Любовь во мне - это сила. Часть 3

Любить по-собачьи.

Мне трудно было в это поверить, но я родился собакой, самой настоящей сукой. Четыре лапы, хвост, холодный влажный нос - стандартный набор. Но если уж не везет, то не везет до конца. Я был беспородной дворнягой. Ну, то есть порода, вроде бы была когда-то. Кажется, прабабушка носила гордый титул немецкой овчарки. Хотя какой там титул... Овчарка – та же дворняга, только пастушья. Измельчали мы... А виной тому, конечно, сексуальная революция! Стало можно всё и со всеми, вот и результат!
 И в этом обличье я должен был познать тайны Жизни! Хорошо хоть помню, зачем я вообще здесь, для чего родился. Собачий мозг все ж не такой непроходимый лабиринт как человеческий. И в этом воплощении мне тоже предстояло полюбить кого-то всем своим собачьим сердцем! Вот только кого? Так уж случилось, что собачьи семьи создаются на совсем короткий срок. С мамой меня разлучили уже через 3 недели. Я уж не говорю об отце. В пользу его существования вообще говорил один единственный факт - мое собственное существование. Родившихся со мной щенят я помню только как шевелящуюся груду шерсти - уже через неделю они забыли, как и я впрочем, что лежали со мной вместе в одной утробе. Так что любить пока что было некого.
Но как ни странно, мое собачье сердце было полно любви. Я скулил от желания разделить ее с кем-нибудь. Так я лежал, хотя скорее лежала, пора бы привыкнуть к тому, что я женского пола, на своем матрасике и скучала. Когда меня словно током обожгло. Энергия была такая ясная, чистая, пронзительно нежная и невыносимо нахальная.
С какой стати ее обладатель решил, что можно вот так необоснованно войти в мое личное пространство, залезть без мыла в душу, так сказать!? Я обернулась и увидела то, что ожидала. Это был ребенок. Светловолосая девочка с серо-голубыми глазами, длиннющими ресницами и сосредоточенным взглядом.
Увидев мое недовольство, она отдернула руку. В другой ситуации я бы, несомненно, зарычала, но это был ребенок. Я безвольно склонила голову и подставила свою спину для дальнейших захватнических действий малышки. Тогда я и предположить не могла, что этот момент решил всю мою судьбу.
Любовь росла в моем сердце с каждым днем так, что однажды уже стало невыносимо сдерживать ее. И я разделила ее с моей маленькой хозяйкой, на всю жизнь.
Мы взрослели вместе. Только я намного быстрее. Как известно из теории относительности, собачий век относительно человеческого намного короче.
Любовь руководила всем в моей жизни. Неотступно соревнуясь с другими собаками и даже порой людьми за первенство, я всегда добровольно уступала моей кармической подруге во всем.
Ее благополучие было всегда превыше всего для меня. Малейшие колебания ее здоровья, настроения не оставались незамеченными мной. Я безусловно делилась с ней своими энергетическими запасами. Раньше ее матери я догадывалась о телесных недугах и душевных тайнах моей хозяюшки. Я всегда находилась в режиме готовности, при первом ее знаке мчаться к ней, где бы она ни находилась. А потом терпеливо ждала ее у бесчисленных закрытых дверей, куда собакам вход был запрещен, привязанная без нужды: я бы и так никуда не ушла.
Потом я терпела всех ее ухажеров и подруг, позволяя и им внедряться в мое личное пространство, трепать меня за уши...фррр.
В конце концов, я стала верно охранять ее потомство: маленьких человеческих щенят. Безвозвратно отойдя на задний план, я смиренно принимала свою собачью участь.
Это была моя собачья любовь, моя верность, моя участь Хатико.
Но настал день, когда я твердо осознала, что заснув вечером, уже не проснусь утром. И тогда же я вдруг поняла, что испытав любовь, так и не узнала, какими путями она проникает в собачье сердце. Почему Любовь дается животным? Всем ли живым существам дается Любовь? И в чем же тогда особенность человеческой Любви?
* * *
Рефлексируя над прожитой жизнью, невольно прихожу к заключению, что любовь и вправду-одна из немногих универсальных эмоций живого мира. Прошу заметить, эмоций, а не инстинктов, как например, материнский инстинкт. Совсем не эмоции отличают мир человеческий от животного, не чувство скорби, радости, любви, даже не чувство юмора! Разве обьяснить простым инстинктом или вынужденным социальным поведением "однолюбие" волков, лебедей, пингвинов?
Теперь я знал, что могу любить, умею любить. Хочу любить. Действительно, не столь важно, любим ли ты, как любишь ли ты сам.