Закономерность круга. Часть 1. Глава 15

       Багровый рассвет разорвал ночь и окровавил землю. Шесть утра, а Гаи столько уже успели! Как ни странно, ни пленные, ни их  друзья, о многом и не догадывались и надеялись на лучшее. Прошел час, а Гаи сидели в большом зале второго этажа и молчали. Времени было предостаточно для любых  действий, вплоть до сна, но никто не двигался, как в прочем и не смотрел друг на друга, не желая по новому кругу обсуждать все уже оговоренное. Принесенные напитки были не тронуты, даже забыты. Время для всей семьи остановилось.  Вот комната озарилась кумачом. Кто-то подумал,  что это примета не хороших событий, Виен уловила эту мысль вскользь и не знала достоверно, кто так думает. Вера наоборот, отнесла это к лучшему, к слиянию прошлого с настоящим, что, наконец-то, придет возмездие, но тут же осекла себя, глядя на Виен. Только Ви и ей ничего не ответила, не подала даже знака, что расслышала ее.  Еще минут пятнадцать, полного погружения в себя. Но вот они зашевелились, день брал свои права, пробуждая Гаев к новым делам.
- Гостей, непрошеных, больше не будет. Те, кто пришли с ними, не в курсе их несвоевременного явления к нам. Все запланировано на полдень. – сказал Жан, проанализировав все до одного разговора. – Мы можем спокойно заняться своими делами.
- Да, да! – поддержал его Стефан и повернулся к Пшешеку: – Не стоит злоупотреблять гостеприимством…. Надо дать хозяевам возможность побыть без нас. Ольга, если у тебя нет к нам особых предложений, мы будем ждать в своих комнатах.
Обе семьи ушли, забрав с собою и  охрану.  Виен почувствовала на себе взгляд свекрови, но решила избежать любого контакта,  поднялась, извинилась, вымученной улыбкой и тоже покинула комнату. Она понимала причину появления Ольги, это ее Род, ее дом, ее дети.  Но то, что так взбунтуется собственная душа, что в ней проснется столько неприязни, Виен  даже не представляла. В ее памяти все яснее и четче всплывало прошлое. За все, что Ольга сделала с дочерью, как-то рьяно требовало ответа. И Ольга это поняла, но ни как не реагировала. За Виен последовали девочки, даже не взглянув на Ольгу.
- Я, пожалуй, тоже пойду, побуду в одиночестве, пока не позовете. – сказала Жаннетт, устало склонив глову. 
Ольга, приподняв брови, смотрела в спину женщинам, не попытавшись заговорить, не схватившись за возможность объясниться:
- А вы чего замерли? – повернулась к мужу, затем к сыну: Идите! – бросила она мужчинам и, открыв балконную дверь, вышла.  Струсив мундштук, тут же прикурила новую сигаретку.
 День обещал быть ясным, но морозным. Как она надеялась, что ее мужчины поступят как раньше, будут стоять и ждать ее размышлений, затем спросят, что им делать, с чего она думает начать... Но, этого не случилось, она слышала, что за спиной никого нет, даже Ник умчался, делая вид, что загружен.
****
     За темными, холодными, каменными стенами время было безмерно и убийственно. Карл по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Его лицо было настолько спокойно, а грудь практически не поднималась,  что казалось - душа рассталось с телом.  Пауло, достав блокнот, орудовал в нем карандашом, делая не очень пристойные наброски кончины Гаев. А Филипп, был как Филипп – он истерично мотался по комнате.
- Может, ты, наконец, угомонишься и поспишь?  O mia madre! Mentre mi portava!* – бросил Пауло, перевернув лист.
- Поспать?! Ты себя слышишь? Нас держат здесь неизвестное количество времени…
- На часы посмотри.  Isterico!** – не поднимая головы, говорил Пауло: - Час минул, всего час. Скоро тут начнется шумиха и им придется нас отпустить! Ты забыл? У нас есть люди, обученные люди! И вооруженные.
- Молчи! – Подлетел к нему Фил. – Здесь и у стен есть уши…. Гаи… Мы в доме Гаев! – шипел он ему на ухо. – Это, скорее всего, камеры их собственной тюрьмы. Нас тут никто не найдет… Мы тут на вечно… Если они так захотят…
- Фил!  Возьми пример с Карла и не доставляй им удовольствия.
- Нас убьют! – не унимался Фил и продолжал себя заводить. - Нас всех тут высушат, как тараканов в банке.
- А ты немец? – ухмыльнулся Пауло и посмотрел на него.
- Ты прекрасно знаешь, что я француз!
- Сколько времени? – поинтересовался Пауло, не конкретно о часе, а так, просто.
- Долго. – принял на свой счет Фил.
- Лягушатник! – хохотнул Пауло. - Ты Фил – Rana! – Фил махнул на него руками. Пауло, скривился и снова взялся за блокнот: - Но это лучше, чем прусак.
