Юля

После окончания седьмого класса учеников на неделю вывезли в яблоневые сады одного из пригородных совхозов на "практику". Мы практиковались в сборе урожая яблок и вишни. Расселили на раскладушках возле небольшого домика с хаузом, вариантом узбекского бассейна. Дети постарше расположились по берегу хауза, а будущим восьмиклассникам предоставили возможность жить просто под яблонями, вероятно в надежде, что может кому-нибудь на голову упадет яблоко и он начнет в физике соображать чуть-чуть получше.

Мы с другом Герой захватили себе яблоню поразвесистее, обвешали ее по сторонам заботливо выглаженными мамами простынями, постепенно превратив дерево в подобие палатки с листьями вместо крыши. Если жизнь под деревом на двух раскладушках не романтика, тогда что такое романтика? В полуденную жару после работы Гера рисовал на раскладушечном брезенте шариковой ручкой женщин и мужчин выдающихся форм. У женщин обязательно была большая грудь и широкие бедра. Мужчины отличались прессом, бицепсами и мужскими статями, спрятанными в узких трусах. Мне люди не давались, и я украшал свою раскладушку автомобилями и самолетами.

На одной из «массовок» вечером, танцуя вальс с Юлей, девочкой с красивыми карими миндалевидными глазами, я похвастался своим умением рисовать. Юля заинтересовалась, но когда я показал свое шедевральное авто, определила стразу: «Заученное рисование. Не интересно».

Несколько лет спустя, я встретил Юлю в музее Искусств. Она водила экскурсию и была занята. Ее миндалевидные еврейские глаза уже не смотрели так озорно как в детстве. В них появилась женская мягкость и нежность. Но говорила она так же уверенно, как и прежде. Группка вертевших головами слушателей скрывала ее от меня. На миг мы встретились глазами. Она меня не узнала.
 
Наверно мои глаза изменились совершенно.