Отпусти с любовью

Ждала Татьяна Алексея целый день,
Потом и ночь уже бесследно проходила.
По дому Таня бродила словно тень,
Она, волнуясь, от окна к окну ходила.
 «Что нет тебя так долго, милый? -
         Всё думала она с тоской –
Тебя мне ждать уже, нет силы,
Хочу я поделиться, новостью с тобой,
Что нам Господь ребёнка подарил!
Где же он, почему так долго не идёт?
А ведь, сам недолго будет, говорил.
И дождь ещё всё льёт и льёт »
Ну вот, уже и солнце всходит, 
Татьяна милого всё ждёт и ждёт.
И от окошка не отходит.

«Наверно нужно отдохнуть», -
Подумала и собралась прилечь,
Вдруг, что-то ей сдавило грудь,
И сердце, боль пронзает словно меч.
Но, вот она услышала шаги,
И словно свалился камень с плеч,
«Ну, что же ты, встречай, беги! -
Себе, превозмогая боль, сказала. –
Давай-ка, свои силы собери!»
По шагам она любимого  узнала,   
И поспешила встретить у двери.

- Любимый, наконец-то ты пришёл!
Я не смыкая глаз, тебя ждала.
Ты здесь и будто страшный сон прошёл.
Странное предчувствие я от себя гнала,
Что ты другую женщину себе нашёл,
Но это только, страхи глупые мои.
Что ты так долго пропадал?
Скажи мне, ничего не утаи.
Да, что же я, наверно ты устал?
Тебе ведь надо отдохнуть с дороги,
Проходи, я стол пойду, накрою!
Ну, что ж стоишь ты на пороге?
Тебе сейчас, я кое-что открою.
Ну, почему же ты молчишь?
Не вымолвил ещё ни слова,
Почему как не родной стоишь,
Как будто уйти собрался снова.
Зачем, такой холодный взгляд?
Алёша, меня ты лучше обними,
Или, быть может, хочешь разыграть?
Но, это не смешно, уж извини,

Татьяна падает ему на грудь,
Руками нежно шею обвивая:
- Не до шуток мне, не обессудь,
Вся извелась, тебя я ожидая.
Но, Алексей, её вдруг отстранил,
Посмотрев холодным взглядом,
Словно ледяной водою окатил.
Сказал ей с виноватым видом:
- Отпусти, зачем ты уцепилась в меня,
И держишь мёртвой хваткой?
Пойми, я больше не люблю тебя,
А, наши отношения стали пыткой!

- Алёша, ты, что такое говоришь?!
Не любишь, или не желаешь ты любить?
- Я виноват, но ты, похоже, бредишь,
Коль можешь ты такое говорить,
Что любить, возможно, по желанью.
- Нет, милый, то не бред поверь,
Не призываю я тебя к страданью.
Я лишь прошу, попробуй сам проверь.
Достаточно ведь только убедить себя
В том, что меня, ты сильно любишь,
Тогда, ты жить не сможешь без меня,
Потому, что сам в это поверишь.
-Так убеди себя, что тебе я безразличен,
Вот на себе ты и проверишь,
Насколько совет твой не логичен.

- Опомнись! Что ты равняешь?
В том случае, любовь рождается,
А ты, убить её мне предлагаешь?!
Мне совсем это не нравится,
Уж лучше отпущу тебя с любовью.
Ступай, Господь тебя благослови.
И даже, если сердце обольётся кровью,
Тебя не позову и не окликну. Иди!
А встретив, стороной пройду.
- Танюша, но зачем, так круто?
Ох, я, наверное, сума сойду,
От этих слов мне страшно почему-то.

- Теперь тебя я не могу понять,
Чего ж ты хочешь, сам-то знаешь?
Не позволяешь мне тебя обнять,
Меня в назойливости обвиняешь.
А когда, тебя благословив, я отпускаю,
Ты не уходишь, почему-то возмущён,
Нет, я тебя совсем не осуждаю,
Ведь я же вижу, что ты чем-то поглощен.

- Наверно, был бы рад тебя я полюбить,
Но сердце, не к тебе пылает страстью,
Другая в нем живёт, я не могу её забыть,
Над сердцем я, не обладаю властью.
- Ступай уже, не мучай ты меня,
Тебе я счастья искренне желаю!
Живи, люби, себя ты не виня,
Ну, что ж прощай, тебя я отпускаю.

