Семейное положение - безвыходное

Аннотация: "Семейное положение - безвыходное"

В жизни популярной писательницы все отлично: любимая работа, обожаемая красавица-дочка, в мужьях – знаменитый эстрадный певец, дом – полная чаша. Однако не все так радужно, как выглядит со стороны. Переживая кризис в отношениях с мужем, писательница по совету друга отправляется в Индию, чтобы «обрести себя». Экзотическая страна дарит ей множество потрясений, но встреча с новыми людьми и прикосновение к незнакомой культуре заставляют ее посмотреть на себя по-другому и снова почувствовать вкус к жизни. Найдется ли в этой обновленной жизни место некогда любимому мужу?..



ПРОЛОГ

Представь себе ужас прожившего месяц в Индии, мама,
и впервые узревшего снег в аэропорту.
У меня в чемодане песок, на плечах непальская куртка
и не утешительная ничуть карамель во рту.
Мы вернулись домой, мама, это отнюдь не часто случается
с заступившими за черту.
(Вера Полозкова)

Россия, Москва, международный аэропорт "Шереметьево", декабрь 2011 года

Она стояла в зале прилета, кутаясь в пеструю кашмирскую шаль, будто цыганка, и растерянно озиралась, словно не понимая, куда попала и что теперь делать, куда идти.
Багажа с собой у нее не было, все вещи помещались в ручной клади. Ушлые мужички периодически подкатывали к ней с вежливо-навязчивым "Такси не желаете?", но, наткнувшись на странноватый отрешенный взгляд, молча отступали.
- Людмила Николаевна, вот вы где! - раздалось у нее прямо над ухом. Люся не сразу сообразила, что обращаются к ней. Когда же ее осторожно потрясли за руку, она опомнилась и сфокусировала взгляд на подошедшем.
- Людмила Николаевна, у вас все в порядке? - обеспокоенно спрашивал белобрысый парень лет двадцати пяти. - Нормально долетели, или плохо себя чувствуете? Вид у вас какой-то необычный...
- А, Сережа! - спохватилась она. - Прости, я что-то немного задумалась... Здравствуй.
- Это все ваши вещи? - подхватив ее дорожную сумку, поинтересовался парень.
- Да, все... Мне же через три недели обратно лететь, решила не набирать много. Ну что, пойдем?
Они зашагали к выходу.

Люся постепенно приходила в себя. Самые первые минуты пребывания на родине стали для нее шоком. Хмурые серые лица, а также напряжение и агрессия, незримо, но явственно витающие в воздухе, поначалу выбили ее из колеи, заставили почувствовать себя растерянной маленькой девочкой, до которой никому нет дела. Это чувство было сродни тому, что она испытывала, стоя почти десять лет назад на перроне Казанского воказала. Юная глупышка, приехавшая, как в плохом сериале, "покорять Москву", не имеющая ни родственников, ни друзей, ни связей в этом мегаполисе; впереди - абсолютная неизвестность, и дух захватывает, и страшно до чертиков... Сейчас она снова казалась себе песчинкой, попавшей в беспощадный бурлящий океан.
Конечно же, это была всего лишь иллюзия. Просто требовалось время, чтобы вновь адаптироваться к привычной среде. Однако после улыбчивых жителей той страны, из которой Люся только что прилетела, после ярких красок, которыми был наполнен тамошний быт, после густого влажного воздуха, насыщенного пряными ароматами, ей было немного странно воспринимать себя снова в России. Ее преследовало ощущение, что она здесь в гостях, а не дома. Украшенные сверкающие елки, установленные по всему залу аэропорта, только усиливали это ощущение. Новый год казался таким нереальным праздником, таким далеким и чужим, таким... инородным.
Притормозив перед стеклянными автоматическими дверями, Сережа  с сомнением взглянул на свою спутницу - вернее, на ее экзотическую шаль, длинную цветастую юбку и ноги в легких туфлях.
- Людмила Николаевна, мороз же... Вы бы хоть свитер надели, что ли, - озадаченно пробасил он. Люся беззаботно отмахнулась:
- Да пустяки, добегу до машины, не помру.
Однако Сережа стянул со своих массивных плеч добротную коричневую кожанку и протянул ей:
- Накиньте пока... Вы все же женщина, вам простужаться никак нельзя.
Люся невольно улыбнулась. Какой он все-таки милый... За два года работы у них Сергей так и не приучился звать ее на "ты", хотя разница в возрасте была не столь велика - пять лет. Однако водитель относился к ней с особым почтением. Пожалуй, он уважал Люсю даже больше, чем Диму, несмотря на то, что тот являлся его непосредственным работодателем, ну, а она - всего лишь женой хозяина.
Куртка еще хранила тепло человеческого тела, пышущего молодостью, силой и здоровьем. Люся с удовольствием надела ее, тут же утонув в рукавах, закуталась поплотнее и практически бегом рванула к припаркованному автомобилю. Декабрьский мороз покусывал ее за нос и щеки - ух, а она и забыла, что такое настоящая русская зима... Еще даже не начало светать, да и немудрено, ведь ее самолет прилетел в половине шестого утра. "Бедный Сережа, - подумала она с состраданием, - для того, чтобы меня встретить, ему, наверное, пришлось встать часа в четыре..."