- А ты саранча! – ответил ему Фил. - Самая настоящая саранча! – Пауло, на его слова, лишь приподнял брови. -  Oh mio dio! Donne moi la force, donnez-moi la paix!*** – сложив под подбородком обе руки, воскликнул Филипп.
- Скоро получишь и то, и другое! – отозвался Пауло. – И покой, и упокоение. Насчет силы сомневаюсь, их у тебя нет, как и ума!
- Заткнитесь! – Прогремел Карл. – Играете на руку Гаев, как крысы.  Только те убивают себе подобных.
- Мы все подобны крысам! – Заржал Пауло. – Не за этим ли мы тут?!
- La Vierge Marie, patronne! – Бормотал Филипп обращаясь к деве Марии, забравшись с ногами на кровать, всунувшись в угол. - La Vierge Marie, patronne!**** …
****   
Небольшая гостевая столовая первого этажа приобрела вид зала заседаний. Дубовый обеденный стол был оголен и поставлен посредине. У стен установлены дополнительные стулья, а у окна  две скамьи. Все статуэтки, вазы и подсвечники убраны. Даже большой посудный шкаф, с затемненными стеклами, сейчас выглядел угрюмо.  Дэн появился последним и, окинув взглядом обстановку, бросил:
- С каких картинок списали?
- Не до шуток, балагур! – попыталась вразумить его Ольга, садясь в центре стола, однако улыбка тронула ее узкие, светло-розовые, губы.  Ник придвинул ей стул и затем сел радом.
- Разве? – глянул на нее Дэн. – Мы тут,  в последнее время, с улыбкой и песнями шли на штурм любых треволнений. Но коль мешаю, могу и помолчать.- властный тон бабушки пробудил в нем юношескую удаль, да и душевное бунтарство, но Ев, взглядом, просила не начинать дискуссий. И он, подмигнул всем женщинам, подбадривая, но  угомонился, присев рядом с женой.
- Я тоже посмеюсь, но чуть позже… – тон Ольги не терпел возражения, да собственно никто и не собирался.  К ним уже шли люди, потерянные в происходящем, с кучей вопросов и претензий.  Благо хоть не всем скопом, а небольшой делегацией.  До их прихода было достаточно времени и Гаи решили начать с «Великой троицы».  Привели сразу всех, оставили стоять посредине, не предложив даже присесть. Единственное, что насторожило тройку – это Михаил и еще трое крепких мужчин у двери.
- Я так понимаю, разговор будет долгим. – Окинув хозяев холодным взглядом, бросил Карл. Филипп  и Пауло стояли молча.
- Мы хотели бы услышать цель вашего визита? – проговорил Ник и тут только «гости» поняли, что Ольга в доме. Как ни странно, но вчера, когда их так неожиданно встретили, они этого не поняли, не рассматривая лиц присутствующих женщин.
- Мы прибыли, от лица всего Рода. –  Карл гордо поднял голову и уставился на Ольгу.
- Интересно. – она смотрела прямо в его бесцветные, совсем прозрачные глаза. – И кто же вас к нам снарядил?
- Главы семей! У нас есть свидетельства нарушений принятых правил, достопочтенная Ольга, за время вашего отсутствия.
- Разговор принимает серьезный оборот. – заметила Ольга. - Понадобятся независимые свидетели, кому мы и вы могли бы доверять.  Кого бы Вы хотели предложить?
- Может Вы сначала, предложите нам сесть? – нервно вставил Филипп.
- Сесть, голубчик, ты всегда успеешь. – заметил Жан и эта фраза, в особенности тон, каким было сказано, многое открыл стоящим. – Но садитесь!  - Филипп и Пауло присели, Карл ненадолго задержался:
- Собственно мы-то тут, как парламентеры…
-  Парламентеры не приходят ночью, вооруженными до зубов и с воинами за спиной. – Оборвал его Эд.
- Садись, Карл. В тебе правды нет в любом случае, так чего столбить. – Ольга изучила его и перенесла свое внимания на Филиппа, затем на Пауло. – Так кого желаете? Время к полудню, надо бы поторопиться.  – мужчины переглянулись, а она добавила: - К ночи хочу очистить дом от скверны!
- Нам все равно. – Ответил за всех Филипп. – В любом случае, никто так быстро не приедет.
- Ой – ли! – Глянул  на него Жан. – А как же крики, что толпа раздавит нас? Мы тут ждали, не спешили, а оно вон как, отсебячина значит! Ну, хорошо, - он поднялся, прошелся вдоль стола: - тогда мы пригласим…
- Вас никто не поддержит! – высказался  Пауло.
Ольга кивнула Михаилу и повисла тишина. Несколько минут Гаи, молча, наблюдали за гостями, те значительно нервничали.  Филипп не выдержал:
- Что мы ждем?! Может, начнем уже, у нас есть что сказать… – Ему не ответили, даже не удосужили взглядом. За ним сорвался Пауло:
- Они делают из нас идиотов!
