04. 2 управление поведением

Всеобщность управления
Общие принципы управления таковы, что человек, понимающий их, будет на 80% одинаково успешно управлять крейсером, баней, театром, заводом, собственным здоровьем.
Управление поведением - необходимое условие жизни. Любая организованная и целенаправленная активность предполагает наличие управления. Любая организованная целостность совершает поведение, направленное на поддержание самой себя и оптимального соотношения с окружением, что предполагает управление поведением этой системы. Например, работа человеческого организма и его функциональных систем невозможна без процесса управления. Пищеварение, работа сердца, а также эндокринной, иммунных и иных систем управляется центральной нервной системой. Сбои в этом управлении приводят к болезням. Врачевание как раз и включает в себя устранение изъянов управления поведением функциональных систем, образом жизни, мышлением пациента с целью достижения более высокого уровня здоровья. 
К понятию «управление» нередко относятся настороженно, как бы предполагая присутствие некоей «злой воли» управителя, направленной в ущерб тому, кем управляют. Управление поведением часто отождествляют с манипулированием человеком и даже  зомбированием.   Эти частные случаи управления тоже совершаются по соответствующим законам воздействия на личность, но с умыслом, отличным от интересов управляемого.
Однако независимо от того, что мы думаем об управлении и его конкретных формах, оно, имеет место всегда. И это не хорошо и не плохо. Это просто факт.
Если некоторая живая целостность совершает действия, направленные на восстановление себя в изменениях окружающей среды, то это уже предполагает управление поведением. Такой целостностью может быть атом, клетка, солнечная система, организм, личность, государство, семья. Большая часть управления, имеющего место в мире, происходит автоматически, бессознательно или в неявном виде, и поэтому к функционированию таких объектов обычно не применяют термин "управление", а говорят об «объективных законах» и обусловленных этими законами конкретных видах «поведения объектов».
Люди склонны рассматривать в качестве управления только сознательное управление. В случае автоматического или бессознательно управления, либо когда управитель не известен, говорят о действии некоторых жизненных сил, функциях, процессах. Распространен вариант, при котором управление приписывается духам и богам.
Психология имеет дело с управлением в системе высшей организации жизни. Управление поведением в жизни человека исключительно многообразно и значимо. Оно включает как бессознательное, автоматическое, так и сознательное управление. Управление поведением функциональных систем организма происходит частично сознательно,  а чacтичнo - бессознательно.
Поведение и процесс как предметы управления
Принято вести речь об управлении процессами и управлении поведением. Когда наше восприятие не может детализировать или структурировать наблюдаемое изменение, скажем, горение дров или рост растения, мы говорим о процессе. В иных случаях, когда можно выделить и осмыслить функциональные элементы объекта, мы говорим о поведении. Управление процессом предполагает управление поведением, связанным с этим процессом. И только через управление поведением возможно управление процессом.
Что значит управлять? Предложу такое определение: управлять - значит вызывать желательное поведение, придавать ему конкретные свойства, или предотвращать, прекращать нежелательное поведение. В самом широком смысле управление представляет собой целенаправленное воздействие на определенный объект с целью стабилизации или изменения его состояния таким образом, чтобы достичь поставленной цели.
Управление само является поведением, смысл которого состоит в управлении другим поведением. Все, что мы знаем о структуре и закономерностях поведения, полностью применимо и к поведению управления.

Управитель и управляемый
Управление предполагает управляемого и управителя. Там где нет этого разделения, невозможно управление.
Любая задача определяется не только нашими целями, но и тем, как мы оцениваем ситуацию, в котором совершается акт управления. Тут скрыт небольшой подвох. Люди обычно  судят о ситуации исходя из прошлого опыта. Это совершенно оправданно при решении неких стандартных или известных задач. Однако в том случае, если речь идет о желании что-то серьезно в жизни изменить,  оценка ситуации только на основе прошлого может оказаться неточной. Существует известная истина: если вы что-то пытались сделать, и у вас не получилось, попытайтесь сделать это по-другому, или вовсе другое. В том числе – и оценить ситуации иным образом, отличным от привычного. Иначе излишний консерватизм может заблокировать инициативу.
Итак, управление и управитель существуют всегда. Там, где жизнь, непременно имеет место управление - работой клеток, кровообращением, иммунитетом, поведением в среде и во взаимодействии с другими людьми.
В приведенных примерах управление реализуется преимущественно само собою, по имеющимся в распоряжении центральной нервной системы  управленческим программам. Оно автоматизировано, и именно поэтому мы не осознаем его как управление. Мы не говорим: "Дерево управляет поведением своих основных жизненных функциональных систем, в результате чего растет и выживает". Мы просто скажем: "Дерево растет", а об управлении не думаем. Но чтобы понять, что такое дерево, надо знать, как работают его функциональные системы, то есть начинать думать о том, как оно управляет собою.
