05. 1 потребности

I

Что я делаю без охоты и из необходимости, того не могу делать долго и со старанием.
Марк Туллий Цицерон
У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет её как может.
Жан-Поль Сартр

В этом разделе мы поговорим о том, что интересует каждого из нас больше всего – об удовольствии.
Простое наблюдение за любым человеком, включая самого себя,  быстро убеждает в том, что  существует одна-единственная цель, к которой стремятся все. Все без исключения ищут положительных эмоций и избегают отрицательных. Положительные эмоции могут извлекаться отдельными индивидами причудливым способом, но сути дела это не меняет.
То же самое наблюдение покажет нам, что удовольствие всегда сопровождает удовлетворение какой-либо потребности или интереса. Даже когда порой  говорят о «беспричинной радости», особенно свойственной детскому возрасту, то это лишь означает, что ребенок (или взрослый человек, испытывающий удовольствие «на пустом месте») доволен целой совокупностью обстоятельств, событий и параметров, которую ему недосуг ранжировать и подвергать анализу.
С психологической точки зрения принцип удовольствия формулируется таким образом, что сознание человека всегда стремится к понижению напряжения до минимального уровня. Может возникнуть иллюзия, что человек якобы стремится к бездействию и достижению некоего неизменного и неподвижного состояния. Конечно же, это не так.
Попробуем рассмотреть технологию получения удовольствия.
Из самой сущности жизни следует, что всякий живой организм является системой обособленной и всегда дефицитной, нуждающейся (не обеспеченной неизменным и равномерным поступлением извне необходимых энергии, вещества и информации). Нужда –реальное состояние организма, которое выражает необходимость определенных изменений для своего носителя, т.е. всегда нужда для себя.
В этой связи говорят о том, что у любого живого организма, включая человека, всегда наличествуют потребности.
Потребность – объективная необходимость во внешнем благе, имеющая определенный объем и представленная  в сознании в форме эмоций, желаний и т.д. Эти блага могут иметь практически любое предметное содержание: быть физическим или идеальным предметом, представлением, состоянием. Таким «благом» может быть другой человек или ожидаемое событие.
Потребность естьсостояние организма, выражающее его объективную нужду в дополнении, которое лежит вне его.
Первая и главная потребность человека - потребность жить. Но  жизнь – это сложнейшая совокупность из потребностей, мотивов, целей, действий, состояний. Посмотрим, как конкретно раскрывается «потребность в жизни».

Для описания базовых, присущих всем людям потребностей достаточно удобна так называемая пирамида А. Маслоу, американского психолога.
 

Физиологические потребности

Исходная, базисная потребность человека – это потребность в самосохранении. Вряд ли кто-нибудь возьмется оспорить тот факт, что физиологические потребности — самые насущные, самые мощные из всех прочих потребностей, что они первичны по отношению ко всем остальным. На практике это означает, что человек, живущий в крайней нужде, обделенный всеми радостями жизни будет движим, прежде всего, потребностями физиологического уровня. Если человеку нечего есть и если ему при этом не хватает любви и уважения, или, например, демократии, то все-таки в первую очередь он будет стремиться утолить свой физический голод, а не эмоциональную пустоту и политическую нереализованность.

Если в организме доминируют физиологические позывы, то все остальные потребности могут вовсе не ощущаться человеком. . В ситуации, когда сознание практически полностью захвачено голодом, структура и взаимодействие возможностей организма определяются одной-единственной целью. .. Все рецепторы и эффекторы организма, его ум, память, привычки — все превращается в инструмент утоления голода. Те способности организма, которые не приближают его к желанной цели, до поры дремлют или отмирают. Желание писать стихи, приобрести автомобиль, интерес к родной истории, страсть к желтым ботинкам — все эти интересы и желания либо блекнут, либо пропадают вовсе.

В качестве еще одной специфической характеристики организма, подчиненного единственной потребности, можно назвать специфическое изменение личной философии будущего. Человеку, измученному голодом, раем покажется такое место, где можно до отвала наесться. Ему кажется, что если бы он мог не думать о хлебе насущном, то был бы совершенно счастлив и не пожелал бы ничего другого. Саму жизнь он мыслит в терминах еды, все остальное, не имеющее отношения к предмету его вожделений, воспринимается им как несущественное, второстепенное.

