Anabio

Она была больна...
Больна зимой, вгоняющей в хрупкие вены дрожь лихорадочной боли. Больна ожиданием тепла - его ладоней, нежным прикосновением утра дарящих восторг уверенности в крыльях...
Аппатично глядя в заоконную стынь сквозь ледяную гжель сгустившихся сумерек на кружевные мантильи свадебных саванов дерев, впавших в долгую летаргию.
Вечность... - думалось ей. Хватит ли сил презрев Время и Расстояние (Но откуда бы? Ведь их не существует вовсе!) дойти до точки пересечения миров?
Она горько усмехнулась, вспомнив ту бездну тьмы, что царила там, где был ее мир...
Там, в чернильном небе заоконья крупные хлопья кружились в медленном вальсе...
На разрыв...
Последний раз...
Пепел...
Мысли заливали обжигающим льдом черные венные реки, знобили тело - столь ломкое и хрупкое, как эти белоснежные кружевные льдинки там - за тем же льдом. Белые кружево снега на черном бархате ночи.
А надевшие маски жестокой чумной смерти деревья хохотали, простреливая виски внезапным хлестким перестуком.
 - Вой! - Злобно шипели они, заливаясь, кичась искристыми домино, накинутыми на заледеневшие ветви.
 - Нет. - Шептала она побелевшими губами, сжимая виски до новой боли. Впиваясь ногтями в ладони - ну же! Хотя бы каплю алого! Этого спасительного огня страсти...
 - Вой! - Кричали они, все настойчивей выхлестывая мотивы долгой разлуки на агатовых стеклах.
 - Нет... - Шептала она мысленно. Слабея в неравной схватке с ночью голодного одиночества, алчущего ее слез. Опускалась на колени, ладонями отталкивая цепкие пальцы тоски, тянувшиеся к ее сердцу...
Сердцу, стучавшему едва уловимо - ларго: так тихо... стук...-стук...-стук...
Да и бьется ли?
Она закрыла глаза, подернутые индевелыми стеклами усталости. Пусть... Возвращалась в свою чернильную тьму.
 - Ты? - Как звонко и объемно: Ты... - Восторгом рассыпаясь, разлетаясь бризантными искрами счастья: Ты!..
Янтарные блики его взгляда... Полярные звезды его волшебных глаз окутывали светом, даря тепло закатного солнца, купающего свои улыбки в золоте морских волн...
 - Я. - Улыбнулся он, касаясь нежной ладонью ее заалевшей щеки.
Искрясь, их взгляды тонули в медовом рассвете нового - не разбитого более на неравные: Он и она.
Нет. Уже нет.
Сейчас - единое небо... единая душа - Они...