Закономерность круга. Часть 1. Глава 13

- И все - таки я не понимаю! – Вел уселась  на кровать и, будучи обиженной, не смотрела на мужа: – Почему вы нас остановили?! Мы же все можем исправить, в течении пяти минут! Ев только чуть-чуть подкорректирует мысли Карла.
- Не сможет! Войти в его голову, не значит подчинить себе.
- НО!
- Нет но. Гелио! Наивная моя. Они пришли толпой, пусть и ведомые одним человеком. И кто сказал, что это Карл их привел? Ну, подумай хорошенько.
- Я не наивная! Я боюсь за детей. А ЭТИ, могут и к ним добраться.
- Это не фильм. – не уступал Эдгар.
- Ага! Ты мне так всегда говоришь, а в итоге… - Вел не договорила, отвернулась и уставилась в окно. Он сразу оказался рядом и его горячие руки сразу  закрыли ее от всего, а дыхание успокаивало. Голос, который она обожала уже много лет, опять начал брать  верх над ее эмоциями.
- Тебя расстроил и взбудоражил приезд Ольги. – тихо говорил он. - Ты жаждешь сделать все, что угодно, чтобы скорее остаться без ее контроля.
- Это ее дом! И он всегда будет ее домом. И приехала она его защищать, ну и вас, конечно.
- Я понимаю. Нанесенные ею раны всегда будут кровоточить. Только, мне кажется, что она примчалась защитить семью, а ты, как и Ев, и девчушки - часть этой семьи. Перестань плакать.
- Я не плачу!
- Солнце мое ясное! «Бывает, что глаза не плачут, но море слез кипит в груди»!
- У!
- Вот именно, тебе и ответить на это нечем.  – Эд нежно целовал ее, не отпуская из объятий. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы все это был страшный сон. Вот сейчас он откроит глаза и все будет по-прежнему. Еще секунду…. И дети заверещат в холле, споря над чем-нибудь. А руки жены обнимут его и губы ответят на поцелуй. НО, этого не случилось, ни через секунду, ни через минуту, которую они промолчали. – Как же я вас безумно люблю. Как же я не могу без тебя дышать. Как же мне трудно думать о серьезных вещах, когда ты рядом.
- Так отпусти меня.
- Никогда, ни за что, ни за какие сокровища мира! Я уже дважды чуть не потерял тебя, больше этого не случится!
- Купишь наручники?
- Булавки!
- Ага! Занимаешься плагиатом! Это Дэн обещал и не сделал.
- Помнишь? – он получил крупицу счастья и от этого улыбался.
- Не забыла. – вздохнула Вел.
- И как с обрыва чуть не навернулась? – Эд продолжал возвращать дорогие ему мгновения прошлого.
- И фонарный столб! – буркнула Вел и еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Как же комично выглядела она тогда, сердясь на него за проявленную заботу.
- А вот тогда, я был совсем не виновен, за что же ты меня так чихвостила?
- На будущее!
- А стоило ли? Ты надела на меня строгий ошейник, еще даже не зная меня. Заметь, я и не сопротивлялся и не сопротивляюсь.
- Мазохист!
- Не по адресу. Признавать верность жене, не значит быть подкаблучником. Хотя я и этого бы не стеснялся. Если только так можно выказать свою любовь.
- Слова, слова!
- Солнышко! Ну, ты же знаешь, что я говорю правду. Столько лет я доказываю тебе собственное обожание. Хоть раз, признай, что я хороший.
- Ты очень хороший. Ты лучше всех!
- И даже Ларсана? – его губы растянулись в улыбке, а ее зубки впились в его кожу. – Прекрати эти подражания сестре! Тебе не идет! – он уложил ее и навис над нею сверкая глазами и беззвучно смеясь.
- А ты чудище! Причем тут щенок – подросток? И к чему это ты его помянул? Боишься не справиться…, без оборотня?