Приведенный пример относится к разряду экстремальных, и хотя еще не так давно он имел прямое отношение реальности, сегодня это скорее исключение, нежели правило.
Мы подробнее остановились на этом с единственной целью – показать, как действует любая доминирующая потребность, и в том числе –материального порядка. Например, нужда в одежде или жилище.

Что происходит с желаниями человека, когда он сыт, одет и обут?  Ответ очевиден: у человека тут же обнаруживаются другие, более высокие потребности, и уже они овладевают его сознанием, занимая место голой физиологии.

Человеческие потребности организованы иерархически. Такая постановка вопроса имеет понятные последствия. Если физиологические потребности постоянно и регулярно удовлетворяются, если достижение связанных с ними целей не представляет проблемы для организма, то эти потребности перестают активно воздействовать на поведение человека. Они переходят в разряд потенциальных, оставляя за собой право на возвращение, но только в том случае, если возникнет угроза их удовлетворению.

Удовлетворенная страсть перестает быть страстью. Энергией обладает лишь неудовлетворенное желание, неудовлетворенная потребность. Например, удовлетворенная потребность в еде, утоленный голод уже не играет никакой роли в поведении индивидуума.

Потребность в безопасности

Это вторая ипостась потребности в самосохранении. После удовлетворения физиологических потребностей их место в мотивационной жизни индивидуума занимают потребности другого уровня, которые в самом общем виде можно объединить в категорию безопасности (потребность в защите, в стабильности, в зависимости,, в структуре, порядке законе и ограничениях, в свободе от страха, тревоги и хаоса и т.д. ). Почти все, что говорилось выше о физиологических позывах, можно отнести и к этим потребностям, или желаниям. Подобно физиологическим потребностям, эти желания также могут доминировать в организме. Они могут узурпировать право на организацию поведения, подчинив своей воле все возможности организма и нацелив их на достижение безопасности.

Так же, как в случае с физиологическим позывом, мы можем сказать, что рецепторы, эффекторы, ум, память и все прочие способности индивидуума в данной ситуации превращаются в орудие обеспечения безопасности. Так же, как в случае с голодным человеком, главная цель не только детерминирует восприятие индивидуума, но и предопределяет его философию будущего, философию ценностей.

Для лучшего понимания потребности в безопасности имеет смысл понаблюдать за детьми, у которых потребности этого круга проявляются проще и нагляднее. Дети тянутся к постоянству, к упорядочению повседневной жизни. Ребенку явно больше по вкусу, когда окружающий его мир предсказуем, размерен, организован. Всякая несправедливость или проявление непоследовательности, непостоянства со стороны родителей вызывают у ребенка тревогу и беспокойство. Вопреки расхожему мнению о том, что ребенок стремится к безграничной свободе и вседозволенности, детские психологи, педагоги и психотерапевты постоянно обнаруживают, что некие пределы, ограничения внутренне необходимы ребенку, он нуждается в них. Или, если сформулировать этот вывод более корректно, — ребенок предпочитает жить в упорядоченном и структурированном мире, его угнетает непредсказуемость. Это в полной мере относится и ко взрослым людям.

Потребность в безопасности и стабильности обнаруживает себя и в консервативности поведения, в самом общем виде. Большинство людей склонно отдавать предпочтение знакомым и привычным вещам, людям, местам.

Потребность в безопасности редко выступает как активная сила, она доминирует только в ситуациях критических, экстремальных, побуждая организм мобилизовать все силы для борьбы с угрозой. Критическими или экстремальными ситуациями принято называть войны, болезни, стихийные бедствия, вспышки преступности, социальные кризисы, неврозы, поражения мозга, а также ситуации, отличающиеся хронически неблагоприятными условиями.

Логично ожидать, что неожиданно возникшая угроза хаоса у большинства людей вызывает регресс мотивации с высших ее уровней к уровню безопасности. Естественной и предсказуемой реакцией общества на такие ситуации бывают призывы навести порядок, причем любой ценой, даже ценой диктатуры и насилия.

