Пре-красная поляна

С 7 октября 2013 года в Сочи установились солнечные дни. Утром 8 октября мои друзья с хутора Весёлый Александр Сергеевич Ерлашов, Александр Иванович Астапин и Сурен Матосян, за рулём иномарки, повезли меня в Красную Поляну.

Впервые побывал там летом 1971 года, как собкор «Пионерской правды» по Северному Кавказу. Дорога была гораздо уже, опаснее, и оттого живописнее. Наш рейсовый автобус чуть не в лоб в лоб сталкивался со встречными лихачами. Шофёр еле успевал тормозить, сворачивая к краю дороги. А внизу – ущелье, по дну которого бурлит река Мзымта.
Тогда я написал о встречах с археологом, пионервожатой, всадницей, танцовщицей, народным лекарем - знатоком трав. И только в конце раскрыл секрет: во всех этих пяти ипостасях - один человек Лина Николаевна Ситникова. Очерк опубликовали газета «Комсомолец Кубани» и журнал «Пионер». Он имел успех.
Не застав директора школы Александру Дмитриевну Цхомария, которая уехала в отпуск, я не упомянул о ней в очерке. Это сильно осложнило жизнь Лины. Она рассказывала, что их школа впервые стала проводить День знаний. Минпрос СССР сделал его Всесоюзным событием, который ежегодно отмечается 1 сентября. Говорила Лина и о школьном музее славы, в честь защитников Кавказа. Бои ведь шли и в Красной Поляне, когда немецкий десант прошёл по горам и водрузил на Эльбрусе фашистский флаг.
Но в очерке о пяти ипостасях Лины Ситниковой не нашлось места для описания всего, и рядовая пионервожатая, руководитель кружка краеведов вышла на первый план. Журнал «Пионер» с очерком о Лине, посланный мной из Москвы, не дошёл до неё. Позже Саша Ерлашов, племянник Александры Дмитриевны Цхомария, неохотно говорил со мной о Лине.
Но мы нашли общий язык, вспомнив судьбу Бестужева-Марлинского, исчезнувшего летом 1837 года во время штурма Адлера. Тело его не нашли после оступления адыгов. Бестужев-Марлинский хорошо знал их язык. Его раненого могли увезти в горы, чтобы получить за него выкуп. И он мог оказаться в ауле Кбаадэ, позже переименованном в Красную Поляну.
Загадка исчезновения друга Пушкина и Рылеева волновала поколения русских писателей. Борис Лавренёв столетие спустя написал рассказ «Лотерея мыса Адлер», где изложил свою версию судьбы Бестужева-Марлинского. А я в своей книге «Высоких мыслей достоянье» написал о том, что он мог выздороветь, жениться на черкешенке и начать писать романы о жизни детей гор. Осталось найти рукописи.
Нашей дружбе с Сашей Ерлашовым сорок лет. Уроженец Красной Поляны, он окончил журфак МГУ, работал на радио в Корякском округе Камчатки. Завоевал звание чемпиона округа по шахматам. Вернувшись домой, стал спецкором «Черноморской здравницы», Сочинской студии телевидения. Водил экскурсии, объехав на автобусах побережье Чёрного моря, от Тамани до Батуми. Дважды ездил с ним и удивлялся его образной речи, чтению стихов разных поэтов о Чёрном море и Кавказе, от Пушкина и Лермонтова до Расула Гамзатова и Дмитрия Гулиа. Читал и свои стихи. Он ведь поэт, автор нескольких книг стихов и очерков.
Пишу об этом в прошедшем времени, так как кому-то из начальства понадобилось «тёплое место» экскурсовода, и Сашу сократили. «Черноморская здравница», выходившая более девяноста лет, до своего столетия не дожила – её закрыли «из-за нерентабельности». Сотрудники знаменитой газеты остались не у дел. Александр Ерлашов тяжело переживает своё подвешенное состояние.

Полный творческих сил, он мог бы сотрудничать с одной из олимпийских организаций, но считает, что Олимпиада принесёт и уже принесла много бед. Убеждая меня в этом, он показывал мосты и тоннели, нарушившие, по его мнению, экологию Мзымты, Имеретинской долины и побережья Адлера. Думая, что правду ему не дадут писать, он гордо заявляет: «Я не продаюсь!»
***
Дорога после реконструкции стала гораздо шире, покрыта асфальтом, а не щебёнкой, как раньше. Её ограждают монолитные бордюры. Тоннели спрямили путь. Он стала безопасней. И мы доехали от Адлера до Красной Поляны минут за пятьдесят. Сорок лет назад на дорогу уходило два-три часа. А сечас параллельно шоссе проведена ветка железной дороги. Сядешь в электричку, и через полчаса попадаешь из субтропиков в снежное царство.

Контраст пейзажей поражает. Только что мы ехали в Сочи под пальмами, кипарисами. И вдруг – горы в снегу. Хозяйка хребта Аигба сверкает белыми склонами. Из-за яркого солнца трудно рассмотреть трамплины, канатные дороги, трассы биатлона и лыжных гонок. Подъехать ближе нельзя - далее только по спецпропускам. По берегам Мзымты – ряды ярких многоэтажных домов для участников Олимпиады, журналистов, зрителей. Видя, как я любуюсь новым для меня пейзажем, Саша говорит, что очистные сооружения работают плохо, и стоки прямо сливают прямо в Мзымту.
Но красная форель вовсю ловится. Выращивается и в спецпитомниках. В пансионате «Изумруд» все ежедевно заказывают эту чудесную рыбу. Улицы Красной Поляны обновились – покрыты асфальтом. Кое-где ещё идёт укладка дорог, из-за чего приходится петлять по посёлку. Но он похорошел так, что его хочется называть ПРЕ-КРАСНАЯ ПОЛЯНА.