- Красавица!  - парировал Эд. – Ну, как мне кажется, с самым главным я прекрасно справлялся все эти годы. – он хитро улыбался. – К чему вспомнил? Да просто так, ради прикола. Да и пробудить в тебе новые чувства. – Вел опять сжала его плечи, вонзая ногтики еще больше. А Эд, словно не заметив, продолжал: - Видно ты запамятовала,  кто его приручил…. Причем, решив найти разницу в мужчинах.
- Ну, это уж слишком! За такие слова можно и сдачи получить! – но она не спешила  реагировать на его глупую шутку, прекрасно понимая, что совсем маленькая, толика правды есть в его словах.
- Молчишь?
- Молчу!
- Мне всех вспомнить, кем ты лечила мою ревность?
- Эд!
- Умолкаю! Я прекрасно знаю, кто я для тебя. Поцелуй меня, пожалуйста. – он опустил лицо ниже и ее губы потянулись к нему. Поцелуй был страстным, хотя и коротким.
- Эд! Все наладится?
- Не может быть другого. Потому, что в тот день, когда ты вошла в воду, ты загадала Любовь. А она у нас, в самом начале, нашей жизни, наших чувств.
- Правда?
- Истинная! Хочешь, я поклянусь на книге.- Вел замотала головой. Эд лег рядом и повернулся набок: - Милая, родная, самая дорогая моему сердцу. Ты еще и не поняла всю силу моей любви к тебе и Славочкам.
- И какая она?
- Как весна!
- Конечно, как же я не догадалась. С грозами, ливнями…
- С капелями, подснежниками, прилетом птиц и цветущими садами! Люблю тебя! И не устану повторять об этом!
- Кажется, ты это подслушал у Шекспира.
- Это он писал о нас.
- Какой же ты… замечательный!
- Спасибо, золото мое.
- Значит я уже не знак « Стоп, а то убьет»?
- Нет! Теперь ты лозунг:  « Люби меня крепче»!
- А я, когда-нибудь, доживу до любимой женщины?
- Ты ею родилась. – Он опять поцеловал ее пылко и очень долго. Затем  спросил:- А что ты больше помнишь из нашей жизни?
- Все!
- И как встретились?
- Как встретились, не помню, помню твои глаза, как в них я окунулась и теперь, вот уже столько лет, пытаюсь вынырнуть.
- Я тогда закрою их, чтобы ты не выбиралась.
- Знаешь. – Вел замерла на очередной, глубокий вздох: - Жизнь наша, разнообразная. Но каждый раз, каждый эпизод начинался с твоих глаз. Когда я ногу подвернула, когда вы с домом знакомили. Потом, когда я проснулась…. И когда вы, первый раз вернулись со своей охоты. Да и тот момент, когда я столкнулась с копией Ев. Вот, как-то так получается, что сначала ты выхватываешь меня из жизни, ну или наоборот, втягиваешь в жизнь, цепляя взглядом, а уж затем окутываешь голосом, согреваешь телом.
- Потому что, лишь единственная моя жена, не любит ушами, как...
- Я просто люблю тебя. – она обняла его крепче, всунув носик в ворот его рубашки. – Дорогой, скажи, только честно, неужели это шлейф от кончины Татти?
- Дорогая, вот что ты такое говоришь?!
- Не спеши противоречить, просто подумай, она не смерится  с тем, что мы вместе. Ее ненависть ко мне и любовь к тебе настолько была сильна, что хватит не на одно столетие! Помолчи, пожалуйста, минуту,  дай договорить. Вспомни, с чего все началось? Ну, я же вижу по твоим глазам, что ты это признаешь, только сказать вслух не можешь. Мне надо простить ее…. Только я не знаю, как это сделать, ибо я ни Господь. Да и простить, значит надо обвинить. А за что? Я запуталась.
- Вот и не думай об этом.
- Не могу. Все- таки в этом есть связь. Ох! Тяжело.
- Неужели я это от тебя услышал?  Мне больно слышать такое, но и радостно в то же время. Потому, что я чувствую себя мужчиной, который может подставить свое плечо.
- Я хочу быть просто женщиной, маленькой, хрупкой и любимой!
- Вел. Ты не забывай об этом никогда. И о том, что ты  - это все в моей жизни.
- Мы прощаемся?
- Нет! Мне очень важно сказать тебе об этом.
