А поговорить?

               

-Здорово, сосед.
-Привет, заходи.
-Да я не с пустом, может по маленькой?
-Печень блин барахлит, да и сахар, ну по маленькой,  наверное  можно.
-Ну, наливай.
-Да погоди, куда торопишься, сейчас грибочков достану, да глазунью соображу.
-А твоя-то где?
-Да к детям укатила на три дня, я один на хозяйстве, кота кормлю, паразита, на баловали то ему не, то и это не это.
-Ну, наливай.
-Давай, за твое здоровье значит.
-И тебе не хворать.
-Ух ты, хорошо пошла.
-Да уж, ну давай по второй.
- Гм, а ранее она окаянная поприличней была, я ведь ещё по два рубля восемьдесят семь копеек, за пол литру  пивал. Вот та была водка.  До сих пор значит и вкус, и запах помню.
- Дак и я её застал, стаканами пили и без закуски шла.
- А делали её из зерна, а сейчас из нефти что ли?
- Да хрен поймешь, может и из опилок.
- Ящик включим?
- Да ну его, давай лучше еще помаленьку, да покурим.
- Погоди форточку открою, а то моя,  сам знаешь,  как к этому относится.
- А чего там по ящику, надоело, блин, все менты да менты, да новости как сводки с фронта, там украли, тот украл.
- Да, коррупция одна.
- Какая там коррупция к едрене фене, воровство оно и есть воровство.
- Точно, еще при Брежневе, украл более десяти тысяч, и все, к стенке, а сейчас миллиардами воруют и ничего.
- Миллиард? Мне и цифру такую не написать.
- А чего писать, двенадцать нулей вслед за единичкой и весь миллиард.
- А вот при товарище Сталине, говорят,  так не воровали.
-Говорят, говорят, а за что тогда к стенке-то ставили.
- Ну, шпионы были, враги народа значит.
- Да ничего не значит, откуда столько шпионов развелось. Батя  рассказывал, в тридцать седьмом, у нас в районе расстреляли двух из кооперации. Так за воровство. Это сейчас их детишки оформились как дети репрессированных. Какие-то льготы имеют. А чего там.
- Вот  и правильно, а давай за Победу.
- За Победу? Маловато осталось, ну да я из заначки достану, припрятана там у меня заветная, так на всякий случай.
- Так вот он и наступил, наливай.
- Ну,  за Победу!
-Давай за Победу!
-Ух, крепкая зараза, видно спирту не пожалели.
-Да уж.
- А знаешь, я на митинг к обелиску Победы давно не хожу.
-Что так-то.
-А и то. Стоять и слушать этих мэров, сэров и прочих пэров, которые для меня хуже любых оккупантов, как то не с руки.
- Скажешь то же оккупантов!
- А кто они, оккупанты и есть. Ведь в войну, немец до наших мест не дошел, застрял в Калинине. И ты, и я росли, вместе, вместе с нами и район наш развивался, крепчал. А после прихода к власти этих, что осталось?
- А ни шиша и не осталось.
-То-то, вот только железная дорога им не по зубам, а то бы они и её закрыли.
-Погоди ещё не вечер, вон Рыбинский поезд, до нас уже и не доходит. А на Москву помнишь,  сколько поездов ходило?
- Ну, как же три «Бутырка» и два Рыбинских.
- А сейчас, либо на перекладных через Савелово, либо автобусом через Бежецк.
-А чего тебе в Москве той и делать, раньше за колбасой ездили, а сейчас чего тебя понесет, вон колбасой все прилавки в магазинах завалены, бананов с ананасами россыпь.
-Ага бананы , ананасы, да картошка по тридцать рублей. Кошки эту колбасу не едят. Брезгуют. Где это видано, что мясо стоит двести пятьдесят рублей, а колбаса сто шестьдесят?
- Да зато много её.
- Не колбасы много,  а много упаковок с дерьмом, и бутылок с этикетками, а внутри то- же дерьмо.
- Так ты и не пей, сам же говоришь печень там сахар.
-Да? Ну, тогда наливай.
- На самогон переходить надо.
-Наверное,  надо, только когда уже нет такого желания выпить, как раньше бывало, то зачем?
- Да шестьдесят уже возраст.
- Слушай сосед, может мы действительно стареем, все брюзжим да брюзжим.
-Да ладно старые, ещё не   вечер.
-Договоримся о политике, посадят, как при Сталине.
-Тебя точно посадят и не выпустят, ведь ты кулак по Сталинским меркам.
-Да ты, чё, я ж нищий.
-Конечно нищий, квартира, дача, машина, лодка моторная, самолета не хватает что ли?
-А сам то?
-Так я и не по этому поводу, как ты говоришь,  брюзжу. Ты оглянись кругом все разговоры про деньги, а производство вроде как и не к чему, сейчас стали работать чиновники да адвокаты. Тьфу ты господи, хотя бы Даля почитали, узнали, что есть работа, а что есть служба? «Наработали» за двадцать лет, восстановим ли за пятьдесят.
-А тебе то, что? Пенсию платят, вон еще лоб здоровый подработать норовишь, да не сторожем, а топором машешь.
-Топором, топором, так ведь не как Раскольников, а плотничаю помаленьку, помогаю людям баньки да беседки строить.
-Ага помощник, бескорыстно что ли, дерешь чай две шкуры.
-Ну ты сосед говори, да не заговаривайся, а то поссоримся.
-Да ладно тебе, обижаться я ведь не всерьез, понимаю внукам помочь надо.
-Так вот я и брюзжу в основном, что им жить-то, а как?
-Как, как а мы как жили?
-Так ты не путай, мы где жили? В СССР. Как в дружной семье, весело и беззаботно. А давай за СССР выпьем, тут ещё есть по чуть чуть.
-Давай допьем, да пора закругляться, чего-то я закосел малость, пойду сериал про ментов пятницких смотреть.
-Ну давай, а я пожалуй, то же прилягу, вздремну.
Они выпили, распрощались до следующего раза, ведь на Руси главное не выпить, а поговорить.