Прощай, страдание! часть 1

         Бледное лицо ее было похоже на маску боли - уголки губ опущены, словно она сейчас разрыдается, в глазах застыли ужас и отчаяние, от чего голубые глаза почти побелели. Высокая, стройная мальчишеская фигурка несуразно двигалась, движения были резкие, как будто она постоянно готова была уклониться от удара. Ее бурная деятельность не прекращалась ни на минуту, со всей силой отчаяния она цеплялась за жизнь...

         Родители ждали мальчика, который должен был родиться после старшей сестры, а появилась она. Отец не хотел даже забирать мать с ней из роддома. Потом он начал пить. И мать снова кричала, что в этом виновата она. Она тоже попробовала - бутылка красного портвейна, спрятанная отцом в стиральной машинке, раскрасила мир разноцветными красками, принесла ей долгожданные радость и счастье. Жизнь уже не была такой мрачной и одинокой, она почувствовала тепло и расслабление - можно было не париться над тем, в чем она еще виновата, стало смешно и беззаботно весело, она почувствовала себя взрослой и сильной. Ее уже не тошнило от притворства матери, которая терпела издевательства пьяного отца, и рассказывала подругам, что трезвый - он очень хороший.

         На первом  курсе она залетела, парень был хороший и добрый, и она вышла за него замуж без любви. Удовольствия от секса не было, да и муж не баловал ее нежностью, правда, дочку любил самозабвенно. И одним утешением в жизни снова оказался его величество стакан. Нелюбимая, мужем битая, в отчаянии от беспросвета, одолеваемая жаждой родительской любви,  и любви к жизни, в пьяном угаре она наговорила полусонной дочери, что, если бы она не родилась, ее жизнь сложилась бы иначе. История повторилась... Дочка запомнила эти слова, и отомстила матери. Потом. Позже. Именно в тот самый момент...

         У нее хватило сил развестись с мужем после очередного кровавого побоища, где силы были неравны. Но потом ее еще много раз насиловали и унижали - и по пьяни, и трезвую, и физически, и морально. Насиловала и унижала она - это искусство она освоила филигранно. Хорошие были учителя...

         Утром, отойдя после очередного похмелья, она вставала под холодный душ, выбегала на утреннюю пробежку, и бодрая и собранная шла на работу. Пьянки, как будто, не было. Странно, но сил,  здоровья и характера хватало на все.

         Чтобы избавться от зависимости, она испробовала всевозможные методы - и психологию, и новые отношения. Она судоржно цеплялась за людей, суровых мужчин, скупых на ласковое слово. Однако помогли такие же, как и она. Анонимные алкоголики собирались регулярно,  и самым большим мужеством во время встреч было признаться и взять отвественность на себя - Я АЛКОГОЛИК. Помогло. Но трезвая жизнь не принесла радости. К этому времени не смог пить и отец. В разговоре по душам, она созналась ему, что жизнь настолько безрадостна, что хочется удавиться. Поговорили - и разошлись. Она совсем не придала значения этому разговору.

         Войдя в родительский дом, открыв дверь своей детской комнаты, она увидела отца. Его ноги болтались в воздухе - он повесился на турнике, который соорудил любимой доченьке, которая так и не родилась мальчиком. Помогли снять его соседи, все было, как в тумане. Только потом до нее дошли слова матери: "Как ты могла, мерзавка! Почему ты не сняла его сама. Ты опозорила всю нашу семью! Как я могу смотреть людям в глаза!" Мать привыкла всю жизнь лгать и притворяться.