- И говори, и молчи, а еще и пой мне,  чаще.
- Обещаю! Только у меня есть маленькая просьба. – Вел прикрыла глаза, показывая, что слушает. – Я прошу лишь об одном, не высовывайся, побереги себя, это может быть опасно.
- У меня тоже условие. Ты должен беречь себя для меня и девочек.
- Это моя обязанность.  – Эд поцеловал ее в висок и принялся цитировать ее любимую, некогда, а может и до сих пор, книгу. Только сейчас осознав, что и он, не только ассоциировал жену с главной героиней, со Скарлетт, а так же уважал это произведение, ибо всегда, как в трудные моменты, так и в минуты полного счастья, в его голове всплывали строки именно из «Унесенных ветром»:
«… Да, Боже Иисусе! Я хочу тебя. И мне плохо без тебя. Ты, как наркотик для меня. Я видел людей, которые не могли достать опиум и мучились. Это почти то же самое. Я знаю, что случается с наркоманом. Он становится рабом, затем гибнет. Это почти случилось со мной. Но я избежал. И не хочу рисковать опять»…
- My beloved, you are my river of life, my sun, my music*. – ответила она ему, отбрасывая любые эмоции, да и все не нужные чувства, кроме любви к нему…
***
  Ольга, молча, курила у окна одну сигарету за другой. Дух матери настойчиво пытался потушить огонек ее сигаретки, взъерошить ей волосы  и прочее, чтобы начать разговор. Однако Ольга была нема, ровно до тех пор, пока мать не хлопнула дверью. Ее пугали изменения, но и радовали одновременно. Эти девчонки, шутя – играясь, взяли верх над всем. Причем ясно было видно, что, не ущемив самолюбия мужчин. И Жан с мальчиками поднялись морально, стали сильней духом, ответственней.
«Грустно. – думала она. – Меня никто не любят, но в этом только моя вина. Хотя я старалась, как могла, для семьи, для их общего блага. Да, что сетовать! Я здесь на короткое время, только до разрешения проблем»...
- Ник! – произнесла она,  не отворачиваясь от окна. -  Как вы здесь жили, все эти годы?
- Мирно. Работали,  растили детей. Было не скучно. – ответил он твердым голосом и Ольга прикрыла глаза, говоря:
- А ты изменился.
- Возможно. – Николя отложил в сторону все, чем занимался и подошел к ней. – Ольга! Я хочу тебе сказать….  Спасибо тебе, родная. Я сейчас понимаю, какое это счастье иметь такую семью, таких детей, внуков! Я знаю, как ты меня любила и чувствую вину, за холодность души. Но, но я по - своему тебя любил и люблю. Прости, если сможешь.
- Любит! – повторила она с вызовом. - Я вижу, как ты любишь…, с томиком вздохов Анны! – Железная Ольга смотрела на него и впервые, со дня смерти ее родителей, по щеке прокатилась слеза. Николя заметил блеск, но боялся спугнуть,  оттепели ее сердца. А еще ему показалось, что кто-то, за его спиной, вздохнул.  А Ольга махнула рукой и отвернулась.
- Оль! Оленька! Олюшка!  Я верен тебе. Люблю тебя, но по - своему. А Анна…, это же первая, юношеская любовь…  Оля, Оленька! Вот тебе легко, твоя первая любовь стоит перед тобою и конючит.
- Да, ну тебя! – вздохнула она и улыбнулась. Но тут же надела маску безразличия. И опять пронесся прохладный ветерок, скрипнула створка окна, подскочила штора и чуть приоткрытая дверь, отъехала сильнее. – Николя, Николя! – качала она головой. - Всю жизнь ты доводишь меня до…
**** 
    Виен прилегла и прикрыла глаза. Ей, наверное, впервые в жизни, ничего и никого не хотелось, кроме маленькой детальки: чтобы в семье было спокойствие.  Шквал голосов, которые она не отпускала,  держа все под контролем, очень выматывал. Жан видел ее усталость и не доставал  разговорами, хотя так хотелось сказать ей ласковые слова.