Автоматизированность управления в живых системах очень часто создает иллюзию отсутствия последнего. Например, иногда  превратно понимается термин «саморегуляция». Доводилось сталкиваться даже с таким забавным мнением, будто совокупность элементов любой системы обладает способностью чудесным образом самоорганизовываться без какого-либо централизованного управления вообще. Тут вся хитрость кроется в том, что в любой системе всегда есть центр управления системой - как физический объект (например, мозг вместе с ЦНС) и как программное обеспечение (например, сознание). Этот центр управления и обеспечивает волшебное саморегулирование. Как не бывает поведения без управления поведением, так и не бывает системы без центра управления системой.
Принятие и передача управления. Управитель по умолчанию
Там, где есть управление, присутствуют: фиксированный или главный управитель; передача управления по умолчанию; передача управления по определенному правилу или схеме; потребность, которая инициирует и поддерживает управление, а также формы, в которых «группа» управляет поведением своих «членов».
Из этих простых констатаций следует не менее простое правило: если не вы сознательно управляете своим состоянием и поведением, то какая-то из подсистем вашего сознания, например, эмоция, субличность, условный рефлекс или иной автоматизм берет управление на себя и подчиняет себе ваше поведение.
Рассмотрим случаи автоматической передачи управления.
Когда в организме недостаточно воды, возникает жажда, вызывающая поведение поиска воды и питья. При этом происходит не только поиск, но и дается сигнал к тому, чтобы изменялось осмотическое давление в жизненно менее важных мембранах: пересыхает во рту, уменьшается количество воды в экскреции, прекращается потоотделение, сохнет кожа. Каждая система делает то, что она должна делать в таком состоянии. Множество подсистем, поддерживающих процессы, получают сигнал от того, кто принял управление на себя (в данном случает - от эмоции жажды), и делают то, что нужно в этом случае. Состояние жажды принуждает к поиску питья, то есть к совершению конкретного удовлетворяющего жажду поведения, уместного для данной ситуации. Управителем данного поведения является жажда, которая представляет весь организм.
Потребность выступает как тот управитель, который порождает нужное поведение. Аналогично действуют и социогенные потребности, когда стремление к успеху, к власти, к престижу, повышению статуса выступают как управители, инициирующие oпpeдeлeннoе поведение. Беря на себя управление, потребность подчиняет себе не только физиологию, но и внимание, интеллект и чувства. Человек может думать, что он действует сам, по своей воле, а на самом деле его воля подчинена его доминирующей потребности.
Эмоция как управитель
Обида, вина, стыд, зависть, отвращение, гнев и страх являются эмоциями, которые, активизируясь, тоже берут управление поведением на себя, так как имеют свои специфические программы поведения. В гневе человек совершает то, что не стал бы делать в обычном состоянии, так как он в это время "не в своем уме". Это не «обзывательство», а констатация очевидного факта, что управление полностью взяла на себя эмоция, подавив самосознание. Управляющая эмоция подчиняет себе интеллект, волю и порождает те поведения, которые обычно возникают при этой эмоции и способствуют ее разрешению.
Чувствующий вину предпринимает действия, которые, по его мнению, могли бы ее загладить. Завистливый ищет способы компенсации своего недостатка и стремится превзойти того, сравнение с которым вызывает зависть. В момент действия эмоции мы вне себя, вне своего Я, а управителем выступает та функция ума, которая подчинена эмоции. Под влиянием ревности человек может совершить действия, которых он не допустил бы в иных состояниях и обстоятельствах. В данном случае управление почти стопроцентно автоматизировано.
Личность как управитель
Когда говорят о личности, обычно имеют ввиду человека - носителя определенной культуры, не замечая того, что личность - это психическое образование (метапрограмма), которое управляет поведением в соответствии с определенными социальными нормативами. Черты личности – это не что иное, как алгоритмы действий, которые срабатывают в определенных ситуациях и образуют специфическое поведение. Например, такая черта, как "правдивость" проявляется в том, что человек в ситуации конфликта, угрозы отказывается применять программу защитного поведения «ложь». Личность составляют программы, которые управляют поведением с учетом окружающих людей, принимая во внимание требования данной культуры.
Управитель не всегда является личностью. В нашем сознании есть такие психические образования, которые имеют самостоятельное бытие и иногда выступают в качестве управителей нашего поведения – субличности, динамические стереотипы-автоматы, рефлексы.
