Царскосельский лицей

ОТСТУПЛЕНИЕ. "Царскосельская статуя"

Мне посчастливилось побывать в Лицее, в его парке. Дивная красота! Запомнилась прекрасная  бронзовая статуя,  изображающая девушку, сидящую  над разбитым кувшином, из которого льётся неиссякаемый источник - на тему басни Лафонтена «Молочница и кувшин". 

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
    Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
    Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.

Пушкин. "Царскосельская статуя".

Гениален! Описал все прекрасное, что видел и что отозвалось в душе.
Напечатано это стихотворение первым среди четырех «Анфологических эпиграмм» («Царскосельская статуя», «Отрок», «Рифма», «Труд») в последнем выпуске альманаха «Северные цветы» за 1832 год.

В верхнем этаже Лисея были спальни. В каждой стояла железная кровать, комод, умывальник и даже конторка с чернильницей – знак того, что воспитанники имеют право уходить к себе заниматься. Спальни были номерованные, и лицеисты часто звали друг друга по номерам. Интересно, что стены спален не доходили до потолка и лицеисты могли переговариваться, а когда запрещали это, перестукиваться.

Пушкин жил в спальне № 14, рядом с ним был Пущин, № 15. Общие комнаты освещались масляными лампами, роскошь по тогдашнему времени такая же редкая, как и железные кровати. Россия еще сидела при сальных свечах и при лучинах. Лампы горели только во дворцах да у немногих богатых людей.

ОТКРЫТИЕ ЛИЦЕЯ

Лицей  был задуман императором Александром I в сотрудничестве с Михаилом Сперанским  (1772 —  1839) и Фредериком Лагарпом (1754 - 1838). Лагарп - швейцарский генерал и государственный деятель, в русской истории известен как учитель Александра I.
Создан Лицей по указу  Александра I от 1810 года, и открыл свои двери в 1811 году в Царском селе, в одном из флигелей Царскосельского дворца, бок о бок с царской семьей. Даже непривычность названия – не гимназия,  не семинария, а Лицей, или, как некоторые говорили, Ликей, действовала на воображение, выделяла Лицей из ряда других школ. Все это придавало новой школе в глазах общества особую значительность. По замыслу создателей, Царскосельский лицей был изначально привилегированным учебным заведение для дворянских детей. Основная цель – подготовка высокообразованных государственных чиновников.

Открытие Лицея состоялось 19 октября 1811 года, и  было обставлено с особой торжественностью. После обедни из дворцовой церкви (стала впоследствии лицейской церковью),  процессия двинулась по длинным внутренним коридорам в лицейский флигель.

Впереди шло духовенство с певчими, за ними Император Александр, обе Императрицы - Мария Федоровна (мать Императора) и Елизавета Алексеевна (супруга), великая княжна Анна Павловна, наследник цесаревич Константин Павлович. Дальше - придворные, министры, члены недавно созданного Государственного Совета и «многие другие знаменитые особы», персонал Лицея, лицеисты, их родственники.

ТОРЖЕСТВО В КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛЕ

В конференц-зале, белой с золотом, расписанной заново в модном ложно-классическом стиле, было все приготовлено для гостей, которые расселись по чинам.

Государь занял председательское место за длинным столом, покрытым красным с золотой бахромой сукном, на котором лежала Высочайшая Грамота, дарованная Лицею. По левую сторону стола выстроили профессоров и служащих, по правую в три ряда стояли тридцать первокурсников, наряженных в новенькие синие с золотом мундиры.

Рядом с Государем сидел министр народного просвещения, граф А. К. Разумовский.
На столе лежала Грамота, написанная на пергаменте, разукрашенная рисунками. Два адъюнкт-профессора развернули ее и торжественно держали перед директором департамента Мартыновым, который читал:

«Прияв от Источника Премудрости скипетр, Мы удостоверены были, что бессмертным светом сиять он будет тогда токмо, когда в пределах Державы Нашей исчезнет мрак невежества…»

После витиеватой Царской Грамоты начались  речи педагогов.

Испуганный придворным блеском, скромный, милый директор Лицея В. Ф. Малиновский, невнятно бормотал: «Лицей будет воскрылять молодые таланты к приобретенью славы истинных сынов отечества и верных служителей престола…»

Зато профессор государствоведения, А. П. Куницын, прочел свою речь с уверенностью: «Здесь будут вам сообщены сведения, нужные для гражданина, необходимые для государственного человека, полезные для воина. Вы должны рассчитывать не на знатность предков, а на самих себя… Любовь к славе и к отечеству да будут вашими руководителями…»

МИЛЫЙ ЛИЦЕИСТАМ ДЕНь

Мальчиков, большинству которых было 12–13 лет, занимали не столько речи, сколько вся обстановка, то, что они были центром всеобщего внимания. Их представили Государю. Профессор Н. Ф. Кошанский вызывал учителей и учеников по списку. «Каждый, выходя перед стол, кланялся Императору, который очень благосклонно вглядывался в нас и отвечал терпеливо на неловкие наши поклоны», – описывал потом друг Пушкина, Пущин, этот милый лицеистам день.

