Вторая серия первой любви

Поезд практически неощутимо остановился, и все пассажиры суетливо устремились к выходу. Сергею спешить было некуда, но он, почти на автомате, вместе со всеми вышел из вагона и направился в метро. И только войдя в вагон метро, он понял, что ехать ему некуда и хотел вернуться на вокзал, но в этот момент двери закрылись. Сергей приехал в Москву в командировку, в свой родной главк, которому подчинялся его завод, где он недавно был назначен главным инженером. Главк, как и всё министерство, начинало работать в половине десятого, а поезд прибывал к открытию метро. У Сергея была целая куча свободного времени, что было так необычно в последнее время, когда приходилось приходить на работу рано утром, обходить все цеха, анализировать сделанное ремонтными бригадами объёмы работ и решать, где нужно рабочих подстегнуть, а где и похвалить за хорошую работу. Это стало своеобразным ритуалом, и жена постоянно ворчала, что он сутками пропадает на работе, совершенно забросил домашние дела, и они стали мало времени проводить вместе.
 Из динамиков вагона метро, послышалось, что следующая станция парк Горького, Сергей, услышав это, встал и как только двери открылись, вышел. Ему пришло в голову посетить парк и таким образом убить время. И только подходя к входу в парк, он сообразил, что зря пришёл, так как парк ещё закрыт. Сквозь решетку ограды он увидел милиционера, который торопливым шагом следовал к административным зданиям парка. Он окликнул его и призывным знаком руки, поманил его к себе. Милиционер нехотя повернул в его сторону и, подойдя к ограде, спросил:
-В чём дело?
-Шеф, ты помнишь свою первую любовь?! – спросил Сергей ошарашенного вопросом милиционера.
-Странный вопрос, ты, что от Светки? Где она сейчас?
-Извини, твою Светку я даже не знаю, но с моей Светкой мы здесь восемь лет назад так целовались, что я до их пор помню вкус её губ.
-А причём здесь я?
-Шеф, я приехал из Тмутаракани в командировку, но сейчас, сам понимаешь, министерство закрыто, вот я сдуру и припёрся сюда в надежде посидеть на скамейке, где некогда целовался со Светкой. Как и у тебя, так и у меня со Светкой ничего не получилось. Но память об этом, да ты сам всё понимаешь…. Вот возьми паспорт в залог, впусти вспомнить самое святое….
-Убери! Сейчас открою. Только не подведи меня, не подходи к зданиям павильонов.
-Шеф, спасибо от всех влюблённых на земле.

Когда Сергей пришёл и сел на их любимую скамейку, где они целовались со Светой, то сразу в памяти всплыли те далёкие времена. Он тогда приехал поступать в институт и, толкаясь среди абитуриентов, вдруг неожиданно увидел знакомое лицо. Это была Светка, девчонка с соседней улицы, которая училась в параллельном классе и была там неформальным лидером. Активная участница самодеятельности, певунья с приятным грудным голосом, заводила всех проказ на своей улице и при этом ещё и красавица. У неё были светло-каштановые волосы, которые крупными завитками ниспадали на плечи. Чёрные цыганские глаза с какой-то хитроватой и лукавой улыбкой, в обрамлении смолисто-чёрных бровей и ресниц, не вязавшихся с цветом волос на голове, непроизвольно врезались в память любого человека. Единственным отступлением от классических женских стандартов (90х60х90), была попа, красивая сама по себе, с волнующими изгибами и переходами, но явно великоватая для данной фигуры, отчего Светлана, всегда очень переживала и даже стыдилась этой своей врождённой сексуальности. Аристократическая бледность, правильной формы нос и полные губы довершали её образ.
 Увидев Светлану в институте, Сергей тут же подошёл к ней сзади и прикрыл ей глаза ладонями. На мгновенье замерев, она тут же присела и выкрутилась и, занеся ладонь для пощёчины, удивлённо замерла.
-Ты откуда здесь?
-Приехал сдавать вступительные экзамены.
-И я тоже, а ты где остановился?
-В общежитии института, в первом корпусе.
-А я во втором. Вот уж не ожидала кого-то встретить с родной деревни. Серёж, ты на какой факультет сдал документы? Я сдала на механический.