Мы можем думать, что мы сами управляем своей обидой или пищевым влечением, но на поверку оказывается, что цели нашего сознательного поведения продиктованы не нами, а управителем: голод выбирает для нас пищевой объект как цель, а ревность делает любимого человека объектом агрессии. Мы можем льстить себе тем, что якобы сами управляем своим поведением. Этому не нужно удивляться, так как наше психологическое невежество обширно. Зрители театра, даже после того как Отелло задушил Дездемону, не понимают, кто управлял его поведением, считая это кознями Яго. Что бы мог сделать Яго, если бы исключить из схемы такого управителя, как ревность?
Факты, связанные с безличным управлением, производят на нас ошеломляющее впечатление, и при наличии магического сознания мы склонны персонифицировать акты безличного управления, приписывать их некоторой сущности, которая, кажется нам, находится внутри нас. Верующие же осознают этот факт в контексте религиозного догмата о существовании дьявола, слуги которого, бесы, управляют нами, искушая и наслаждаясь порождением зла.
Болезнь как изъян в управлении
В жизни возникают ситуации, которые можно рассматривать как неэффeктивнoe управление собственным поведением или поведением других. Так называемые психосоматические заболевания большей частью обусловлены этим бесцеремонным, деструктивным вмешательством деформированной части метапрограммы «личность» в управление функциональными системами организма. Это вмешательство ведет к нарушению функций. Животные не имеют личности и не страдают от психосоматики.
Любая психосоматика есть связь эмоции с определенной телесной реакцией (психо- + сома, тело). Если некоторая эмоция влияет, например, на состояние сердечно-сосудистой системы, то управление этой системой не может происходить без управления данной эмоцией. Умение «размыслить» эмоцию позволяет управлять своими психосоматическими отношениями. Нейтрализуя обиду, мы тем самым устраняем те патогенные соматические реакции, которые вызываются именно этой эмоцией.
Эмоции, вызываемые неадекватным вмешательством «личности», могут дезорганизовать «естественное» управление работой наших внутренних органов и систем.
Две парадигмы управления
Любое управление сводится к одной из двух задач:
Задача 1: инициировать желательное для управителя поведение исполнителя или придать текущему поведению определенные свойства в смысле качества, быстроты, размаха, широты, интенсивности и т.д;
Задача 2: прекратить или задержать определенное поведение, устранить некоторые свойства имеющегося поведения, если они нежелательны для управителя.
Каждая задача решается способами управления, которые можно свести к двум основным парадигмам: насильственной и ненасильственной.
Парадигма «насилие»: если ты не совершишь требуемого действия, то будет неприятная эмоция. Предвосхищение негативного переживания является стимулом для управляемого. Это насилие, принуждение, которое совершается по схеме: если ты совершишь нужное действие, то не будет неприятной эмоции. "Если ты сделаешь это, то не получишь пинка".
В ситуации насилия любое поведение, предписанное управителем для исполнителя, становится поведением избавления от ожидаемой санкции.
Парадигма ненасилия имеет опору на положительную эмоцию. "Если ты совершишь нужное действие, у тебя будет хорошая эмоция".
В первом случае невыполнение предписания грозит исполнителю неприятными эмоциями, а выполнение - избавлением от неминуемых неприятностей, а во втором случае, неисполнение ничем не грозит, зато выполнение  ведет к вознаграждению.
Понятно, что сами по себе положительные или отрицательные эмоции не являются признаками ненасилия или насилия. Только вовлекаясь в отношения управления в форме условия: "Если не будет действия, то будет эмоция", - они становятся критериями, различающими ненасилие и насилие. Только в контексте отношений управления положительные и отрицательные эмоции выступают как поощрение и наказание.
Принуждение может быть скрытым, автоматизированным, встроенным в саму программу «личность»: "Если я это не сделаю, мне будет стыдно". В данном случае формула управления встроена в какую-либо черту личности и действует неявно.
Например, черта "я справедлив и честен", требует именно справедливого и честного поведения, в частности, возвращения долгов, выполнения данного обещания, соблюдения соглашений. Любое отклонение от этих встроенных программ поведения будет автоматически наказано чувством вины или стыда.
Собственно, социализация личности как раз в том и состоит, чтобы вмонтировать в личность соответствующие программы управления.
Управление через насилие состоит в наказании за действия или поведение, нежелательное для управителя. Любой запрет предполагает наличие управителя и точное описание того поведения, которое запрещено. Принуждение здесь применяется к прекращению возможности поведения, а если оно возникло, к устранению поведения или его признаков, нежелательных для управителя. "Если ты будешь делать это, то у тебя будут неприятности". Наказание за некоторое деяние - наиболее распространенная форма применения насилия.
Запрет или принуждение поддерживается плохими эмоциями, ожидание возникновения которых вызывает страх. Это могут быть предвосхищение переживаний стыда, чувства вины, отвращения, страха, боли, которые, вовлекаясь в отношения управления, становятся главными элементами принуждения и насилия, ее аффективными составляющими.