В порядке лирического отступления можно вспомнить в этой связи 1990-е годы в России. Тогда на фоне серьезных затруднений с удовлетворением простых материальных потребностей у огромного числа людей и резкого обострения вопроса физической безопасности политическое руководство и СМИ наперебой рекламировали демократические свободы и плюрализм мнений – ценности, не имеющие никакого значения в условиях, когда подорваны сами основы жизнеобеспечения населения. Это до сих пор вспоминается как период натурального умопомрачения и необыкновенного по своей откровенности лицемерия тысяч политиков и медийщиков. 

Потребность в принадлежности и любви

Человек – существо, обособленное от остального мира. Видимо, по этой элементарной причине в нем живет сильнейшее стремление эту обособленность преодолеть. Избавиться от пугающего одиночества.

После того, как потребности физиологического уровня и потребности уровня безопасности достаточно удовлетворены, актуализируется потребность в любви, привязанности, принадлежности, и мотивационная спираль начинает новый виток.

Человек как никогда остро начинает ощущать нехватку друзей, отсутствие любимого, жены или детей. Он жаждет теплых, дружеских отношений, ему нужна социальная группа, которая обеспечила бы его такими отношениями, семья, которая приняла бы его как своего. Именно эта цель становится самой значимой и самой важной для человека. Он может уже не помнить о том, что когда он терпел нужду и был постоянно голоден само понятие «любовь» не вызывало у него ничего, кроме презрительной усмешки. Теперь же он терзаем чувством одиночества, болезненно переживает свою отверженность, ищет свои корни, родственную душу, друга.

Человеку крайне важно знать, что он живет на родине, у себя дома, рядом с близкими и понятными ему людьми, что его окружают «свои», что он принадлежит определенному клану, группе, коллективу, классу.

Невозможность удовлетворить потребность в любви и принадлежности, как правило, приводит к дезадаптации, а порой и к более серьезной патологии. В современном обществе сложилось неестественное отношение к любви и нежности, почти всегда их проявление почему-то наталкивается на то или иное табу или ограничение. Кому и зачем это нужно – не совсем понятно.

Было бы серьезной ошибкой выводить любовь из сексуального влечения, этой сугубо физиологической потребности. Любовь связана с потребностью быть абсолютно понимаемым  и принимаемым.

Не меньшим заблуждением явилось бы и замещение любви известным процессом, называемым «устройством личной жизни». Обычно это формальный или неформальный контракт о совместном ведении хозяйства и материальном содержании.

Потребность в признании

Каждый человек (что бы он при этом ни говорил) постоянно нуждается в признании, в устойчивой и, как правило, высокой оценке собственных достоинств.Каждому из нас необходимы и уважение окружающих нас людей, и возможность уважать самого себя.

Потребности этого уровня подразделяются на два класса. В первый входят желания и стремления, связанные с понятием «достижение». Человеку нужно ощущение собственного могущества, адекватности, компетентности, чувство уверенности, независимости и свободы.

Во второй класс можно включить потребность в репутации или в престиже («уважение окружающих»), в завоевании статуса, внимания, признания, славы.

Удовлетворение потребности в оценке и уважении порождает у индивидуума чувства уверенности в себе, собственной значимости, силы, адекватности, ощущение, что он полезен и необходим в этом мире. Неудовлетворенная потребность, напротив, вызывает чувства униженности, слабости, беспомощности, которые, в свою очередь, служат почвой для уныния, запускают компенсаторные и невротические механизмы.

Познавательная потребность

Одна из сквозных, основополагающих потребностей человека –потребность в движении. Познание является формой «информационного движения».

Отличительной характеристикой этой потребности является ее ориентация не только на результат познания, но и на сам процесс. В познавательном стремлении человека направленность на процесс познания и его результат как бы слиты. Положительные эмоции при познавательной деятельности возникают в большинстве случаев уже в самом процессе ее осуществления.

 Познавательная деятельность в том случае, если она вызвана именно познавательной потребностью, может быть не связана с конкретно-практическими целями человека (возможностью награды, социального успеха и т. д.), и в этом смысле она «бескорыстна».