Оказавшись в салоне, Люся тут же откинулась на мягкую спинку сиденья и закрыла глаза. Спать хотелось просто невероятно. Ночью заснуть ей так и не удалось - она категорически не умела спать в самолетах, сейчас же ее просто вырубало. Скорее бы приехать домой...
- Ну, как Индия? - поинтересовался между тем Сергей, заводя машину. Люся промычала нечто невразумительное, не открывая глаз. Она не знала, как емко ответить на этот вопрос, да и не хотела сейчас ворошить все свои впечатления. Она несла их бережно, как живительную влагу в драгоценном хрупком сосуде, и боялась расплескать.
- Нормально, - уклончиво отозвалась она; впрочем, едва ли Сергей ждал от нее детального обстоятельного рассказа. Все его представления о стране сводились лишь к паре ассоциаций вроде "Гоа" да "Индира Ганди".
- Что-то вы не очень загорелая, - бросив на нее короткий взгляд искоса, заметил водитель. Люся хмыкнула. Ну вот, начинается... Люди уверены, что в Индии всегда солнце и жара, знай себе валяйся в шезлонге на пляже и потягивай манговый сок. А она даже океан не успела увидеть за время своего почти трехмесячного пребывания там...
- Я жила на севере Индии, - терпеливо объяснила она. - Там не слишком-то жарко в осенне-зимний сезон... А вечерами даже прохладно.
- Что, и не купались? - удивился Сережа.
- Да там и негде было, по большому счету, - пожала плечами она. - Индийские реки не являются воплощением чистоты, а до моря-океана я пока не доехала...
- Так что же вы там делали, в таком случае? - искренне удивился он. - Холодно, купаться нельзя...
- Ну, в Индии множество древнейших памятников архитектуры... - начала было Люся, но, ухватив краем глаза его поскучневшее выражение лица, осеклась. - В общем-то, мне это нужно было для работы, - заключила она решительно. - Я сейчас пишу книгу об Индии, и поездка была просто необходима.
Сергей понимающе кивнул - теперь в его голове все устаканилось. Мысль о том, что кто-то может поехать в другую страну только ради архитектурных красот, казалась ему дикой. Он был хорошим простым парнем, и отдыхать предпочитал где-нибудь в Хургаде, чтобы непременно "все включено", и можно потом хвастаться перед друзьями собственными фотографиями на фоне бассейна с лазурно-чистой водой, или на пляже под зонтиком, или на балконе роскошного, по меркам обычных русских ребят, номера. Сергей с женой успели побывать в Турции, Египте и Тунисе; страны Азии и Европы не особенно их прельщали. Правда, однажды они выбрались-таки в Прагу, но Сергею там понравилось только местное пиво, а сам город не произвел на него должного впечатления.

Едва ли Люся могла объяснить даже самой себе, что именно привлекло ее в Индии. Да, книга - это несомненно; но контракт с издательством был все же следствием, нежели первопричиной. Она вновь закрыла глаза и вспомнила слова Миши:
- Индия прочистит тебе мозги! Сразу поймешь, что в жизни главное, а что - всего лишь шелуха, пена дней.
Да, именно так: она отправилась в Индию, чтобы разобраться, прежде всего, в себе самой. Насколько ей это удалось, да и удалось ли, пока было рано судить. Она планировала вернуться обратно в Индию после Рождества - срок действия ее визы заканчивался лишь в марте, а в этой стране еще осталось так много загадочного, притягательного, неизведанного... Пожалуй, никогда еще она не работала над своими книгами с таким пылом, как в этот раз. Но беседовать с посторонними - непричастными - об Индии?.. Нет, не сейчас, не сейчас; она не хотела анализировать и систематизировать свои впечатления. Всему свое время... Поэтому она поспешила перевести разговор на другую тему.
- Ну, а как у тебя дела? Как жена, как доченька?
Сергей расцвел, заулыбался от уха до уха, приосанился. Десять месяцев назад он стал отцом, и девочка по имени Вероника полностью завладела его сердцем и мыслями. Он готов был разговаривать о своей малышке часами: какая она удивительная, уникальная и одаренная. Люся всегда охотно слушала его болтовню, потому что сама являлась матерью, и ей вполне понятна была эта неистовая родительская любовь. Вот и сейчас - в ответ на ее вопрос водитель разразился монологом о дочкиных умелках, какая она умница, да как уже внятно произносит "ма", "па" и "ба"... Люся нацепила на лицо подходящую к теме умильную улыбку и, расслабившись, начала думать о своем. Ее шаль хранила острый запах пряностей, и поэтому казалось, что она сейчас едет не в автомобиле по утренней зимней Москве, а в авторикше по пестрым и шумным улицам Дели. Собственно, каких-то девять часов назад она и ехала по улицам Дели, направляясь в аэропорт.

