Браты

История, которую очень хочется рассказать, необычна. И не только потому, что так в реальной жизни почти не бывает, а если и бывает, то почему то не с нами, а точнее не у нас. Она необычна из-за непоследовательности её главных героев обрести своё счастье, которые всю свою жизнь стремились к нему и вместе с тем делали всё, чтобы не замечать, что это счастье рядом…

Семён и Дмитрий были не только погодками, но и сводными братьями. Так уж сложилось, что отец Семёна и мама Димы встретили и полюбили друг друга, когда ребятам было по 10 лет. Они вместе ходили в один класс, вместе закончили одну и ту же школу, а потом, не сговариваясь, поступили на геологоразведочный факультет столичного университета. Ребята, наверное, так бы и дальше шли по жизни плечо к плечу, если бы не любовь
Да-да, тот самый пресловутый любовный треугольник, в котором он любит её, а она, извините, полюбила другого…

Ещё бы, Семён был выше, плечистее. А его черноволосая курчавая голова и огромные карие глаза не то, что Любу, даже первую красавицу их факультета Настю-москвичку с ума сводили. А худенькому Диме нравилась Любаша: светленькая, пухленькая, с безумно голубыми глазами и длиннющими ресницами. А когда она начинала звонко смеяться, Дима не слышал больше никого, даже брата. Он стоял как заворожённый и слушал, слушал…

Дима начал первым встречаться с Любашей. После занятий они долго бродили по гранитным набережным, любовались лунными бликами в Патриарших прудах, а иногда и встречали рассвет. Но ни разу Дима даже не попытался поцеловать свою прелестную спутницу. Он заворожено слушал её бесконечное щебетание, и был счастлив. Счастлив от того, что Любаня с ним рядом, что они могут вместе мечтать о будущем, говорить о полётах человека на Венеру и Марс, ну и, конечно же, к Полярной звезде, которая ярче всех светила на небосклоне…

А однажды Люба попросила Диму познакомить её с Семёном. Это прозвучало так просто и естественно, что Дима не смог ей отказать. С того дня они всё чаще и чаще стали гулять втроём. А потом, в один из таких вечеров, когда Дима немного ушёл вперёд, Любаша придержала Семёна за рукав, привстала на носках своих нарядных туфель, и, обняв его, нежно и трепетно поцеловала. Дима вполоборота видел это, но не остановился и не обернулся, а наоборот, ускорив шаг, постарался потеряться среди вековых деревьев и огромных кустов сирени…

Наутро следующего дня между Семёном и Дмитрием состоялся жёсткий мужской разговор. Криков, истерики, кулачного боя не было, хотя, наверное, они были бы и уместны. Просто Семён на колкие упрёки сводного брата по поводу своего «раннего» возвращения в общежитие, схватил его обеими руками за грудки и жёстко объявил, чтобы он не стоял у него на пути, если Дмитрий не хочет, чтобы ему свернули шею. Дима ничего не ответил. Он молча развернулся, шумно хлопнул дверью и ушёл. Ушёл не только из комнаты общежития, ушёл из института, из семьи; ушёл из жизни старшего брата и по-прежнему любимой им Любаши…

Прошли годы, многие годы. Семён, немного поостыв, пытался отыскать брата, да куда там. А здесь грянула перестройка, потом развалилась страна, а затем один за другим стали закрываться многие научно-исследовательские институты и предприятия. Остались без работы и Семён с Любашей, а потому вынуждены были уйти в бизнес, в бизнес лихих девяностых…
Семёна, генерального директора крупной финансовой структуры, подорвали вместе с машиной на выезде из города. Он находился ещё в коме, а компаньоны уже делили его долю в общем пакете акций, оставив за женой генерального только символические 0,5 процента и частную недвижимость. Незадолго перед смертью Семён вышел из комы, узнал осунувшуюся супругу и попросил врачей и медсестёр удалиться, оставив их наедине. Он понимал, что ему отведены часы, а может быть даже минуты, а потому, прежде всего, пытался сказать о самом главном. Нет, не о бизнесе, не об акциях и недвижимости, и даже не о причинах своего устранения и лицах, стоявших за заказом на его убийство… Семён говорил о брате и его бескорыстной любви к Любе. Он пытался говорить быстро, чтобы ничего не упустить и не забыть.