- Простите, не поняла? Кто к кому пришел не звано? Кто кого тут обвиняет? …. Торопитесь…  Хорошо! Тем более, что и у меня нет привычки затягивать.  Думаю, двух семей достаточно будет.
- Да вы найдите хоть одного человека! – выкрикнул Карл.
- Простите, дорогой, а я вас не устраиваю? – спросила Жаннетт. – Я тут давненько сижу. Что очень неприметная, или слишком тихо?  Агов!  Увидели? Я на этой стороне. Хочу напомнить, если припамятовали, что я одна из начинателей Рода.  Моя мать была с вами с самого детства. И, как  вы, Филипп и Пауло, была ребенком Ольги. За вас Карл, я речь вообще речи не веду, если мне не изменяет память, то вы припозднились, к началу воспитания, да и становления, сего, так сказать РОДА.  Поэтому, в любом случае – такт соблюдайте!
- Мы не знали, о ее возвращении. – ляпнул Филипп и заткнулся, прикусив губу.
- А я обязана перед вами отчитываться, в передвижениях, переездах и прочем?
- Да на них посмотреть, так они половину не знали, а что знали, то позабыли! – бросил Эд.
Ев поняла сигнал Жана, кивнула слегка и тот, как бы уставился в пол, а сам дал ей возможность прощупать  головы бунтовщиков. Виен же, услышала мысли Филиппа, который надеялся, что горе-вояки, все-таки придут на помощь и подала голос:
- Даже не трать время, они все давно отдыхают. – Виен нарочно сказала двусмысленно, дав им еще один толчок к замешательству. Наконец, к дому подошли несколько смельчаков, удивились, что их встречают не хозяева, как было раньше, а охрана. От этого, довольно шумно шли за провожатым.
 - Не поняли?! – раздались голоса еще в дверях, как только увидели Троицу и тут же пошел ропот, когда Ольга окликнула их:
- Присаживайтесь господа! Спасибо, что быстро добрались.
- Что? Как? Откуда?  - полетели вопросы: – Почему они нас не подождали? А кто знает, как давно Сама вернулась?
- Прошу внимания! – Ольга нарочно  говорила тихо. – У вас будет время поговорить, не стойте, садитесь же! А то  остальные не смогут пройти в зал. – она уже знала, что ее соратники подошли и скорее хотела закончить с этим. Пшешики, а за ними и Стефан с Мари,  протиснулись между голосящих.  Заняли почетные места возле семьи. Остальным пришлось довольствоваться оставшимися местами. И никто не присел на скамью возле Карла и собратьев. « Быстро же они перекинулись».  – подумал Карл, глядя на всех из под бровей.
- В нашем мире, все быстро меняется. – подала голос Виен, глядя на Карла, и тот вздрогнул.  Промолчал в ответ и отпустил свои мысли.  Ольга поднялась, всем своим видом требуя тишины:
- Пожалуй, начнем! – она оглянула всех собравшихся и рукой указала на компанию мужчин, чувствующих себя не вполне уверенно в этот момент. - Эти люди утверждают, что действуют в интересах РОДА! Я хочу услышать, кто подтвердит их слова?
- Нашего интереса нет! – сказал Стефан от своей семьи.
- И мы не просили их об этом. – кивнул Пшешек.
- Куда посылали, кого, за кого? – переспрашивали остальные друг друга.
Жан поднялся, включил стоявшие в двух углах камеры:
- Надеюсь, возражения нет, против фиксирования всего происходящего?! – проговорил он, не спрашивая, а утверждая. Все тут же замолчали. Ольга присела, сложив руки на столе, начала:
- Итак! Протокольные нормы соблюдены. Свидетели имеются, честные, не зависимые  и глубоко уважаемые.  Прежде чем приступить, спрошу: может у кого-то из свидетелей есть предложение? Нет! Тогда начнем. Кто возьмется изложить, конкретно, причину вашего, столь экстравагантного визита?
- Я! – Встал Карл, за эти часы он открыл с новой стороны не только соратников, большинство членов рода, но и Гаев. Они, как его это не огорчило, были не настолько просты, как многим кажется. – Повторюсь, наш визит в рамках законности и в интересах всего Рода.
- Прошу перечесть фамилии, кто вас уполномочил.
- Пока, ограничимся нами. Думаю, трех уже достаточно, чтобы выдвинуть недовольство на рассмотрение всего собрания.
- Без сомнения! – ответила Ольга. - Выдвинуть можете. Прошу! Однако хочу заметить. Выдвинуть -  не значит прийти на рассвете, с оружием в руках и армией за спиной. Выдвинуть – это изложить письменно, заверить Главами, прислать адресатам и ждать встречи для разъяснения. Пока, наша семья во Главе...