-Свет, и я туда же, вот здорово, нам вместе придётся сдавать экзамены, и если поступим, то будем и учиться вместе.
-Серёж, ты был отличником в школе, давай к экзаменам готовиться вместе, я уже многое забыла. Поможешь?
-Конечно, только в общежитии всегда шум и колгота, давай ходить готовиться в парк, это здесь рядом.
-Договорились. Завтра в восемь встречаемся здесь, у входа в институт.
В родной деревне Серёжа и Света никогда не встречались, но прекрасно знали друг друга. После школы у обоих были попытки поступления в институты, но у обоих они окончились неудачей, после чего оба работали на местном сахарном заводе, но совершенно в разных цехах, практически не сталкиваясь. Встретить в этом мегаполисе, называемого Москвой, знакомого человека для обоих было приятной неожиданностью, примерно такой, как встретить родственника. В пищевой институт Сергей подал документы по настоятельной просьбе матери, которая, боясь за слабое здоровье сына, не хотела, чтобы он поступил в какой-то другой вуз. Она мечтала, что после пищевого института, он вернётся в родную деревню и будет работать на родном заводе, даже мечтая увидеть его главным инженером.
На следующий день, в условленное время, они пошли в местный лесопарк, где кроме мам с колясками, практически никогда никого не было. Они целыми днями сидели на лавочке, листая учебники и вспоминая теоремы и правила, физические законы.  Иногда Светлана просила Сергея разъяснить что-то, и он пространно это объяснял. Когда им хотелось кушать, то они шли, в недалеко расположенную пельменную, где можно было заказать и чебуреки, которые готовила местная повариха, клавшая в них много зелени и мяса, отчего они были удивительно вкусны и истекали соком. Так они вместе подготовились и сдали уже четыре экзамена, а перед последним, устав от изнурительных занятий, решили поехать в парк Горького, где облюбовали уединённую скамейку на берегу пруда и стали готовиться к физике.
Когда чувство голода дало себя знать, Сергей сбегал в кафе, накупил там знаменитых булочек с маком и кефира и они с удовольствием всё это уплели. Булочки были облиты шоколадным кремом и, поглощая их, Светлана измазала им губы. Глядя на них, Сергей невольно рассмеялся и полез за платком, но его не оказалось.  И тогда он, заставив Светлану закрыть глаза, решил слизать крем с её губ своими губами. Ничего другого в его голове в тот момент не было. Надо сказать, что за всё время, проведённое вместе ни у Светланы, ни у Сергея не возникало даже мысли о чём-то другом, кроме усвоения материала учебников. Им обоим было легко и комфортно в присутствии друг друга, они даже не стеснялись сходить по малой нужде за кусты, не придавая этому никакого значения.
Но когда Сергей приник своими губами к губам Светланы, измазанных кремом, и ощутил их жаркую мягкую податливость, то в его голове как будто что-то щелкнуло, и он не мог оторваться от них. В первое мгновение Светлана хотела отпрянуть, но Сергей крепко держал её голову и сделал жест своими губами, как бы умоляя её не отстраняться, и она сдалась и ответила на его поцелуй. Для обоих это было что-то совершенно запредельное. Подспудно копившаяся взаимная нежность друг другу, прорвалась как плотина на реке. Месяц, проведённый вместе, ежедневная забота друг о друге, поданная вовремя солонка за столом, пододвинутый стакан компота, протянутая рука во время выхода из трамвая, участливый взгляд, всё это, вместе взятое стали значимы для обоих и они не противились этому. Будь это где-то в другом месте, возможно, они бы вообще потеряли голову от внезапно нахлынувших чувств, но они стойко этого избежали, хотя и могли уединиться в общежитии. Но природная деликатность обоих помогла этого избежать, хотя в последствии оба жалели о несовершённом.
На следующий день Светлана получила на экзамене пятёрку, но в сумме ей не хватило всего одного балла до проходного, и ей пришлось уехать в деревню, так и не поступив в институт.  Сергей, набрав двадцать три балла, при проходном балле - двадцать два, был зачислен в институт. Неожиданно проснувшиеся чувства у обоих, в дальнейшем не нашли своего продолжения, хотя каждый из них не мог забыть те священные минуты, проведённые вместе. Приезжая в родную деревню максимум на две недели в году, он ни разу не встретил Светлану. Летом, он отправлялся зарабатывать себе на жизнь, ибо стипендии не могло хватить даже на полуголодное существование, родители были не в состоянии помочь. У них было на руках ещё двое детей и их зарплаты едва хватало на безбедное житьё, да и то спасал маленький клочок земли, который позволял заготовить картошку, насолить собственных огурцов, помидоров, наквасить капусты, наварить варенья.