Если поведение управляется верой, то страх, стыд, вина отступают в тень и скорее обслуживают эту программу, чем подавляют ее. Значение веры в управлении огромно, если судить по результатам управления.
Схема ненасилия
Ненасилие, пожалуй, одно из самых запутанных понятий в психологии, философии и религии. Рассмотрим, как ненасильственно решается задача вызывания желательного для управителя поведения.
Парадигма ненасилия при побуждении к действию: «Если же ты сделаешь это, то будет вознаграждение и положительная эмоция».
Здесь нужно выделить две установки управителя: 1) наградить исполнителя за выполнение желательного действия; 2) воздержаться от санкции, если действие не произошло или оно нежелательно для управителя.
Тут важно отсутствие скрытого принуждения, т.к. управитель, например, может знать, что в случае невыполнения задачи исполнитель будет страдать от стыда, вины, ущемленности своего Я, чувства неполноценности. Если управитель это знает и в этом уверен,  говорить о принципе ненасилия не приходится. Воздержание от отрицательных санкций не устраняет насилия, если эти отрицательные санкции подразумеваются по умолчанию. Неисполнение при этом наказывается само по себе за счет напряжения у исполнителя, вызванного ожиданием этих санкций.
Установка на отсутствие любого принуждения – и явного, и скрытого - предполагает высокую терпимость управителя к фрустрации, вызванной неудовлетворением его собственных желаний, то есть весьма совершенную саморегуляцию управителя. Для человека привычно становиться агрессивным, когда его намерения не реализуются. При ненасилии управитель воспринимается с обыденной точки зрения как "ненормальный", ибо начальник  обычно  должен быть «строг», когда что-то происходит не по нему.
Насилие исключительно живуче. Люди настолько привыкли к насилию, что применение принципа ненасилия рассматривают чаще всего как "неправильное" управление, признак «слабости характера». От руководителей, причем людей очень квалифицированных, совершенно вменяемых и адекватных, нередко доводится слышать, что, например, управлять без ненормативной лексики временами просто невозможно. Словно именно мат включает у многих людей какие-то «коды доступа», запуск которых выводит исполнительскую дисциплину на нужный уровень. Трудно сказать, как в культуре, основанной на насилии, отказаться от насилия полностью.
Последствия применения насилия и ненасилия
Насилие предполагает существование санкции, угрозы за бездействие или ненадлежащее действие. В результате сама деятельность по исполнению приказа превращается в деятельность по избавлению от санкций и негативных эмоций . Все поведение исполнителя становится защитно-оборонительным поведением, в котором трудно ожидать прорывов и творчества. Цель сводится к задаче «уйти от угрозы», а не «достичь наилучшего результата».
Ненасилие не содержит угрозы наказания за бездействие или ненадлежащее действие и потому создает более интересные условия для творчества. Нужная управителю деятельность поддерживается согласованием мотивов и созидательными стимулами исполнителя. Ненасилие основывается на положительных эмоциях. Поскольку желания управителя и управляемого совпадают, то мотивация деятельности суммируется, энергия творчества возрастает, особенно когда есть люди, которые хотят, чтобы исполнитель делал свое дело: художник рисовал, музыкант играл, строитель строил и так далее. Культура, основанная на ненасилии, в конечном счете, обладает огромным творческим потенциалом.
Насилие и болезнь
Любое вызываемое принуждением поведение, как уже отмечалось, приобретает защитно-оборонительные черты.
Совсем грустно обстоит дело, когда защита и оборона переплетаются с поведением, изначально гедонистическим по своей сути. Как мы помним, гедонистическим  называется поведение, которое имеет своей целью получение удовольствия. Например, еда, секс, познание по своей природной сущности мотивируются удовольствием, наслаждением. Когда эти виды поведения становятся объектами насильственного управления, это неминуемо приводит к возникновению патологического процесса.
Принудительное кормление детей превращает пищевое поведение в способ избавления от угрозы. В результате возникают расстройства пищеварения, наиболее характерные из которых – гастрит, дискинезия желчных путей, синдром раздраженной кишки. Еда теряет свое гедонистическое значение и, соответственно, возникают расстройства аппетита и пищевых предпочтений. Когда процесс потребления пищи становятся средством избавления от угрозы, неудачи, формируется «язвенная личность», которая характеризуется неадекватной «пищеварительной» реакцией на стресс. Эта личностъ избавляется от обиды, вины или страха неудачи, конвертируя эти эмоции в пищеварительные реакции, что ведет к дисфункциям, разрушающим слизистые желудка и вызывающим сужение желчных проток.
Принудительная педагогика дьявольски привычным способом превращает познание из наслаждения в свою противоположность, делая из учебы защиту от санкции. Познание напрочь теряет свою привлекательность и выступает как средство избавления от неприятностей. Возникает просто отвращение к учебному процессу как таковому, ухудшается память, снижается творческий потенциал, увеличиваются затраты энергии на выполнение заданий. Отсюда уже один шаг до истощения нервной системы и неврозов.
