Гл. 8 В Германии ч. 2

      Молодой поляк, которого звали Стах, вывел пару лошадей и поехал пахать поле. Сохрутину было велено растаскивать и разравнивать на перегной навоз и подстилку, выброшенный от чистки скота. Молодой хозяин ушёл. В этот момент появилась крупная овчарка, которая присматривалась к Сохрутину, который работал вилами.
      - Ну и кобель, такой и с двумя волками справится, а человеку горло перегрызть – пустяк, - проговорил между делом Сохрутин, посматривая на пса.
      Сохрутин воткнул вилы и стал смотреть на пса. Овчарка оскалила зубы и зарычала. Потом стала медленно надвигаться, злее и злее рыча. Сохрутин взял вилы в руки и приготовился защищаться.
      - Какой бы ты не был, а вилы своё сделают, - проговорил Сохрутин.
      В это время вышел старый хозяин, который наблюдал всё издали.
      - Вольф! Кап! – крикнул хозяин и собака успокоилась.
      Ещё что-то говорил хозяин, но Сохрутин ничего не понял.
      Вечером Сохрутин узнал от Стаха, что это не собака, а сущий чёрт. Если человек не работает, то он набрасывается.
      - Если пёс около тебя, это всё равно, что хозяин рядом, - рассказывал Стах -  Работай и не останавливайся. Случай был у меня на поле. Одна лошадь встала и не тянет, что-то у неё с поводьями перекрутилось, так пёс за бок лошадь хватал, чтобы поторопилась работать. С этим псом в поле и перекуриваешь на ходу. Лошади понятливые, тоже недолюбливают пса. Стараются укусить его или лягнуть. Но хитёр чёрт, увёртывается от лошадей. Лежать любит на конюшне. Коров сам загоняет на пастбище и сам вовремя пригонит. Слушает больше молодого хозяина. Со свиньями расправляется одной левой лапой. Всегда утром после кормежки свиней выпускают на выгон до обеда. В это время делается уборка, моются полы, корыта. В свинарнике обрабатывают 45 процентной известью для профилактики. Это дело теперь твоё будет. Загонять и выгонять поросей будет Вольф. Твоя работа – щеколды открыть в загородках. Некоторые и сам Вольф откроет, а закрыть труднее. Когда хозяйничает Вольф, то у свиней порядок. Если загородка открыта и какая свинья выскочит, то он за ухо притащит и ещё оттреплет прилично. Так он знает своё дело. Бывает свинья не на своё место забежит, тогда не обижайся. Вольф хватает за ухо и тащит в её отделение. Хоть кричи, хоть визжи, а в своём отделении будет. Откуда он знает кто где? Но вот так. Он много помогает, но и надоедает, когда пашешь. Но и на него есть лекарство. Он боится грома. Года четыре назад, он гнал скот на дойку в обед. Была гроза и одну корову убило на его глазах. Пёс сильно испугался. Теперь крикни ему: «Вольф! Донер!» и его как не бывало. Убегает в кухню и под стол. Часа два сидит, прислушивается. Выйдет, поджав хвост, на небо глянет. Тучи есть, то опять убежит под стол или на конюшню. В поле он ходит рядом с той лошадью, которая с ленцой. Настоящий профессор. Поживёшь, увидишь. Теперь давай спать.
      Долго ещё не спалось Сохрутину. С закрытыми глазами ворочался с боку на бок. Стах быстро уснул и захрапел. Храп временами, то увеличивался, то затихал. Заснул и Сохрутин.
      Рано до рассвета, хозяин разбудил всех на утреннюю работу. Быстро встав, пошли умываться к кухонному крану с водой. Стах направился в конюшню, а Сохрутин в коровник. Молодой хозяин, его жена, сестра и работница доили коров. Дойных коров было двадцать, молодых бычков и коровок – десять. Ещё был бык производитель Ганц. Бык был огромного роста с кольцом в носу. Старый хозяин стоял у входа и ожидал Сохрутина. Он что-то начал говорить, но Сохрутин ничего не понял. Кое-как стало понятно, что надо выбрасывать навоз после отдоенной коровы. Хозяин показал, где находится кормовой бурак и сколько надо давать бурака на одну корову. В подсобном помещении был клевер и отруби, которые добавлялись скоту в корм по особой системе. Старый хозяин сказал, что сегодня Стах ещё будет помогать и объяснит как надо кормить коров, а как быков. Выкастрированным быкам надо было давать кольраби, а молодым пропускать бурак и брюкву через машину, которая мельчит. Сохрутин начал неплохо понимать немецкий язык и почти всё понял.
      Стах был рядом в коровнике, и переводил на польский некоторые приёмы  работы, и дозировку корма.
      Когда подоили всех коров, молоко в бидонах выставили перед двором на специальную площадку. Ещё вынесли вечерний удой из холодильной комнаты, где поступала холодная вода и охлаждала молоко.
      - Неужели, двадцать коров могут давать в сутки столько молока? – удивлённо спросил Сохрутин у Стаха.
      - Да! – ответил поляк – Двадцать коров это двадцать бидонов по 25 литров. Не удивляйся. У некоторых баоров (хозяев) и больше надаивают. Порода, корм, уход. Поработаешь, узнаешь. У немцев есть чему поучиться в хозяйстве. Если корова не даёт 25-30 литров молока, хозяин её не держит. Сейчас пойдём на первый завтрак. После этого пойдём вместе кормить скотину, а завтра сам будешь. После коров займешься очисткой свиней. Кормить их будет хозяйка с дочерью, а твоё дело с Вольфом выпустить хрюшек на выгон. После уборки надо загнать всех назад. Не очень тебе надо беспокоиться, Вольф всё сделает, а ты закроешь их и подметёшь. После свиней будешь скребками чистить коров. Коровы любят, когда их скребут, как расчёсывают. Если не будут их скрести, то они мычать начинают и выть. Рёв такой, будто гонят стадо на убой.
      - Вот мы молоко вынесли за двор. Его никто не караулит. А вдруг кто уворует? – спросил Сохрутин.
      - Таких случаев здесь нет. Может кто приезжий сотворит, поляк или русский, но вряд ли. Бидон не выпьешь, да и куда с ним денешься. Я тут уже полтора года и ни разу не было, чтобы молоко, сыр или масло пропало.
      - Какое масло и сыр? Здесь что и молока перерабатывают?
      - Нет! – ответил Стах – Масло и сыр привозят с завода. Обратно с бидонами передают сыр и масло для хозяина по норме. Хозяин на человека оставляет пол литра молока, а сам перерабатывать не имеет права. Часто приезжает контролёр, который проверяет дойку, измеряет всё. Может проверить любую корову, чтобы полностью была выдоена. Может приехать контроль после дойки. Вот каково. Так же и с мясом. Свиньи все  посчитаны, лишнюю не скроешь.
      Сохрутин думал, что такой порядок в хозяйствах на период войны оправдан, но в Германии порядок был жесточайшим. Стах всё рассказывал и рассказывал.