Сергей же, чаше всего отправлялся со стройотрядом строить коровники в колхозах, возводить жильё. Конечно, это были не ахти какие деньги, но благодаря им, он мог не висеть на шее у родителей. Да и для формирования человека, будущего инженера, это была отличная школа, которая сразу выявляла, кто есть кто. Побывал Сергей даже на Целине, где в тот год был собран рекордный урожай, треть которого сгнила на токах под открытым небом, поливаемая дождями и снегом. Извечная русская проблема – дураки и дороги, стала актуальна и на целине. Но тот заразительный дух студенческого братства, голый энтузиазм в чистом поле, где порой не было и дощатых туалетов, привозная вода и перебои с продуктами, навсегда врезались в память Сергея и оказали серьёзное влияние на его формирование и как будущего руководителя, и как инженера, и даже просто человека. Он навсегда вбил в свою голову, каким не должен быть человек.
Вот там, в одном из стройотрядов он и встретил свою будущую жену. Душевный голод по родным и близким, сыграл с ним злую шутку. Когда Валентина проявила толику тепла к Сергею, подкладывая в стройотрядовской столовой старательному, непьющему парню кусочек повкуснее, предлагая постирать одежду, лукаво улыбалась на танцах в клубе, то стала для него чем-то большим, чем окружающие. Одновременно проснулись дремлющие гормоны, и Сергей с Валей закрутили нешуточную любовь, которая привела их в загс, где они и стали мужем и женой. Сергей, окончив институт, вернулся в родную деревню не один, а привёз молодую жену.  Начался новый этап жизненного пути, совершенно не похожий на предыдущий.
Сергей, имея диплом инженера механика пищевых производств,  устроился работать на сахарный завод. Его приняли мастером по оборудованию с окладом восемьдесят пять рублей в месяц. Ему это было очень обидно.  До института, работая на этом же заводе слесарем монтажником, он получал в два с половиной раза больше. Стоило ли пять лет портить себе желудок, живя студентом впроголодь, ради такой зарплаты. Но рассуждать на эту тему он не любил, да и что толку, поезда уже, как говорится, давно ушли, надо было чего-то добиваться на новом поприще. Теперь он совершенно по-другому смотрел на сахарный завод, осваивая премудрости производства. А их было множество и ему было даже интересно изучать сложнейшую технологию, в результате которой из сока сахарной свеклы, содержащей почти двести различных химических соединений, выделить и получить химически чистое вещество, называемое сахаром, отделив всё остальное в процессе производства. Технологический процесс был энергонасыщенным и сложным, но он быстро освоился, изучая всё до тонкостей, влезая везде, разбирая каждое нарушение технологического процесса, анализируя аварийные ситуации и ликвидируя их последствия.
Это было замечено и персоналом завода и его руководством и за два года работы, его несколько раз переводили, каждый раз на всё более ответственную должность. Создавалось впечатление, что кто-то невидимой рукой тащит его по карьерной лестнице. Но этот невидимый спонсор и благотворитель был он сам. Его энтузиазм, стремление хорошо работать, авторитет у рабочих и инженерно-технических работников, трезвое поведение, острый ум и инженерная грамотность в конечном итоге были оценены и его назначили главным инженером, когда его предшественник ушёл на пенсию.  Начав работать на этой должности, он столкнулся с тем, что многое оборудование на заводе было изношено до предела, и надеяться на его нормальную работу уже было нельзя, поэтому он поехал в главк выбить новое оборудование и в первую очередь центрифуги, отремонтировать старые уже было невозможно.
