Наш земляк - Дмитрий Антонович Волкогонов

В эпитафии на его могиле, находящейся на Кунцевском кладбище в Москве, указано, что он был писателем, историком и военным. Да, действительно, за свою 67-летнюю жизнь он написал 29 книг, а  его трилогия «Вожди» (Сталин, Троцкий, Ленин) удостоена Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства. Он был историком – работал в архивах, писал исторические исследования, возглавлял Институт военной истории, имел две докторские степени, одна из которых – исторических наук. Вся его жизнь была посвящена армии. Сначала служил в строевых частях, затем после окончания академии и адъюнктуры преподавал философию, работал в Главном политическом управлении Советской Армии и Военно-Морского Флота, имел звание генерал – полковник.

У этого человека было все, и он мог бы жить беззаботно, предаваясь прелестям окружавшей его жизни. Но он выбрал для себя иную канву жизни. И этим Дмитрий Антонович Волкогонов оставил свой благородный след на земле, этим сам вошел в историю, и мы, забайкальцы, горды тем, что можем назвать его своим земляком.

Родился он в селе Мангут Кыринского района 21 марта 1928 году. Отец его, Антон Григорьевич, был агрономом, а мать, Александра Дмитриевна, происходила из старинной забайкальской семьи потомков первых землепроходцев края – Перфильевых. Вскоре после рождения Дмитрия, отца перевели в Приморский край, где он за хранение брошюры Бухарина был арестован и вскоре расстрелян. Мать вернулась на родину и попала в другую круговерть – шла коллективизация. Совместно с матерью и с многодетными семьями своих сестер, после ареста глав этих семей, попала в Красноярскую ссылку. Среди выселенцев значилось имя и маленького Дмитрия. В память об отце семейной книгой нескольких поколений Волкогоновых стала книга «Дерсу Узала»…

Дмитрий любил учиться. От новых книг, интересных собеседников и умных лекций он получал истинное удовольствие. Поэтому, будучи военным, он ушел от обычной строевой службы в науку и стал увлеченным «философом». Философия очаровала его возможностью неординарно мыслить о «последних вопросах», встающих перед каждым человеком. Контраст с повседневной реальной жизнью, службой в войсках, приказами начальников был очень велик. И это стало одним из первых открытий в мировоззрении Дмитрия Антоновича. Одним их первых, и далеко не последним, повлиявшим на становление того Волкогонова, каким мы его знаем.

Его заметили и пригласили работать в мозговой центр Советской Армии – в Главпур (Главное политическое управление).Он дважды отказывался от новой должности, так как прекрасно сознавал, что может потерять свои идеи, мысли, перо и превратиться в обычного «пишущего раба», не имеющего права поставить свою подпись под тем, что им написано. Но давление было столь велико, что он согласился. Да, он испытывал страх творческого человека исчерпаться на чужой работе и чувствовал, что его энергию, знания и талант выжимают как лимон. Но он нашел в себе силы работать и для души, так как у него всегда было неимоверное количество планов  и идей. Да и новая работа дала ему массу новых впечатлений и информации. Его начальником был генерал армии А.А. Епишев, к которому Волкогонов, несмотря на усиливающиеся со временем расхождения во взглядах, испытывал большой уважение. С ним он объездил почти все страны социалистической ориентации. И здесь Дмитрий Антонович пришел к очередному для себя открытию. Социализмом в них и не пахло. А посетив ФРГ, пережил поистине сильнейший стресс, к которому отнесся с недоумением и болью. Оказалось, что наши союзники, «строящие социализм», чрезвычайно бедны, а наши противники, отвергающие идеи социального равенства, не только процветают, но и в равенстве преуспели намного больше, чем в СССР.

С этого все и началось .Он стал знакомиться с трудами Солженицына, Бердяева, Деникина… Появились сомнения в происходящем. Критичнее Волкогонов стал относиться к окружающей действительности, тем более, что он видел «изнанку» политической жизни в стране. Но перелома во взглядах еще не произошло. он был политработником советской Армии и верил, что реформами и перестановками можно исправить сложившуюся систему и зажить по марксистским учебникам.

Перелом наступил позднее. После знакомства с архивами. вот в них-то и начало трещать по всем швам его коммунистическое мировоззрение. Прозрение происходило болезненно. Он очень переживал за то, что миллионам людей не давали жить настоящей жизнью, а с самого детства головы людей наполняли лживыми лозунгами, не имеющими ничего общего с реальной жизнью.

