Где живут китайские немцы?

В Германии я живу не первый год, но мой "немецкий" оставляет желать лучшего. Особенно остро ощущается это тогда, когда в очередной раз ко мне обращаются с вопросами: "Откуда вы? Вы разговариваете каким–то особенным, каким–то странным акцентом!" Копирование моих старших и младшего сыновей, а также коллег по работе, особых плодов не приносят. Мой диалект слышно как и прежде, а особенно - это твердое "Р", вроде – ворррона!

Не страшно, конечно, что я говорю на диалекте моих предков, да не желаю постоянно становиться в позу оправдывающегося и твердить, что принадлежу одному из немецких корней, а предки мои из–за бедственного положения и религиозного преследования 200 лет назад переселились в Россию; что на востоке они хотели построить новую лучшую жизнь; что немецкое меньшинство в бывшем Союзе преследовалось; что немцы после Второй Мировой войны стали злейшими "врагами всех народов"; что в период перестройки доходило до национально–экстремистской борьбы; что царская внучка в конце 1816 года вышла замуж за короля Вильгельма; что преуспевшая царица из Вюртемберга ещё и сегодня имеет в России особое значение; что Октябрьская революция, две Мировые и особенно "Холодная" воины разобщили более чем на 70 лет дружбу, родственные отношения и сотрудничество между Германией и Советским Союзом, что... и...

Скучно, не правда ли? Подобные перечисления можно вести до бесконечности, пока однажды они не приведут к бессмысленной болтовне.

Однажды, готовя корреспонденцию об одном из торговых предприятий, моя собеседница поставила в очередной раз уже мне порядком надоевшие вопросы: "Откуда вы родом? Вы говорите каким–то смешным акцентом?" Не было в этом злого умысла, она просто хотела немного больше знать о стране моего происхождения. да только мне уж не особенно хотелось в очередной раз углубляться в эту банальную тему и заниматься бессмысленными перечислениями.

-По национальности я немец, но в силу того обстоятельства, что вырос в Китае, не говорю на литературном немецком языке, - выдал я информацию этой любознательной и симпатичной женщине.

-Верится с трудом! Шутить изволите! Я вам не ребёнок, а - предприниматель, женщина! - обиженно сдавив губки, смотрела на меня эта элегантная женщина в своём суперсовременном джинсовом костюме.

-Почему Вы решили, что я шучу? Разве я похож на клоуна? Если вы не верите мне или сомневаетесь в моих журналистских познаниях, я попросту удалюсь.

-Нет, нет, оставайтесь же! А вы и на китайском говорите?

То, что женщина сможет направить наш разговор в такое сумасшедшее русло, я никак не ожидал и сказал произвольно несколько предложений на казахском языке. Прежде, когда профессора университета преподносили мне этот азиатский язык, в голове не укладывалось, зачем он нужен: В Казахстане практически все говорили на русском. Приветствуя женщину одной из традиционных формул, внимательно наблюдал за реакцией моей собеседницы. "Она не понимает по турецки", — заключил я, — "в противном случае могла придти к мысли, что я приветствую её на турецком языке."

-То, что немцы живут на различных континентах и в странах, мне известно, но то что они обосновались и в Китае, для меня это обстоятельство совершенно ново. Где живут китайские немцы и как выглядит эта страна? Было ли трудно, осваивать китайский язык? На каком языке общаются между собой в этой стране немцы: на немецком или на китайском? — как из автомата сыпались всё новые вопросы.

Я предложил углубить эту тему после нашего интервью, если конечно останется немного свободного времени. После получасовой беседы, наш разговор был прерван одним из телефонных звонков. Собеседница, прикрыв микрофон, поинтересовалась: закончилось ли наше интервью, у неё появились срочные дела. Для маленькой корреспонденции, которую мне предстояло писать, информации я собрал предостаточно. Я кивнул; она послала улыбкой в мой адрес воздушное и дружеское до свидания.

И забылась бы, конечно, эта маленькая историю, не окажись этот предприимчивый предприниматель женского пола хорошей знакомой одного моего коллеги. Утром следующего дня она позвонила в редакцию. Секретарша газеты объяснила, что Гельмут, ответственный редактор за культурную полосу, появится лишь после обеда.
Гельмут мрачнее тучи вошел в редакцию, не располагал парень особенно хорошим настроением. Уставшим лицом и отёкшими глазами за современной оправой, он окинул присутствующих серьёзным взглядом, вымолвил короткое "день", положил из чистой кожи портфель на один из рабочих столов, занял место у компьютера и стал выстукивать клавиатурой свою культурную полосу.

-Гельмут, — позвала секретарша редакции.

Гробовое молчание. Гельмут был настолько увлечен работой, что не обращал внимания ни на какие голоса.

-Сегодня утром тебе звонила женщина, — добавила из своего кабинета секретарша Гертруд. Информация достигла адресата.

Коллега–редактор, ответственный за культуру, медленно поднялся со своего вертящегося кресла и, подобно знаменитому кинорежиссёру, двинулся спортивной походкой в кабинет секретарши. В считанные минуты, с клочком бумаги в руке, он вновь удобно устроился в рабочем кресле у письменного стола, повернулся к телефонному аппарату и стал набирать записанные цифры. В редакции ежедневно ведутся тысячи других телефонных разговоров, но этот, с его последним предложением, отвлёк от серьёзной работы всех сотрудников: "Будь на проводе, я разберусь!"

-Что, наш шеф принял ещё и китайца в редакцию? Ему что, одного русского мало? — говорил он, закрыв рукой микрофон и оглядывая вопросительно редакторов.

Коллеги по работе, секретарша редакции и фотокорреспондент были шокированы этим вопросом. Если б кто–то был принят на работу, сотрудники редакции были б конечно своевременно поставлены в известность. Мои коллеги не знали ни о новом человеке, принятом на работу, а тем более о редакторе китайского происхождения.

-Ты, знаешь, в редакции у нас нет никакого китайца, — сказал в микрофон телефонного аппарата  Гельмут. - Опиши его, как он выглядел?

Атмосфера накалялась и становилась напряженной с каждой новой секундой. Все, кроме меня!, непременно хотели знать, о каком же это китайце идет речь.  Между тем, "этот особенный китаец" был подробнейшим образом описан с другой стороны коммуникации связи. Обстоятельства разворачивались, как в хороших криминальных романах.

-Die Hoelle ("к дьяволу" - нем. ругательство) , – выдохнул ответственный редактор культурной полосы и рассмеялся, сверля меня своим режиссёрским взглядом. — Какой к черту это китаец, он русский, российский немец. Он вырос в Казахстане и приехал в Германию на постоянное жительство. Ты же должна знать, что китайцы черны как ночь, а этот молодой человек —  светловолосый, бледнокожий европеец... Не знаю, на каком языке он с тобой говорил, да только повторяю ещё раз, для тебя особенно: Да никакой он не китаец, а..."

Ожидания лопнули как мыльный пузырь. Коллеги по работе смеясь отвернулись к мониторам своих компьютеров, Гельмут несколько раз печально выдохнул своё "Die Hoelle" и застучал, как и прежде, клавишами, создавая свою культурную полосу. Один из моих коллег, ответственный редактор - криминальных романов мастер, пустил из своей трубки в мою сторону сизое облако дыма, спросил хитро прищурив глазки, подражая манерам Шерлока Холмса: "Как ты додумался до этой китайской идеи?"