Не потерять себя-7

                (Продолжение)

   На лестничной площадке, кроме Федькиной, было ещё три двери.
   Уверенно позвонив в ту, которая напротив, Силантий долго ожидал хозяина. Наконец, дверь открылась. Бритоголовый крупный мужчина лет сорока в  коротких штанах, какие носят малые дети, и в мятой растёгнутой рубахе появился в  проёме и молча воззрился на нежданного гостя.
  — Доброго Вам здоровьица, —  поприветствовал старик хозяина квартиры напротив.
  — И тебе не хворать, — ответил  тот, с любопытством рассматривая Силантия. - По какому делу, дед?
  — Да познаёмиться трэба. Я ж насупротив Вас цяпер прожываць буду.
  — А, — протянул сосед. — Из деревни что ль прибыл?
  — Ага ,— заулыбался Силантий, —  из ёй самой. До сына от приехал. Мяне Силантием звать.
  — А я Колян.
  Сосед протянул старику руку. Силантий осторожно пожал её и спросил, ткнув пальцем на татуировки:
  — А эти кольцы Вам, Колян, навошта?
  Новый знакомый улыбнулся, показав два ряда золотых зубов, и, почёсывая свою волосатую грудь, ответил:
 — Ошибка молодости, отец.
 — А, — понимающе протянул старик, хотя на самом деле ничего не понял. Татуировок на груди из-за обильной растительности он не разглядел.  Колян же, столкнувшись с такой почти детской непосредственностью, неожиданно для себя вдруг смутился — он впервые за последние два десятка лет почувствовал что-то, отдалённо напоминающее неловкость или даже стыд. Суетливо застегнул рубаху на все пуговицы, заторопился:
  — Ладно, отец, рад знакомству. Бывай! Обращайся, если что.
 
  Закрыв дверь, Колян с удивлением стал рассматривать татуировки на пальцах, как будто видел их впервые. И в самом деле, зачем?
  Но тут же поморщился и разозлился на неожиданное и совсем ненужное знакомство. Принесла нелёгкая этого божьего одуванчика!
   А всё-таки надо попросить этого Силантия, чтоб Коляном больше его не называл. Просто Колей. Николаем. По говору он, вроде, хохол. Вот пусть Колян для него Мыколой будет. А то и впрямь в сорок пять лет он всё ещё на какое-то детское имя откликается.
   И ты скажи! Кореша Коляном называют — вроде, так и надо, вроде, и родился с этим именем. Старик этот Коляном назвал — как-то неловко стало.
   Он в недоумении покрутил головой, направился в кухню, достал из холодильника джин с тоником и вскоре забыл о странном визитёре.

  Серьезный человек, с уважением подумал о новом знакомом Силантий. Занятой, наверное, потому и в хату зайти не пригласил.
  А может, с ночной смены и отдыхает. Конечно! Как же он сразу-то не дотумкал своей дурной башкой? Время рабочее, а молодой мужчина дома. Значит, свою смену он в ночь отмантулил. Или она у него вечером начнётся, и он заранее отсыпается, чтоб сил накопить. Потому и открыл дверь не сразу, что спал. Потому и  так одетый был. Ай, как плохо-то получилось!
  Силантий сгорал от стыда! 


  Он уже хотел вернуться в свою квартиру, однако вспомнил слова внука о соседке Анне, которая тоже, как и Силантий, была в солидном возрасте, пусть и моложе его, но вряд ли работала по ночам. Перед ним две двери. Оставалось выбрать, за которой находится эта почтенная женщина.
 Была не была, решил старик и позвонил наугад в первую попавшуюся, но уже без прежней уверенности на долгую, степенную беседу.
 Послышались шаркающие шаги и вдруг затихли прямо у самой двери. Надолго. Силантий растерялся: шёл-шёл человек и пропал. Вдруг ему плохо стало? Он нажал на звонок и не отпускал палец до тех пор, пока не увидел в приоткрывшуюся дверь сердитое лицо благообразной пожилой женщины.
  — Какого чёрта трезвонишь, старый хрыч? — дохнуло перегаром "благообразное" лицо.- Чего надо-то?
  — Да я сосед Ваш цяпер, от думал знаёмства завести.
  — Чего ты "завести думау"? Знакомство?
 Лицо вроде и солидной по возрасту  женщины почему-то дико захохотало и выдавило из себя вместе с нездоровым кашлем:
  — Опоздал, старик.  Бабка моя уже окочурилась. Хотя если допинг имеется, заходи.
 Допинга у Силантия не было,  и  благообразная пожилая женщина захлопнула дверь, даже не дав ему возможности извиниться за потревоженный её покой.

