Соломенная звёздочка к Рождеству гл. 7, 8, 9

                VII 

    В наушниках звучала приятная расслабляющая мелодия. По потолку, словно диковинные змеи, изгибались причудливые полосы от уличных фонарей и проезжавших за окнами машин. Где-то у соседей, несмотря на поздний час, усердно и с заметной долей остервенелости стучали молотком по стене. В аквариуме, стоящем у подоконника, сонно переваливались экзотические рыбки, стараясь понежиться в разноцветных лучах искусственной подсветки. А мне не спалось. В голове хаотически мельтешили обрывки из различных эпизодов, недавно промелькнувших в цепочке многотрудных жизненных коллизий. Одним словом – воспоминания не давали покоя…
  …В день моего освобождения мне удалось поговорить с Веточкой не более 15-20 минут. Торопили мои предки, которым не терпелось поскорее покинуть мрачное здание суда и умчаться вместе с сыном в родной Богомоловск. Отец даже спустился вниз, чтобы протереть и прогреть застоявшуюся «Ладушку». Да и Андрей, зять Светы, с которым она приехала в Керосинов на его тачке, тоже нетерпеливо посматривал на часы, давая понять, что и у него время далеко не казённое.
   – Егорчик, а тебя в тюрьме не пытали? – понизив голос, спросила Ветка, когда зевак вокруг нас поубавилось. – Насколько я понимаю, ты так никого и не выдал?
   – Да ладно… – поморщился я. – Давай сейчас не будем об этом. Самое худшее – позади.
   – И то верно! – просветлела девушка. – Ты прелесть! Я очень горжусь тобой.
   – Осталось только орден вручить. За мужество и героизм, – иронично заметил я.
   – Ага! – рассмеялась Ветка. – Только самодельный, на шнурочке. Который ты будешь рассматривать, вспоминая обо мне.
    Честно говоря, собеседница задела самую болезненную струну.
   – Я надеюсь, мы ещё увидимся? – робко пролепетал я, любуясь светлыми локонами девчонки.
   – Полагаю, что да… – не совсем убедительно ответила Света. – А ты бы хотел этого, Жоржик?
   – Больше всего на свете!
   – Значит, Ангелы-хранители учтут наши пожелания. И мы непременно встретимся снова.
    – Чудесно…
    Поболтав ещё минут пять, мы обменялись телефонно-адресными данными. Неизбежность расставания жирным питоном обвила пересохшее горло. Я вдруг вспомнил о нежном поцелуе на рассвете, которым несколько месяцев назад  Веточка осчастливила  меня в курятнике. Однако сейчас, стесняясь толпы, мы лишь сконфуженно и как-то по-ребячьи ткнулись друг в друга носами, наспех чмокнулись в щёчки и… Прошло почти три месяца, а наше новое рандеву пока так и не состоялось. По нескольким причинам.
    Во-первых, ежедневно подстраиваясь под скрипучий механизм российской бюрократии, я с трудом добился восстановления на своём курсе и факультете. Хотя решения об исключении деканат не принимал. С ещё большим трудом дошёл до заветной защиты диплома. Едва получив вожделенную «корочку» специалиста, сходил в местный храм, поставил огромную свечу у иконы Спасителя и в тот же день покинул ненавистный Керосинов. В поезде я поклялся никогда больше не возвращаться в этот злополучный город, который принёс мне множество незаслуженных страданий. Включая предавшую меня Жанну. Правда, маленький кусочек счастья я здесь всё же приобрёл – нежданно-негаданно познакомился с Веткой. И ни секунды не пожалел об этом. А в остальном… Лучше не вспоминать.
    Вторым пунктом из намеченных планов стал поиск подходящего рабочего места. Папан обещал пристроить в одно непыльное учреждение, но… только через год. Помыкавшись по биржам труда и дешёвым конторам, специализирующимся на трудоустройстве выпускников вузов, я перешёл к розыску работы по знакомству. И здесь меня ждала удача. Через другана Максима отыскал наконец относительно приличное место. Устроился менеджером в одну торговую фирму Богомоловска. Зарплата, конечно, не московская, но для начала она меня устраивала. К тому же филиал фирмы размещался недалеко от дома. Правда, пахать приходилось с девяти утра до половины восьмого вечера. Но молодому организму такой расклад был только на пользу.
    Между тем наступил уже декабрь. Приближался Новый год. А от Ветки – никаких новостей. Будто и не было никогда на свете такой девчонки…
    Я звонил ей практически каждый день. И по мобильному, и по домашнему. Но в ответ, что называется, лишь длинные гудки. Почему-то никто не отвечал. В один из ближайших выходных я наметил смотаться в Славск и на месте разобраться со сложившейся ситуацией. В крайнем случае готов был съездить в пресловутое Шапкино. К Полине, сестре Светы. Однако, по счастью, меня опередили. Вчера вечером в нашей квартире затренькал городской телефон. К трубке подошла мама:
   – Да? Кого? Егора? Минутку!