 А Любаша слушала его и беззвучно плакала. Когда Семён выговорился, он взял с супруги слово, что она во что бы то ни стало, найдёт Дмитрия и попросит у него прощения. Прощения за него, Семёна, и себя. И Любаша обещала…. А потом Семён умер. Умер спокойный и, как ему казалось, уже прощенный. Прощённый своим сводным братом, у которого он много лет назад украл его счастье…

Дмитрий ничего не знал о смерти брата, да и как он мог об этом узнать, если уже три года отбывал свой срок на поселении в Богом забытом месте, куда даже письма приходили раз в полгода. Нет, он не стал отъявленным преступником, просто так сложились обстоятельства. А если по порядку, то для начала, скажем, что после разрыва с братом Дмитрий завербовался простым рабочим на строительство Байкало-Амурской магистрали и уехал из столицы далеко-далеко. Так далеко, что скорым поездом и за неделю не доедешь. Черновой работы Дима не чурался, план выполнял на все сто, а потому постепенно вырос до бригадира.

 Годы шли. Стройка врезалась тоннелями в горные хребты, прокладывала себе путь через непроходимую тайгу всё дальше и дальше на Восток, а потом медленно сошла на нет. Как и многие великие стройки некогда великой страны. Начались перебои с зарплатой, питанием, и Дмитрий, вместе с другими «первопроходцами» уехал в Уссурийск. Есть такой город на границе с Китаем. Чем он там только не занимался, чтобы свести концы с концами, пока не вспомнил, что хорошо стреляет. И стал наш Дима уссурийским охотником. Оплата была сдельной, то есть что принёс в заготконтору или на рынок, то и получил. Постепенно жизнь налаживалась, а здесь ещё Дмитрий сошёлся с одной сибирячкой. Она и обстирывала, и кушать готовила. В общем, зажили они гражданским браком. А к большему Дмитрий и не стремился, потому что по прежнему любил свою Любашу. Даже во сне её именем свою гражданскую жену называл. Та поначалу обижаться пыталась, губы надувала, а потом привыкла. А чего обижаться, если мужик зарплату домой исправно приносит, не пьёт. Живи, как говорится, и радуйся.

 И всё было бы, наверное, хорошо, да захотела та мандам шубу лисью. А что для стоящего охотника лис на шубу настрелять, тем более бил их Дмитрий прямо в глаз. Фонарь в темноте наведёт, а та как вкопанная стоит. А глаза горят. В общем, пока лиса от яркого света в чувство приходит, Дмитрий её прямо в глаз и «приголубит», чтоб шкуру не портить. Вот это «прямо в глаз» его под монастырь, то есть под статью и подвело. Так вот, когда Дмитрий очередную рыжую бестию собирался подстрелить, то он что-то там не доглядел в темноте или перепутал, и вместо лисы в глаз местному егерю угодил. Слава Богу, тот живой остался, хотя и инвалидом сделался, а так бы Дмитрий поселением не отделался. А здесь потрудился несколько лет на благо новой Родины, и домой, к своей гражданской жене вернулся. Да та уже с китайцем сошлась, и даже кучу детей от него нарожала. Увидел это наш Дима и запил. Причём, по серьёзному запил. А потом начал попрошайничать, бомжевать, ноги себе по пьянке обморозил, да так обморозил, что и сам, как тот егерь, инвалидом стал. Без костылей, которые на свалке нашёл, передвигаться он уже не мог.

 Местный участковый, который знал Дмитрия ещё по Байкало-Амурской магистрали, пытался ему хоть чем-то помочь. Да какая здесь помощь на зарплату участкового. Семью бы свою прокормить, и то было бы хорошо. Но участковый настырным оказался. Ладно, думает, если финансово помочь не могу, хоть родственников бедолаги попытаюсь найти. Покопался он у себя в архиве, нашёл фотографии Дмитрия со стройки и по инстанциям её отправил. С припиской соответствующей. А там, в инстанциях, когда получили это фото, так и ахнули. Да его ж, бомжа этого, одна «новая русская» разыскивает, кажется вдова бывшего крупного финансового воротилы, то есть покойного сводного брата Семёна. Пришли значит два молоденьких милиционера в офис к вдове, она же наша Любаша, и мнутся с ноги на ногу. А та не поймёт в чём дело: с бумагами о наследстве вроде бы всё нормально, налоги исправно платятся... А когда Любаша узнала, в чём дело, фотографию у милиционеров выхватила, целует её и плачет. А те опять мнутся.

-Да что ещё?! — не выдержала Любаша, — он хоть живой?
-Живой, — отвечают служители порядка, — да только того, на костылях и бомжует.
-Да мне всё равно, кто он, — облегчённо выдохнула вдова, — я хочу немедленно его видеть.
Правильно говорят, что у богатых свои причуды, но наш случай, к счастью, называется по другому — любовь.

Не буду рассказывать, как они встретились, о чём говорили, скажу только, что с момента приезда декабристок в те края Сибирь таких зрелищ не видела. Наша Любушка в своём модном и дорогом одеянии стояла на коленях на заплёванном тротуаре и просила у грязного и немытого бомжа прощения. Прощения за себя и своего покойного мужа. На это невиданное зрелище сбежался посмотреть весь центр того небольшого города. Не знаю, сколько бы времени продолжалась эта сцена, если бы к странной паре не подошёл участковый и не попросил бы Дмитрия не создавать ему проблем в зоне его ответственности. А плачущий Дмитрий и рад бы поднять с колен свою Любашу, но костыли, проклятые, костыли...