- Как странно, я так хотел уйти,
Чтоб, наконец-то, свободу получить,
А, получив её и разделив наши пути,
Мне страшно, почему-то, уходить.
Такое чувство, что жизнь свою лишаю,
Навеки очень важной её части.
И так, как я судьбу нашу решаю,
Конечно же, не делает мне чести.

- Мне непонятны все твои сомненья,
Иль думал, буду я тебя держать?
А, если хочешь слышать моё мнение,
То, знай, что лишь тебе решать,
Уйти к другой, или со мной остаться.
Я не гоню тебя, но я и не держу.
Зачем тебе за прошлое цепляться?
Хоть я люблю тебя, но всё-таки, скажу,
Иди и добивайся ту, которой грезишь.
- Тебе надежды я не должен был давать.
- Зачем, ты снова в душу лезешь,
Меня унизить пытаешься опять?

- Таня, ты меня, пожалуйста, прости,
Пред тобой я виноват, от этого не убегу.
Прощай и сильно не суди меня!
- Судить тебя, за что же я могу?
Что любишь? Пусть другую, не меня.
Любовь ведь, это Божий дар!
А за него судить, какое права я имею?
Иди за счастьем, пока в душе пожар!
И я задерживать тебя не смею,
Могу лишь я тебя благословить.
Моя любовь останется со мною,
И за твою, не стану я тебя винить,
Ведь, я же счастлива была с тобою.
- Быть может, мы увидимся ещё когда? –
Спросил уже он на ходу.
- Возможно, но остаюсь я не одна.
Ответила Татьяна в пустоту.



Проходит год. И вот судьба их сводит.
На этот раз случайно, мимоходом.
Волнуясь, к Татьяне Алексей, подходит,
Помня, как ранил он её своим уходом.

-Алёшка!? Что с тобой стряслось?
Будто жизнь тебя, изрядно потрепала,
Здоров ли ты и как тебе жилось?
Тебя не сразу даже я узнала!
- Похоже, жизни бумеранг меня ударил,
Когда-то от тебя ушёл я, сделав больно,
Сам не понимая, что творил,
А, ты меня благословила так спокойно.
Потом, я долго вспоминал твои глаза,
Они порой мне даже снились.
Я помню, как просилась из них слеза,
А я был холоден, когда  мы расставались.
Но та, к которой я тогда стремился,
Меня не хочет, не любить, не видеть.
Неинтересен стал я ей, когда открылся,
Такого поворота, я не мог предвидеть.

- Так отпусти и пожелай ей счастья,
За то, Господь тебя вознаградит!
- Но как? Ведь я люблю её к несчастью.
Хочу быть с ней, она меня манит.
- А, любишь ли? Я сомневаюсь сильно.
Её ж в расчёт ты чувства, не берёшь,
А, если навяжешь ей любовь насильно,
Получишь, вряд ли ты того, что ждёшь.

- Да, ты права, надеюсь, я напрасно.
Ну, а теперь скажи, как ты живёшь?
Выглядишь, просто прекрасно!
По телу Тани пробежала дрожь,
Но она умело это скрыв, сказала:
- Спасибо! У меня всё хорошо теперь!
Я, наконец, взаимную любовь узнала,
Сейчас, я очень счастлива, поверь!
- Что ж, ты конечно, молодец!
Знаешь, Таня, я по тебе скучал,
Хотя, конечно же, я сам глупец.
И счастья своего не замечал!

«О, как больно, слышать эти речи», -
Думала она, но молвила, ему в ответ:
- Алексей не порти встречу,
И не выдумывай, чего на самом деле нет.
- Ты зря, Танюша, так считаешь,
       За этот год, я много понял.
Ведь думал, это ты меня не отпускаешь,
И даже с пленником себя ровнял.
А, вот потом, я осознал, ты знаешь,
Что жаждала моя душа общения с тобой.
Но плотью, я своею был гоним,
Она, отчаянно стремилась к той,
Что игрива, весела и с сердцем ледяным.
Так и метался, не зная, что дороже мне
Прости меня, иль это нереально?
- Не за что прощение просить тебе,
За твой уход, я даже благодарна,
Иначе я могла бы жить во лжи,
Человек родной сейчас со мной!
- Да, но прощенья прошу я от души,
За то, что расстаться не хочу с тобой,
Хоть понимаю, пора бы знать и честь,
Что твоим вниманием злоупотребляю.
Побудь ещё немного здесь.
Или, я слишком многого желаю?
Вдруг не увидимся мы больше?
Я чувствую, сейчас расставшись,
Тебе, навек свою оставлю душу.
И рукой провёл, её плеча коснувшись.