- Я все слышу! – произнесла она тихо. Жан улыбнулся и принес в спальню комп, поставил на прикроватную тумбочку, присел на краешек кровати, просматривал камеры и поглаживал ее руку. – Вот никогда не скажет вслух! – не сдержалась Виен. - Ты что, стесняешься сказать мне о своей любви?
- Привереда! Я кричу о ней,  постоянно. Поспи, сокровище мое, кто его знает, что ждет нас впереди?
- Успокоил, спасибо!
- Виен, ну прости! Ты же знаешь, о чем я говорю.
- Я-то, знаю! Но знаю не от тебя. А хочу слышать, ушами! И пусть слова вылетят птицей и никогда не вернутся, но! Их скажешь ты. Ты! Мне.
- Милая моя! Вот ты-то и слышишь первоисточник, раньше, чем воспроизводитель. Мои мысли проходят через тебя, а уж что выходит на свет Божий – это другое дело.
- И почему это?
- Потому, что ты мой цензор… Эх! – поднялся и обошел кровать: - Пять минут я имею права посвятить своей жене! –  спустился на одно колено и взял ее руку. –  Мы так с тобою мало прожили, еще меньше я приносил тебе счастливые, спокойные дни. Как же я благодарен, что ты выше упреков и жалоб. Спасибо милая. Я очень люблю тебя, и также сильно буду любить, даже…
- Ты решил проститься? – Виен села. – Жан, прекращай эту сырость. Я не знала, на что иду, принимая твое предложение стать женой.  Но кому легко? Нет! Ну что ты за человек! Постоянно просишь прощение, словно повинен, во всех грехах мира! Работай, а то пропустишь гостей, и я буду виновной.
- Вредина! – Он нежно поцеловал ее и, усмехнувшись, взялся за комп.
- Вот так-то лучше. И ты прав, первоисточник говорит красивее и правильней. – Ее руки легли на его плечи, а голова на плечо, но тут же Виен выпрямилась и насторожилась. – Жан! У нас гости. Да, да! К нам идут, вернее крадутся.
 - Где? Я не вижу…. Вот я тугодум…. Надо было по периметру камеры ставить!
- Смотри, со стороны набережной. Да, я слышу море…, технику.  Стой! Охотничий домик. Ой! Я не могу определить точно, как раздваивается.
- Проверяют. – догадался Жан.
- Поднимай мальчишек, они скоро будут здесь, я послежу за камерами. Наушник! – крикнула она ему вдогонку и положила рядом телефон.
- Эд! У нас гости, встречаемся в фойе! – Оглянувшись, Жан  попробовал вселить в нее надежду взглядом, но понял, что как ей не страшно, а она будет делать вид безразличия. Не закрывая двери,  помчался вниз.
Виен просмотрела все до одной картинки, выведенные на монитор, и, развернув экран к гардеробной.  Подобрав соответствующий наряд, занялась макияжем.
- Что, началось? – влетели к ней дочери.
- Спокойно! Чего так кричать.  Началось и что? Разведывают, пытаются найти лазейку, но ведь мы здесь!  Правда,  девочки? Идите, надо встретить их, царственно!
- Мама, мы быстро.
- Нет уж, на этот раз торопиться не стоит. Мужчины на страже. Нас не приняли, так дадим им усомниться в собственном мнении. – проговорила Виен, намеком, но дочери  все поняли.
Большой экран в аппаратной был более точен в мелочах, чем экраны компьютера. Тени двигались, практически прижавшись к земле.
- Трое! – насчитал Жан. – Если Ви не перезванивает, значит я не ошибся.
- Ошибся. Я вижу четвертого. – Показал Эд рукой на новую точку.
- Проглотим их разведку? – Не теряя из вида гостей, спросил Жан.
- Я бы взял их. – Сказал ИВ.
- Согласен. – Дэн рвался в бой. – Прижать, как следует. Узнаем, что да как, а не будем гадать.
- Кто еще «за»? – Жан повернулся лицом ко всем. Руки всех до одного поползли вверх. – Так чего стоим? ИВ, подежурь у камер.
- Жан!