    Услышав этот «содержательный» монолог, я сразу ощутил приятное тепло под сердцем. Такое случалось иногда в детстве, когда перед долгожданными каникулами учительница вручала благодарность за отличную учёбу и новогодний подарок со сладостями. Предчувствие меня не обмануло – звонила Веточка. Из Славска.
   – Привет, котик! – зазвенел по проводам нежный голосок девушки. – Очень рада тебя слышать.
    От этого «котика» у меня уже второй раз за год волнующе защипало под солнечным сплетением, перехватило дыхание и потемнело в глазах.
   – Здравствуй, Свет… – только и вымолвил я.
   – Ты прости меня, непутёвую. За долгое молчание. Наверно, заставила тебя волноваться. Так уж вышло. Я была в Бельгии. По спецвызову. Участвовала в конференциях и семинарах. И прочих экспериментах, касающихся материнства и проблем по вынашиванию плода. Свободного времени совсем не оставалось. Пробовала звонить тебе по сотовому, но не получалось. А менять роуминги и сим-карты не доходили руки. Режим дня по секундам был расписан… Потом вызвали в Швецию. Прямо из Бельгии полетела туда. Плодотворно пообщалась со специалистами в моей области. Ну, понимаешь…
   – Кажется, да.
   – Только вчера прилетела В Москву. И сразу же – поездом в Славск. К обеду приехала. Родители до сих пор на даче. Им там больше нравится. Поэтому наш домашний телефон тоже всё время молчал. Я отдохнула немного, пару часов поспала. Смотрю – уже вечер. Решила позвонить тебе. Ещё раз извини меня, Егорчик.
   – А как же учёба, Свет? – поинтересовался я. – Тебя из института ещё не выперли?
   – Ой, что ты! Наоборот. Мне за счёт каникул разрешили ещё неделю готовиться к зимней сессии. Так что – всё отлично. Меня теперь в деканате зауважали. По имени-отчеству величают.
   – Молодец! Поздравляю.
   – А я тебя с наступающим поздравляю! – бодро отпарировала Ветка. – У меня тут сувенирчики для тебя припасены. Импортные. Надо как-то передать.
    В голову ударила трепетная волна от предвкушения скорого праздника.
   – Так за чем дело встало? – взбрыкнул я. – Давай увидимся…
   – Ты знаешь… Извини за нескромность, но я тоже планировала встретиться с тобой. В ближайшее время. Однако родители настояли, чтобы Новый год я встречала вместе с ними. За одним столом. По-семейному. На даче… Пробовала уговорить их, но они категорически упёрлись. Соскучились. А мне неудобно отказывать старикам.
   – Жаль… – потерянно пробормотал я, чувствуя, как холод одиночества колючими иголками начал щипать руки и ноги.
   – Но ты не унывай, Жоржик! – вернула меня к жизни Светлана. – Я полагаю, выход есть. Мы можем вместе отметить Рождество. Ты как? Не против?
   – Нет, конечно! – чуть не захлебнулся я от восторга. – А где? Когда?
   – На этот счёт соображений пока нет. Подскажешь?
    Лихорадочно перебирая в уме различные варианты, меня вдруг посетила оригинальная идея.
   – Слушай, Ветусь. Ты сейчас упоминала дачу, где оттягиваются твои предки. А у нас тоже загородная фазенда есть. В дачном посёлке Бережки. И вполне пригодная для зимнего проживания. Со всеми удобствами. Так что. Предлагаю Рождество встретить именно там. Пока есть время, я подготовлю всё самое необходимое.
   – А это удобно, Егор? Ты хочешь, чтоб мы были там вдвоём? Одни?
   – В принципе, да… – сдержанно ответил я, чувствуя какую-то противную неловкость. – Но… если тебя не устраивает такой расклад, то можем придумать что-нибудь другое.
    В трубке на несколько секунд воцарилось напряжённое молчание. Лишь лёгкое сопение девушки нарушало звенящую тишину.
   – Ты знаешь… – подала наконец голос светловолоска. – Я-то, в общем, не против. А вот твои родители. Что они подумают?
   – Но… Мы же не дети в конце концов! – неожиданно прорвало меня. – Уже давно вполне самостоятельные люди. Со своей личной жизнью. И, надеюсь, умеем отвечать за свои поступки.
   – Хорошо, – смягчилась Ветка. – Я принимаю твоё предложение и приглашение. Они мне даже нравятся. Объясни только, как добраться до вашего города? Поездом или автобусом?