Татьяна с сочувствием смотрела на него,
Пытаясь, искренность его понять.
В нем видела она, того Алёшку, своего,
Но день прощальный вспомнила опять.
Немного помолчав, произнесла,
Стараясь его сердце не поранить:
- В твоих сомнениях нет смысла,
Сможешь счастье ты своё до дна испить,
Когда в гармонии соединиться сможет,
Всё существо твоё - душа и тело,
А разум в этом им поможет.
Терзать в сомнениях себя не дело,
Всё в голове рождается у нас и умирает.
Кто любит, тот и сам любим,
Кто причиняет боль, тот и страдает.
Сами мы свою судьбу вершим и губим.
Тебе лишь нужно, сильно захотеть,
Быть с той, что сможет осчастливить,
Душа твоя, с кем рядом будет петь,
Кто радостью сумеет дни наполнить.

 С этими словами, Татьяна повернулась,
Она пошла, не обернувшись даже.
А сердце Алексея сжалось,
И стоном вырвалось: «О, Боже!
Что я натворил? Я понял лишь теперь,
Что мне она одна на свете всех дороже,
Та, к которой сам закрыл я дверь.
А то, похоже, было наваждение,
Желанье овладеть, холодной льдиной.
То, моей гордыни вожделение,
Меня накрыло, как лавиной.
На кого я Таню променял, нет сил моих!
На ту, что и любить-то не умеет,
А лишь играет чувствами других,
Своим коварством, власть она имеет!
И за собой ведёт нас как котят слепых.

Татьяна всё удалялась, а он стоял
И с места двинуться не мог.
И сколько бы ещё так простоял,
Когда б его не встретил старый друг.
- Кого я вижу, не верю я глазам своим!?
А говорили, что ты уехал навсегда!
Скажи, каким ты ветром был гоним,
Какая в том была нужда?
- Я, не могу,  на это дать тебе ответ,
Похоже, я из тех, кто от любви бежит.
- А, надолго, ты приехал, или нет?
- Меня, уж, тут ничто не держит.
 Проездом, Семён, я здесь совсем чужой,
Но, никого я в этом не могу винить,
Сам повернулся я к своей судьбе спиной,
Теперь придётся с этим жить.

- А, Татьяна, разве не она сейчас ушла?
Или мне это только показалось?
- Она, и до меня, теперь только дошло,
Что лучше её нет, как оказалось
Ох, Сёма, как мне больно!
Ну почему, скажи, мы понимаем,
Что дорого нам беспредельно,
Лишь тогда, когда теряем?

- Ну, а попробовать, вернуть её, не хочешь?
- Не смею, нет на это права у меня,
Ведь, ты и сам наверно знаешь,
Что у неё теперь уж новая семья.
- Новая семья? Ах, ну да, конечно!
Родила она, пока здесь не было тебя,
И мать приехала помочь ей, как обычно,
Сын, мать - вот вся её семья.
- Сын? Быстро же она смогла меня забыть!
- Забыть? Ребёнку скоро уж полгода будет!
- Шутишь? Этого не может быть!
- Может и вряд ли уж она тебя забудет.
Лёшка, неужели ты не знал,
Что ждала она тогда ребёнка,
Алексей, чуть слышно простонал,
А потом, сказал негромко:
- Нет, я ничего не знал.
Ты, что же хочешь мне сказать,
Что её сын..., он мой?
- Ну, как не можешь ты понять?
Конечно же, он твой!
Мальчонка, просто твой портрет!
А, хочешь сам его увидеть?
- Боже, передо мною меркнет свет.
Как она должна меня, возненавидеть?!
А, вела себя, как старый, добрый друг.
В висках у Алексея застучало.
Семён заметил, что побледнел он вдруг,
Что другу воздуха, как будто не хватало.