- Пока!- кивнул Карл. – Я могу продолжить? И так! Вы на протяжении многих веков, узурпировали власть и действовали, исключительно, в своих интересах. Мы молчали, пока это не стало задевать нас.  – Ольга приподняла брови, на лицах членов ее семьи появилось удивление, остальные не реагировали ни как, просто слушали. - Последние же годы, вы нагло нарушаете написанные вами же  правила. Напрашивается вопрос – законы только для нас?
- Давайте будем более четче выражать претензии. Пока все абстрактно. – сказала Ольга, вся ее семья не вмешивалась.
- Разве? А мне кажется, я высказываюсь очень четко.
- Вы так считаете?  - она снова, достаточно серьезно, посмотрела в лица этой тройки мужчин. Кивнул только Карл, остальные не поддержали его. Тогда она повернулась к главам: - А у свидетелей есть что сказать? - Жан посмотрел на гостей, затем на мать. Возникла пауза, которую прервал Жан:
 Позволишь мне ответить? – Ольга кивнула. Остальные молчали. – Начну с узурпации…  - он стал так, чтобы все видели и его и того, к кому он обращается: - Достопочтенный Карл, не поясните ли, что вы имели в виду, говоря: «Узурпировали»? Не напомните ли нам, при каких обстоятельствах это произошло и когда?
- Что вы дурочка клеите?! – вспылил Филипп и тут же получил удар от Веры. Что выглядело, как конвульсия.  Взгляды переметнулись к нему, он сел и держался за грудь. Ольга выждала равновесие его дыхания и спросила:
- Филипп! Ты был самым младшим из всех детей, кого я и мой брат подобрали и воспитали, а затем даровали долгую и счастливую жизнь. Тебе ли жаловаться на узурпацию? Ты один из всех был баловнем и белоручкой. Отправляя всех в самостоятельную жизнь, разве мы не обеспечили вас необходимым? – тишина. -  Хорошо, оставим это на божий суд. Ты, Филипп, всегда был пустым человеком, это моя ошибка, мой недочет и моя вина, что ты  до сих пор коптишь это небо и топчешь землю. Но не задумываешься ли ты над тем, что всему есть предел? Вижу - нет. Теперь ты, Карл. Помнишь ли ты свое появление в этом Роду?
- Мое появление? Да ты еще под стол ходила, когда я возглавлял РОД!
- Как интересно… Возглавлял! – Ольга поднялась, и девушки впервые увидели, что такое разгневанная Ольга. Она сделала пару шагов к нему и как скала замерла, испепеляя его взглядом. – Получается - это ты даровал всем блага долго и безболезненно жить?! Оздоровил всех, вырастил?
- Да, я!
- И каким же образом? – она была непоколебима, он же нервничал. – Говори, не стесняйся, тут же все свои. Может ты, и компоненты эликсира знаешь?
- Возглавлять, не значит куховарить! Вам было дано право, только варить, а вы и ноги свесили! Мне надоело смотреть на ваш произвол!
- Как мы заговорили! Куховарить! Когда ты и твои дружки, решили сделать переворот, ворвались в этот же дом, мне было двадцать!  Двадцать лет. Возраст, когда все, по детально, помнишь! Признаю, мы с Александром чудом избежали вашей кары, лишь потому, что этот дом, часть нас самих. Именно этот дом – душа Гаев.  Он живой. А вы, что вы тогда сотворили? Молчишь! Сказать – значит признаться. Только я больше молчать не стану.  В тот день, такие как ты, сожгли живьем ни в чем не повинных людей. Невзирая на лица. В тот день, вы, из-за собственной алчности, бросили умирать собственных детей, которых, думаю, по случайности взяли с собой.  Иначе бы никто, слышите, никто из Вас не дожил до этого дня, дня обвинений! Ты -  ошибка, которую я допустила и о которой теперь жалею. – Карл открыл рот, но Ольга не дала ему возможности сказать: - Когда ты, после  десяти лет свершившейся трагедии, явился обессиленный, серый, как придорожная пыль, весь в ранах. Когда ты, просил прощения, что не смог прийти на помощь, что был заложником, и такой же жертвой палачей!  Я поверила….  Теперь получаю отдачу.
- Так и есть! Я был обманом втянут в ту историю. Но, ты же сама сказала, что я в казни не участвовал. Да и не мог участвовать. Я был предан!