   Звонить в третью квартиру он уже не отважился. А зря. Там как раз и проживала та самая  Анна, о которой говорил ему внук.
               

                ***
    
  Где-то  через два-три  дня после неудавшегося знакомства, когда Силантий   попытался навести  справки о соседях, его ожидало потрясение — Федька с Лилией, оказывается, ничего не знают о  тех, с кем проживают бок о бок! Федька и Лилия знали их только в лицо!
 
                ***

  Силантий вернулся в свою комнату и стал ждать звонка от внука. В обед был звонок от Лилии, невестка спрашивала, не голоден ли свёкор и как себя чувствует. Потом был звонок от Фёдора,  сын поинтересовался тем же. Ближе к вечеру позвонил и Сергей.
  — Привет, дед! Ну, как ты там устроился? — голос внука был бодрым и жизнерадостным.
  — Да, добра. Усё у парадку, — вялый голос деда выдал его настроение.
  — Э, дед, так не пойдёт! Заскучал, что ли? Или приболел? — встревожился внук. (Наверное, не стоило заставлять деда есть в придорожном кафе тот острый экзотический салат. Ведь видел же, что  ест он его через силу! Может, у деда с желудком после этого нелады?)
  — Да не. Я не хворыЙ. Кажу ж табе, что усё у парадку, — дед добавил в свой голос оптимизма и успокоил внука.
 "Ложная тревога", взбодрился Сергей и продиктовал  деду план их  дальнейших действий:
   — Я через час заканчиваю работу, потом заскочу в одно место и приеду за тобой где-то в шесть.  Можешь пока вздремнуть у телевизора.
 
     Силантий не любил задерживать людей, поэтому начал наряжать себя  за час до назначенного времени. Рубаха с твёрдым воротником ему не нравилась, но, во-первых, она была новая, во-вторых, все остальные, подаренные детьми или внуком, годились только для  молодёжи. Они были яркими, пёстрыми, и старику казалось, что в них он похож на петуха из одного немецкого города. Марья ему этого петуха как-то на картинке в цветном календаре показывала. Одеваться так на встречу с будущей невесткой было бы не только легкомысленно с его стороны, но и крайне опрометчиво. Что она подумает про род жениха? Неладно может выйти.

  Вот потому и надел он новую, купленную в начале  70-х и очень  модную тогда, нейлоновую рубаху. Ничего, что ворот твёрдый, ради такого случая можно и потерпеть. Правда, в ней Силантию было ещё и холодно, поэтому поверх рубахи он надел  вязанный из овечьей шерсти пуловер.  Этот пуловер  Марья сама вязала, старик  его очень берег и надевал по большим торжествам. Галстук завязывать он не умел, галстук ему всегда кум завязывал, и Силантий решил, что сейчас это сделает внук. Но всё же чего-то не хватало. А, вспомнил старик, надо же поодеколониться!
 Однако привычного "Тройного" он так и не нашёл. Он вообще не нашёл никакого одеколона. Как ни совестно ему было брать в руки невесткины скляночки, но желание не ударить в грязь лицом перед девушкой внука оказалось сильнее. Перенюхав все флакончики и найдя с самым приятным запахом, Силантий помазал  себя французскими духами. Совсем немножко.