    Тут я пустился в пространные разъяснения, используя газетное расписание движения транспорта и личные умозаключения. В итоге договорились встретиться 6-го января в 15.30 на городском автовокзале Богомоловска. Пожелав собеседнице спокойной ночи и шепнув «До встречи!», я с сожалением положил телефонную трубку. Однако сердце ликовало – через несколько дней я увижу наконец свою Ветульку! «Свою?» – удивлённо переспросил тогда внутренний голос. «Именно!» – мысленно подтвердил я и на радостях так стиснул в объятиях домашнего кота Боню, что тот испуганно зашипел на меня…
  …За окнами пошёл тихий, но довольно крупный снег. На потолке остались только две едва различимые полоски. Автомобили по шоссе больше не катили. Ни в одну сторону. Я с облегчением вздохнул и перевернулся на другой бок. Не успел закрыть глаза, как умиротворённо провалился в безмятежно-мягкое серое облако. Последний раз приподняв ресницы, неожиданно заметил, как одна из рыбок в аквариуме реально улыбнулась и, нежно перебирая золотистыми плавниками, пожелала мне добрых сновидений. Я ответил ей тем же…

                VIII    

    Автобус прибыл на десять минут позже. Дверцы устало распахнулись и из салона начали потихоньку «выползать» распаренно-сонные пассажиры. Когда по ступенькам спустился последний из них, моё сердце буквально остановилось. «Как же так? А где Ветка?» – с беспокойством подумал я и начал растерянно озираться по сторонам. Девушки нигде не было. На непослушных ногах доковылял до зала ожидания и внимательно обозрел присутствующих. Искомого объекта не оказалось и здесь. Окончательно расстроившись, я вышел на улицу и медленно поплёлся к отцовской тачке, которой иногда управлял по доверенности.
    «Вот это сюрпризик! – мелькнула в голове чуть живая, затравленная мыслишка. – Очень мило. Неужели не приедет? Предки запретили? Но ведь только вчера мы окончательно договорились по мобильной связи. Ещё раз уточнили время и место. Господи, как подло! Как гадко такое сотворить. Я три дня готовился к этой встрече. Убирался на даче, топил печь и камин, сделал приличный запас дров, завёз продукты, нарядил ёлку. Ну спасибо, родная! Уважила. Так мне, дураку, и надо. Ещё бы! Кто она и кто я? Она вон по заграницам…»
    В этот момент сзади кто-то прикрыл мои глаза тёплыми рукавицами. Послышался лёгкий девичий смешок. Я обернулся. Рядом стояла улыбающаяся Веточка. В модной сероватой шубке, с распущенными светлыми волосами. На пару секунд дар речи покинул меня.
   – Ну, привет, мой дорогой спаситель! – задорно пропела гостья. – А вот и я. Из дальних странствий, так сказать...
   – Ой, здр… Добрый день! – сконфуженно пробормотал я. – А-а… А на чём ты приехала, Свет?
   – На такси. Прямо из Славска. Извини, на автобус опоздала. Спасибо, водитель согласился довезти.
   – Ого! Ну, даёшь! А я уж подумал…
   – С наступающим Рождеством, Егорчик! – перебила меня визави. – Дай я хоть обниму тебя. И поцелую.
    Девушка несмело прижалась ко мне и чмокнула в щёчку. Только тогда я окончательно пришёл в себя и сжал Светлану в крепких объятиях. Осыпал её милый фейс благодарными поцелуями.
   – Ой, только не в губы! – задыхаясь, прошептала Ветка. – Они накрашены. Ну-ну, хватит. Не раздави, медведь!.. Рад, что я приехала?
   – Ещё бы! У меня нет слов от восторга.
   – Тогда… Чтобы не превратиться в Снегурочку… Доставь свою даму по назначению, – рассмеялась Светка. – Как ты там называешь? На фазенду! Вот…
   – Прошу! – я посадил девушку в нашу «Ладу», одиноко стоявшую на обочине, и сел за руль. Включив зажигание, дёрнул ручку скоростей, осторожно обогнул автовокзал и погнал к загородному шоссе. Ветка, улыбаясь, сидела рядом и с любопытством смотрела на дорогу. В тот момент я по-настоящему понял, насколько мне дорога и близка эта обаятельная молодая женщина. А ещё – как жутко я соскучился по ней…
    Оставив автомобиль на охраняемой стоянке, мы, слегка побороздив по  петляющим «стритам» дачного посёлка, добрели до заветной калитки и вошли в дом.
   – Ух ты! – не сдержала своего восхищения Светлана. – Как тепло здесь. Как уютно. Молодец, Егорушка! Подготовился.
   – Рад стараться! – буркнул я несуразицу, помогая гостье раздеться.
   – Ой, ёлка! – кинулась девушка в угол гостиной. – Настоящая?! Как здорово!.. И лампочки есть?
