилу для Элджернона». В нем говорилось о маленькой серой мышке, которой привили «молекулу интеллекта». Мышка умнела, развивалась, достигая невероятных высот ума и интеллекта, а потом вдруг начался стремительный обратный процесс. Такой же путь прошел и служитель, ухаживавшей за этой подопытной мышкой, согласившись провести этот опыт на себе, чтобы исполнить свою тайную многолетнюю мечту - «поумнеть». В конце рассказа он приносит цветы на маленькую могилу мышки, которую звали Элджерноном, уже зная, что и его самого ожидает такая же неотвратимая деградация и – конец.
Светка с надеждой смотрела в будущее, мечтала учиться, чтобы стать журналисткой. Ждала новых интересных встреч, и сама старалась идти им навстречу. Впереди была целая жизнь. А кто может заранее предсказать, какие мысли и действия окажутся самыми главными в жизни, предопределившими или же изменившими судьбу? Даже выбрав заранее определенный путь, и неукоснительно следуя исполнению своего замысла, человек все равно оказывается безоружным перед тем огромным бушующим морем чувств и событий, которые, двигаясь по воле непредсказуемых волн, называются жизнью.