Вечером Разумовский угостил собравшихся «богатейшим столом, стоившим министру 11.000 рублей», как почтительно отметил современник. Лицеисты тоже веселились, по-своему. «Вечером нас угощали десертом a discretion вместо казенного ужина. Кругом Лицея были поставлены плошки, а на балконе горел щит с вензелем Императора. Сбросив парадную одежду, мы играли перед Лицеем в снежки при свете иллюминации и тем заключили свой праздник, не подозревая тогда в себе будущих столпов отечества, как величал нас Куницын, обращаясь в речи к нам» (Пущин).

А главное, не подозревая, что среди них есть избранник богов, что их лицейская жизнь озарится светом его гения, что благодаря Пушкину все подробности, мелочи, шалости первого курса на долгие годы сохранятся в памяти русских людей, станут подробностью русской истории.

Шесть лицейских лет - с октября 1811 года по июнь 1817-го - Пушкин* и его товарищи почти безвыездно провели в Царском Селе. Это  было закрытое, но не замкнутое учебное заведение. Первокурсники не были отрезаны ни от людей, ни от жизни. Через год после поступления Пушкина в Лицей началась война 1812 года. Вместе с учителями читали лицеисты газеты и военные реляции, провожали и встречали войска...

ЗАКРЫТОЕ УЧЕБНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ

Царскосельский лицей был закрытым учебным заведением, со строгим распорядком дня, и во время учебного года выезжать из него было запрещено. Все воспитанники находились на полном пансионе. Первые три года лицеистов не пускали в гости. Но они могли пользоваться парком, и в жизни этой молодежи большое место заняли сады, со всех сторон обступавшие Лицей. Среди длинных аллей и зеленых лужаек было много простора и для ребяческих забав, и для юношеских мечтаний.

В САМОВОЛКУ...

Лицеисты, конечно, не раз пробовали удрать в «самоволку», оставив  своих воспитателей. Так, однажды Пушкин и Кюхельбекер решили уехать в Петербург, но никак не могли отделаться от настойчивого гувернера по фамилии Трико, который следовал за ними. Подъехав к заставе, Пушкин должен был назваться, и он доложил: «Александр Однако!» Заставный записал фамилию и пропустил его. За ним следовал Кюхельбекер. На вопрос, как его фамилия, молодой человек сообщил: «Григорий Двако!» Заставный засомневался, но записал фамилию и пропустил юношу. Но когда несчастный гувернер на тот же вопрос чистосердечно ответил: «Трико!», заставный вышел из себя и закричал: «Один за другим– Одна-ко, Два-ко, Три-ко! Шалишь, брат, ступай в караулку!» Неудачливый Трико просидел целые сутки под арестом, а Пушкин с другом наслаждались Петербургом одни.

В школьном плане, в постановке воспитания видна рука Лагарпа.
Он внес в устав гуманизм, насыщенный верою в добрую природу человека, в абсолютную
силу разума и знания. Как воспитание, так и обучение были отмечены благожелательством
к детям, стремлением понять их интересы, считаться с их характерами, уважать в них человеческое достоинство. В то время, когда не только в России, но и во всем мире воспитание еще основывалось на принуждении и угрозе, когда розга считалась необходимостью, лицейский устав уже запрещал телесные наказания.

В распоряжении Лицея была огромная столовая, конференц-зала, рекреационная, классы, физический кабинет, библиотека, читальня, больница.

Лицеистов отлично кормили. Когда война 1812 года разорила казну, началась экономия, все стало проще, и с заморского портера лицеистов перевели на родной квас. То же было и с одеждой. Государев портной, бородатый Мальгин, сшил им сначала франтоватые синие мундирчики, с галунными воротниками и белые панталоны в обтяжку; при этом полагались ботфорты и треуголки. Это была праздничная форма. Для будней были сюртуки попроще, с красными воротниками. После 1812 года лицеистов переодели в серые брюки, в серые штатские сюртуки и фуражки, чем они были очень недовольны, так как такая же форма была у маленьких придворных певчих.

Большим воспитательным новшеством было то, что для прогулок, игр, физических упражнений отводилось гораздо больше времени и внимания, чем это было принято в других русских школах. Жизнь текла размеренно. Раз навсегда установленный порядок соблюдался строго.