Человек вообще обладает удивительной способностью превращать благо в неприятность. Даже любовь и секс, вовлекаясь в систему принудительного управления, становятся источником страданий и хронических болезней. Женщина, имеющая обыкновение разрешать свои конфликты с мужем "сладким примирением в спальне", приобретет вследствие генерализации реакции способность реагировать половым путем не только на мужа, но и на любые конфликты; вместе с этим она приобретает расстройства в области мочеполовой сферы, как правило, в виде различного рода неинфекционных воспалений. Это вполне естественно, так как бессознательно ее половые органы на подпороговом уровне реагируют сексуально на совершенно асексульные социальные ситуации. Терапия, приводящая к осознанию этих реакций, избавляет женщину от болезни, с которой не могут справиться лекарства.
Насилие и ненасилие в устранении нежелательного поведения. Подавление поведения
Значительная часть задач управления состоит в подавлении нежелательного поведения. Насилие при решении данной задачи всегда существует в виде наказания, выступающего как возмездие за нежелательное действие. Применение наказания прекращает или вытесняет нежелательное действие. К наказанию управителем-физлицом может присоединиться еще и наказание безличного управителя из собственного подсознания, вызывающего чувства вины, стыда, отвращения, неуважения к себе, вызываемые самосознанием воспитанного исполнителя. Однако насилие не эффективно: оно подавляет лишь внешние признаки нежелательного действия, но не устраняет в исполнителе желания к его исполнению.
Ненасильственное изживание нежелательных действий
Согласное принципу ненасилия нежелательное управителю действие не приводит ни к поощрению, ни к наказанию; исполнитель как бы представляется самому себе и в его власти совершать это действие или нет. Рассмотрим последствия этой схемы. То, что управитель не реагирует на нежелательное поведение исполнителя, не означает,  как мы уже знаем,  что исполнитель не испытывает никакого воздействия. Прежде всего, исполнителю известно: управитель данное поведение считает нежелательным. Будь управителем человек или безличный и бесплотный обычай, исполнитель вступает в противоречие с установкой. Некто может сквернословить или нарушать запреты, пользуясь тем, что управитель на это не реагирует, но он знает о запрете и со временем данное поведение все равно прекращается, если, конечно, при нарушении запрета этот человек не получает удовольствия.
При внешнем бездействии,  управитель, в конечном счете, достигает своей цели подавления нежелательного поведения путем предоставления исполнителя самому себе. Сознание исполнителем того, что данное поведение обычно наказывается или просто не одобряется, приводит к его прекращению, так как угашается желание. Хотя бывают исключения, когда исполнитель получает удовольствие из нарушения обычаев.
Под угашением в психологии понимается процесс, обратный научению. Если действие, которое ранее доставляло какое-либо удовлетворение, совершается на этот раз без такового, то есть без эмоционального подкрепления, то происходит угашение данного поведения. Например, если ранее звонок в лаборатории сигнализировал о пище, то в ситуации угашения это событие не дает желательного результата. Угашение реакции характеризуется тем, что желание  данного действия угасает и исчезает. Управитель ничего не делает, но достигает нужного эффекта управления: нежелательное для него поведение устраняется.
Ненасильственное же управление в виде угашения оставляет как будто свободным право совершать предосудительные действия, но подавляет желание к их исполнению, так как уже сами конфеты не кажутся такими вкусными, чавкать не хочется, и уж тем более бить собаку.
Угашение усиливается, если личностъ исполнителя возбуждает в управляемом чувство вины, стыда, отвращения, вызванного предосудительным действием.
При ненасилии управление в большей степени апеллирует к личности, чем при насилии. Нетрудно понять, что ненасилие не исключает наличия отрицательных эмоций у исполнителя. Когда раздался звонок, но пищи нет, животное испытывает неприятные переживания, которые можно рассматривать как отрицательное подкрепление. Перечисленные выше действия могут совершаться ребенком, но уже без удовольствия. А потеря удовольствия тоже является отрицательным подкреплением, убивающим желание.
Однако и при насилии управитель не обязательно совершает действия наказания ослушника. Различие между насилием и ненасилием тонко, и оно может быть понято только из общей структуры управления и, главное, из позиции управителя при разрешении управленческих задач. При ненасилии управитель отказывается от подавления нежелательных действий исполнителя, запрещает себе также и угрозы.
Обыденные представления о ненасилии
Обыденные представления образуются вследствие чтения религиозных текстов и распространяются среди людей как повседневное мышление. "Если тебя ударили по правой щеке, подставь левую". Большинство людей эту заповедь определяют как пример ненасильственного поведения. Однако это евангелическое требование не имеет никакого отношения к ненасильственному поведению.