Внезапно ожил и завибрировал ее мобильник. Она бросила взгляд на определившийся номер. Это звонил из Индии Миша, волнуясь, долетела ли она.
- Все нормально, меня встретили, уже еду домой, - выпалила она в трубку вместо приветствия. - Не трать понапрасну деньги, вечером свяжемся по скайпу...
- И это вместо того, чтобы просто сказать: "Доброе утро!" - ворчливо отозвался друг. - Ты что, считаешь меня крохобором, ревностно контролирующим баланс?.. Поверь, я не обеднею, если потрачу пару сотен рупий. Просто хотел сказать, что мне тебя уже здорово не хватает...
Люся вдруг почувствовала, что и сама предпочла бы сейчас находиться в Индии, а не здесь. Откровенно говоря, ей было неуютно и даже страшновато в Москве. Возможно, еще и потому, что ее собственный муж даже не позвонил, чтобы поинтересоваться, благополучно ли приземлился самолет.
- Я тоже скучаю, - призналась она со вздохом. - Но через пару недель ведь уже вернусь, так что не вешать нос, гардемарины! Подумай пока хорошенько, что тебе привезти из России. Ну все, давай... Целую, Нике привет.
На самом деле, Люся боялась признаться даже самой себе, что так торопливо свернула разговор еще и потому, что подсознательно ждала вопросов о Диме... Ей было бы стыдно сказать, что он ее не встретил. Ее охватило странное чувство. С одной стороны, она еще помнила, с какими эмоциями уезжала от мужа - можно даже сказать, убегала, роняя тапки. Она совсем запуталась в своем к нему отношении, и временами Дима раздражал ее до зубовного скрежета. Периодически Люсе казалось, что она больше совсем-совсем не любит его, и ей становилось страшно от этих мыслей. Но, с другой стороны... Сейчас она чувствовала, что действительно соскучилась после месяцев разлуки, и его равнодушие было обидным. А ведь еще каких-то пару-тройку лет назад все было иначе. Ни у кого из них даже мысли не могло возникнуть, чтобы не встретить друг друга в аэропорту, не позвонить в первые же минуты после приземления...
Поколебавшись, она набрала его номер сама.
- Привет, - раздался в трубке родной голос, от звука которого сердца сотен тысяч девушек России и даже Европы начинали биться в учащенном темпе. - Ты уже прилетела?
Тон его был спокойным и доброжелательным, но в нем не слышалось даже намека на то, что муж скучал по ней.
- Да, мы с Сережей едем домой, - ответила она. - А я... я тебя не разбудила?
- Нет, я проснулся час назад. У меня сегодня утренняя программа на радио, даю интервью и отвечаю на звонки в прямом эфире. Вот буквально сию минуту допиваю чай и убегаю...
- Понятно, - отозвалась она ровным голосом. - Значит, увидимся вечером, да?
- Ага, постараюсь не слишком задерживаться, но на сегодня еще запланирована съемка новогоднего огонька, ты же знаешь, как это бывает... может затянуться допоздна.
- Ну ладно, счастливо тебе, - сказал Люся.
- Пока, - он отключился.
На каком радио у него эфир, Дима не сказал, а она не спросила. Самое ужасное, что ей было, по большому счету, абсолютно все равно...

