Глава 1

… умоли Господа Бога даровати ми оставление всех моих грехов, елико согреших от юности моея, во всем житии моем, делом, словом, помышлением и всеми моими чувствы…

Сегодня хочется зайти дальше, тропа кончается у ручья. Надо что-то надеть потеплее, неизвестно смогу ли я вернуться до темноты. Что же брать с собой? Хочется, чтобы руки были свободными, возможно, придется карабкаться и хвататься за ветки, лес там густой.  В любом случае, я пойду в перчатках, шапку надену, в рюкзаке мой стандартный набор из сухарей, фонариков, спичек, воды, пакетов и сухого спирта. Конечно же, раскладной нож и, на поясе, нож-союзник.  Вещей надо брать как можно меньше, присяду, если что, на рюкзак. Почему я так нервничаю, ну не вернусь, и что? Может  быть, и не надо возвращаться, я не знаю.  Фотоаппарат брать не буду, я не всегда без страха смотрю на то, что он фиксирует, что с ним не так? Или со мной что-то не так? А что, если в других руках он снимать будет совершенно иначе? Или взять? По крайней мере, по снимкам будет понятно, что со мной происходило. Все закрыл, можно и  идти. Мысли путаются, правильно ли я все делаю.
-Какой запах у этого утра, хорошо, что я надел не промокаемые ботинки, трава совершенно мокрая, нет сегодня солнца, иногда, от этого даже спокойнее. Буду идти медленно, сохраняя энергию. Нет, выберу средний темп, чтоб шаги были и не грузными, и не слишком быстрыми. Надо выключить внутренний диалог, он создает какую-то ненужную суету, отвлекает от звуков и запахов.
К ручью идти часа два. Обычно, в такое время на тропе никого не встретишь, хорошо бы сегодня тоже так было.  Сколько ж я иду? Наверное, уже минут сорок. Пока не буду останавливаться, передохну у ручья.
- Стоп!- мне показалось, будто тень какая-то проскочила мимо меня. Нет, слишком рано, здесь никого не может и не должны быть, по крайней мере, до ручья. Стало как-то холодно, совсем не по себе, будто кто-то наблюдает за мной. Нет, невозможно, здесь я в безопасности. Это моя зона.
Я заметил, что иду быстрее, даже бегу, какой-то животный инстинкт просыпается, чем ближе я  подбираюсь к ручью. Мое чутье обострилось, слышно было любое колебание листьев. Я остановился, вдохнул-выдохнул. Буду ступать не спеша, шаги становятся почти  бесшумными, я,  как зверь, который всегда готов к прыжку.
Влажный воздух дал понять, что я уже совсем близко.
- Здесь я сделаю привал.  Бросив под деревом рюкзак, я опустился на корточки возле ручья.   Приятный шум чистой воды бежит по изумительной красоты разноцветным камешкам.  Я опустил руку в ручей, проведя по дну, достал несколько.  Такие ярки и живые, высыхая, теряют свой блеск. Я опустил их обратно в ручей. Здесь их место.
- А где же мое? Я не успокоюсь, если останусь здесь и не пойду дальше.
Снова я ощутил холод, какой-то пронизывающий, неприятный, очень сырой. Я потрогал цепочку на шее, убедился, что под защитой. Мысленно попросил не открывать глаза на то, что не выдержит моя душа и мозг, уберечь от всякого зла.  Тихо, но тишина эта обманчива. Каждой клеткой своего существа, я ощущаю чье-то присутствие.
Мне захотелось умыться. Я опустил руки в воду.
- Живая вода, смой  с меня всю нечисть!
Я зачерпнул немного воды и хлебнул. Потом мне захотелось умыться.  Трижды умылся и смочил волосы.
- Что со мной? Инстинкт зовет меня идти дальше. Хочу я или нет, так должно быть.
Я зачем-то обернулся.
- Показалось.  Не надо этого делать.
Староверы говорят, когда Сатана падал в преисподнюю, вся нечисть устремилась за ним.  Кто где зацепился, там и остался.  Русалки и Водяной – в водоемах, лесные духи  - в деревьях, другие – в слоях Земли…
Можно спать или лениться, но бесы и демоны  внимательно следят даже за нашими мыслями, будь они во сне или наяву. Следят, чтоб уцепиться за их греховные колебания. Не имея национальностей, они понимают мысли на любом языке.  Чем больше душ погибнет, тем приятнее противнику. Как только подумаешь встать и сделать что-то благое, они собьют тебя с пути, пусть даже ты просто споткнешься и чертыхнешься, выругаясь, при этом еще и матом. Дело сделано, и Ангел наш опечалится в этот момент.  Эта борьба будет не до конца наших земных дней, а до конца нашего мира.
Я зевнул . Усталость от ходьбы дала о себе знать,  я потянулся за рюкзаком и положил его под голову. Сон начал одолевать меня.
продолжение:
http://www.proza.ru/2013/12/01/369