Исповедь

Ночь тянулась рвано, с провалами из бодрствования в дрёму. Настоящей сон так и не пришёл, даже после крепкой таблетки, которая раньше убивала чуть не насмерть.В муке бессонницы даже подумала, грешнам делом, о пистолете в прикроватной тумбочке. Маргарита  Глебовна помянула Господа, в которого никогда не верила, и попробовала читать слонов.
На четвертом десятке появился старичок. Так, плюгавенький, в телогрейке и солдатских сапогах. Правая рука на перевязи, в грязных бинтах. Маргарита  Глебовна глянула строго, как это она умеет:
-Самостерел?!
Но мужичок не испугался. Присел рядом с кроватью, прямо на чистый ворс персидского ковра. Понянчил руку,как куклу, ответил со смешком, лукаво:
-Не. Я – Николай Угодник. Вот – послал Господь принять у тебя исповедь.
Маргарита Глебовна расхохоталась :
-Тю на тебя, блажной! Я с детских лет атеистка и знаю, что нету ни тебя, ни Бога.И никогда не было!
Мужичонка подобрал под себя ноги и продолжил с тем же лукавством:
- Ну, хорошо, нас нету. А скажи Маргарита, свет Глебовна,жил ли был на свете Иван Савватеевич Куринной?
Она дернулась, озлилась:
-И чего ты приперся? Шли себе слоны вереницей – я чуть не уснула… Ну,был такой – Иван Савватеевич. Так он же враг народа!
-А не ты ли на него донос написала, чтоб самой стать председателем колхоза?
Она села на кровати, привалилась жирной спиной к стене:
-Я открыла глаза следственным органам! И потом: разве я была плохим председателем колхоза? Вот и орден Красного знамени заслужила.
Мужичек тихо рассмеялся, словно ручеек зажурчал :
-Меня хоть не обманывай,Глебовна! Ты ж на приписках выезжала,и покрывал тебя секретарь райкома, любовник твой.
Она схватила подушку и метнула в мужика. Тот ловко поймал подушку здоровой рукой и подложил под себя. Лицо её пошло красными пятнами,что заметно стало даже при слабом свете розового ночника:
-Ложь! У нас были чисто партийные отношения и поблажек мне секретарь никогда не давал.
Мужичок лениво зевнул, прикрыв рот всё той же здоровой ладошкой, ответил :
-Скушно мне с тобой, Глебовна. Мне-то не ври. Хотя конечно, нельзя назвать поблажкой то, что секретарь мужа твоего в тюрьму закатал. Чтоб вашим шашням не мешал.Давид и Урия, ёлки-палки.
Она внезапно окаменела, едва не лишившись сознания. Упершись пальцем в пространство перед собой, она прошептала с жаром:
-Это ты, что ли, Степан?!
Мужичонка всё так же прожурчал, рассмеялся:
-Совсем ты с глузду съехала, баба. Степан твой на урановом карьере еще в шестьдесят шестом году сгорел. А у тебя в последний раз спрашиваю – будешь исповедоваться?
-Да в чем?!
-Да во всем! Расскажи, сколько ты горя людям принесла за свои восемьдесят пять лет. Сколько невинных в тюрьмы упрятала,сколько семей из-за своей бабьей ненасытности разбила. Признавайся во всем – тебе перед Господом скидка будет.
Она пришла в себя, озлилась:
-Уходи, откуда пришёл. Я честная труженица, у меня ордена и медали, а Грамот и не счесть. Я всю жизнь на людях, при власти. Думаешь – почему мне ветеранскую организацию на старости лет доверили ?
-Почему?
-Да потому, что я их, сук, насквозь вижу. Кто воевал, а кто примазался. Да я во врачебной комиссии после войны сотни самострелов выявила! Является такой, как ты, с корявой рукой: давай пенсию, я воевал! А я ему:а докажи , что ты не самострел! А он- тык-мык! – а доказательств и нету. А я ему дулю под нос: вот тебе пенсия. Знаешь, сколько народных денег я сберегла для Родины?...
-А на тебе Родина сколько потеряла? Ты ж всю жизнь каталась, как сыр в масле. Персональные машины, персональная пенсия, квартира с отдельным ходом. За что тебе такая честь, Глебовна?
-Так я ж и говорю – честно служила Родине и родной коммунистической партии…Ну, теперь «Единой России». Такие люди, как я, опора любой правящей партии. Да знаешь ли ты, как меня все достойные люди уважают?
Мужичок вдруг посерьезнел, ручеек смеха остановился:
-Достойные – это кто?
-Дурачок ты, хоть и Угодник. Достойные – это президент, губернатор, депутаты и начальники департаментов.
Он спросил, уже совсем серьезно:
-А председатель Иван Савватеевич, твой муж Степан, те ветераны,кого ты огульно в самострелы записала – люди недостойные?
Она зашлась в запальчивости :
-Дураки они, жизни не знают. Да хоть бы и Иван Савватеевич – у него язва была, и рука не работала – белые порубали в гражданскую войну…
Она вдруг испуганно округлила глаза и зашлась в страшной догадке:
-Председатель…Ты, что ли?!
Мужичонка снова зажурчал, засмеялся:
-Ну ты и дура. Знаешь, что скажу. Не надо мне твоей исповеди. Ты и так всё сказала. А лучше сделаем вот что. Я тебя застрелю.
И ловким движением мужичок сбросил с руки бинт. В ладони его блеснул знакомый пистолет. Он направил ствол прямо на женщину и гулко выстрелил. Проваливаясь в пустоту, она еще успела спросить себя, каким образом её именной «ТТ» оказался в руках незнакомца?…
…Собственное сердце растолкало её в кровати в начале восьмого утра. Маргарита Глебовна уже через час выходила к присланной к подъезду машине походкой престарелой королевы. А еще через час она прошла в президиум высокого собрания, призванного чествовать её по случаю знакового юбилея. Звеня бесчисленными наградами на пиджаке с белым отложным воротником,, она села посереди достойных людей и пристально поглядела в зал. Пространство  было наполнено пришедшими сюда поздравить её – гордость и славу черноземного края.
Но внезапно она перехватила воздух и побелела. В зале от самой стены и до первого ряда, сидели слоны. Много слонов, которые мерно раскачивали хоботами и хлопали громадными ушами…