- Так что ж ты за основатель Рода, если остался один, да еще не в удел! Кажется мне, что ты еще тогда, будучи вообще ни кем, хотел взять власть чужими руками. Поэтому и приехал через столько лет, чтобы уж наверняка все закончилось. Чтобы те, кого ты послал, уничтожили друг друга, что они и делали, захватив мой дом!  Чтобы зелье осталось только тебе. Ведь признайся, одному бы надолго хватило. Но ты не учел одного – сроки! Дорогой Карл – сроки! Даже вода становится ядом, прибывая в сосудах. Так что, благодарствуй, что все так вышло. – он скривился, понимая, что все ею сказано нельзя не подтвердить, ни опровергнуть и решил промолчать, до подходящего момента. Ольга это поняла. - К тебе еще вернемся, поверь, у меня есть, что еще сказать. – Ольга повернула голову: - Ну, а ты Пауло.  Кто или что такое, что поднимаешь хвост?  Тебе напомнить всю историю или сам  откроешь? Говори! –  Пауло, хоть и не опускал глаза, нагло смотря на нее, все-таки молчал. – Ты и сам не знаешь, откуда ты взялся. Так я поясню. Твоя, достопочтимая матушка, пусть земля ей будет пухом, была служанкой у моего брата,  много лет. Горшки выносила, полы мыла. И мы уважали ее, считались с ней, как с личностью. Ибо помним, что у каждого свой крест на этой земле. Чума тогда зверствовала повсюду, Алекс ее вылечил и отпустил с миром, начать новую жизнь.  Она вернулась, лет через пять, попросилась опять по хозяйству помогать, говорила, что не по ней барыней быть, что мир труден в одиночку. Когда Алекс покинул нас, решила мир посмотреть, кто же держать будет... Так и встретила твоего отца, да только он зверем оказался, истязал ее, голубушку. И ей пришлось бежать. Родила она тебя прямо на нашем пороге. В дом боялась постучаться. Вот тут я ее пожалела, напоила эликсиром, дала новую жизнь, новое восприятие мира. Чтобы тебя, выскочку, вырастила, на ноги поставила. Только ты видно в отца пошел, на чужих горбах ездить.
- Ты, Ольга, хорошо говоришь, мозги пудришь. – прервал Карл. – Но суть то не меняется. Мы не для сказок сюда пришли, а проблемы решать. Нас тут обвиняешь, а что на самом деле происходило и происходит, утаить хочешь.   Меня ни за что ни про что обидела. Только я ни тогда, ни сейчас зла не желаю.
- Врешь! – прокричала Жаннетт, слова Веры, впав в транс.
- А ты вообще молчи, подкидыш!
- Карл! Здесь все подкидыши. – сказал Жан,  уставший слушать. – Вас всех подобрали, обогрели, но ни разу не напомнили об этом. И было бы так и далее, если бы кучке бездарей, не захотелось бы большего.
- Жан! – Карл поднялся. – Говорить можно все, что угодно. Но факт остается фактом. Я остался один, из первоначинателей! Моей вины нет в том, что случилось тогда, но сейчас…
- Вот именно, Карл. – снова взял слово Жан, а Ольга присела, дав возможность сыну продолжить. – Ты только что сам произнес: «Говорить можно многое»! Ты считаешь, что прошло достаточно времени, срок по которому можно обвинять, истек. Свидетелей, опять таки, нет -  крутим, вертим! Только ты заблуждаешься. В нашем случае, я имею ввиду бессмертных, сроки не имеют значении. А свидетели есть.
- Ха! – Карл не сдержался. – Ольга не в счет. Ее слова – это всего лишь ее слова!
- Нет, не Ольга! Это ее мать – Вера!
- Вера! Да я сам приковал ее… - Карл выкрикнул, под давлением Ев, но удержать его откровение, она не смогла, он очень был силен, вовремя остановился.
- Вы слышали?! – тут же схватился за сказанное Жан. Прошел вперед, как сделал бы в суде перед присяжными, посмотрел каждому в глаза, приковал их к себе и уже тихо, размеренно заговорил: – Тут никто никого не насиловал. Шла спокойная беседа. Однако правда в любом случае вырвется наружу. Дамы и господа! Главы и представители семей нашего Рода! Этот человек, только что сам признался в содеянном. Но я не хочу быть голословным и не подтвердить его слова, так как и опротестовать их. Карл прав – меня там не было. Но, как он и его сподвижники не старались, Вера сегодня с нами. Она сегодня здесь! И это не мы, а они пришли вновь содеять преступление… - он указывал на Карла и его друзей. - Только оставаться в стороне, женщина, пострадавшая от его рук, в чем он только что сам признался, больше не может. Вера!.... Твое время! – он отошел к столу, а по комнате пронесся ураган, холодный и чувствительный. У Карла поднялись волосы дыбом. Он смотрел перед собой на пустое место, широко открытыми глазами, с совершенно былым лицом, будто встретил приведение…  Губы побелели, руки затряслись, плечи опустились. Он всем прижался к стене и содрогнулся.
Ев теряла силы, но все сидящие в комнате видели то, что видел Карл. Все увидели Веру, она стояла в центре, а перед ней шли картинки из прошлого.  Это длилось всего пару минут, но самочувствие людей было таким, словно они присутствовали там, в прошлом, на той самой казни. Картинка пропала, а все так и сидели – опешив.