   – Обижаешь… – я включил разноцветную гирлянду, которая жизнерадостно замигала не только на ёлке, но и по всему периметру комнаты.
   – Прелесть! – взвизгнула Ветка и приобняла меня за плечи. – Ты гений, Егор! Я так давно не встречала Рождество с настоящими атрибутами зимней сказки. Представляешь? Избушка около леса. Горящие дрова в печке. Свечи на столе. Приятная музыка. Шампанское в бокалах. А кругом – сугробы и далёкие звёзды на ночном небе.
   – Да, романтично.
   – Ой, а как хвоя пахнет. Будто в лесу. Просто чудо!
   – Подожди, ещё волки ночью под окна придут, – усмехнулся я. – Тогда действительно натуральная сказка начнётся. Под их голодное завывание.
   – Ты… Это правда, Егорчик? – заметно побледнела девушка. – Сюда волки могут забраться?
   – Да шучу я, Господи! Откуда им тут взяться? К тому же посёлок огорожен высоким забором и охраняется. Поэтому – не дрейфь, принцесса!
   – Отчего это я принцесса? – комично сморщила носик Ветка.
   – Оттого, что заморские страны свободно рассекаешь. Общаешься с европейской элитой. Вплоть до королевских кровей. А там этот титул весьма популярен.
   – Скажешь тоже… – вздохнула собеседница. – Настоящие принцессы замужем за принцами. А я?
   – Ну… В ближайшее время принцем стать не обещаю. Но внимательным кавалером – обязательно!.. Давай я тебя покормлю пока. И чаю горячего заварю. Ведь ты с дороги.
    По лицу Ветки пробежала едва уловимая тень.
   – Гранд мерси! – кивнула она и устало присела на диван.
  …За разговорами и воспоминаниями мы не заметили, как на улице стемнело. Я посмотрел на часы – половина девятого. Разомлевшая от тепла и угощений, Светлана начала клевать носом. С трудом перебарывая сонливость, она сжалась на диване калачиком и, подложив под голову ладони, прилегла на бок. Я достал из бельевого шкафа подушку с пледом и помог девушке устроиться поудобнее. «Намаялась. Устала с дороги, – сочувственно взглянул я на засыпающую Ветку. – Ну ничего. Пусть подремлет. Ещё есть время».
   – Егорушка! – еле слышно чирикнула гостья. – Ты свет не зажигай. Оставь свечи на столе. И огонь в печке. Так лучше…
   – Хорошо, – кивнул я и подбросил в разогретую печурку несколько подсохших поленьев.
    За окнами сгустилась морозная темень. Не зная, чем себя занять, я поднялся на второй ярус дачи, где располагалась спальня, и разжёг там маленький камин. Взбил постель на широкой дубовой кровати. Затем спустился вниз, оделся и вышел во двор, чтобы пополнить запасы дров и угля. После чего, сняв куртку с шапкой и вымыв руки, принялся неторопливо сервировать стол. Достал из холодильника заготовленные продукты, открыл штопором бутылку вина, разложил по тарелкам рыбную и мясную нарезку, поставил контейнеры с различными салатами. Удовлетворённо оглядев праздничный столик, присел на кресло и, полюбовавшись спящей Ветулькой, тоже утомлённо прикрыл глаза. Тишину в гостиной нарушало лишь лёгкое пощёлкивание свечей, треск поленьев в печке и чуть слышное дыхание девушки. Незаметно для себя я тоже закемарил…
    Сколько прошло времени – не знаю. Однако что-то заставило меня всполошиться. Продрав слипшиеся веки, я обнаружил, что наручные часы показывают без четверти двенадцать. Вскочив с кресла, подбросил в печку дров и подошёл к Ветке. Девушка по-прежнему сладко посапывала под пледом.
   – Ветуси-ик! – нежно пропел я и тронул спящую за плечо. – Пора вставать. Скоро полночь.
    Светлана слегка пошевелилась, глубоко вздохнула и… вознамерилась дальше досматривать «зимнюю сказку».
   – Э-эй! – более настойчиво тряхнул я блондинку. – Хватит дрыхнуть. Стол уже накрыт. Скоро куранты бить начнут. Рождество уже на носу. Просыпайся!
    Ветка с трудом приоткрыла затуманенные глаза, несколько секунд тупо смотрела в одну точку и, видимо, сообразив, где находится, подала наконец голос:
   – Жор-жик… Это… Может, потом, а? Я чувствую, что никакая. Мне сейчас не до застолья. Спать хочется.
   – Однако… – обескураженно пробасил я. – Ты меня ставишь в тупик. Впрочем, если не можешь, то я настаивать не буду. Фиг с ним. После отметим…
   – Ага! – с облегчением выдохнула Светка. – Правильно.