Обдумаем  данную формулу детальнее.
"Насилие - ненасилие" - слова, обозначающие два различных способа управления поведением другого. В интересующем нас требовании нет отношения управления: один человек просто бьет другого, не выдвигая никакого условия, при котором его будут бить или не будут бить. Человека бьют безусловно. Следовательно, это - не акт управления поведением того, кого бьют, и слова "насилие или ненасилие" здесь не уместны. В этой формуле не описан принцип ненасилия или насилия, а просто указан акт нанесения побоев, то есть, причинения страданий человеком человеку с требованием улучшить возможности того, чтобы одному человеку легче было бить другого. От жертвы требуется лишь терпение и создание благоприятных условий для битья.
В рассматриваемой формуле зафиксировано отношение жертвы к акту агрессии, между тем отношения агрессора и жертвы не является отношением управления. Агрессия может быть вызвана чем угодно, например, недовольством собою, страхом, страданием агрессора, но отнюдь не существованием какого-то управленческого условия, которое жертва нарушила. Жертва здесь не является исполнителем. Если бы условие содержало требование выполнить некоторое желательное для агрессора действие, то мы вели бы речь не о жертве, а об исполнителе. Здесь же не предполагается отношения управления, и поэтому мы не можем данный случай рассматривать как насилие, а приведенное выше суждение - как формулу ненасилия.
Насилие всегда есть нанесение страдания другому при некотором условии, которое не выполнено исполнителем.
Подставить другую щеку означает не действие подчинения, а потворство гневу, злу, может быть даже  садизму. Если действие, в данном случае агрессия, доставляет исполнителю удовольствие, то по законам научения подставление другой щеки приведет к положительному подкреплению агрессивного акта, то есть выработке у другого наклонности получать удовольствие от агрессии. Вовлечение в садизм, в грех, явно не христианское дело. Поэтому подставление другой щеки не имеет христианского смысла за исключением того, что мы жалеем агрессора и даем ему возможность выместить распирающую его агрессию и освободиться от напряженности. Следствием этого является научение садизму у бьющего.
Если же предполагается, что бьющий любит жертву, то подставление щеки может вызвать в агрессоре чувство вины и тем самым совершать отрицательное подкрепление акта агрессии. Однако на этот счет в тексте нет и намека. Если допустить, что и жертва любит агрессора, то все равно возникающая при этом эмоция обиды не может рассматриваться как аффективный элемент акта управления, ибо не сформулировано условие, нарушение которого допускает нанесение обиды.
Люди формируют понятие о ненасилии часто именно по этой формуле и поэтому приходят к выводу, что ненасилие невозможно и оно - утопия. Если же рассматривать насилие - ненасилие как формулы управления, то возникает совершенно другое понимание.
Управление собой
Когда хотим сделать нечто, мы можем применять к себе и насилие, и ненасилие - в зависимости от того, чем лучше владеем и к чему больше привыкли. Выбор способа самоуправления зависит от нашей установки. Нужно читать лекцию, но не хочется. Можно заставить себя: "Срыв лекции приведет к неприятному разговору с деканом". В этом случае профессиональная деятельность приобретает черты защитно-оборонительного поведения, направленного на избавление от выговора. Эта установка не творческая и ведет, в конечном счете, к потере смысла деятельности.
Можно принять установку на ненасилие. В этом случае возникают мысли, радикально меняющие ситуацию: "Предстоит выступить с лекцией. Это удобная оказия побыть в приятном общении с моими прекрасными слушателями, которые дадут мне возможность получить удовольствие и от лекции, и от последующего общения".
Мы, надо сказать, вольны выбирать схему управления самими собой. В зависимости от того, как часто возникает та или иная установка, в нас зреет или злобный упырь, или свободный человек. Если мы склонны «напрягать» самих себя, то уж наверное эти повадки проявятся и в отношении к другим людям. Нетрудно заметить, что установка зависит от привычного хода мыслей, от т.н. «менталитета». Привычки ума могут создавать напряжение и стресс, чувство порабощенности и гнета со стороны бесчисленных и бесконечных обязанностей, выполнение большинства которых считается неприятным. Но позитивные умственные привычки, наоборот, могут сделать из жизни натуральную фиесту, сплошную цепь приятных событий, в которых мы участвуем. В старину философы отмечали, что мудрость создает блаженство.
Сущность эффективного, саногенного мышления состоит в стремлении уменьшить степень насилия над собою или полностью исключить его из жизни, как собственной, так и жизни близких.
Нет принципиальных различий в управлении другими и в управлении собой. Ненасилие в управлении собой приводит к такому состоянию, когда подавляющее большинство дел человек совершает с удовольствием. Если же появляется неприятное действие, работа, которую следует выполнить под угрозой санкций, то такой человек без труда вырабатывает положительную мотивацию к делу, которое раньше не нравилось, и получает свою долю удовольствия в жизни.