Карл, тем временем, ясно ощутил дыхание смерти у себя за спиной. Холодный, парализующий голос разнесся по комнате:
 - Я за тобой, маленький Карл. – он вскочил, зажал голову руками и обмяк. А голос обратился ко всем. – Хочу объяснить присутствующим обстановку дел.
- Хватит нам морочить голову! – взвыл Филипп. – Вы нас гипнотизируете, чистите наши мозги и заставляете верить в собственные фантазии. Кто удостоверит, кто такая Вера!
- Тебе мало лица Карла? Оно врать не будет, он-то там был! Он приложил руки к тому, что вы все только что увидели. Только мы не занимаемся гипнозом. Твои слова, Фил, подчеркивают собственную безграмотность. Бессмертные – это не кучка людей, нашедших зелье! Это особый клан – благословенный свыше. С определенным даром, способностями и возможностями! И это не пустые слова. Тут есть семьи, которым даровано было общение с теми самыми, Высшими  Силами, что создали вас. Есть и те, кому разрешено быть рядом. А есть и такие, кто обманом и фальшью присосался, как пиявка! К этому вернемся. Сейчас речь идет о другом. Вот! – Жан взял со стола дневник Алекса. – Это письменные свидетельства, хранившиеся в нашем доме веками. Это дневник Алекса, где все описано до мелочей. 
- Но это тоже не свидетельство! Если бы… - Филипп замолчал. В комнате, там где только что звучал голос, образовалось некое облако. Сначала матовое, затем начало переливаться, насыщаясь красками, и образовался в силуэт женщины. 
– Не верьте! – вступил Пауло. – Это голограмма! – И тут же с силой, от взмаха руки этой голограммы, отлетел на свое место.
- У меня сейчас больше сил, чем когда либо! – сказала Вер. - У меня сейчас сила не только мужа, но и того, кто дал мне возможность вернуться, чтобы воскресить правду!  Говорить будет Жан, вы же молчите все!
Жан говорил долго, доходчиво и по существу. Желания перебить ни у кого не возникло.
- Таким образом, - заканчивал он свою речь. – Мы все делаем, получив благословение.
- Свидетельствуем! – произнес Стефан, а вся его семья подняла руки. – Мы присутствовали, видели и слышали.
- Свидетельствуем! – Произнесли Пшешики. – Мы также видели, слышали сами, а не с чьих-то слов.
- Раз все разъяснилось. – Опять взяла слово Ольга. – Введите тех, кто слышал о всем происходящем из соседней комнаты и видел в открытые двери. – Михаил и Игорь ввели Розу и Алексея. –  Мы не спрашиваем вашего мнения, не ждем и пояснений. Вы охотники, были оставлены для определенной цели. Но, кто дал вам право охотиться на людей?! Дичь перевелась? Заелись? Не отворачивайтесь, когда с вами говорю я! А я знаю, что эта троица вам нужна была как зачинщики. Я знаю, что вы посягали на большее и если бы переворот удался, то без труда убрали бы их, как использованный материал! – Роза попыталась вырваться. – Да отпустите вы их! Это уже котята, лишенные коготков.
Роза, уязвленная словами, рванулась вперед, выхватив нож из ботинка, который не заметили, и подняла руку, что бы бросить его в Ольгу. У Вел была мгновенная реакция. Роза лежала на полу, прижатая невидимой силой и хрипела, а на шее проявлялись следы от руки.  Дэн, выхватил нож. Роза сразу же взлетела, не по своей воле, над столом и приземлилась к ногам Анатолия.
- Еще один такой всплеск. – не поднимаясь с места, проговорила Вел. – И я всех вас размажу по земле, как грязь!
- Хороший фокус! – Проговорил Анатолий, помогая подруге сесть. – На честный бой уже не способны?
- Это кто там голос подал? – Эд катастрофически не терпел любые проявления не уважения к жене. – О какой честности ты воркуешь? Я всегда готов! Но не боишься ли ты?!
- Стоп! – Поднял руку Жан, видя, что обстановка начала накаляться. – Мы здесь собрались не на олимпиаду! Хочу напомнить, вы пришли к нам, не прошенные и мы, в данный момент, выясняем причины. Но коль с узурпацией покончено, может, приступим к обвинениям?
- Можно мне? – Поднялся Пауло. – Я тут вроде один не запятнанный прошлым, могу озвучить.
- Ты?! – Дэн не сдержал  иронический смешок. – Говори, мы потом оговорим твою незапятнанность.
- И так. – Пауло проглотил его намек. – Пункт первый – Жан и Вилена. Третий брак, а по установленным правилам, написанным Вами, достопочтенная Ольга, бессмертный имеет право только на два! Прошу пояснений. И сразу второй пункт, как бы связано – Лера! Браки между себе подобными запрещены, а крутить любовь с прислугой?