В главке ему помогли и обещали в ближайшее время прислать на завод центрифуги, но только не тех марок, которые в настоящее время были установлены на заводе, а импортные, ожидаемые в ближайшее время из Польши. От них отказался какой-то завод из-за отсутствия проектной документации на их установку. Сергей как-то не обратил на этот вопрос  внимания и попросил ускорить отгрузку, обрадовавшись, что ему помогли и дали столь необходимое для завода оборудование. Командировка оказалась удачной, и со спокойной совестью он вернулся на завод. А через некоторое время пришла железнодорожная платформа с оборудованием, которое сразу перевезли в зону монтажа. Встал вопрос установки нового оборудования, которое было значительно мощнее старого и отличалось габаритами, что требовало не просто замены одного на другое, но и крупных конструктивных переделок. Вот тут и выплыл вопрос о проектной документации, на который он не обратил внимания в главке. Но отступать было поздно и, продумав всё и вся, Сергей дал команду начать монтаж и подробно рассказал монтажникам, что и как надо делать. Но каждый день что-то требовало уточнения в монтаже электрики, контрольно-измерительных приборов и автоматики, тем более что на этих центрифугах она в корне отличалась от старой системы. Техническая литература, пришедшая с оборудованием, была с плохим переводом, и многие вещи приходилось додумывать в процессе монтажа. Монтаж был закончен буквально за несколько дней до пуска завода, когда сахарная свекла уже стала поступать автомашинами с полей и железнодорожными составами с отдалённых районов области.
Завод начал работать. Целые сутки Сергей не покидал завод, следя за работой оборудования во всех цехах, где постепенно поднималась температура, заполнялись паром, водой, соками и сиропами все триста шестьдесят километров технологических трубопроводов. В цехах стоял своеобразный гул, свойственный только сахарному заводу, от сотен двигателей, приводящих в движение насосы, технологической оборудование.  В цехах стоял специфический запах свеклосахарного производства.  Когда был сварен первый вакуум аппарат, то Сергей поспешил в продуктовый цех, к центрифугам, нужно было начинать фуговать сваренный утфель. Решалась судьба завода. Если монтаж сделан с ошибками и центрифуги не будут работать, то завод пришлось бы останавливать на целый год, переадресовывать всё сырьё на другие заводы страны, а это огромные убытки. Кроме этого пришлось бы отправлять в неоплачиваемые отпуска тысячу человек рабочих. Моментально было бы заведено уголовное дело, и участи главного инженера можно было не завидовать.
Сергей понимал меру ответственности, которую взвалил на себя, решив устанавливать центрифуги без проекта, который обычно делал специализированный проектный институт. Он был уверен, что ни в чём не ошибся, что его не зря пять лет учили в институте. Со спокойным лицом, но с огромным внутренним напряжением, он подошёл к первой центрифуге и нажал кнопку пуска. Барабан центрифуги медленно начал набирать обороты и, достигнув загрузочной скорости, спокойно вращался. Сергей открыл шибер и вязкая масса сваренного утфеля (смесь кристаллического сахара и межкристальной патоки) начала заполнять барабан. Это был самый ответственный момент. В первое мгновение загрузки барабан  качнулся от вертикали, но тут же вернулся в исходное положение, медленно заполняясь по всему объёму. Звук мощного двигателя менялся синхронно с заполнением барабана. В тот момент, когда Сергей, закончив загрузку, переключил центрифугу на рабочие обороты, двигатель натужно взвыл, но по мере увеличения оборотов, звук его менялся, постепенно переходя на свист.   Межкристальная патока под действием центробежных сил проходила через сетчатую поверхность барабана, оставляя в нём только кристаллический сахар.   Сергей включил подачу воды на форсунки и сахар в барабане мгновенно после промывки поменял цвет, из бурого превратившись в белый. Немного просушив оставшуюся в барабане массу, Сергей вновь уменьшил обороты двигателя, который в режиме торможения опять возмущённо взвыл и включил выгрузку. Щелкнув пневмоцилиндром, выгрузочный нож повернулся и врезался в сахарную массу, высыпая её из барабана. После этого, непрерывно поясняя свои действия, Сергей перевёл работу центрифуги, на автоматический режим и она послушно проделала всё то, что недавно делала по его отдельным командам. Убедившись, что центрифуга нормально работает в автоматическом режиме, без его вмешательства, он перешёл к следующей, проделав то же самое, что и на первой центрифуге. И точно так были запущены все пять центрифуг.
