Порченое Я

      Тётя Наташа недавно потеряла своего единственного ребёнка, дочь Галину. По прошествии нескольких дней мы с моей мамой были у Натальи Александровны. Она жила в старом двухэтажном доме на улице Аткарской. Комната хозяйки была полуосвещена, в ней было прохладно. Мы с мамой сели за стол и начали болтать на разные темы, в основном - о болезнях.
 - Меня уже ничего не спасёт, порченая я , - сказала Наташа.
 - И кто же на вас порчу навёл, - поинтересовался я.
 - А, да, Зинка, соседка, ещё та сука. Она мне в платье иглы воткнула и просила меня, чтобы я то платье примерила. Ну, я его и примерила сдуру. С этого момента и началось, все несчастья.
Тётя Наташа колыхнулась всем своим мясистым телом, - вот так, Миша.
Затем наш разговор перешёл на тему о потустороннем.
 - Слышь, Миша, я тебе рассказывала, как рогатого убила?
 - Это чёрта, что ли?
 - Его, его, гада! А вот послушай:
 Одного моего знакомого убили в пьяной потасовке. Схоронили его. Родных у него не было. И через два дня про него забыли. Никто ко мне не приходит, не заходит, не разговаривает. А столько раньше друзей было! А сейчас, спасибо, вы с мамой приехали. Ну, так вот, захожу я домой и ахнула: сидит Колька и щи жрёт, которые я для себя сварила, хлюпает, рыгает, и мне лыбится. Стала я его разглядывать. Он при костюме, в котором его похоронили. И, Господи спаси и сохрани, гляжу, а вместо ног у него огромные копыта, на коровьи похожи. Ну ладно, с нами Крестная сила. Схватила я кочергу и как начала ей по башке мертвяка бить! Он свалился на пол, задёргался. захрипел. И стал растворяться на глазах. В это время забежал сосед со второго этажа.
 - Эй, наташка, чего у тебя дверь открыта? И грохот по всему дому.
 - А ты глянь, глянь туда, видишь его?
На полу осталась розовая вонючая жижа, потом и она растворилась.

КРИК НА КЛАДБИЩЕ

 - Или вот, другой случай, которому никто не верит, - продолжала Наталья. - Крутят пальцем у виска, мол, того, рассудка лишилась баба.
 - После смерти дочки, несколько дней назад, поехали мы с моими знакомыми на кладбище навестить наших родственников, и, конечно, Галю. Кладбище новое, серое, огромное. Лишь крестики могильные поблёскивают. Бродили, бродили мы по кладбищу, все могилы, кроме мой Галечки, нашли. И вдруг - вот она, я её специально обвязала сиреневой ленточкой. Постояли мы возле неё. Я достала из кофты нательный крестик, поцеловала его и говорю: спи, моя дорогая девочка. Сама я стою и шевельнуться не могу.
 - Тётя Наташа, ну, будет, ну, хватит, пошли, вон - ветер какой подымается.
Отправились мы обратно к нашей машине. Уже дошли до неё. Как вдруг я пронзительный крик услышала, надрывный, умоляющий. Как будто кого режут или в могилу живьём зарывают. Я своим спутникам: вы слышите, кто-то кричит. Мы стали вновь бродить возле могил, искать. Может, и вправду кого убивают. Но всё было напрасно, только ветер усилился. Немного погодя сели мы в нашу машину и уехали с кладбища.
Рассказав мне эту историю, тётя Наташа сквозь слёзы произнесла: я-то знала, кто так кричит, зовёт меня.