Поддерживая Алексея, он сказал:
- Давай-ка, присядем мы с тобой.
Таким ранимым, друга он ещё не знал,
Посадив на лавку его, сходил он за водой.
Сделав несколько глотков,
Алексей стал приходить в себя.
- Семён, скажи, но кто же я таков,
Теперь, как можно уважать меня?
И как бы я сейчас себя не оскорбил,
Всё это будет слишком слабо.
Даже не осознавал, как сильно я её любил,
Но бросил, да так нагло.
Пока я в поисках любви блуждал,
Она носила сына моего.
От души холодной нежности я ждал,
Не видя счастья своего.

- Возможно, ты ненависть её и заслужил,
Но Таня, любит всё ещё тебя.
Хоть ты не очень-то ей дорожил,
Вспоминает о тебе она, всегда любя.
- Семён, Ей не за что меня любить,
Предал я её, да не одну, а с сыном,
Я – Иуда, как же теперь жить?
Впасть в пьянку, голову залить дурманом?

- Ты сам ведь знаешь, это не поможет.
А если говорю, что любит, значит знаю,
Моя жена, её подруга, забыл ты, может?
Простить Татьяна сможет, я считаю.
И сына назвала она Алёшкой,
Как думаешь ты, почему?
Ведь не Сережкой, не Антошкой,
Покорить её, не удалось уж никому!

- Теперь, как на глаза могу ей показаться?
-Скажи, на что готов пойти,
Чтоб рядом сними оказаться?
- На всё, хоть ад пройти!
- Ну, тогда давай, дерзай,
Но, чтоб новая любовь тебя не закружила,
То лучше её душу не терзай,
Она ведь этого не заслужила.
Терпенье же оно небезгранично.
А если, вдруг обидишь ты её,
То, накажу тебя я лично,
Ведь я же крёстный сына твоего.
А теперь держи мой ключ, рискнём!
Пожить ты можешь у меня в квартире,
Мы, наконец, достроили свой дом.
Вымаливай прощенье, и живите в мире.

- Спасибо, ты настоящий друг, Семён,
В меня надежду ты вселил!
И отступать теперь мне не резон,
Ты мне, как будто бы, прибавил сил.
Передо мной ещё важней задачи не стояло,
К цели в жизни ты меня вернул,
Теперь, всё остальное смысл потеряло.
- Смотри, чтоб вновь, куда не повернул!



Ну, а Татьяна шла домой,
И слёзы застилали ей глаза.
«Прочь глупая слеза, долой,
О, помогите небеса! -
Татьяна всю дорогу повторяла. –
Зачем он появился вновь,
Зачем его я повстречала.
Разбередил на сердце раны в кровь,
Они и так ещё не затянулись».
Ближе к дому, Таня прибавляла шаг,
А слёзы всё катились и катились,
Остановить она их не могла никак.

Войдя домой, она скатилась по двери,
Татьяна лицо, ладонями закрыв, рыдала:
«Зачем..., Алёшка, чёрт тебя дери,
С тобой я встречи не искала!»
Мать к Татьяне подбежала,
В тревоге сердце у неё забилось,
Дочь она к груди своей прижала.
- Танюша, дочка, что случилось?
Но Таня, только головой качала.
«Дочь, ты меня пугаешь, -
 С тревогой мать сказала, -
За что ты душу так свою терзаешь?»

Продолжая плакать, произнесла Татьяна:
- Мамочка, ты даже и не представляешь,
Алешку я увидела и вскрылась моя рана!
- И, что же говорил он, извинялся?
- Да, но сомневаться он меня заставил,
Вначале, что любит ту ещё, признался,
Потом, что душу мне свою оставил,
Разговор, какой-то странный получался.
Сказал, что он скучал и видел сны.
- А ты ему про сына рассказала?
- Зачем ему такие новости нужны?
Упрекнуть потом, что сыном привязала?
Мамочка, как дальше жить?
- Я думаю, что он имеет права знать,
Ошибку каждый может совершить.
- Не можешь, мама ты меня понять,
Отец тебя любил до самой смерти,
- После того, как я его простила,
Он тоже попадал в такие сети.
- Ты никогда об этом мне не говорила.

- Я  не сказала б и сейчас,
Когда бы ни случилось этого с тобой,
Тема неприкосновенная была у нас.
Когда он повинился предо мной,
Ему не вспоминать я обещала.
Потом, он честен был всегда,
Он оступился, и я это понимала,
Мы этой темы не касались ни когда.

