Принцесса по имени Белая Мышь

 - Я расскажу тебе сказку.
- Сказку? Страшную?
- Нет. Не бойся, малыш. В этой сказке жила принцесса прекрасная.
- Как её звали?
- Принцесса Белая Мышь. Эта принцесса жила в Тридевятом Королевстве, и правил тем королевством жестокий и злой Дракон.
- Ты обещала, что будет не страшно.
- Это не страшно. Дракон тот в принцессу прекрасную был влюблён.
- Ты сказала, Дракон был жестокий, а это страшно.
- Это не страшно, если Дракон, как мальчишка, влюблён.
- Разве Дракон был мальчишкой?
- Как объяснить тебе, милый?  Если Дракон влюбился в принцессу, значит, в сказке печалиться  будет он.
- Почему? Почему он печалиться будет, мама? Что, любить  - это плохо?
- Нет. Любить  хорошо. Я же люблю тебя, если  любишь – всем должно быть от этого  хорошо.
- Жаль  Дракона. Наверное, он любить не умел? Так, чтоб было всем хорошо.
- В том-то и дело, милый, Дракон тот умел любить.  Но принцессу любил он, наверное, слишком сильно, очень  сильно, так,  что сердце болело о ней у него.
- Я не знал, что Драконам бывает больно. Это был не Дракон?
- Догадался, мой милый? Раньше Дракон был прекрасным принцем. Пока он не встретил принцессу, был Маленьким Принцем он.
- Почему же он стал Драконом? Кто-то околдовал его?
- Да. Околдовала принца принцесса.
- Значит, злая была она?
- Нет. Принцесса была не злая. А может быть, злая, я точно не знаю. Принцесса увидела принца,  сказала ему простые слова. Эти слова пришлись на такую минуту, когда каждое слово звучит, как закон. Принц услышал слова принцессы, и оказался в неё влюблён.
- И тогда этот принц превратился в Дракона?
- Сначала он не был Драконом, милый. Пока принца любила принцесса, он оставался прекрасным принцем, только…
- Что, мама, только…  Мне уже снова страшно!
- Не было страшно это. Но, как только принцесса ушла…
- Не хочу этой сказки, мама. Там будет страшно. Я не хочу.
- В жизни бывает немножко страшно, только это не навсегда. В сказке, ты твёрдо запомни, милый, всегда всё кончается хорошо.
- Значит, принцесса принца того полюбила? И он перестал быть Драконом?  Это ведь сказка, мама? А в сказках должно быть всё хорошо.
- В этой сказке конец был счастливым.
- И они поженились, мама?
- Они поженились.  Принцы женятся на принцессах. Свадьба была красивой, принцессе сшили  белое платье из лепестков нераспустившихся роз, и разноцветные кружащиеся в воздухе бабочки украшали её корону, сияющую, как утренняя заря. Ты засыпаешь, милый?
- Я засыпаю. А как же Дракон? Принц перестал быть Драконом, правда?
- Правда. Принц стал прекрасным снова. И, когда подошло его время, стал справедливым и праведным Королём.
- Его расколдовала принцесса, мама?
- Может, принцесса, милый, может быть, кто-то другой. Разве это так важно, если чары разрушены были, и кожа Дракона рассыпалась, словно песок, превратившись в такие мелкие крошки, что и собрать их уже нельзя.
- Хорошо, что закончилась сказка свадьбой. Значит, людям теперь хорошо?
- В сказках всегда так бывает, милый.
- В жизни тоже бывают свадьбы. Я засыпаю. Только скажи мне, так всё и было на самом деле?
- Это случилось на сказочном самом деле. Так всё и было:  свадьба, белое платье, бабочки, чары разрушились. Что ещё нужно, милый, когда у сказки счастливый конец?
- Почему ту принцессу звали Белою Мышью? Почему  Дракон был жестокий? Он любил же  принцессу, значит, не был жестокий и злой.
- Не был жестоким Дракон. Ведь любил он принцессу, на всё был готов для неё.
- Но  Драконы жестокие, мама?
- Когда Дракону становилось больно и страшно, он переставал  понимать, что делает  больно  другим. Потому называли его Драконом. Но больнее всего он делал себе самому.
- Почему? Разве правильно делать больно себе?
- Нет, неправильно, милый.  И Дракон тоже знал об этом. Злые чары душили Дракона, не давая ему дышать.  Так и было бы в сказке дальше, только…
 - Это хорошее «только», мама?
- Это хорошее «только», после которого стало всем хорошо.

