Глава 1

Молодежь в деревне ходила в недоумении. Как можно было променять красавицу Алёнку, на такую жабу, никто понять не мог. Ни разговоры, ни тумаки вразумить парня не помогали. С того дня, каждое утро,  у окна своего дома, Давидыч находил Илюху спящим в траве. Как и в это.
- Что ж ты сюда ходишь всё? Не надоело по роже получать?
Илья с хмурым видом сел, отряхивая волосы от жуков и земли.
- Люблю я её.
- Ты никак головой повредился! Не верю я тебе! Крыша поехала!
- Дайте на Машку посмотреть.
- Домой я тебя не пущу, а выходить она боится. Неделю уже дома сидит.
-Врёте вы всё, - Илюха почесался и зевнул, - не уйду, пока Машку не покажете. Буду тут сидеть.
-Ага, посиди. А я пока за граблями схожу, - Давидыч направился во двор.
Парень вскочил и крикнул ему вслед:
-А я всё равно на ней женюсь! - и убежал.

Машка не находила себе места. Выходить на улицу и правда, было страшно, но вовсе не из-за сбрендившего Ильи. В эту ночь на улице шел ливень, и из-за раскатов грома уснуть было невозможно. Под шум воды девушка лежала под одеялом и смотрела в потолок. Сверкнула молния, полностью осветив на мгновение комнату. Вздрогнув, Машка повернула голову к окну и принялась разглядывать стекающие по стеклу капли. Задумавшись, вспомнила, как прошлым летом гроза застала их с ребятнёй у реки далеко от деревни. Но было ни капли не страшно, дождь был теплый и приятно щекотал кожу. Все принялись кружиться и танцевать под ливнем, и Машка вместе с ними.
Новая вспышка молнии выхватила из темноты за окном чей-то силуэт. Машка от неожиданности свалилась с кровати. Молния ударила еще раз и еще, силуэт не пропадал. Сомнений не было – пришли за серебряком.
Шумно сглотнув, девушка, не отрывая взгляда от окна, нащупала дверь и просунула руку в проём. Дверь приоткрылась, чтобы с шумом захлопнуться, переломав пальцы. Визжа как поросенок, Мария наблюдала, как из большого зеркала напротив кровати вышла тёмная фигура в плаще. Приблизившись, посетитель плавно нагнулся над дрожащей Машкой и, склонив голову набок,замер. Девушка зажмурилась и задержала дыхание. Страшный гость протянул длиннющие руки, взял её лицо в холодные ладони и, нагнувшись ближе, поцеловал ледяными губами в лоб. В изнеможении и не в силах пошевелиться, Мария, сквозь полудрёму, наблюдала, как фигура удаляется тем же путём, что и пришла.

Наутро Никитишна, приходившаяся Машке матерью, наткнулась на валявшуюся на полу дочку. Не поверив ни единому слову, потащила лечить распухшую руку к знахарю. Знахарь Пантелеймон, ощупывая больную кисть, никак не мог взять в толк, как это так можно было умудриться переломать пальцы, упав с кровати. Выслушав сбивчивый рассказ Машки, нахмурился и почесал бороду.
- Да приснилось ей всё! Напридумывает невесть чего! – встряла Никитишна.
Пантелеймон почесал лысину. В селе творилось что-то неладное – этого нельзя было не заметить. А может жара так на людей влияет.

Далеко в лесу над мрачными деревьями в мрачном небе летела стая не менее мрачных ворон. Сделав круг над самой чащей, черная туча, растянувшись, спикировала вниз, исчезая в кронах деревьев. Здесь, в вечной тени и сырости, расположился маленький неказистый домик, вросший в холм, ожидая своих пернатых гостей: вороны одна за другой влетали в кривую уродливую трубу. Когда последняя из них пропала в чреве домика, мир вокруг, на время,как будто замер. Немного погодя в пыльном окошке замелькал тусклый огонёк.
Появление хозяйки оживило обстановку в доме. Свечка осветиладальний уголcподвешенной клеткой,в которой дремал филин. На стол вскочила черная кошка. Вылезший из темноты крохотный бес подобрался поближе к огоньку и сел рядом со свечкой, свесив ножки.
Женщина бросила на пол грузный мешок, в котором что-то брякнуло,  раздвинула руками хлам с середины стола в стороны и, на освободившееся место, высыпала звенящие осколки металла.
«Атам сломан…»  - с горечью протянул бес.
Хозяйка, тяжело дыша, некоторое время смотрела на стол. Одета она была в темный фиолетовый плащ, на голову натянут капюшон, скрывающий лицо.  Из-подкапюшона, ритмично, с дыханием, вырывался пар. Потерев озябшие ладони, она принялась разжигать жаровню в дальнем углу жилища. Когда огонь занялся, осколки вместе с рукояткой были брошены к горящим головешкам.После, из пыльного мешка, который притащила с собой хозяйка, был извлечен стеклянный, а может  хрустальный, шар. Обитатели домика, видимо заинтересованные, оживились. Филин с уханьем раскачивал клетку. Шар был великолепен. На своей металлической резной подставке он органично вписывался в убранство жилища хозяйки. Женщина водрузила сие изделие на стол и принялась разглядывать.
«Он великолепен…» - высказался бесенок.  Филин закивал, соглашаясь. Внутри сферы клубы белесого дыма загадочно переливались оттенками голубого. Хозяйка обняла сферу ладонями и что-то прошептала. Ничего не произошло. Хмыкнув, женщина, опустила ладони на стол. Немного подумав, достала склянку с непонятным содержимым, взяла оттуда щепотку пыли, растерла пальцами и посыпала магический шар. Цвет дыма изменился на оранжевый. Плюнув на шар, женщина занялась своими делами.
А звали эту самую женщину, хозяйку неказистого домика, Варвара. И слыла она в округе ведьмой. Крестьяне её одновременно боялись и уважали и с удовольствием бы сожгли, да духу не хватало, а местный князь с солдатнёй в этих землях показывались редко.