Рассказывая фуговщикам особенности данных центрифуг, он почти кричал, стараясь перекрыть шум двигателей, которые, то натужно визжали, то свистели на больших оборотах. Когда кончился весь утфель первого аппарата, он пошёл к себе в кабинет чуточку отдохнуть.  Едва Сергей сел на диван, как суточная усталость навалилась на него, и он почти мгновенно провалился в сон. Но поспать ему пришлось не более часа. Очнулся он от того, что кто-то его тормошил за плечо.
-Сергей Иванович, просыпайтесь, второй аппарат уже спустили и мы одни пока боимся работать, пойдёмте к центрифугам, - перед Сергеем стоял бригадир продуктового цеха данной смены.
-Виктор Михайлович, сейчас иду, только вот умоюсь, - сказав это, он встал и пошёл в комнату отдыха.
Придя к центрифугам, он по очереди заставлял фуговщиков самим запускать в работу центрифуги, следя за каждым их движением и вмешиваясь в необходимых случаях, разъясняя их ошибки. Убедившись, что фуговщики уже не теряются и могут самостоятельно работать, Сергей присел на лавочку возле центрифуг и посматривал, как работает каждый фуговщик. Когда и второй аппарат сваренного утфеля был сфугован, он опять пошёл в кабинет чуточку поспать.   На этот раз его разбудила фуговщица из другой смены, которая пришла только что, сменив ту смену, которая отработала восемь часов и ушла по домам.
И вновь Сергей, надрывая голос, рассказывал рабочим новой смены, как нужно работать на этих автоматических центрифугах. Раньше на заводе стояли центрифуги только с ручным управлением. Многие никак не могли привыкнуть к особенностям нового оборудования, но постепенно фуговщики осваивали премудрости, а их было предостаточно, и Сергей не мог уйти с завода, не обучив персонал всех четырёх смен, которые менялись через каждые восемь часов. Сергей потерял счёт времени. В дневное время приходила на работу секретарша, бегала в заводскую столовую и приносила еду и заставляла своего шефа поесть и никого кроме фуговщиков не допускала к нему, давая урывками поспать в промежутках между спусками сваренного утфеля из аппаратов. На третий день своего пребывания на заводе, Сергей уже не мог говорить, а только хрипел, он напрочь сорвал голос, стараясь перекричать шум работающих центрифуг, но его уже понимали, когда он просто вмешивался в работу фуговщиков, знаками показывая, в чём их ошибка. Сергей боялся, что кто-то из персонала фуговщиков может перегрузить центрифугу утфелем или нарушит последовательность операций, а это неизбежно привело бы к выходу из строя не только данной центрифуги, но могло привести к несчастному случаю. Огромная скорость вращения и огромная масса барабана  с утфелем, могли при дисбалансе натворить много бед. Даже на старых центрифугах, которые были значительно меньшего размера и меньшей загрузки, иногда что-то случалось и тогда вал центрифуги диаметром больше ста миллиметров, гнулся как спичка и барабан разбивал кожух центрифуги.
Когда Сергей в очередной раз лежал на диване и спал, то неожиданно  проснулся не от того, что кто-то его трясет, а от необычного запаха хороших духов. Открыв глаза, он увидел прямо перед собой край белоснежного халата и оголённые колени женщины, которая рукой гладила его по голове.  Такими духами пользовалась только одна женщина на заводе. Рядом с диваном стояла Светлана, а это означало, что пришла четвёртая смена, которая до этого была на выходном.
-Света, привет. Что, аппарат спустили?
-Да, вставай…. Пора в бой. Мне уже рассказали про твои подвиги, только учти, орденов всё равно не будет.
-Да я о них и не думаю, мне бы тюрьмы и позора избежать из-за этих треклятых центрифуг. Я явно не рассчитал свои силы и возможности.
-Да уж….  Всё сам, ты что, не мог привлечь к монтажу и обучению ещё кого-нибудь из инженеров, их, чай, у тебя почти сотня.
-Если бы мог, то я бы это сделал, но поручить это было не кому, ты сама знаешь, что у меня не так много боевых штыков.