    Растерянно почесав в затылке, я подумал, что заботливому хозяину подобает предложить гостье более комфортное место для ночлега.
   – Слушай, золотко моё, – собравшись с духом, обозначил я признаки живой речи. – Я не буду больше тормошить тебя. Только, пожалуйста, перебазируйся в другую берлогу. Более мягкую, тёплую и цивильную. Я тебе помогу. У нас спальня наверху.
   – М-м? – не поняла спросонья Ветка. – Что?
   – Спальня, говорю, на втором этаже. Дойдёшь? Там очень славно и удобно. Камин я протопил. Не замёрзнешь. Сейчас ещё дровишек подкину.
   – Да? А ты? – начала подавать признаки жизни девушка.
   – А я здесь, на диване, посплю. Идёт?
   – Угу… – Светка неопределённо кивнула белокурыми локонами и с трудом приподнялась. Нащупала ступнями тапочки.
    Обняв её за талию, я осторожно доконвоировал бедолагу до назначенного места.
   – Вот так. Молодец! – усадил я на кровать гостью. – Располагайся. Здесь ты в безопасности. Я только новых полешек в камин подброшу и уйду. Можешь раздеться и спокойно досматривать сны. Тебя никто не потревожит.
    Подхватив с пола несколько берёзовых поленьев, я бросил их на раскалённые угли, распрямился и, улыбнувшись, ободряюще подмигнул Светлане:
   – Спокойной ночи, красавица! Душ и туалет вот здесь, за бордовой дверью. Титан с горячей водой нагрет. По остальным вопросам обращаться на первый этаж. К Егору Шикову. Просьба не стесняться. Ну, пока! До утра!
    Уже на лестнице я вдруг услышал за спиной негромкий голос Ветульки:
   – Егорчик! Родной!.. Не уходи. Умоляю!
    Я обернулся и снова поднялся в спальню.
   – Что случилось, зайка? Тебе плохо?
   – Да, котик… Плохо… Я… Я боюсь здесь одна. Побудь со мной. Пожалуйста!
   – Гм… Интересно. А как ты себе это представляешь?
   – Ну… – девушка слегка поморщилась и глубоко вздохнула. – Можно как-нибудь… Хочешь, ложись рядом. Теплее будет. Обоим…
    «Вот это да! Смело!» – чуть не вырвалось у меня, но я вовремя прикусил язык. Поняв, что в такой ситуации лучше не сопротивляться и не умничать, я, не раздеваясь, молча нырнул под одеяло и растянулся около стены. Чего греха таить – подобный расклад приятно заинтриговал меня. Моя «зайка», секунду поколебавшись, тоже заползла под тёплое покрывало и правой рукой робко обняла меня, ткнувшись носом в плечо.
    Что было дальше, помнится не слишком отчётливо. Вернее, хотелось бы, чтобы память сохранила «это» в более подробных деталях.
    Через несколько томительных мгновений я нерешительно нащупал лицо Ветки и стал бережно гладить её волосы. Затем, мысленно перекрестившись (будь что будет!), чуть дыша прикоснулся губами к её тёплым, слегка подрагивающим, но уже не напомаженным губкам. Отчего-то сразу вспомнился наш трепетный поцелуй в злополучном курятнике. Только сейчас всё было окрашено в более волнующие, душещипательные оттенки. Оторвавшись от ароматно пахнущих губ девушки, я, что называется, «завёлся». Мною овладела не животная, а благородно вскипающая страсть. Освободив спутницу от обтягивающей кофточки, я не мешкая расстегнул на её спине лифчик и отбросил его в сторону. Впился жадными губами в тугие тёмные сосочки, напрягшиеся на упругих, хорошо сформированных грудках. Света учащённо задышала и начала снимать с меня полосатую футболку.
    Смутно помню, как мы сбрасывали остатки одежды на пол. В полутьме мелькали смятые джинсы, колготки, маечки трусики и даже носочки. Довольно быстро мы остались в костюмах Адама и Евы. Только без фиговых листочков. Хрупкая Веточка призывно раздвинула ноги, и я с каким-то небывалым ранее торжеством вошёл в неё, опасаясь лишиться рассудка от охватившего разум восторга. Девушка обняла мои ягодицы пятками своих скрещенных ног и крепко впилась пальцами рук в спину. Комната наполнилась сладострастным стоном двух человеческих существ. Моё воспалённое сознание отказывалось воспринимать реальность происходящего, но бешено стучащее сердце партнёрши заставляло не зависать в полуобморочном состоянии, а настойчиво «пробивать дорогу» в известном направлении. На тёплой кожице Ветуськи не осталось, пожалуй, ни сантиметра, где бы не горели раскалённые отпечатки от моих жарких поцелуев. Во всяком случае – на верхней половине её подрагивающего тельца. Слившись в экстазе в единый комок, я встрепенулся лишь в тот момент, когда девушка возбуждённо и громко вскрикнула, после чего обессиленно затихла. Тогда и я, опомнившись, пошёл на последний «приступ». Ветка с упоением застонала, прикусила нижнюю губу, дёрнулась и откинула голову в обрамлении слипшихся волос. Отдышавшись, я аккуратно, но с сожалением покинул обворожительное «место свидания». Затаился у прохладной стены…
    Прошло минут пять. Отчего-то совсем не хотелось что-либо произносить. В голове пульсировали лермонтовские строчки: «Ночь тиха, пустыня внемлет Богу, и звезда с звездою говорит…» Наконец Света осторожно шевельнулась, приподнялась на локте и чмокнула меня в лоб.