   Мальчик отвернулся к стене, где на пушистом ковре жёлтые, словно солнце, кувшинки плавали в небольшом пруду, похожем на  круглую лужу с  ярко - синей водой. Он поводил пальцем по светло-зелёному листу кувшинки, повторив его контур, похожий на перевёрнутое сердце. Мать услышала, как сладко зевнул её светловолосый мальчик, и улыбнулась. Ей нравилось смотреть, как засыпает дитя, рождённое  в любви и заботе. Глядя на малыша, она не уставала удивляться чуду рождения нового человека. Голос сына был уже сонным, когда он сказал:

-  Ты не всё рассказала, мама. Завтра доскажешь мне эту сказку?
-  Да, мой милый.
 
   Ребёнок вздохнул глубоко, и дыханье его стало тихим и ровным. Мать подошла к окну, чтобы поправить прозрачную занавеску. В тёмном небе светилось жёлтое блюдце Луны. Если долго смотреть на него, проступают рельефы далёких кратеров и пустынь. Если смотреть очень долго, начинаешь видеть, как передвигаются по планете живые существа, связанные между собой сюжетами каких-то неведомых нам событий.

   Молодая женщина смотрела в высоту, и прямые чёрные волосы струились блестящим потоком по её по плечам и спине.

   Уложив сына спать, она подолгу смотрела в высокое тёмное небо, туда, где, казалось ей, она видела снова и снова историю заколдованного прекрасного принца и принцессы по имени Белая Мышь.

   Завтра мама расскажет сыну сказку о том, что на самом деле заколдована была принцесса. Она была беспощадной и нежной, весёлой и злой, пока не встретила принца, который полюбил её так сильно, что от горя и боли сам чуть не стал  Драконом. Злые чары рассыпались, когда принц наконец-то понял, что любить заколдованную принцессу не так уж больно и страшно. Просто нужно было любить её чуточку меньше, так, чтобы самому оставаться прекрасным принцем.

     Подоткнув одеяло под спину сына, молодая женщина вышла из детской, щуря глаза от яркого света.
   
     В этой комнате всегда было празднично и тепло от камина, в котором буйная стихия огня  бушевала, треща сухими поленьями в любую погоду. Потолок - высокий, как небо, люстра, освещавшая комнату ярким ровным светом, была размером с детскую карусель. Во всю стену комнаты помещалось окно, оно могло показаться  огромной картиной, но тёмное море, шумевшее за ним, разбивалось пенными брызгами о выступы скал, и искрилось миллиардами звёзд, отражавшихся в нём. Переливаясь бликами света в ряби невысоких волн, бежала по бескрайнему морю до самой Луны дорожка.

     Море находилось в постоянном движении, и трудно было отвести от него глаза.

    Привыкнув к яркому свету, женщина оглянулась туда, где стоял её муж, молодой, справедливый и добрый Король.

    Каждый раз, выходя из детской, женщина волновалась, что конец её сказки станет другим. Так было уже давно, и ничего плохого не происходило. Она вздохнула легко и свободно.

 - Он заснул, дорогая?
 - Да.
 - Ты опять побоялась ему сказать.
 - Я опять побоялась, но завтра скажу непременно.
 - Чего ты боишься?
 - Что малыш меня разлюбит, как только узнает правду о заколдованной принцессе.

   Король протянул к ней руки:

- Никто никого не разлюбит, потому что мы все умеем любить.
- Наш малыш хочет знать, почему у принцессы было странное имя - Белая Мышь.
- Ты сказала ему?
- Нет.
- Может, скажешь об этом мне?
- Не могу, - она опустила глаза.
- Даже мне ты не скажешь? Странно. Между нами не может быть тайн.
- Да, я знаю. Но сказать не могу.

    И Король догадался сам. Он так долго любил женщину с чёрными, как ночь, волосами, что скорее почувствовал сердцем, чем узнал обо всём умом.

    Дело в том, что когда волшебство рассеялось, принцесса не могла уже вспомнить самого плохого, как будто то, самое страшное, было не с ней.

    И Король не стал задавать вопросы. Зачем? В его сказке она была Королевой.