- ИВ! Тебе пока, как и Нику, там делать нечего. Их всего четверо.
- Мы возьмем их «без шуму и пыли»! – Поддержал отца Эд. – Мы справимся с Дэном сами, ну хорошо! Михаила возьмем , пусть развеется. Так что, отец, держи руку на пульсе.
- Да я как-то не успел застояться, с дороги. Но пройдусь. Жан, Эд прав, побудь здесь, мало ли что. – И троица ушла, улыбаясь, принимая все за развлечение.
- Иди с Михаилом. – Кивнул Юрию Жан и уставился в камеры.
Мужчины разбились на пары и выскользнули из дому, сразу же сработали замки дверей.
Дом проснулся. Их дом стал их оплотом, их броней, их частью.
 Первой спустилась Ольга и принялась мерить шагами холл первого этажа, поглядывая на дверь, за которой только что скрылись внуки. К ней присоединилась Жаннетт:
- Началось?
- Пока не пойму. Стефан и Мария…  – услышала она шаги и не ошиблась. - Вы мне нужны! -  уверенным шагом подошла к ним и достала серебряный флакон. – Вот! Вы должны восстановить силы для борьбы. Это не просьба, а приказ!
- Ольга! – начал Стефан.
- Знаю я, чего вы хотели, только сейчас не время! Поймите, Род в опасности! Мы обязаны выжить и исправить ошибки. Идите к себе, я дам знать, когда вы мне понадобитесь. – Стефан кивнул, принимая ее приказ и, соглашаясь с доводами. Они сразу удалились, а им на смену пришла вторая семья.  Пшешики очень нервничали, от чего не могли находиться на одном месте, ходили вдоль окон и поглядывали в темноту сада. Ольга глянула на лестницу - ни Ви, ни девочек не было. Прищурила глаз, соображая, что они могли задумать, но ни одной подсказки не нашла. Тогда она направилась к полякам:
- Думаю, вам не стоит тут топтаться. Идите в свои комнаты, тут не происходит ничего опасного. Вам предстоит завтра встретиться с Карлом и его сторонниками, прошу об одном – уверенность на лицах.
- Не сомневайся в нас, мы сделаем все как надо.
- Я не сомневаюсь. Прошу. До рассвета тут ничего не произойдет. Идите. – проводив их взглядом и оставшись только с Жаннетт,  Ольга повернулась туда, где чувствовала мать. – Я знаю, что ты здесь. Не будешь ли добра, помочь мальчикам? – Ветер прогулялся вокруг нее и Ольга догадалась, по еле заметной волне штор, что мать удалилась. – Жаннетт! Мне нужен твой дар. Иди, надень свое лучшее платье, нам спать не придется, я присоединюсь  к тебе минут, через  десять.
- Хорошо, я буду готова. – Не успела Жаннетт  скрыться, как Юрий привел мужчину. Ольга сорвала маску – молодое лицо, с выражением «запрограммированной» ограниченности.
- Ты обыскал его?
- Чист! – коротко ответил парень.
- В подвал его, утром решим, что делать! – отдала приказ и снова уставилась на дверь.
Следом один за другим появились остальные.  Эд своего, нечаянно вырубил, вот же принес на плече и сбросил на пол.  Еще двое пытались вырваться из рук Михаила.
- Кто главный?  - Жан взял их под прицел своих глаз.
- Ну, я! – скривившись, ответил один.
-  Задание!
- Ага, сейчас! Только разбегусь и все выложу.
- Задание. – повторил Жан, не отводя глаз, у мужчины расширились глаза, затем и зрачки увеличились до максимума.   Однако он держался.
- Может нам Ев позвать? – прошептал на ухо брату Дэн.
- Справимся! – бросил Жан и подался вперед. Он не моргал, проникая в сознание все глубже. Мужчина попытался отвести взгляд, напрягался из последних сил, но пошевелиться не мог, а язык, словно гулял сам по себе:
- Нас послали на разведку. Найти и подготовить место для прибытия остальных.
- Сколько вас?
- Мне не ведомо!
- Как держите связь?
- Мне звонят! – протянул  рацию и телефон.