- Я вижу тебя задело, что девочка игнорировала твои ухлестывания. – Начал Дэн, но Ольга его осадила, не лишив слова. Дэн продолжал: - Филипп – твоя любвеобильность зашла так далеко, что ты не разбираешься в самом способе обольщения и достижения цели. Скольких, так сказать невест, мы лицезрели на наших сборах? А ты, Пауло? Браки! Я так знаю о пяти, за последние сто лет. Да! Это же было в разных странах, в промежутке тридцати лет. Не так ли? Меняем паспорт, меняем жену? А представить их нам?
- Они все покоятся с миром.
- Не вопрос! – вставил Жан. - Так зачем поминать мои?  У меня тоже все в рамках закона и, заметь, Род был поставлен в известность до венчания. Теперь Лера.
- Можно я сам отвечу на эту претензию? – спросил Эд и, получив согласие, поднялся, посмотрел на Стефана. – Когда моя жена, после известных вам событий, получила приговор, что не сможет иметь детей, мы удочерили девочку, спасшую ей жизнь. – в рядах зашептали, некоторые были не в курсе покушения Татти на Вел и тут же получил краткое объяснение дел от тех, кто был в курсе, хоть и поверхностно. – В связи с этим, Валерия не бессмертная, а такая же, как те, с кем мы сталкиваемся ежедневно. Такая же, с кем мы связываем свою жизнь, для чистоты крови. Я ответил доступно? А теперь у меня вопрос к тебе Пауло, кто дал тебе право так отзываться о людях и делить их на категории? Кто ты есть в этой жизни, что унижаешь Игоря?
 Пауло не слушал, он кипел, от того, что узнал о Лере.
- Удочеренная?! – вскочил он, руки его тряслись. – Этого еще не хватало!
- Не поняла? – остепенила его Ольга одним поворотом головы. И тут Вел поняла, насколько Гаи, от Ольги, до Дэна разные. За время совместной жизни она ни разу не слышала ни от мужа, ни от его брата, или Жана, срыва на крик. А тут только поворот головы, один пронизывающий взгляд женщины, которая ее…. Вел боялась в этот момент думать о прошлом. Она следила за настоящим. Что было в глазах этой женщины? Не та ли сила, что заставила ее саму, тогда, в тот морозный день, подчинится ей? Может Ольга тогда ввела ее в транс только взглядом? Ведь Вел не была с ними одного ранга? Вопросы, беседа, шепот присутствующих перемешивался в некую кашу. Вел тряхнула головой, выбрасывая не нужные мысли до поры до времени и сосредоточилась на словах «бабушки». – Это к чему же такая реакция? И после всего, выше сказанного!
- Мы что, теперь весь сброд будем тянуть? – не смолчал Пауло.
- Сброд – это вы! – пронеслось волной негодование Веры. – Пора чистить ряды! Я устала от этого балагана! Начинайте, или я сделаю все сама! – Зал замер, многие побелели, услышав требовательную речь. Ведь любой в этом зале хранил в своем шкафу маленький скелет. И если сейчас пойдут разбирательства, то каждый второй мог лишиться блага жить!
- Действительно пора! Спасибо, Вера, мы приступаем к главной части собрания. – Жан встал, вышел на средину. – Угли долго не тлеют без дуновений. Значит нам, чтобы избежать пожара, необходимо применить соответственные меры. Вы: Карл, Анатолий и Роза – изгоняетесь из  Рода. Соответственно, лишаетесь привилегий и права дальнейшего продления жизни. – послышался возмущенный шепот, но вслух никто не произнес ни слова.  Жан подумал: «Вот так всегда, только шушуканье за спинами!» Дав минуту для возможности опровергнуть или выдвинуть доказательства их не правоты, Жан продолжил. – Можете идти и попробовать жизнь на вкус, таковой, какая она есть. Что же касается остальных…. Филипп – ты не однократно был разоблачен в кражах и махинация с чужой собственностью. Весь список твоих нарушений кодекса бессмертных перечислять не станем. Но, в связи с тем, что ты нас считаешь предвзятыми к своей персоне, я предлагаю сделать ставку на чистоту твоей совести и души. Вот флакон с эликсиром, ты берешь его и пьешь при всех, прямо сейчас.
- Я отказываюсь! – Филиппа опять начал трястись от  страха. Ев увидела те же видения, что и тогда, в заброшенном  монастыре Индии, а Виен услышала шорох проползающего мимо ее ног «змеи». Ее кольца обнимали ноги мужчины, поднимались выше и стискивали его. – Я не буду пить! Дайте мне дожить свой век, каким он бы не был!