Ненасилие не является безусловным отказом от насилия. Жизнь может содержать разные пропорции насилия и ненасилия, что определяется ситуацией, воспитанностью и установками управляемого. Но задача состоит в том, чтобы иметь установку на уменьшение насилия в каждой ситуации, рассматривать насилие как вынужденное, нежелательное и временное, а ненасилие - как свободное, желательное, стратегическое.
Насилие и ненасилие в лечении
Когда алкоголику дают сначала понюхать бокал с вином, а потом выпить глоточек желанного напитка и при этом вводят в кровь препарат, вызывающий мучительную рвоту, то этим создают ситуацию мощного отрицательного подкрепления алкогольного поведения. Несколько подобных повторений приводят к тому, что у больного восприятие этикетки бутылки с желанной жидкостью немедленно вызывает тошноту. Считается, что отвращение к алкоголю у больного выработано. Если же на эту ситуацию взглянуть с позиций управления, то мы видим применение парадигмы насилия, а именно принудительное подавление алкогольного поведения по схеме насилия: "Если ты будешь пить вино, то с тобой будет происходить именно то, что было сейчас!".
Парадигма насилия может применяться в смягченной форме, когда обращаются к чувству достоинства, самоуважения, вызывают эмоции вины и стыда за неподобающее поведение, акцентируя внимание на рассогласование между концепцией  Я больного и его реальным поведением: "Вы - приличный человек, а ведете себя как свинья и последний мерзавец!".
Когда психиатр кодирует больного внушением он создает на определенное время психологический барьер перед алкогольным поведением, устрашая: "если ты выпьешь, у тебя будет или паралич, или ты сойдешь с ума, или с тобой произойдет еще что-нибудь в этом роде". Врач применяет парадигму насилия. Сопровождающие это внушение эффекты должны усилить запечатление желательной программы поведения относительно алкоголя. В результате алкогольное поведение блокируется за счет действующих в бессознательном внутренних импульсов, связанных с устрашением..  Врач структурирует время больного. По истечению некоторого срока больной должен навестить врача, чтобы тот изменил код или повторил его.
Применение насилия в лечебных целях имеет очень длительную традицию. Изгнание болезнетворного начала из организма путем устрашения и нанесения боли духу, вызывающему болезнь, входило в большинство ритуалов врачевания.
В современной медицине традиции устрашения больного сохранились и часто перерастают в медицинский рэкет. Врач, выразительно описывающийте необратимые изменения в организме больного, которые произойдут, если  нарушить его предписания, или берущий подписку о том, что больной предупрежден об осложнениях, , которые неминуемо произойдут в случае отказа от определенного вида лечения, в сущности, совершает акты насилия, аналогично древнему жрецу. Ненасилие в этом случае могло бы состоять в уменьшении страха больного перед операцией.
Ненасилие в лечении может проявляться в расширении сознания больного и предоставлении ему свободы принимать решения, а также в выборе такой тактики оздоровления, которое соответствует индивидуальным особенностям пациента.
Эффективность управления
Как и всякая деятельность, управление может быть эффективным или не эффективным. Эффективным можно считать такое управление, которое обеспечивает физическое, социальное и психическое благополучие управителя и исполнителей. Однако это утверждение трудно использовать в качестве работающего критерия эффективности, так как трудно проследить связь отдельного вида управления с общим благополучием. Поэтому уместно выделить некоторые формальные критерии, которые могли бы быть применены к любому акту управления.
Таким критериями могут быть:
а) полнота и устойчивость в достижении цели управления;
б) минимизация цены, которую управитель и исполнитель "платят" за полученный эффект;
в) характер последействия управления, показывающий, в какой степени последующие акты управления эффективны, то есть научение управителя и исполнителя.
Эти показатели можно рассматривать с учетом их применения к поведению управителя и поведению исполнителя.
Например, уменьшение цены управления.
То, что называется ценой управления, можно расчленить на несколько показателей. Управление эффективно, если оно требует минимальных затрат времени, средств и усилий. Эффективное управление системой проявляется в том, что данной системой управлять легко.
Если задаться вопросом, в каком случае управлять легко, то ответ однозначен: в применении ненасильственной парадигмы управления. Если исполнителю нравится что-то делать и это входит в намерения управителя, то управление не требует особого усилия и предполагает только информационное обеспечение управления. Если желание управителя и исполнителя не совпадают, то искусство управления состоит в пробуждении в исполнителе нужных желаний. В этом случае также отпадает необходимость в принуждении. Так, например, любовь к труду является главным фактором, повышающим эффективность управления людьми в профессиональной деятельности. Насилие же вызывает сопротивление и требует постоянного увеличения масштабов принуждения, чтобы требования управителя были реализованы. Так называемое «сильное государство» как раз нередко оказывается слабым, так как о его силе судят по мощи силовых структур, функция которых - насилие.
