ЯВЛА

СЦЕНКА

Глашатай:
Про Дашу!
Дашу авантюристку было бы красным, было бы!
У подиума тыл вразрез с укусом произведений композитора Листа!
Чудо вразрез с дыбой!
Рассечь и высечь!
Пульс в кал вот сейчас выдавливаю!
Вот сейчас множу, ксерокопирую!
Внимание!

«Явла! Пуршик! Кирба! Луис!»

Явла: /Перед выходом на сцену в микрофон./
Не думать, не думать ни о чем постороннем… я еще интонацию хочу другую… ни как не найду. Можно ли читать такой текст? Кто бы сказал? Ничего бы не говорить со сцены. Молчать… Когда на небо? Оно всегда рядом…
/Выходит на сцену. После паузы./
Со мной это происходит иногда, а я хочу чтобы всегда. Всегда ее слышать. Она здесь. Она - зеркало. Зеркало покрытое пылью. Мне самой ее чистить? Утруждать себя самой? А может это единственное чем стоит заняться. Чистить. И себя заодно чистить. Ах, я люблю чистить других. Увидеть их грязь и чистить. Нагло. А теперь вот себя чистить. Как? Не знаю… Я думаю…

Зеркало: /плоским голосом, подернутым пылью/
Чистить… Зачем? Для чего? Почему других? Где цель? Должна быть цель! Неясная, не четкая, запыленная, определенно твоя цель. Я знаю всех такими какими они являются, смотрятся в меня. Им не изменить себя в один этот момент. Это честно по отношению к другим. Им не изменять себе, не изменять его, ее, их. Как это прелестно. Все разные, отличающиеся. Я разная всегда. Только бы в меня смотрелись…

Луис: /Выходит к Явле. В руках одежная щетка, продолжает чистить себя./
...Ну, значит, женщина. Ну, значит, которая ко мне… Вся всею собою… Всякие там страхи налепливаются. /Продолжает счищать с себя щеткой, вдруг резко выпаливает.../
Явле, ты скучна! Адаптировалась, сука! Теперь мне говоришь – займись делом, а не другими женщинами. Я что же, побоку? Но, извини, я только своими темами хочу темить! Значит новую завоевывать – больше делать нечего! Все я чист.
/Перестает водить щеткой по плащу, передает щетку Явле./
Я теперь искренен. Смотри, сука! Вот теперь я эту искренность буду исследовать, охранять от пыли всякой. Пошла вон!

/Явле начинает водить щеткой по волосам своим распущенным. Подходит к зеркалу, обнимает ее. Девушки начинают танцевать. Луис смотрит. Начинает стряхивать с себя пылинки. Ему кажется, что их много вдруг стало оседать на плащ./

Луис: /нервно, истерично./
Ну, вот! опять! снова! до коле! все! хватит, хватит с меня! немогунемогунемогунемогу больше выдержать всего этого надругательства над моей психикой! мама, мамулечка, ты зачем меня в детский сад в колготках водила!? /убегает, рыдая./

Пуршик: /Выступает на авансцену из-за кулис и начинает декламировать. в это время под музыку томного танго Явне и зеркало продолжаю танцевать. далее выступает Кирба и так же пускается в декламацию./
Соплеменники, мне надо пробиться сквозь сон конфитюром распирающий мозг-пончик.
Кирба: Разжевать состояние, пропитанное подсолнечным маслом. Счистить налет дремоты списком не сделанных дел.
Пуршик: Выпить глазами ряженку первого снега и вдохнуть воздух свежести новоявленной. Услышать звуки движения повсеместного.
Кирба: Протянуть руку к гербарию фотографий дня. Открыть, наконец, день сегодняшний. Снимок за снимком смотреть пойманною композицию, загнанную в обстоятельства,
Пуршик и Кибра: принявшую форму причудливую, ставшую конструкцией, головоломкой, в которой не хватает нас.

/Девушки приглашают юношей и две пары начинаю кружиться, вальсировать. после танца выходит глашатай в вечернем платье ведущей концерта и объявляет./

Глашатай: Ференц Лист. "Грезы любви". исполняет Вдовиченко Вадим.

/на сцену выкатывают рояль и Вадим Вдовиченко исполняет произведение. на экране глумливый видео-арт видеорядом, для успокоения глаз искушенного зрителя/