Света с Сергеем вышли из кабинета, и пошли к центрифугам, где Света работала. Это с ней Сергей поступал в институт и с ней целовался в парке Горького.  Она так и не поступила в институт, и ремонтный период работала слесарем на заводе, а во время сезона сахароварения работала фуговщицей.
Сергей уже по отработанной до автоматизма методике, начал показывать рабочим приёмы работы на центрифугах, а так как говорить громко уже не мог, то держал рядом с собой Светлану, которой шептал на ухо, что и как нужно делать, а та уже громко говорила это всем остальным.  Пока всё шло хорошо, и на центрифуги можно было положиться. Монтаж всех систем и механической части был выполнен безупречно, теперь самое главное было не испортить новое оборудование неграмотной эксплуатацией.  И ради этого Сергей не уходил с завода уже четверо суток, падая от усталости, с больным горлом и воспалёнными от бессонницы глазами. Сергей уже дважды побывал в каждой смене, кроме одной, в той, где работала Светлана. Эта смена скоро должна была прийти на завод. Побывав в ней, он собирался уехать домой и сутки спать, только спать и ничего боле.
Когда он вернулся из института, то примерно через полгода встретил её в магазине и его будто током ударило. Из уличного сорванца, кем он её знал, и кем, по сути, она была там, в Москве, сейчас перед ним  стояла красивая девушка, утратившая детскую угловатость, черты её лица округлились, от прежней Светы осталась только её лукавая улыбка и нежный голосок.
-Здравствуй Света!
-Неужто узнал, ну надо же….
-Тебя трудно не узнать.
-А почему не сказал всю заготовленную фразу. Ты же хотел сказать, тебя трудно не узнать и невозможно забыть.
-Ты, как всегда, умеешь удивить! Стала экстрасенсом и способна читать мысли? Не сказал, чтобы не быть банальным….
-О как. Тебя можно поздравить, ты женился. Хотя я тоже скатываюсь на банальности. Извини, меня подруга ждёт, - и круто повернувшись и не прощаясь, чтобы он не увидел её слёз, она выскочила из магазина.  За два года, пока он работал на заводе, им приходилось сталкиваться, но почти всегда прилюдно и без обмена любезностями.
Его опять разбудил аромат её духов.  Светлана стояла вплотную к дивану, и изучающее смотрела на Сергея.
-Что, аппарат готов?
-Нет, аппаратчица сказала, что будет готов минут через двадцать. А я пришла передать тебе пожелание от всей смены, чтобы ты отправлялся домой, там у нас Волков Володя пришёл, начальник электроцеха, он видел, как ты всё показывал и уже с нами один аппарат сфуговал.
Сергей опустил ноги с дивана и сел. Светлана даже не сделала попытку отстраниться и Сергей в непосредственной близости от неё, даже лицом ощущал жар женского тела, исходящий от неё. Ему страшно захотелось обхватить её руками и прижаться к её животу лицом.  Как будто прочитав его мысли, она сама обхватила его голову и нежно прижала к себе, одной рукой гладя его по свалявшимся волосам.
-Свет, я не скажу, что это мне неприятно, а даже очень наоборот, но кто-то может войти….
-Не войдут, я закрыла дверь на защёлку.
-Довольно неожиданный карт-бланш.
-Лови момент, я ведь могу и передумать.
-А мне кто-то сказал, что вроде выходишь замуж за Сосновского Гену.
-Да, собираюсь. Мне детей заводить пора, да и Генка во мне души не чает, тебя-то я уже и ждать перестала, хотя там, в Москве, ты такой костёр в моей душе разжёг, что я думала он не погаснет.
Не сознавая, что он делает, он обхватил руками Светлану и с силой прижался к её пышущему жаром телу. Она тоже подалась к нему, но потом на мгновенье отстранилась, распахнула халат, так резко, что одна пуговица оторвалась и покатилась по полу, и прижала его голову к голому животу. Из горла Сергея послышалось не то рычанье, не то всхлип и он резко встал, отчего оба чуть не упали.
-Света, извини, сейчас не время и не место. Можно я оставлю за собой это право, которое ты мне сейчас предоставила. Извини ещё раз. Застегнись, и пойдём к народу.