- Сюда прийти, Алёшка не посмеет, -
Сказала Таня, посмотрев на мать.
- Ты думаешь, что он сробеет?
Жизнь покажет, что гадать.
- Нет, мама, ты не понимаешь,
Ему сказала я, что не одна уже.
- Зачем? Сама же по нему страдаешь,
Доченька, кому ты делаешь-то хуже?

- Как больно, лучше б он возвращался!
- Не плачь, всё встанет по своим  местам.
Тут в двери кто-то тихо постучался.
Подумала Татьяна: «Кто же там?»,
И извиняясь, посмотрев на мать,
В комнату поспешно удалилась.
Не хотела она гостей в слезах встречать.
Ирина Николаевна изрядно удивилась,
Увидев Алексея, когда открыла дверь.
Он был всегда в себе уверен,
Но вот виновен взгляд его теперь,
И он как будто бы растерян.

- Простите, я не стал звонить,
Подумал, вдруг, ребёнок спит.
- Заходи, уж так и быть,
А малыш и правда, спит.
Ирина Николаевна отметила:
«Значит, он уже о сыне знает?!»
Боль, она в его глазах, заметила,
И поняла, что Алексей и сам страдает.

Он порог переступил и произнёс:
- Вы можете меня сейчас прогнать,
Ведь я обиду Вашей дочери нанёс.
И я пойму, но буду ждать,
Когда смогу увидеть Таню.
Могу я жизнью Вам своей поклясться,
Что сердце больше ей не раню.
Вам не стоит этого бояться.

- Не мне ты это говори,
Не со мной ты должен объясняться.
Она кивнула в сторону двери,
Куда Татьяна убежала.
За дверью, Таня голос слышала родной,
И как осенний лист она дрожала.
«О, Боже, что это со мной!» -
Думала она, боря своё волнение,
«Ну, что ж, поговорим, раз он пришёл» -
Татьяна приняла решение.
Открылась дверь и Алексей вошёл.

Он к ней приблизился и взял за плечи:
- Любимая, никто тебя мне не заменит!
- Мне странно слышать эти речи,
А, как же та, которая так манит,
Та, которую не хочешь отпустить?
- Я виноват перед тобой,
Ты вправе суд теперь вершить.
Дамоклов меч висит уж надо мной
Я голову склонил перед тобой,
И можешь ты сейчас решить,
Как поступить со мной,
Помиловать, или казнить.
Я для тебя сейчас предатель,
Отдавший дьяволу себя,
Призрачной любви искатель,
Наверно, нет прощенья для меня?!

Он на колени перед Таней опустился.
Голос Алексея чуть дрожал:
- Похоже, мой рассудок помутился,
Когда от счастья своего бежал.
Он целовал ей руки и колени,
С её ладоней запах он родной вдыхал,
И будто отступали тени.
«Прости, прости», - он ей шептал.
- Танюша, казни меня, или помилуй,
Не в силах я так больше жить!
Хотя, я заслужил это, пожалуй,
И некого теперь винить.

У Тани слёзы потекли ручьём,
Не в силах слова вымолвить она.
Вот, наконец, они вдвоём,
И Алексей раскаялся сполна.
Но Таня не видела его лица,
Рядом с ним она тогда присела,
Они друг друга слышали сердца.
Татьяна у него спросила:
- Алёшка, что ты натворил?
- Любимая, прости,
Себе я двери в счастье затворил.
- Ты ту любовь из сердца отпусти,
И мы откроем двери эти.
- То не любовь была, а наваждение,
Как будто мною овладели черти,
И лишь теперь настало пробуждение,
Мне без тебя уже не жить.
И что б сейчас ты не решила,
Я об одном буду молить,
Чтоб ты меня когда-нибудь простила.

В комнату приполз малыш,
Громко шлёпая ладошками по полу.
- Сыночек ты уже не спишь?
Ком у Алексея подкатился к горлу.
- Сыночек мой, беги сюда,
Алёшенька, здесь папа твой,
Он к нам приехал навсегда,
Вернулся «блудный сын» домой!

Татьяну Алексей поцеловал,
И на руки он сына подхватил,
К груди своей его прижал.
- За что Господь меня вознаградил?!

В комнату Ирина Николаевна вошла,
Чемодан она в руках держала.
С любовью в голосе она произнесла:
- Всё будет хорошо, я знала!
Пора мне дома уж пожить,
Быть не хочу у вас судьёй,
Вам есть о чём поговорить.
Живите дружною семьёй!