   – Егорчик, а у тебя есть халат? – шёпотом спросила она.
   – В душевой комнате висят два халата, – тоже шёпотом ответил я. – Женский – розовый, с капюшоном.
   – Спасибо! – пискнула девушка, вылезла из-под одеяла и прошлёпала до нужной двери.
    В отблеске горящих свечей я успел различить, насколько моя «принцесса» замечательно сложена. И кожа у неё матово-розовая, будто из мрамора. А на попке, на левой ягодице, темнеет очаровательная родинка. Размером с горошину.
    Потом и я принял душ и натянул мужской халат. Коричневый. После чего…
   – Ой, а мне есть захотелось. И пить, – застенчиво улыбнулась Ветка.
   – Нет проблем! – окончательно пришёл я в себя и пригласил гостью к накрытому внизу рождественскому столу…
   …До половины пятого мы выпивали, насыщались, болтали о чём-то.  Даже пару раз станцевали под магнитолу. Прямо в халатах. А дальше… Какая-то неведомая сила вновь потянула нас в спальню. И снова всё повторилось – и объятия, и поцелуи, и признания. Только уже без заметных признаков стеснения. Угомонились мы лишь под утро. Около восьми. Крепко обнявшись, уснули под одним одеялом. Вконец утомлённые, но бесконечно счастливые.   

                IX

   …В тихой заводи живописного лесного озера плавали изящные белые и чёрные лебеди. Чудесный летний день только-только начинал набирать силу, стремясь преодолеть прохладу, скопившуюся за ночь у поверхности земли. Луговые травы были ещё мокрыми от росы, а вяло-дымчатое солнце с трудом пробивалось сквозь кроны могучих деревьев.
   – Вот мы и пришли, – обворожительно улыбнулась Ветка, кивая на современный бело-жёлтый особняк, притаившийся на опушке леса. – Я же говорила, а ты не верил. Это мой новый загородный дом, Егорчик. Идём! Я приглашаю тебя в гости. Сейчас мы кофейку дёрнем. С пирожными.
   – Поразительно! – смущённо пробормотал я. – И когда ты успела приобрести этот комплекс? Ведь он, наверное…
   – Не парься! Невелика проблема. И не спотыкайся. Ну что, упал? Фу ты!.. Давай вставай! Э-эй! Ты слышишь? Встава-ай!
    Я с трудом пришёл в себя и открыл «заиндевелые» глаза. Словно из тумана передо мной возникла жизнерадостная улыбка Веточки.
  Г – Егор! Ну сколько можно спать? Соня! – с лёгким укором произнесла  она. – Бужу тебя, бужу. А ты и ухом не ведёшь. Вставай, дорогой! Уже второй час дня.
    Только сейчас я окончательно «врубился», что видел необычный сон. А в действительности нахожусь на своей даче с замечательной гостьей – обожаемой «принцессой» по имени Светлана Родникова. Всё встало не свои законные места. И моя голова тоже. Накинув халат, я вместе с Веткой спустился на первый ярус. Здесь не осталось ни малейшего намёка на ночное пиршество. Гостиная была аккуратно прибрана, на столе пыхтел нагретый электрочайник, а в чашках дымился ароматно пахнущий кофе. В тарелочках лежала незамысловатая снедь.
   – Быстро умываться и завтракать! – скомандовала девушка. – Вернее, уже обедать. Считаю до десяти.
   – Слушаюсь! – притворно козырнул я, и через несколько мгновений мы уже сидели за накрытым новой скатертью уютным столиком.
    Разговор поначалу не клеился. То ли плохо выспались, то ли вымотались за ночь, то ли… Фиг его знает. Отчего-то мне было неловко смотреть Ветке в глаза. Охватывала какая-то непонятная оторопь. Её, похоже, преследовал тот же синдром. Однако гостья усилием воли всё же переборола себя и, вздохнув, посмотрела сначала на мою шевелюру, а затем в окно.