Из направленности субъекта познавательной потребности не только на результат, но и на процесс познания вытекает и факт принципиальной ненасыщаемости познавательной потребности, неоднократно отмечаемый в литературе. Познавательная деятельность только усиливает познавательную потребность.

Если в динамике ряда других потребностей положительные эмоции связаны главным образом с моментом достижения цели деятельности, то познавательная потребность сопровождается своеобразным эмоциональным подъемом уже в самом процессе познавательной деятельности, т. е. сам процесс познания несет частичное удовлетворение.

Имеются экспериментальные данные о связи познавательной деятельности и центров положительных эмоций. Иначе говоря, сам процесс познания физиологически обеспечивает индивиду положительные эмоции. По всей вероятности, наличие связи между этими центрами в мозге служит своего рода биологической предпосылкой направленности познавательной потребности на процесс познания.

Психологические исследования «реакции на новизну», проблем интереса и склонностей позволяют выделить по крайней мере три этапа в развитии познавательной потребности. Так как каждый последующий представляет собой усложнение и обогащение предыдущего, то их можно представить и как уровни познавательной потребности.

На первом этапе, или уровне познавательной потребности главную роль играет так называемая потребность во впечатлениях, которая выражается в стремлении индивида к новым стимулам и в его реакции на новые впечатления, поступающие извне. Потребность во впечатлениях, вероятно, представляет собой наиболее ранний, элементарный уровень познавательной потребности. Познавательная активность на этом уровне еще мало дифференцирована. Строго говоря, на начальном уровне познавательной потребности еще нет стремления к получению нового знания — это потребность именно в новых стимулах. Наиболее ярко уровень потребности во впечатлениях выражен у младенцев и детей раннего дошкольного возраста.

Следующий уровень — любознательность. Здесь наблюдается уже личностный отбор той информации, которая поступает к человеку и которую он сам способен получить. Познавательная активность на этом уровне гораздо более целенаправленна, возникают и укрепляются интересы, разнообразные формы личностного отношения к знанию. Только на этом уровне появляется собственно потребность в знании.

Особенно ярко выражена любознательность у подростков, однако не будет преувеличением сказать, что весь школьный возраст является, по сути, возрастом любознательности. В эту пору любознательность формируется, переживает «расцвет» и сменяется следующим этапом познавательной потребности.

Третий уровень развития познавательной потребности — это уровень целенаправленной познавательной деятельности. Сама потребность уже не стихийна, а отражает жизненные ценности личности, закрепленные ею в соответствующих «ролях» и подвергшиеся рефлексии.
 
Есть определенные основания считать, что предыдущие уровни познавательной потребности не утрачиваются полностью, а как бы снимаются последующим, включаясь в него в качестве одного из компонентов.. Эксперименты по так называемой сенсорной депривации свидетельствуют о наличии потребности во впечатлениях и у взрослых людей, причем настолько выраженной, что лишение соответствующей стимуляции приводит к психическим нарушениям.

Хорошо известно, что исходная, или реактивная впечатлительность — будем называть этим термином отзывчивость человека на новые стимулы, -  с возрастом заметно снижается, однако неизвестно, как это снижение соотносится с развитием познавательной потребности.

Эстетические потребности

Окружающий нас мир исключительно гармоничен и красив. Красота –  норма нашего мира. Неудивительно, что в человеке существует изначальная настроенность на  красоту и гармонию.

Между тем теория и практика человеческого поведения, как ни странно, часто игнорирует тот факт, что у людей есть инстинктивная  потребность в красоте. У очень многих индивидов данная потребность настолько глубока, что столкновение с уродливым делает их поистине больными. Эксперименты того же А.Маслоу показали, что эффекты от встречи с уродливым могут быть отупляющими, сводящими на нет активность. В «строгом биологическом смысле», Подобно тому, как говорят о необходимости кальция в диете, так человек нуждается и в красоте: она помогает ему быть здоровее.
Эстетические потребности тесно связаны с образом своего Я. Те, кому красота не помогает стать здоровее, отличаются низким уровнем самооценки, отражающимся в этом образе. Так человек в испачканной одежде чувствует себя неловко в шикарном ресторане: он ощущает, что как бы "не заслужил такой чести".
Потребность в красоте почти обязательна у здоровых детей.
Из сказанного следует, что «создание красоты», «создание гармонии» - это один из наиболее достойных и осмысленных видов деятельности вообще. Скажем больше: и созерцание гармонии –исключительно богоугодное занятие, никак не менее подобающее человеку, чем, например, вытачивание изделия на станке, работа в поле на тракторе или управление портфелем ценных бумаг.
Потребность в самоактуализации

