Гуд морнинг, мистер Уф-айльд!

— Гуд морнинг, — сказал Георгий Лукич, — из мистер Уф-айльд хоум... эта... эт хоум... тьфу... ин зэ хаус... ну... авайлэбэл фор зэ визит?

Стоявший в дверях высокий молодой человек с волосами до плеч, довольно небрежно причесанный, одетый в роскошный темно-зеленый, до пят, шёлковый халат и светло-зеленый, почти белый, шейный платок, еле заметно шевельнул головой. "А зелень-то, зелень, как на лице отсвечивает!.. От халата? От платка лишейного? Али давеча крепко за воротник заложил?!.."

Георгий Лукич, затруднившись трактовкой движения головы молодого человека, решился переспросить:

— Ин зэ хаус? Мистер Уф-айльд?

Молодой человек лениво прикрыл левый глаз.

"Что бы это значило?" — снова озадачился Георгий Лукич, и вдруг почувствовал, как ледяная волна какого-то смертного ужаса

        "Ой Господи, ой Царица Небесная! Прямо как в тот раз, когда я едва-едва
        не подавился насмерть вишневой косточкой на ужине у мадам Рашель...
        Если бы не Мими, я бы тогда..."

пронеслась чрез всё его существо. "Это же сам господин Уайльд!!!". Георгий Лукич ни разу не видел ни портрета, ни фотографии знаменитого поэта ("откуда бы в нашей-то глуши!"), но был наслышан, что господин Уайльд ростом высок, волосы носит длинные, подбородок имеет не то чтобы большой, но крепкий, а глаза у него слегка навыкате...

— Ж-жэ ль онер де парле авек мосье Уф-айльд? — едва смог выдавить он из себя.

Молодой человек поморщился.

"По-французски не хочет говорить?! Однако! Потому что англичанин? Но как же это... А панъевропейские-то культурные ценности?..", — оторопело подумал Георгий Лукич, и в замешательстве брякнул по-русски:

— На каком же языке вам угодно общаться, господин Уф-айльд?

Молодой человек, приветливо улыбнувшись, широко распахнул глаза...


"Силы Небесные, неужели по-русски понимает?! Вот это сюрприз!" 

...а потом и дверь распахнул. Вежливо кивнув головой, пригласил Георгия Лукича зайти в дом.

Семеня за величаво ступавшим хозяином, Георгий Лукич, набравшись в очередной раз смелости ("а и на донышке она уже, ой на самом донышке"), спросил:

— Осмелюсь ("Боже святый, Боже крепкий!") переспросить...  вы говорите по-русски, господин Уф-айльд?

Хозяин (в ответ?) слегка наклонил голову к левому плечу. "Вот как у нас, не как у вас!" — к месту или не к месту вспомнилось Георгию Лукичу любимое бабушкино присловье.

Вошли в гостинную, сели в причудливые, но очень удобные кресла. Окончательно оробев, Георгий Лукич не осмотрелся толком по сторонам, о чём потом всю оставшуюся жизнь горько жалел: рассказывая в обществе о доме господина Уайльда, приходилось привирать, да придумывать, особливо говоря с дамами.

— Изволите ли видеть, господин Уф-айльд, недавно наследство от дядьки бездетного, купец он был первой гильдии, получил — начал Георгий Лукич, — херитаж де... простите великодушно, инхеританс фром май анкль. Сам-то я учитель математики в гимназиии, теачер оф мазиматикс, косайн экс скверед...

Глянувши на внимательно слушающего, улыбающегося подбадривающе хозяина, Георгий Лукич, постаравшись как можно незаметнее смахуть белым кружевным платочком пот со лба, продолжил:

— Ну, сразу в Европу махнул! Не столичный житель, но состою, изволите ли видеть, в петербургском обществе поэтов и переводчиков "Столетие преодоления"... это в рассуждении отсталости и бездуховности, кто как понимает, а иные горячие головы, оне... возглавляемом бароном фон Унвертом, не слыхали о таком? Ай эм э мембер ай, оф, ин, э, поэтс энд интерпритерз, ну транслейторз, сисайти "Сюрмоньти", то бишь "Оверкаминг" лед бай барон фон, вон, уон Унверт...

Вежливая улыбка, закрываются сразу оба глаза, понимающий кивок.

— Наслышаны-с, господин Уф-айльд? Господа члены общества велели кланяться... Сам-то пробыл в Петерурге только месячишко. Каюсь, всех не повидал... Паспорта-с выправить... Паспортс, иф ю плиз... Да с господином бароном повидался, но думаю, ол мемберс уф-уд лайк то сенд ю мост синсере уф-элкамс, салютасьон, ну гритингс. Да книжку свою у господина барона прихватил, как-никак на сотню целковых потянула, еще до наследства плаченных... Уф-ан хандрид рублз. Издательство "Имбирь" купца Водолейкина, что на Каменном острове-с. Пухленькая получилась, десяток лет превеликих трудов-с! Тен йиэрз оф хард лейбор!