   – Как красиво! На улице снег идёт, – для затравки констатировала она. – Крупный, пушистый. Рождественский… Ты знаешь, Егор. Неплохо бы в церковь попасть. Надо было ещё вчера, но…
   – Если хочешь, то съездим, – без особого энтузиазма откликнулся я. – У нас в Тарасовке новый храм открыли недавно. Это километров десять от Богомоловска.
   – Да, хорошо бы… А вообще я хотела сказать, что сегодня вечером уезжаю. У меня билет уже забронирован. На поезд. С вашего вокзала.  Отходит без десяти семь. Завтра рано утром буду в родном Славске.
   – Вот как? – сокрушённо пробормотал я. – А повременить никак нельзя? Хотя бы ещё на денёк? Отдышаться, по лесу погулять. Ведь нам так классно вдвоём.
   – Нет, Егорчик, извини. Родители будут ждать. К тому же сессия на носу. А я ещё ни один учебник не открывала.
    Пить кофе мне сразу расхотелось. На душе мерзко заскреблась целая стая голодных кошек.
   – И вот ещё что. Самое главное, – Ветка опустила глаза долу. – Всё хотела спросить: у тебя какие планы на ближайшее будущее?
   – В смысле?
   – Ну… Я имею в виду работу или учёбу. Да и свободное время тоже.
   – Да так. Вроде бы ничего определённого. Если не считать, что задумал в этом году поступить на юридический. Заочно. Три годика – и полный порядок.
   – А зачем? – скуксилась девушка. – Ведь у тебя есть «вышка».
   – Хочу поменять профессию. На более престижную. И выгодную в финансовом плане.
   – Понятно…
    Светлана на некоторое время призадумалась, после чего пояснила:
   – Ты, Егор, не подумай, что я от бестолковой праздности задаю вопросы. Нет! Дело вот в чём… В Швеции мне удалось побывать на одном закрытом предприятии. По спецпропуску. Там из зародышевой массы не родившихся младенцев изготавливают препараты для так называемого глобального омолаживания. В основе лежат нашумевшие стволовые клетки, которые извлекаются именно из этой биомассы. Господи! Как же мне там стало жутко и тошно! Ты бы слышал, котик, какие душераздирающие сигналы подаёт тот материал, который изначально был живым плодом в утробе матери. Меня чуть не вырвало прямо в присутствии коллег. А затем я вся обревелась и до конца дня не могла ни с кем разговаривать. И принимать еду.
   – А ты бы не ходила туда, Свет, – вставил я идиотское предложение. – Наверное, знала, куда вас везут. Могла бы заранее отказаться.
   – Понимаешь… Это была запланированная экскурсия. Закрытая. И нам, участникам семинара, стало любопытно: что там такое? Мы, к сожалению, не ведали, что нас ожидает. Бр-р!.. После того посещения у меня до сих пор нервы на пределе. Постоянно пью успокаивающие таблетки.
   – Бедная… – ляпнул я невпопад, лишь бы снять депрессионное настроение у спутницы.
    Веточка судорожно вздохнула и продолжила:
   – А один раз в клинику завезли, где беременные перед родами лежат. Ой, чего я там только не наслушалась! Сколько же медицинских патологий у человечества! И врождённых, и приобретённых… Вот тогда я впервые серьёзно задумалась о способностях, которые Господь послал мне свыше. Был момент, когда откровенно пожалела об этом даре – ощущать биоритмы людских зародышей. Фу, тяжело говорить. Иногда противно становится.
   – Я тебя понимаю, зайка, – пролепетал я неуверенно.
   – Спасибо, Егорушка! За добрые слова… И вот что я хочу сказать. Однажды ночью, когда не спалось, мне пришла в голову оригинальная, на мой взгляд, идея.
   – Любопытно.
   – У нас в России пока очень слабо развито меценатство. Существуют различные организации, оказывающие всевозможную помощь нуждающимся. Но их на сегодняшний день крайне мало… А что, если попробовать создать некий благотворительный Фонд помощи беременным женщинам, которым требуется поддержка? Как материальная, так и моральная. К примеру, молодые девушки часто прибегают к абортам только потому, что не имеют средств на содержание и воспитание ребёнка. Кого-то неразделённая любовь подталкивает к этому, кого-то муж бросил, у кого-то родители категорически против, где-то карьера становится препятствием. Причин множество. А если б создать хотя бы один центр, в котором будущие мамочки могли бы спокойно рожать и воспитывать детей? Допустим, лет до двух-трёх. А? Скольких абортов можно было бы избежать? Какому числу ребятишек сохранили бы жизнь? Представляешь?
   – Ты предполагаешь, что содержание этих мамочек будет за счёт Фонда?
   – Однозначно!
   – А потом? Не век же им в таком центре пребывать? Кто дальше помогать будет?