Светлана молча вышла из кабинета, глаза её подозрительно блестели. Сергей зашёл в комнату отдыха, умылся ледяной водой, причесал свои пряди на голове, затем зашёл в лабораторию, посмотрел производственные журналы, где отмечалось все показатели. Всё было в пределах нормы, и он направился к центрифугам. Там вовсю кипела работа, Волков что-то кричал рабочим и бегал от одной центрифуги к другой, весело подмаргивая фуговщицам. Сергей сел на лавочку и тут же к нему подсел Волков, но увидев что-то, тут же вскочил и побежал к пятой центрифуге, которая при выгрузке сахара, легонько стукнула барабаном об кожух.
На лавочку, где сидел Сергей, села Светлана, обмахиваясь платочком и вытирая выступивший на лице пот.  В цехе было очень жарко.  Пока Сергей заходил в лабораторию, фуговщики с Волковым сфуговали весь утфель со спущенного аппарата.
-Свет, возвращаясь к разговору в кабинете, предлагаю через два дня встретиться. У тебя как раз будет выходной, и я себе тоже устрою отгул и попрошу подстраховать меня главного механика Смирнова, - шепнул Сергей  Светлане.
-Свежо предание да верится с трудом, но я, конечно, буду.
Они условились о месте и времени встречи и Сергей, дав необходимые указания своему заму, уехал домой отсыпаться. Почти пять суток он был на ногах, с урывками сна между спусками аппаратов со сваренным утфелем.  А  иногда возникали такие ситуации, когда производственная необходимость требовало его присутствия в другом месте, где что-то не ладилось, и нужно было принимать срочное инженерное решение. И хотя у него были соответствующие службы главного механика, главного энергетика, главного электрика, но в некоторых случаях требовалось его вмешательство и его слово было решающим.
Как и договаривались, Сергей подхватил Светлану на привокзальной площади, и они поехали на природу. Стоял жаркий солнечный день. Такая погода стояла весь август и сейчас, в сентябре, пацаны купались в реке. Сергей со Светланой видели это, когда проезжали мимо реки. Осень явно не торопилась, и Сергей решил свозить Светлану на другую речку, где когда-то охотился и где были очень красивая природа.  Светлана с отрешённым видом сидела и смотрела в окно.
-Ты чего такая - плохое настроение, или жалеешь, что поехала? Мы можем вернуться.
-Да есть о чём подумать. Мы с Генкой уже подали заявление в загс, а я, сам видишь, хочу начать жизнь с измены. Но и возвращаться не могу. Ты настолько глубоко сидишь в моей душе, свил там такое гнездо, что я просто напросто раздваиваюсь, между чувствами и долгом. Ладно, это мои проблемы, крути баранку дальше….
Когда они свернули с основной трассы и попетляв по луговым дорогам выехали к берегу, то у Светланы вырвался возглас удивления. Машина, проехав сквозь гряду ивняка, выехала на берег реки, который был в самых настоящих дюнах ослепительно белого песка, которые, по мере приближения к воде, медленно снижались.  А самой кромки воды, песок был сырым и уже другого цвета, от набегающих волн.  Эти дюны были намыты весенним потоком воды, когда река широко разливалась,  вынося со дна огромные массы песка.  Здесь, близко от этого места, деревень не было и по этим дюнам никто, кроме птиц, не ходил и они с весны хранили свою ослепительно белую девственность. Ближе к кустам ивняка дюны поросли мать-мачехой и их глянцевые листья медленно шевелились от еле заметного ветерка.  Противоположный берег плавной дугой уходил вглубь леса и был обрывистым и высоким. Возле того берега был глубокий омут, там вода всегда крутилась, образовывала воронки, подмывала берег, который сползал в воду вместе с деревьями.  Вот и сейчас в воде стояли три дерева, два из которых сохраняли свою вертикальность, а третье, сползшее дальше от берега, уже наклонилось, и скоро должно было уйти под воду.
-Мы прибыли, выгружаемся. Попробуй воду, может, мы тоже искупаемся.… Во всяком случае, загорать точно можно, - произнёс Сергей и стал выгружать вещи из машины.
-А где это мы?
-На реке, это километров двадцать от дома.  Здесь даже наших рыбаков не бывает, ибо мы заехали на другой берег от нашего посёлка.  Отсюда до ближайшей деревни не меньше десяти километров, здесь дикая, девственно нетронутая природа.