Бестолковый управитель тратит свою энергию на принуждение, а исполнитель - на сопротивление и переработку отрицательных эмоций, активизируемых насилием.
Хорош так называемый «безличный управитель». Обычаи и привычные социальные потребности весьма облегчают процесс управления, так как санкции, обусловленные ими, не требуют актов со стороны управителя. Если человеку стыдно не работать или находиться на иждивении жены, то нет необходимости иметь закон о тунеядцах. Учет управителем структуры личности исполнителя существенно повышает эффективность управления тем, что неблагодарную работу управления берет на себя самосознание исполнителя, которое бичует нерадивого с помощью беспощадной эмоции вины.
Люди чаще всего прибегают к насилию от глупости и отчаяния при осознании невозможности достичь своих целей, не ломая костей ближним. Тогда насилие приобретает обыденный и повседневный характер. Например, мать убеждена в том, что для здоровья ребенка нужен чистый воздух. На дворе прекрасная погода, а мальчик в душной комнате строит  замок из кубиков и не желает оторваться от этого увлекательного занятия. Ребенок сутулится,  его щеки не горят румянцем. Мама говорит: "Иди на улицу, чего здесь сидишь? На улице свежо и идет снег. Надо дышать свежим воздухом. Посмотри, ты весь бледный".
Мальчик не хочет оторваться от своего занятия. Далее следует акт управления:  «Кому сказала, идти гулять!».  Эта фраза по умолчанию предполагает применение санкций за невыполнение распоряжения и представляет собою акт насилия, проистекающего в данном случае или от незнания, или от нетерпения, или от скрытой агрессии против ребенка. Далее известно, что происходит.
Если бы эта мать не была столь упорна в своих намерениях, то, вероятно, вела бы себя иначе. Она бы увидела, что ребенок вовлечен в творчество и механически оторвать его от этого занятия невозможно. Она посмотрела бы в окно и увидела, как играют друзья сынишки. Переключая внимание ребенка, мать  могла бы заметить:  «Петя, во дворе, кажется, твои друзья запрягают собаку в санки! Посмотри!»
После чего вдохновенный строитель замков сам попросил бы у мамы разрешения погулять.
Подобный «управленческий акт» возможен при условии, что мама понимает преимущество ненасилия в воспитании ребенка и умеет трансформировать свой интерес в ненасильственную схему управления. Для этого не нужно много ума, достаточно установки на ненасилие. Но вот частные наблюдения почему-то говорят, что самые кроткие для мужей и очаровательные для подруг женщины в отношениях к своим детям почему-то становятся деспотичны.
Устранение рассогласования желаний управителя и управляемого - основа искусства управления любым поведением.
Потребность в доминировании и управление
Поскольку управление носит всеобщий характер, то как у животных, живущих стадом, так и у человека выработалась потребность в доминировании - потребность в постоянном влиянии на поведение других членов сообщества. Это надежный способ снижения личной неопределенности и установления максимально возможного контроля за любой ситуацией.
Поэтому управление можно рассматривать как технику удовлетворения потребности в доминировании. Доминирование, таким образом, является некоторой аффективной составляющей управления, в результате чего управление, кроме достижения основной цели, обеспечивает сильное эмоциональное подкрепление. Власть содержит в себе «самоподкрепление»; вследствие этого потребность во власти имеет свойство самовозрастать, а изначально подчиненная функция может стать главной. Управление может начать совершаться ради самого управления и ради власти, а не для обслуживания жизни. Насилие становится желанной потребностью, и управитель применяет его ради самого насилия. Такой управитель ищет сопротивления исполнителя, чтобы насладиться подавлением его воли и сопротивления. Трудности управления приходятся на исполнителя, а наслаждение управлением - на управителя. Это, в конечном счете, делает управление неэффективным.
Естественная функция доминирования состоит в обслуживании управления, а не в самой власти как таковой. Эффективным же является такое управление, в котором потребность в доминировании занимает подчиненное положение и является лишь составляющей функции управления.
Управление требует от управителя контроля потребности во власти. При отсутствии такого контроля управление вырождается в систематическое насилие, доставляющее удовольствие управителю не в связи с реальными результатами управления, а по мере подавления индивидуальности и воли исполнителя. В этом случае управитель ради увеличения наслаждения стимулирует исполнителя к сопротивлению, чтобы сломить его волю. Следует иметь ввиду, что для здорового человека акт применения насилия к другому неприятен, даже отвратителен, хотя он бывает вынужден совершать его для достижения целей управления.