  Всё. Теперь он вполне соответствует требованиям, которые сам себе и предъявил.
 В ожидании внука, весьма довольный собой, Силантий  включил телевизор. Шла передача вечерних новостей. Новости смотреть он не любил: там если  не стреляют арабы, то российские политики брехню шпарят, как по писаному. Политиков он тоже не любил, потому что те простой народ дурят и много воруют. Ну, воровали бы, как при коммунистах, тихо и скрытно. Так нет же, им же богатством своим охота друг перед дружкой побахвалиться! "Твоя лодка, яхта которая, тьфу, супротив моей-то будет!" , "Твоя хата на вечнозелёном острове  и в подмётки не годится моей  хате, что в Англии куплена!" Смотреть на всё это Силантию было противно.
   
  Он переключил канал, бросил взгляд на экран  и долго ловил открытым ртом воздух - Силантий увидел то, что видели они с кумом шесть лет назад, только ещё срамнее. Эту самую эротику поганую!  Старик быстренько переключился опять на новости. Чёрт с ним, пусть лучше брешут, чем будут развратом заниматься.
   Что за жизнь пошла? Ни стыда у людей не осталось, ни совести!  И слова-то напридумывали всякие оправдательные! Артиста, ну того, у которого лицо такое всё пропитое  и  белые глаза выпучены...(прямо беда с памятью, фамилии их Силантий забывает, артистов этих. Да, ладно!) Ну, так того артиста, потому что он много раз женится, "секс-символом" называют.  Старик думал-думал, как это по-русски будет, так и не перевёл. Спасибо Марье, она подсказала: 
  — Кобель он будет, тот твой Холмогоров. Ко-бель!

  Точно! Правильный Марья перевод сделала!
  Гляди-ка, Силантию и фамилия артиста сразу на ум пришла вместе с кобелём-то!
  А женщин, которых ране по-русски по-матерному называли, теперь "секс-бомбами" кличут. Конечно, так звучит приличнее, тут  Силантий не спорит. Но ведь разврат, он, что по-русски, что по-английски, — всё одно разврат, как ты его не называй.

  Врачи новые появились, сексопатологи. Силантий никак не может понять, что именно они лечат? Зубной врач зубы пломбирует или вырывает. Педиатр  деток осматривает. Хирург  аппендицит вырезает или ещё там что-нибудь. Идёт, например, Силантий к терапевту с жалобой на боль в пояснице, раздевается до пояса и спину ему показывает. Терапевт пальцами потычет в неё и заключение пишет по латыни. А потом  тут же для Силантия и переводит написанное: "Радикулит у Вас, дедушка".
 А с каким заболеванием, интересно, идут к сексопатологу, что там ему показывают, какое заключение он пишет и переводится ли оно на русский язык?

 Силантий  как-то про того врача у внука поинтересовался, так тот так хохотал, что стёкла в окне дребезжали!  А  потом вытер слёзы и со всей серьёзностью, на какую только был способен, участливо, очень заботливо  начал выяснять, когда у деда возникла необходимость в общении с сексопатологом и не слишком ли запущен его случай?

 А потом опять ржал, как колхозный жеребец Басурман. Это когда  Силантий честно ему ответил, что про врача того он  просто так спросил. На всякий случай. Мало ли чего.
  Проржавшись, внук  его  по плечу похлопал и произнёс вполне серьёзно:
  — Ладно, дед, будут проблемы — звони. Устрою я тебе с этим врачом встречу. Его дача недалеко от моей находится.
 
 Нет, хоть и шалопай у него внук, а заботливый. Любую проблему Силантия на себя возьмёт и враз разрешит.

 Непонятно только, смеялся-то он чего? Да ещё так надрывно, что аж напополам складывался.  По молодости лет своих, наверное. У них, у молодых-то, всё хиханьки да хаханьки без всякой на то причины. Серьёзности не хватает его внуку, факт. Ничего, придёт время — степенным станет.

                (Продолжение следует)
http://www.proza.ru/2013/11/30/474   8