Даже в том случае, если все вышеперечисленные потребности человека удовлетворены, мы вправе ожидать, что вскоре он вновь почувствует неудовлетворенность - оттого, что занимается совсем не тем, к чему предрасположен. Ясно, что музыкант должен заниматься музыкой, художник — писать картины, а поэт — сочинять стихи, если, конечно, они хотят жить в мире с собой.

Человек обязан быть тем, кем он может быть.

Человек чувствует, что он должен соответствовать собственной природе. Эту потребность можно назвать потребностью в самоактуализации  или стремлением к идиосинкразии, идентичности. Очевидно, что у разных людей данная  потребность выражается по-разному. Один человек желает стать идеальным родителем, другой стремится достичь спортивных высот, третий пытается творить или изобретать. На этом уровне мотивации очертить пределы индивидуальных различий почти невозможно.

Как правило, человек начинает ощущать потребность в самоактуализации только после того, как удовлетворит потребности нижележащих уровней.

С потребностью в самоактуализации тесно переплетена тема доминанты,  превалирующей потребности всей жизни человека.

Сама постановка такого вопроса может показаться какой-то вычурной и неестественной в нашем вполне рациональном повествовании, отдающей теософией и уходом в иррациональность. Но так это выглядит лишь на первый взгляд. Наше рассмотрение базисных потребностей еще не закончилось. Мы подошли, можно сказать, к самым экзистенциальным из них. Как пишут словари, это «специфические человеческие потребности, вырастающие из попыток раскрыть смысл существования, избежав при этом помрачения рассудка».