Дом встретил ее тишиной. Правда, на кухне уже деликатно погромыхивала посудой домработница Катерина, спешившая приготовить завтрак, но в остальном ничто не нарушало утреннего покоя. Оставив дорожную сумку на полу в гостиной, Люся взлетела по ступенькам на второй этаж, прямиком в дочкину комнату.
Алеся мирно спала в своей кроватке, прижимая к груди замурзанного Винни-Пуха. Этот медвежонок являлся ее любимой игрушкой с младенчества, и сейчас представлял собой поистине жалкое зрелище - настоящий пенсионер кукольного мира! Но дочь категорически отказывалась укладываться спать без него.
Люся присела на краешек кровати и несколько секунд молча любовалась совершенным личиком, длиннющими ресницами, разбросанными по подушке шелковистыми волосами... Ей всегда казалось удивительным, что она могла родить такое чудо. Конечно, как и все остальные матери в мире, Люся была совершенно необъективна, но Алеся представлялась ей самым красивым ребенком на свете. Как же она соскучилась по своей кровиночке...
Словно почувствовав на себе пристальный взгляд, Алеся распахнула глаза.
- Мама! - тоненько воскликнула она и, моментально подскочив на постели, прижалась к Люсе всем телом. Она была такая родная, такая растрепанная, такая разгоряченная спросонья, что от умиления Люся едва не расплакалась.
- Солнышко мое, - бормотала она, целуя дочку в нос, лоб и щеки, - солнышко родное, как же я скучала!
- Я тоже скучала... - Алеся уткнулась носом куда-то Люсе в шею, и счастливо сопела. - А у нас скоро утренник в детском саду, я там буду петь песню! Вот эту: "Белые снежинки кружатся с утра, выросли сугробы посреди двора..." - старательно затянула она, но тут же прекратила пение, с беспокойством уставившись на мать. - Ты придешь на меня посмотреть? А еще всем нужны карнавальные костюмы, только я пока не знаю, что надеть, девчонки нарядятся принцессами, феями, снежинками или Красными Шапочками, а я не хочу, как все...
Дочка залпом выпаливала Люсе свои главные новости, словно боясь, что мама сейчас вновь исчезнет, и она не успеет поделиться с ней самым важным.
- Я привезла тебе настоящий индийский наряд, - улыбаясь, произнесла Люся, - очень красивый, такого точно ни у кого из ваших девчонок не будет.
- И что, я тогда стану индейка? - Алеся комично округлила глаза. Люся расхохоталась:
- Не индейка, а индианка... Маленькая прекрасная индианочка.
- Так ты придешь ко мне на утренник? - требовательно вопросила дочь.
- Само собой, - серьезно кивнула Люся, - как же я могу пропустить такое событие...
Алеся снова прижалась к ней и обняла, не веря своему счастью.
- А в садик ты меня отвезешь? - с надеждой спросила она. - Или опять Ольга Васильевна?
- Знаешь, давай-ка сделаем так - сегодня я объявляю тебе выходной! - заговорщически подмигнула Люся. - Никаких садиков, мы проведем этот день с тобой вдвоем. Только ты и я, хорошо?
- И-и-и!!! - восторженно завизжала Алеся и принялась прыгать на кровати, не в силах сдержать эмоции.
Дверь в детскую приоткрылась, и в комнату заглянула сонная Алесина няня. За время Люсиного отсутствия она не просто ежедневно проводила время с девочкой, но и ночевала в одной из гостевых комнат.
- А я-то думаю, что за шум-гам с утра, - буркнула она не слишком приветливо. - С приездом, Людмила Николаевна.
- Доброе утро, Ольга Васильевна, - поздоровалась Люся. - Извините, если потревожили вас.
- Да ничего страшного, - няня чопорно поджала губы. - Все равно мне пора было вставать, собирать Алесю в детский сад...
- Сегодня детский сад у нас отменяется, - Люся понимающе переглянулась с дочкой и весело подмигнула ей. - И вообще, Ольга Васильевна, до завтра вы можете быть абсолютно свободны, отдыхайте, я сама займусь Алесей.
- А Дмитрий Алексеевич в курсе этой затеи с прогулом детского сада? - холодно осведомилась няня. Люся удивилась.
- При чем здесь Дмитрий Алексеевич? У ребенка, помимо отца, есть еще и мать, то есть я... И я имею полное право самой решать, как моя дочь проведет сегодняшний день.
- Как хотите, - фыркнула Ольга Васильевна, всем своим видом, однако, выражая полное неодобрение. "Тоже мне - мать! - казалось, говорил ее колючий взгляд. - Бросила мужа и ребенка и свалила на три месяца за границу - неизвестно еще, чем ты там все это время занималась..."
Вообще-то Люся давно привыкла к тому, что няня ее недолюбливает, в отличие от Димы, которого Ольга Васильевна просто обожала. Она даже, кажется, питала к нему чувство легкой влюбленности, несмотря на то, что ей было уже под пятьдесят, а Диме - неполных тридцать. Но именно сегодня, сейчас, на контрасте после душевной и теплой Индии, Люся почувствовала, что ее больно царапнула эта неприязнь от чужой женщины. Однако она моментально взяла себя в руки и улыбнулась няне, еще раз давая понять, что разговор окончен:
- До завтра, Ольга Васильевна.
- До завтра, - кисло отозвалась та и хлопнула дверью.


(заказать бумажную книгу "Семейное положение - безвыходное" можно здесь - http://www.labirint.ru/books/492537/)