- Когда следующий сеанс связи?
- Каждые полчаса.
 - Условные слова?
- Нет. Связной только я.
- В подвал их! – отвернулся от него Жан и обратился к сыновьям: - Ребята, мы же можем поселить всех отдельно?
- Да нет проблемы. – пленных повели,  Жан повернулся к Ольге:
- Что скажешь…, мама? – произнес и понял, что легко далось ему это слово, не произносимое много лет, а вот ей оно стало, пощечиной.
- Я ограничена в видениях, растеряла дар. Однако, тут пахнет отводом нашего внимания. Нет, этот сказал правду,  Карл прислал их нарочно, проверить нашу бдительность.
- Мне тоже так показалось. Без оружия, одна рация… - размышлял Жан. - Да, им нужно было убедиться, что мы ничего не заметим. Ну, так мы и ответим им.
- Прости, у меня есть важные дела.  – заявила Ольга. - Ты дорос до того, чтобы решать дела самостоятельно. Увидимся позже. И, пожалуйста, сообщи, если будут новости.
Жан, в согласии, наклонил голову, Ольга ушла, а он смотрел ей вслед и думал, неужели меняется, не уж то девушки и ее  норов пошатнули. Он даже и не сразу заметил, что дребезжит отобранный телефон.
- Слушаю! – прошептал Жан в трубочку.
«Чего бормочешь?»
- Так на позиции.
« Где?»
- На месте!
«И как там?»
- Тихо. Похоже, спят.
«Ты уверен, что в доме вообще есть люди?»
- Да, мы прибыли, они еще сновали из комнаты в комнату, свет везде горел.
«Ага…. Сколько их там не заметил?»
- Особого движения не было. Несколько дамочек и приблизительно столько же мужчин.
«Значит на месте…»
- Чего?
«Ждите, говорю, сигнала. До этого в дом не соваться».
- Есть. – Ответил Жан, Карл отключился сам.
- Они? – Ольга услышала его разговор и вернулась.
- Лично!
- Значит, до утра не сунется. Но не теряй бдительность.
 - Не в первый раз… – раздумывая ответил он и, не дожидаясь от нее ответа, медленно пошел на верх. Рядом с ним, нога в ногу, двигался ветерок, Жан уже понимал присутствие Веры. – Ты рядом, жаль, что не могу тебя увидеть, или хотя бы слышать. Мне бы хотелось тебя узнать, твою жизнь, понять вас с дедом. – ветерок обласкал его и взъерошил голову. – Тебе  хочется нас покинуть, а мне, как не покажется странным, тебя удержать. – и опять холодок коснулся его щеки. – Смешно выгляжу. Разговариваю сам с собой… Пообещай, когда все закончится, сразу не улетать. – Ему показалось, что он услышал тихий, добрый смех. Массивная портьера на окне коридора приняла очертание миниатюрной женщины – поднявшей и опустившей руку, привлекая его внимание, и тут же силуэт головы кивнул в знак согласия. Штора осиротела, и Жан услышал легкие шаги побежавшие вверх. Вздохнув, зашел к себе.
- Ты не спишь? – он увидел жену при полном «параде» и усмехнулся.
- Не хочется. Как все прошло?
- Ну, ты же знаешь.
- Прости, не следила за тобой, было нечто интересней.
 - У нас все успешно, их было четверо. Поделись новостями. –  присел на диван, выглядел немного уставшим, но Ви не стала донимать его вопросами, налила выпить и сообщила:
- Как тебе сказать-то? Их совет длился не долго.  Разошлись. Филипп не изменяет себе, наслаждается вином. Пауло мысленно рисовал картину победы над Дэном. Почему – то думает, что Лера именно его внебрачная дочь и на этом строит свои обвинения. Жан, скажи, а с чего у них начались эти соревнования?
- Виен, мы до сих пор даже не предполагали, что они есть. Дэн с ним-то и общался всего пару месяцев, а потом как-то забыли о его существовании. Он у нас ни разу не появлялся.
- А за эликсиром?
- Тут все просто. Он в содружестве с одной семьей, те и приезжают. Пока нам не сообщают, что ушел кто-то, мы выдаем определенное количество флакончиков.