О чем тут речь?
Экзистенциальные вопросы, т.е. связанные с отношением человека к свободе и ответственности,  одиночеству, смерти и смыслу жизни, а также порождаемые ими внутренние конфликты - это универсальные жизненные задачи, неотъемлемые спутники человеческого существования. Чем меньше мы задумываемся о них на сознательном уровне, тем больше они тревожат нас подсознательно. И наоборот, их осознание способствует снижению постоянной внутренней напряженности, уменьшению тревожности и депрессии.
Причина возникновения этих вопросов проста. Любое действие человека подчиняется той или иной цели, потребности, то есть, имеет свой смысл. Смыслы могут быть осознанными или неосознанными, но они есть всегда.
Но если есть смысл у каждого отдельного действия, то, по логике вещей, должен быть смысл и у всей совокупности действий, которая называется «жизнью». Такова непременная парадигма человеческого сознания, как такового. Это настройка нашей операционной системы, «прошитая изготовителем».
Есть предложение понимать это буквально следующим образом. Словосочетание «смысл жизни» или «думать о смысле жизни» в современном обществе стало синонимом какого-то абсолютно праздного, бессмысленного занятия, удела бездельников и неудачников. А между тем, совершенно независимо от того, что и как человек об этих вопросах думает, они все равно существуют и здравствуют в его сознании, только в теневой его части, т.н. подсознании. А поскольку в осознаваемую часть им путь закрыт,  экзистенциальные вопросы торят себе дорогу через тело, через внезапно возникающие напряжения, тревоги, страхи, психосоматические и просто телесные недуги.
На своем жизненном пути человек как бы бредет наощупь  в потемках, боясь споткнуться, не зная, что ждет его впереди. И чем больше понимание, тем больше этот путь освещен светом знания. Тем легче по нему идти и тем меньше настораживают и удручают идущего неопределенность и туманная перспектива этого долгого путешествия.
Сами по себе вопросы, формулировка которых представляется в виде четырех основных экзистенциальных проблем, онтологически неразрешимы в рамках программы словарное мышление. Для ответа на них требуется иное программное обеспечение и иная терминология, отсутствующая сегодня в конвенциональном языке.
Задумываться над этими вопросами человек начинает еще в детстве, но нередко фиксируется на них, не в силах найти приемлемые ответы, снижающие тревожность и внутреннюю напряженность.
В то же время поиск ответов, а самое главное - принятие в итоге их онтологической неразрешимости является для мышления важным средством достижения личностной зрелости, избавления от следов инфантильности.
Интересен такой аспект. Экзистенциальные вопросы не имеют рационального решения на языке словарного мышления, но ответы на них могут быть найдены на уровне измененных состояний сознания.
И что еще немаловажно – полученные ответы могут быть конвертированы в такой вид деятельности и поведения человека, которые будут восприниматься как полное соответствие, т.е. ощущение полноты и осмысленности жизни, единения с миром и просто счастья.
Вот эти «глобальные» вопросы.
Изначальный смысл жизни
Откуда взялась тема?
Еще в середине  ХХ века психологи и психиатры обратили внимание на то, что стали появляться специфические психологические недуги и расстройства, прогрессирующие с особой силой. Все они были связаны с утратой смысла жизни и, соответственно, с потерей душевного равновесия: депрессия, алкоголизм, неврозы, наркомания. Интересно, что подобные расстройства с одинаковой силой поражали людей весьма успешных в карьере и в бизнесе, обладавших большим материальным состоянием. Американские психологи описали «воскресные неврозы», когда после недели напряженной работы успешный менеджер просыпался в своем благоустроенном доме и ощущал непонятную пустоту, которую не могли заполнить ни жена, ни дети, ни домашние заботы. Такое состояние, многократно повторяясь, в конце концов нередко развивалось в тяжелое психическое расстройство. Стало отчетливо заметно, что карьерный рост и благосостояние отнюдь не гарантируют душевного равновесия.
В результате родилось особое направление в психологии – логотерапия («смыслотератия»), основателем которого стал австриец В.Э. Франкл.
Согласно  Франклу, человеком движет в первую очередь стремление найти смысл своего существования. Утрата смысла, нежелание или невозможность его найти лежит в основе многих психических расстройств и болезней, многих самоубийств и является одной из причин преступности, насилия, алкоголизма, наркомании.
Стремление к поиску смысла и стремление осуществить его в жизни —  потребность, от рождения присущая каждому человеку. Являясь основным двигателем развития личности, души и ума человека она  направляет все его мечты, решения и поступки. Отсутствие смысла жизни ввергает человека в состояние, названное В. Франклом «экзистенциальным вакуумом». Именно экзистенциальный вакуум — причина, порождающая в широких масштабах специфические неврозы и расстройства, которые выражаются в пассивности, апатии, равнодушии, мыслях о самоубийстве.