Рядом с машиной была уютная, закрытая со всех сторон полянка, с белым мелким песком, его как будто мыли и сортировали, настолько чистым он был.
-Какая прелесть!  Можно даже загорать, - воскликнула Света, сбросив босоножки и бродя по песку голыми ногами.
-Вот и лови момент.  Скоро осень и загорать до следующего года не придётся.
Сергей достал из машины покрывало и расстелил на песке.  Света сбросила с себя сарафан и, разбросав руки, улеглась на живот.  Сергею была представлена возможность созерцать все прелести её фигуры.  Он впервые видел Свету в купальнике.  У него мгновенно в голове родилась мысль, что её фигура похожа на изящную гитару с ногами.  Её формы вызывали эротический шок, настолько соблазнительными были плавные изгибы её тела.  При всей своей пышности форм в её фигуре не было уродующих женщину излишеств.  Её полноту, скрадывали длинные стройные ноги.
-Света, у тебя потрясающая фигура.  Мне так и хочется её погладить и приласкать.
-Тогда не теряй время, мы сюда и приехали, кажется, для этого.  Если бы ты знал, как я ждала этого момента, сколько пролила слёз.  А ты зачем-то сделал так, что я влюбилась в тебя, и прыгнул в сторону.  Ты отнял у меня шесть лет самого прекрасного возраста.  Убери руки.  Жди, когда оттаю.  Господи, зачем ты влез в мою душу?
Глаза Светы подозрительно заблестели, она встала и пошла к реке.  Войдя по щиколотку в воду, она стала бродить вдоль берега.  Сергей, удивляясь женской непоследовательности, неспеша, разделся и сел на покрывало.  Что-то в последнее время у него полный разлад с женским полом.  Недавно он откровенно поговорил с женой, и они пришли к единому мнению, что нужно разводиться, что их брак в студенческие годы был слишком скоропалителен и даже несерьёзен.  Они решили разойтись интеллигентно, без битья посуды.  Из задумчивости его вывела подошедшая Света, которая плюхнулась рядом.
-Ты чего загрустил?  Прости, ляпнула не подумав.  Ну, вот такие мы женщины непоследовательные, - сказала она и, повалив сидящего Сергея, наклонилась над ним, пристально глядя ему в глаза.
-Да я думал совершенно о другом.
-Вот нахал, привёз сюда меня, а думает о другой женщине, - она навалилась грудью ему на плечо и наклонилась ещё ниже.
Он поднял руки, привлёк её голову к себе и нежно поцеловал в мягкие солоноватые губы.  Её безучастные вначале губы постепенно оживали и становились всё активнее и активнее.
Их поцелуй длился вечность.  Отпрянув на мгновенье, Света то-ли прошептала, то-ли простонала:
-О боже, это что, вторая серия детского наваждения?
Сергей ничего не ответил, а залепил ей рот очередным поцелуем, вложив в него всё, что было в его душе.  Всё дальнейшее происходило без участия их сознания.  Всё подчинялось только эмоциям и инстинктам.  Когда некоторое время спустя они отвалились друг от друга, еле дыша, Сергей прерывающимся голосом произнёс:
-Нет, такое я Генке не уступлю!
-Что ты имеешь в виду?  С этого места прошу поподробнее, - ответила ему Света, тоже задыхающимся голосом.
Сергей повернул к Свете голову и хотел что-то ответить, но тут его взгляд наткнулся на ярко-красное пятно на покрывале в том месте, где они только что лежали.
-Господи!  Ты что до сих пор была девственницей?
-Ты это так спросил, будто этим недоволен?
-Просто я всегда думал, что ты в этом плане боле продвинутая.
-Говоря более понятным языком, считал меня явно распущенной девушкой?
-Что сказал, то и имел в виду.  Ну а теперь, по всем канонам жанра, я просто вынужден попросить твоей руки и сердца.
-Ничего ты не должен.  Ты ж не мусульманин?  Двоежёнство у нас в стране запрещено.
-А я и не собирался этого делать.  Дело в том, что мы с женой расходимся, уже подали заявление.  Так ты не ответила на мой вопрос.  Место жены вакантно.
-А можно я три секунды подумаю для приличия, а потом скажу да, да, да, да….