Неудоменно вскинув брови, хозяин почему-то видимо напрягся. Георгий Лукич испуганно замолк. "Что ж я ляпнул такое, борода бестолковая?" — подумал Георгий Лукич, и дернул себя, досадуя, за внушительную бороду. Минутку-другую Георгий Лукич сидел, боясь шевельнуться, ежась под пристальным взглядом господина Уайльда. Но, слава Богу, пронесло!.. Господин Уайльд подмигнул ему, вновь расслабенно откинулся в кресле, и взглядом попросил продолжать. 

— З-зеленая обложка, изволите ли видеть... Под цвета ваши-с, осмелюсь заметить... Имел честь включить... сам оф йор поэмс ин май транслейшэн. Господин барон, и все господа члены находят мои переводы из вас... вандерфули дан, мост брилиантли дан! Ю сее зэ сисайти консист оф зэ мост професионал рашэн поэтс!!

Тут уж и Григорий Лукич решился подминугнуть хозяину, за что был ответным же подмигиманием немедля вознаграждён.

— Как бы отдельные... камплитли, ю ноу, анпрофешэнэл шакалы-с не лаяли-с, караван-то идёт! — восторженно воскликнул он, напрочь и навеки отбрасывая память от колких насмешек этих самых анпрофешэнэл-ю-ноу-шакалз. — Эх, гулять так гулять! Разрешите, господин Уф-айльд прочесть что-нибудь моё да из вашего?

Благосклонный кивок.

Георгий Лукич раза три повертел книгу то так, то сяк, пока, наконец, не легла в руки как надо, суетливо пошелестел страницами, откашлялся и начал читать нараспев:

       Как солнце, разгораясь понемногу,
       Великолепьем гонит с небосклона
       Луну в ее печальную берлогу,
       Не дав дослушать песню соловья,
       Так от красы твоей немею я,
       Не смея петь, молчу завороженно...

Внезапно оборвав чтение, Георгий Лукич гордо глянул в глаза автору и сказал:

— Отдельные умники-с попрекали меня, что луна лазает по берлогам-с. А ведь отлично получилось, не правда ли, господин Уф-айльд? Гонит, а? В берлогу-с! Я всегда утверждал и буду утверждать, что перевод должен стать фактом р_у_с_с_к_о_й поэзии-с, зэ транслейшэн маст бикам зэ фэкт оф рашен поэтри, маст ит нот, а мистер Уй-альд?!

Вновь медленно закрываются оба глаза, хозяин ("батюшки, батюшки мои, не утомленно ли?!") благосклонно кивает головой.   

— Ой, экскезе муа, мосье Уф-айльд, я продолжаю, продолжаю:

       Как страстный ветер лобызает губы
       Трепещущих тростинок на болотце
       И губит их своею лаской грубой,
       Забыв, что будет нем отныне он... 

"Хорошо что на хозяина, а не в горнии выси, взгяд устремил!" — подумал, трепеща, Георгий Лукич, увидев, как хозяин встал с кресла, развел руками, и улыбнулся слегка сконфуженно. "Эссе хомо, всем хомам хомо!" — гордо подумал Георгий Лукич, и зачастил:

— Помилуйте, господин Уф-айльд, помилуйте! Разрешите откланяться. Книгу, э презент, принять не угодно ли-с?...

...Захлопнув за раскраснешимся от удачного визита Георгием Лукичом дверь, молодой человек облегченно вздохнул, вернулся в гостинную, удобно уселся в кресле, вытянул ноги, и почти мгновенно заснул.

...Проснувшись часа через три от заполнившего комнату сигарного дыма, молодой человек, приоткрыв глаза, увидел сидящего напротив себя друга, недоменно рассматривающего пухлую зеленую книгу.

— А ты проснулся, наконец? Добрый день, Перси!

— Добрый... А который час, Оскар?

— Два пополудни. Как попала сюда эта книга, Перси?

— Книга? А, это какой-то сумасшедший русский поэт... Представляешь, заявился ранним утром, растрезвонился...
В доме, как тебе известно, только ты и я... Пришлось идти открывать. Насколько я понял, он хотел видеть тебя, Оскар...

— И?

— Мне было жаль будить тебя, старина. Русский подумал, что я это ты, и...

— Как он мог принять т_е_б_я за меня? Начнем с того, что я выше тебя на целую голову, Перси!

— На пол-головы, с твоего позволения.

— Ладно-ладно!.. Вы говорили?..

— Говорил только он. Я разве что кивал изредка.

— О чем же говорил этот русский?

— Ей-богу, не знаю, Оскар. Он говорил по-русски, сказал, что он учитель математики, что он член какого-то там общества... Что он непрезойденный переводчик... Даже начал читать русский перевод какого-то твоего стихотворения...

— Какого?

— Я не понимаю по-русски, дорогой Оскар. Но что-то подсказывает мне, что это не тот перевод, которым ты мог бы гордиться... 

Прим. Процитированный выше переводной текст НЕ принадлежит автору.