Первый визит - к бывшему мэру посёлка. Сергей Романович Авдеев принял нас на третьем этаже своего дома. Сейчас он – строитель. Заказов хоть отбавляй. Многие организации и жители Сочи заказывают здесь и небольшие дачи, и трёхэтажные коттеджи. Саша Ерлашов начал было свою антиолимпийскую тему, но Сергей Романович не согласился с ним. Я вмешиваться в спор не стал, так как знал – Ерлашова переубедить невозможно. Он начал петь свой антиолимпийский гимн ещё три года назад. Позже Саша укорил меня, что я не поддержал его.

Спросив Сергея Романовича о Лине Ситниковой, узнал, что её давно нет. Ну, как так, она же гораздо моложе меня! Он сказал, что хорошо знал её и уважает до сих пор. О моём очерке о ней Авдеев не слышал, да и как мог, если сама Лина с удивлением узнала об этом от меня через несколько лет. Выслушав суть, Сергей Романович сказал, что он особо ценил её как лекаря-травницу и археолога. В 1970-х годах она с мужем печаталась в каждом выпуске ежегодника «Археологические открытия». Позже мы проехали на речку Бешенку, на берегу которой жили Ситниковы. Детей у них не было, и мы не стали заходить во двор.
 
После этого мы побывали в школе, где более шестидесяти лет работали тётя и дядя Саши Ерлашова. Об Александре Дмитриевне Цхомария вы уже прочли чуть выше. А Борис Дмитриевич, ушедший на фронт в 16 лет, прошёл от Красной Поляны до Берлина и вернулся домой – вся грудь в орденах и медалях. Создал мемориал защитникам Кавказа и лучший в России школьный Музей славы. Автор многих книг, среди них –«Озеро Кардывач», «Красная Поляна», о 140-летии войны на Кавказе, «Битва за Кавказ» - о Великой Отечественной войне. Удостоен званий Заслуженный учитель России, Почётный гражданин Сочи. О нём написано в энциклопедии «Люди нашего тысячелетия».
Многие краснополянцы знают стихи о нём.

Что такое Кбаадэ?
Место, где живёт БД.
Ну, а кто такой БД?
Это житель Кбаадэ.

Напомню, Кбаадэ – первое название аула, ставшего Красной Поляной. Автор стихов - Александр Сергеевич Ерлашов. Его мама Мария Дмитриевна Цхомария была сестрой БД. Когда Борис Дмитриевич умер, Саша написал прощальную строфу.

Нету больше Кбаадэ –
Местности, где жил БД.
Нет и самого БД.
Ушёл в легенду с Кбаадэ.

Я горжусь, что знал Бориса Дмитриевича. Встречался с ним в Красной Поляне, Сочи и Москве. Это действительно был, как писалось в некрологе, реликтовый, нетипичный кавказец, удивительно мягкий, интеллигентный, играл на рояле и баяне. Пройдя войну, так и не научился курить и пить спиртное. Но когда нужно, собирал волю в кулак и добивался поставленной цели, как это было при создании мемориала защитникам Кавказа и лучшего в России Музея славы.
Жалею, что при жизни не написал о Борисе Дмитриевиче и Александре Дмитриевне. И потому воспоняю пробел этими строками. Был у них ещё один брат - Виктор Дмитриевич, заведующий почтой. А у них полно детей, внуков, правнуков. Так что род Цхомария навеки укоренился в Красной Поляне, Сочи и других местах Кавказа и России.

Кончилась тихая патриархальная жизнь Красной Поляны. Дороги забиты грузовиками, самосвалами, иномарками. Коренных жителей сейчас гораздо меньше, чем строителей, экскурсантов. Скоро на Олимпиаду приедут люди со всех концов света. А позже дома, коттеджи и квартиры будут распроданы, якобы, как горячие пирожки. Жители боятся, что посёлок превратится в этакий русский Куршавель – «гнездо разврата и роскоши». Но так ли это – большой вопрос. Ведь всё здесь неимоверно дорого. Впрочем, для «людей престижа» - деньги, что мусор…

Возвращаясь из Красной Поляны, мы останавливались в «Медвежьем углу» и других потаённых точках, известных только местным. Пришлось много ходить по спускам и подъёмам. Когда-то я бегал здесь вприпрыжку, а сейчас скорость упала. Но, слава Богу, хожу без трости! Путешествие усложняли тосты коньком. Пользуясь сумерками, дважды плеснул содержимое на землю, но, усовестившись греха, стал отказываться, и меня перестали принуждать. Домой, в «Изумруд», доставили, хотя и поздно, но в целости, сохранности…
Садясь за эту статью, думал, напишу за три часа, а ушло три дня. Так много вспомнилось, а ещё больше забылось, ведь начал со встреч сорокалетней давности. Пришлось уточнять имена, факты, даты. Боялся испортить настроение антиолимпийцам, и, видимо, всё-таки испортил.