«Вставали мы по звонку в 6 часов, одевались, шли на молитву в зал. Утреннюю и вечернюю молитву читали мы вслух, по очереди. От 7–9 класс. В 9 чай. Прогулка во всякую погоду до 10. От 10–12 класс. От 12–1 прогулка. В час обед. От 2–3 или чистописание или рисование. От 3–5 класс. В 5 чай. До 6 прогулка. Потом повторение уроков или вспомогательный класс. В половине девятого звонок к ужину. До 10 в зале мячик и беготня. В 10 вечерняя молитва и сон» (Пущин).
Пушкин на всю жизнь сохранил эту привычку рано вставать. Утро было его рабочим временем.

Но среди этих правил и установленных порядков лицеисты совсем не чувствовали себя в тисках. Письма, писанные из Лицея первокурсником Илличевским к его приятелю Фуссу, отражают жизнь, полную движения и молодого простора: «Учимся в день только 7 часов и то с переменами, которые по часу продолжаются. На местах никогда не сидим, кто хочет учится, кто хочет гуляет. Уроки, сказать по правде, не весьма велики, в праздное время гуляем, а нынче начинается лето и мы с утра до вечера в саду, который лучше всех летних петербургских» (апрель 1812 г.). Два года спустя он с еще большей похвалой, если не похвальбой, пишет: «Благодаря Бога, у нас царствует свобода, а свобода дело золотое. Летом досуг проводим на прогулках, зимою в чтении книг, иногда представляем театр, с начальниками обходимся без страха, шутим с ними и смеемся» (1814).

СТАНОВЛЕНИЕ ОТ ОБЩЕНИЯ

За шесть лет лицеисты  многому научились. Главное, они научились любить знание, литературу, книги. Для лицеистов выписывалось семь русских журналов, восемь французских и немецких. Была собрана недурная библиотека, куда вошло около 800 томов по истории, литературе, политической экономии и философии. Это было редкое богатство. Тогда еще не было общественных библиотек. Даже Императорская Публичная библиотека открылась только три года спустя.

Барон М. А. Корф писал:
   «Основательного, глубокого в наших познаниях, конечно, было не много, но поверхностно мы имели идею обо всем и были очень богаты блестящим всезнанием. Мы мало учились в классе, но много в чтении и в беседе при беспрестанном трении умов…»
   «Трение умов», или, иначе говоря, неутомимое кипение молодых дарований и литературных соревнований, началось и Лицее с первого же года и продолжалось до дня выпуска. В этой радостной, непрестанной творческой игре окрепли поэтические дарования.

Лицей был открыт 19 октября, а уже к концу года было выпущено два журнала: «Сарско-Сельская Лицейская Газета» и «Императорскаго Сарско-Сельскаго Лицея Вестник». Это были серые листки плохой бумаги, с детски беспомощными заметками, неумелые, неуклюжие затеи юных сочинителей, Илличевского и Кюхельбекера.

На следующий, 1812 год среди лицеистов оказалось столько писателей, что они разделились на два литературных лагеря. Пушкин, Дельвиг и Корсаков издавали «Неопытное Перо». Илличевский, Вольховский, Кюхельбекер и Яковлев издавали журнал «Для Удовольствия и Пользы». В 1813 году оба кружка слились и под общей редакцией выпустили журнал «Юные Пловцы».

Лицеисты сохранили память о Лицее, сохранили лицейскую дружбу. Они ежегодно встречались, отметили 25-летний юбилей основания Лицея.

Лицей Царском Селе просуществовал до 1843 года. Потом его перевели в Петербург.
Он стал называться Александровским. За все время в нем было 74 выпуска.
На столетний юбилей лицеисты заказали Илье Репину картину - специальный подарок для своей альма-матер. Здесь можно узнать и отца Пушкина - Сергей Львовича и мать Надежду Осиповну.

*Годы учебы Пушкина в лицее (1811 - 1817) являются началом его  поэтического творчества  (стихотворения «К другу стихотворцу», 1814; «Воспоминания в Царском Селе», 1815; «К Жуковскому», 1816). Пушкин поступил в Лицей в 12 лет, а к окончанию Лицея ему было 18.

Лицей на литографии 1820-х годов

Источники:
1.Ариадна Владимировна Тыркова-Вильямс  «Жизнь Пушкина», 2004

Ариадна Владимировна Тыркова-Вильямс (1869–1962)
более сорока лет своей жизни провела вдали от России.  Первый том ее книги  «Жизнь Пушкина» вышел в свет в Париже в 1929 году, а второй – там же, почти двадцать лет спустя.

2.БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ Александр Сергеевич Пушкин
3. Интернет-сайты