Спустя некоторое время Любаша полностью продала свою долю в бизнесе, продала всю недвижимость в Москве и Подмосковье, и они с Дмитрием уехали на юг. Теперь у них свой уютный домик на берегу ласкового теплого моря, где так любят купаться их дети: сын и дочка. Любаша счастлива. Счастлива по-человечески, счастлива по-женски. А Дмитрий, как мне недавно сказали, до сих пор не может поверить в то, что всё это произошло с ним. Свои обмороженные ноги он вылечил, а вот костыли оставил. Как память. Память о прошлой жизни, которую выбросить нельзя. Ведь память — она как барьер или преграда на пути тех ошибок, которые однажды ты в своей жизни уже сделал. И сделать их снова просто не имеешь морального права. Никогда...


Рецензии
Ой, и чего мне сегодня только одни трогательные рассказы попадаются. Второй раз за день плачу. Наверное у вас доброе сердце, раз вы пишете такие рассказы о жизни, о справедливости, о любви. Но мне вы представляетесь все же человеком противоречивым. Не знаю почему, что-то есть в вашем творчестве, что говорит мне об этом. Вы ведь говорили, что все ваши истории не выдуманы. Я наверное вот прошла бы мимо такой человеческой трагедии, не заметила бы, не посчитала бы интересной. Но вы остановились, подобрали ее, облагородили и показали нам. Сказали, смотрите. Смотрите и так бывает в нашей жизни. Я бы снова хотела бы усомниться. Ну разве возможно такое? Ну разве станут богатые женщины унижаться перед бомжом. Но не стану. Наверное есть и такие.

Был единственный минус, что не понравился мне. Очень уж в негативных тонах подана сожительница Дмитрия. Она же не виновата, что так сложилось. Она просто женщина, которая хочет чтобы о ней заботились и любили.

Спасибо за рассказ.

С теплом и уважением, Олеся.

Леся Махаева   28.09.2015 14:50     Заявить о нарушении
Спасибо,Олеся,за внимание!Возможно Вы в чем-то и правы,но,к сожалению,в данном случае все изложено так,как БЫЛО на самом деле.Слово выделил не случайно:Главный герой рассказа недавно ушел в мир иной.Ненадолго пережила его и бывшая сожительница.Как-то вот так!А значит,следуя давней традиции в отношении ушедших,оставим их души в покое и воспримем все изложенное,как обычную поучительную историю с весьма необычным финалом,дающим нам возможность поверить в лучшие человеческие чувства.И еще-не все же бомжы от рождения таковыми были.Далеко не все.А значит и все человеческое им не чуждо...

С добром,

Александр Ведов-Московский   28.09.2015 17:19   Заявить о нарушении
Не знаю, Александр. Мне сложно понять психологию людей, которые волей судьбы пошли по такой тропе. Многие мне кажется ожесточились. Многие наоборот смирились с тем, кем стали. Но вот алкоголь... Эта болезнь так редко излечима. И чтобы вернуться в мир "живых" надо победить в первую очередь ее, а не все остальное.

Леся Махаева   28.09.2015 17:33   Заявить о нарушении
А знаете,Олеся,что я Вам посоветую,как человеку не только эмоционально восприимчивому,но и умеющему эти эмоции изложить,способного услышать друго индивидума,даже если он в данный момент,как бы,немного не в себе.А попробуйте за ними (бомжиками) понаблюдать.Выделите,на Ваш взгляд,пару-тройку поинтеллигентнее и попробуйте их разговорить.Стимулом может стать какая-то ненужная вашим домочадцам одежда,еда,а то и просто душевное отношение.Бьюсь о заклад,что столько почерпнете для себя нового из этого общения,что пальцы сами по клавишам компа стучать начнут,изливая эмоциональное состояние и обретенную информацию...

С добром,

Александр Ведов-Московский   28.09.2015 18:29   Заявить о нарушении
Олеся,я вновь перечитал две Ваших одиноких главы и ,честно говоря,приготовил хорошие хворостины,чтобы сделать "А-та-та".Негоже так долго молчать и мучать неопределенностью тех,кто в Вас поверил.Надежда ведь умирает последней.Неужели Вы допустите такой финал...

С добром,

Александр Ведов-Московский   28.09.2015 20:20   Заявить о нарушении
Правильно, Александр. Хворостина хорошая это то самое, что мне сейчас пригодится. Пишу медленно. Но так выходит. Зато черновик вышел большой. Найти бы время его облагородить.

Леся Махаева   28.09.2015 22:11   Заявить о нарушении