- Заметьте, он сам выбрал свой путь. Может ли после этого, такой человек утверждать о чистоте своих действий? Нет! Он прекрасно знает итог! Он даже не надеется на снисхождение и прощение свыше! – подытожил Жан. - Мы принимаем твой добровольный уход. Однако я должен предупредить – если ты попадешься нам на пути со своими мелкими пакостями, такой доброты не жди! – Жан снова дал несколько секунд для переваривания и обратил свое внимание к Пауло. – Мы молчали долгие годы, закрывали глаза на твои игры. Всему есть предел! Сегодня бумаги, обличающие твой подлог, уйдут в Милан и мировой союз художников. Твое прошлое имя будет опущено на соответствующее место, а вместе с тем, мы посылаем иск, как единственному наследнику, пользующемуся чужими, присвоенными тобой, привилегиями. Неустойка невелика, судя по годам… - миллион евро.
- Это слишком! Вам мало того, что вы смешиваете с грязью мое имя, так еще и платить?!
- Ты видно чего-то недопонимаешь. Свое имя в грязь втоптал ты сам. Мы лишь просим неустойку, за привилегии, коими ты пользовался незаслуженно.
- У меня нет таких денег!
- Так и быть. Я не пущу в ход иск, но лишь до тех пор, пока ты не оступишься еще раз. Один неверный шаг и я пошлю тебя по этапу! Я заберу все, что останется у тебя, после того, как ты станешь прислугой в чьем-либо доме или школе, где ты столько лет пудрил мозги! Я буду следить за тобой неустанно – запомни это! У меня хватит сил и энергии. – еще одна пауза, еще один глубоки вздох всех присутствующий  и Жанн подошел к финальной речи: -  И еще несколько мелочей.  Люди, нанятые вами, будут стерилизованы в воспоминаниях. Они не будут помнить - где были, к кому их посылали и вообще о нашем существовании. Что вы с ними будите делать далее – нам не интересно. Но они четко будут помнить ваши имена и ваш долг перед ними. У вас есть час, пока мы вывезем их за пределы поместья. А теперь прощайте, у нас много отложенных дел!
У отлученных начали рождаться планы возмездия и Виен улыбаясь, заметила:
- Вы сначала справьтесь со своими проблемами и попробуйте выжить, притянув к себе мир, который вы, так и не узнав, озлобили.  А уж потом и о возмездии можете задуматься.  Прощайте!
Ев уловила некие картинки в голове Пауло и с легкость заставила воспроизвести их для всех.
- Да не нужна мне ваша девка! Я мальчиками интересуюсь! Женщины… Слишком капризны и требовательны…
Взгляды его друзей моментально были прикованы к нему, как не странно, но ни один не поспешил уйти сразу, как им было дозволено. А тут такое высказывание!  Виен также поняла, почему Роза не поспешила удалиться – она планировала отомстить Вел, за унижение. Женщина кивнула дочери и дала понять проблему. Вел вытащила ее в центр комнаты, поставила на колени и заставила ползти к выходу. О худшем унижения Роза и догадываться не могла, а тут еще слова, долетевшие в след:
- Сила тела – это что-то, но сила разума – Все!
Анатолий  опять поспешил к подруге, поднял и метнул на Вел злобный взгляд.
- Хочешь попробовать? – спокойно спросила Вел.
- Да, пошла ты! Мне теперь все по – барабану! А ты живи и бойся. Потому что придет мой день, и я достану тебя и твоих ублюдков!
 Эд, после таких слов, схватил его за горло, но Вел, подойдя к ним положила руку на кисть мужа, говоря спокойным голосом:
- Милый, ну что ты обижаешь  старика, из которого песок сыплется? Не делай ему больно, пусть идет восвояси.
-  Сука! – прорычал Анатолий и получил удар, от которого согнулся пополам.
- А вот это грубо! Такое надо искоренять! На пол, мразь и зализывай прощение! – Как мужчина не сопротивлялся, но после удара Эда, он не мог противостоять  Вел, упал на четвереньки. Вера хохотала, довольная внуками:
- Я бы заставила его сделать еще чего-нибудь, в этом роде! 
- Простите, но мы с Ев будем милостивы, пока! Правда, сестренка? Ведь этот пес, как Моська, только и способен, что лаять из-под угла.
- Пошли все вон! Смерды! – Опять проговорила Вера. Карл, Пауло и Филипп выбежали, за ними последовала охрана, проследить.  Затем и многие их гости откланялись. В доме опять наступала тишина. – Вымыть тут все ключевой водой, Что бы и не пахло!
- Мы помоем, - сказал Жан, - и полы и мозги, не сомневайся!

*O mia madre! Mentre mi portava! (итал.) - О моя мать! В то время как я носил!
** Isterico!(итал.) - Истерики!
*** Oh mio dio! Donne moi la force, donnez-moi la paix!(франц.) - Дай мне силы, дай мне мир!
**** La Vierge Marie, patronne!(франц.)- Дева Мария, покровитель!