- Постой! Что значит - не сообщают?  А если кого-то давно нет, а на его имя берут, то…, что же это получается?
- Не понял?
- Жан! Ты действительно не понимаешь? – Его глаза говорили красочней слов. – Господи! Все настолько просто! Взяв один лишний флакон, можно годами проводить исследования и создавать свой эликсир.  Зачем тогда вы им, если столько химиков голодных на этой земле?! Как же вы не задумались! Уж если вы их держите каплями, так защитите себя! Ладно, проехали.
- Нет уж, не проехали! Признаюсь, ты полностью права. Но у Ольги был свой контроль, я не вникал. Но теперь, задумаюсь над этим, вплотную. Спасибо! А что там с остальными?
- Карл меня удивил! Он решил взять детей в заложники.
- Ты так говоришь спокойно.
- А чего бояться? Они уверены, что дети здесь. Кстати, этих именно для этого и послали. Им указано, Фил постарался, где детские комнаты. С них они и должны были начать.
- Вот оно что! А я и не подумал. Единственное что смутило, так это их занятые позиции. Все думал, ну почему не разбились на два входа? Вот значит как? Заманчиво. Так и быть, мы уж их порадуем. Собственно я волновался, что они начнут искать детей, не смотря на то, что машину вывели по подземке. Признаюсь – тревога была. Теперь могу часик расслабиться. Прослушку они не установили, сторожей мы определили. – Он говорил, а Виен как бы отсутствовала. И Жан замолчал, ожидая ее «возвращения».
- Жан! Они собрались у Анатолия. Собираются нагрянуть на рассвете, взять нас врасплох.
- Интересно, как это?! Предупредили и думают, что мы будем сидеть и ждать, бездействуя? Неужели так примитивно мыслят? Мы что – лохи?
- Жан! Ты где нахватался таких слов? Это самоуверенные снобы, что ты от них хочешь! Порадуйся, что среди них нет ни одного стратега.
- Неужели элементарная жадность?
- Увы! Им хочется все и сразу. А где это можно взять – правильно, у Гаев! Дома, бизнес и ЖИЗНЬ!  Сон твой отменяется. Будут здесь в течении часа. Плюс –минус, как они двигаются и на чем.
- В пять… Хорошо рассчитали. Самое время крепкого, утреннего сна. За несколько минут можно все изменить. Значит, у нас есть  тридцать минут спокойствия.
 - Жан! Мы не знаем где они…
- Я хорошо знаю Розу и Анатолия – им машины не нужны. – Он обзвонил всех мужчин в доме, не забыл и матери дать сигнал. Потом лег на диван и попросил. – Родная, дай мне забыться на десять минут. – ее улыбка была ответом.
Вилена же подошла к окну, приоткрыла его и мысленно унеслась туда, в «осиное гнездо».
  4:20 утра. Звонок на отобранный телефон:
« Все тихо?»
- Да! – коротко ответил Жан, сел и прислушался к происходящему на том конце. Виен повернулась к нему.
«Будьте готовы, мы на подъезде. К пяти должны быть на месте. Остальные подтянулись и ждут твоего сигнала, за стенами. И смотрите мне, чтобы ни один камушек от моего поместья не сдвинулся!»
- Уяснил! – Не успел Жан отодвинуть руку от уха, как заработала рация. – Слушаю!
« Мы на месте».
- На месте – это где?
«У ворот, начальник!» – раздался саркастический смешок.
- Не высовывайтесь, у них полно сигнализации и камеры. Ждите, я пришлю человека, он проведет. Отбой! – Жан поднял голову к жене. – Началось!.... Боишься?
- Соврать?
- Не надо! – Жан подошел к ней, обнял. – Спасибо, мои ушки! И не бойся. Я в низ!
- Спущусь, как только услышу главарей!
- Ох, как ты их! – поцеловал и скрылся за дверью.
_______________________________________________________
*My beloved, you are my river of life, my sun, my music.(нем.) - Мой возлюбленный, ты моя река жизни, мое солнце, моя музыка.