   – Главное – чтобы женщины не шли на искусственное прерывание беременности. Это чудовищно!.. Думаю, в дальнейшем таким мамам можно назначить пособие. До тех пор, пока они не найдут подходящую работу. И всячески содействовать в этом поиске. К тому же можно решить и жилищный вопрос. Была бы заинтересованность у государства в создании подобных центров и Фондов. А для старта нужны просто спонсоры. Бизнесмены и предприниматели. Если получится создать в стране первый такой центр, то это уже крайне важная победа. И пусть внешне помещение будет походить на приют, где разместятся не более пяти-десяти пациенток. Лиха беда начало. Дальше филиалы подобного Фонда будут множиться сами по себе. Когда многим станет понятно, насколько это выгодно, полезно и… благородно.
    Лицо у Ветки воодушевлённо порозовело, глаза заблестели. И весь её порыв настолько заразительно передался мне, что я, не колеблясь, выпалил:
   – Здорово! Классно придумано. Хвалю!.. Какое у тебя доброе сердце, Ветусь.
   – Благодарю! – зарделась девушка и невольно улыбнулась. – А ты, Егор, стал бы мне помогать? Если мечта сбудется?.. Вот почему я спросила о твоих  планах.
   – Не сомневайся, Веточка! Я руками и ногами только «за». Всё, что в моих силах… Можешь на меня рассчитывать.
   – Отлично! – гостья подложила в мою вазочку варенья. – Я, по правде сказать, даже название для Фонда уже придумала.
   – Какое?
   – «Авиэтта».
   – О, как красиво! А что это означает?
   – Дело в том, что когда родители ждали моего появления на свет, то им очень хотелось, чтобы родился мальчик. И решили назвать его Иваном, в честь дедушки по отцовской линии. Но родилась я, соплячка весом в два восемьсот. Тогда мама предложила: «Давай назовём её Иванной. Если уж не Ванечка, то Иванночка». Папа категорически запротестовал: «Да ну! Получается ванна какая-то. Не звучит». Несколько дней предки мучились над проблемой моего имени. Наконец маму осенило: «У нас в школе учительница была по русскому и литературе. Красивая, умная, справедливая. Всем ученикам нравилась. Её Авиэттой Михайловной звали. Ещё тогда подумала – если у меня когда-нибудь родится девочка, назову её так же. Давай?». Папа опять в штыки: «Что это за имя? Авиэтта. Как аэрофлот. Иностранщина какая-то. Такого даже в святцах нет». Короче, судили-рядили и назвали меня Светланой. А сестра Полина тут же подхватила: «Светка-Ветка». Так и прижилось. Недавно я вспомнила историю про Авиэтту. И решила – пусть благотворительный Фонд носит это чудесное название. Если ему суждено быть. Вот, собственно, и всё.
   – Ясно…
    Мы ещё порассуждали немного на обозначенную тему, после чего Ветка взглянула на часы:
   – У-у… Пора! Спасибо за всё, Егорушка! Ты замечательный хозяин. И прелестный молодой человек. Но… Надо ехать. Извини!
   – Ну что ж. Надо так надо. Я потом здесь приберусь. Поехали. С Богом!
    Остаток дня пролетел стремительно. Мы побывали в храме, поставили свечи, помолились. Затем посидели немного в привокзальном кафе. Перекусили. Вскоре объявили посадку и на наш поезд. Я помог Ветуське добраться до нужного вагона и проводил её до купе.
   – Ну вот… Мой хороший… – в глазах у девушки заблестели слёзы. – Пока, Егорушка! Всё было очень славно. Надеюсь, скоро свидимся. Приезжай как-нибудь на выходные. Или на праздники. Ко мне, в Славск. Познакомишься с родителями. С бабулей моей. Буду ждать. И скучать.
   – Хорошо, зайка, созвонимся. Уверен, что тоже буду тосковать. Очень! – с тяжёлым сердцем отозвался я, крепко обнял обожаемую «принцессу», поцеловал её в губы и, ободряюще кивнув, потянулся к выходу.
    Через пару минут поезд медленно отошёл от перрона. Я помахал на прощание рукой и послал гостье воздушный поцелуй. Неспешно добрёл до отцовского авто и сел за руль. Какой-то неприятный, холодновато-горький комок сдавил горло. Во рту пересохло. Ладони покрылись липкой испариной. «Почему? – с грустью подумал я. – Ведь у нас с Веткой, похоже, всё только начинается. Возможно, скоро увидимся. На 23 февраля или на 8 марта. Поэтому… Брось! Не унывай, Егор. Гони прочь тоску и сентименты. Всё будет о-кей. Впереди – только самое светлое…»
    Выжав сцепление, я смахнул с ресниц набежавшую влагу и медленно покатил в сторону родного дома.

                КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