Сначала он искренне верил, что с правильного пути страна сбилась где-то в двадцатых годах, после того как от руководства страны отошел Ленин. Но архивы говорили о другом: о страшных ленинских приказах о расстрелах священников, о передаче царских ценностей на нужды «мировой революции», о запрете на свободное печатное слово. Так родились идея создать труды о вождях революции. Первой, в 1989 году, родилась книга «Сталин». Но еще до ее появления, статьи Волкогонова о Сталине, вызвали недовольство в Глапуре, где иметь свое мнение было не допустимо. А после того, как генерал – полковник Волкогонов на одном из совещаний предложил реформировать армейские политорганы, заменив их органами информации, его тут же освободили от занимаемой должности. Так Дмитрий Антонович стал начальником Института военной истории. Ему поручили готовить десятитомное издание истории Великой Отечественной войны. Архивы рассказывали о том, что Красная Армия к войне была не готова, о репрессиях среди военных накануне нападения Германии, о колоссальных потерях, которые понесли наши войска. При создании десятитомника Волкогонов считал, что победа в войне велика сама по себе, и нет нужды ее приукрашивать. Когда слухи об этом дошли до главного политического управления, там забеспокоились. Но теперь просто так снять с должности Волкогонова  уже не могли, так как к тому времени он обладал депутатской неприкосновенностью. Тогда его обвинили в незнании истории. Дмитрий Антонович блестяще доказал обратное. Он защитил еще одну докторскую диссертацию, в этот раз по истории, и не в военном учреждении, а в гражданской Академии.

Кода первый том был готов для обсуждения, состоялось заседание Главной редакционной комиссии с участием Министра обороны СССР, секретаря ЦК, генералов и маршалов. Продолжалось оно несколько часов. Не опровергнул ни одного из приведенных в томе фактов, том «зарезали». Авторский коллектив обвинили в антисоветизме и очернительстве советской истории, а Волкогонова лишили поста начальника Института. 

От него стали отказываться старые друзья, на что Дмитрий Антонович горько говорил: «Мне их жалко…» и отмечал, что уроки гражданской войны в нашем обществе оказались очень сильными, а идеологические баррикады строятся прямо на обломках старой многолетней дружбы.

Дважды писались в Верховный Совет представления о нецелесообразности сохранять такого генерала для армии, но не они не получали своего удовлетворения. Волкогонов как депутат продолжал заниматься военными вопросами в различных комиссиях. Это соответствовало действительности. Он возглавлял Государственную комиссию по созданию Российской Армии и российского министерства обороны, а позже – по реформированию политорганов. Он работал также в комиссии по передаче военных архивов и архивов КГБ на государственное хранение.

Работал он по 14 часов в сутки. Кроме политической круговерти (а он занимал пост советника президента по вопросам безопасности), депутатских дел, комиссий, были еще книги – самое главное в его жизни, и семья. Он везде успевал. Исполнялись депутатские запросы, писались справки, доклады, отчеты, проводились совещания, устраивались встречи, снимались телевизионные передачи, печатались статьи, приходили гости, но он всегда выкраивал хоть пару часов в день, чтобы писать книги. Чтобы после тяжелых чиновничьих рабочих дней ему было легче работать, он организовал дома конторку и писал стоя. Так была написана книга «Троцкий».

А потом пришла болезнь со страшным названием Рак. Первые операции ему провели в Оксфорде. Когда он лежал на больничной койке, в Москве произошел опереточный путч ГКЧП. Как он переживал в те дни из-за своей беспомощности. И пытался хоть как-то помочь своим единомышленникам  в Москве: слал факсы в газеты, дал интервью Би-би-си, выступил с обращением к соотечественникам, пытался связаться с советским посольством в Лондоне. И писал, писал, писал… Его подгоняла мысль, что он может не успеть сказать все, что хочет, что задумал. А в голове уже жил, рос, обретал отчетливые очертания план книги о Ленине. А за ней просматривалась другая – о Сталинградской битве. А еще дальше – третья: история СССР в портретах ее генсеков, начиная с Ленина и кончая Горбачевым. Собирались материалы по истории казачества, росли заметки по истории белого движения. Планов хватило бы на две жизни. Но не ясно было, сколько оставалось времени самому их автору.

Увлекла работа в совместной российско–американской комиссии по розыску пропавших без вести на территории СССР граждан США и наших парней, потерявшихся во время участия в многочисленных конфликтах в различных частях света. Он считал, что работа этой комиссии – своеобразный нравственный урок, показывающий, как государство должно относиться к каждому своему гражданину. Американцы были готовы ехать в любую точку бывшего Союза, если имелся шанс хотя бы поговорить с кем-то из слышавших об их соотечественниках, пропавших десятилетия  назад, или перекопать целый остров в поисках останков погибшего летчика. В свете истории нашей многострадальной страны, где мертвых привыкли считать не единицами, а миллионами, где не хватает средств, чтобы похоронить всех погибших за ее свободу в Великой Отечественной войне, деятельность американцев показывала, что такое гуманное отношение к человеку, мораль, ценность человеческой жизни. И об этом мечтал написать Волкогонов.

Однажды ему сказали: «Вам осталось жить около семи месяцев». После этих слов Дмитрий Антонович сумел закончить «Ленина» и еще один двухтомник – «Семь вождей». Кто может представить, что он чувствовал и как жил под дамокловым мечом этих «Семи месяцев»? Но он жил, и не просто жил с постоянным знанием об этом, он работал как вол. Он старался не обременять своей болезнью членов своей семьи. Он радовался жизнью и боролся за нее до последнего.

Таким был наш земляк – Дмитрий Антонович Волкогонов. Таким он остался в нашей памяти. Помощь при написании данной статьи оказали дочери Дмитрия Антоновича и его дальние родственники, живущие в Забайкалье.