Логотерапия предлагает к поиску смысла особый подход, основанный на философии человеческой ответственности: если ты знаешь, ради кого и ради чего живешь и сражаешься, тогда ты находишь силу преодолевать любые препятствия. Когда ищешь смысл и, особенно, когда его находишь, нужно пробудить и поддерживать в себе особое внутренне состояние. Психолог назвал его «трагическим оптимизмом». Оптимизмом — поскольку это вера в возможности человека, вера в лучшее в нем. Трагическим — так как надо отдавать себе отчет в том, что часто зло оказывается сильнее или даже предпочтительнее для человека.
В. Франкл хорошо знал, о чем говорил – ему довелось провести четыре года в концлагерях, из них большую часть в Аушвице.
Смысл жизни человек не изобретает, а находит его в мире и в той реальности, в которой живет, и часто сама судьба указывает путь. Обрести его способен каждый, независимо от пола, возраста, интеллекта, образования, характера, среды и религиозных убеждений.
Хотя смысл жизни каждого уникален, существуют универсальные ценности, которые всегда делают жизнь осмысленной. Это могут быть любимые и близкие существа, сильные переживания и осознания, пробуждение способностей и добродетелей, творчество в любой форме, вдохновенный труд, полезное дело и многое-многое другое.
Таким образом, искать «смысл жизни» имеет смысл хотя бы по той простой причине, что это – фундаментальная потребность, от рождения присущая каждому человеку. Она всегда с нами, хотим мы того или нет, и требует удовлетворения.
Во-вторых, обретение смысла жизни делает человека качественно сильнее (мудрее, эффективнее, увереннее, успешнее и здоровее, в конце концов). Об этом неопровержимо свидетельствуют неисчислимые факты.
Где и как искать «смысл жизни»? Попробуем оттолкнуться от обратного.
Пять основных сожалений умирающих
В одном из хосписов был составлен своеобразный рейтинг основных сожалений людей, подошедших к самому краю жизни. Эти сожаления - объективная проверка тех смыслов, ради которых жили эти люди.
На вопрос, о чем они сожалеют или что хотели бы сделать по-другому, некоторые из ответов повторялись наиболее часто.
Вот пять наиболее распространенных сожалений умирающих с комментариями.
1. Я сожалею, что у меня не было смелости жить жизнью, правильной именно для меня, а не жизнью, которую ожидали от меня другие.
Это оказалось наиболее распространенным сожалением. Когда люди осознают, что их жизнь почти закончена, они могут оглянуться назад и легко увидеть, какие их мечты остались нереализованными. Большинство людей едва ли пытались исполнить даже половину из их мечтаний и должны были умереть, зная, что это происходило только вследствие выбора, который они сделали или не сделали.
Очень важно попытаться реализовать, по крайней мере, некоторые из ваших основных желаний на своем жизненном пути. Для этого их необходимо найти, опознать, разыскать в себе, в своем подсознании. Осознаться.
С того момента, когда здоровье теряется, становится значительно сложнее что-либо предпринимать. Здоровье приносит ту свободу, которую очень немногие понимают, пока не теряют его.
2. Мне жаль, что я так много работал.
Это чувство было у каждого пациента мужского пола из опрошенных. Они скучали по своей молодости, по своим взаимоотношениям и глубоко сожалели о том, что потратили большую часть своей жизни на однообразный труд для добывания средств к существованию.
Некоторые женщины тоже высказывали такое сожаление, но поскольку большинство из них было старшего поколения,  в основном они не занимались зарабатыванием средств для семьи.
3. Мне жаль, что у меня не было смелости выразить свои чувства.
Многие люди подавляли свои чувства, чтобы сохранить определенные взаимоотношения с другими. В результате они соглашались на посредственное существование и никогда не становились такими, какими бы хотели себя видеть. Возникновение многих болезней было связано с испытываемыми чувствами горечи и негодования.
Мы не можем управлять реакциями других. Хотя сначала люди могут реагировать на изменения, которые вы вносите в отношения, нежелательным для вас образом, в конечном счете, это поднимает отношения на более здоровый уровень. Лучше всего тем или иным способом устранять нездоровые отношения из вашей жизни.
4. Мне жаль, что я не поддерживал отношения со своими друзьями.
Часто  люди даже не осознавали всей пользы поддержания контактов со своими старыми друзьями, пока до их смерти не оставалось несколько недель, и уже не всегда была возможность их разыскать. Многие оказались настолько погруженными в свои собственные жизни, что позволили дружбе многие годы проходить мимо них. Было много глубоких сожалений о том, что их отношениями не было уделено столько времени и усилий, которых эта дружба заслуживала. Все скучают по своим друзьям, когда умирают.
Любому человеку, ведущему активный образ жизни, свойственно преуменьшать значение дружеских отношений. Но когда вы стоите на пороге смерти, материальные стороны жизни теряют свое значение. Конечно, люди хотят, чтобы их финансовые дела были в как можно большем порядке. Но не деньги и не статус сохраняют в конечном счете свое значение. Люди хотят принести какую-то пользу тем, кого любят. Но обычно они уже слишком больные и уставшие, чтобы как-то справиться с этой задачей.
5. Мне жаль, что я не позволил/позволила себе быть более счастливым.
Этот вид сожаления был на удивление общим. Многие до конца не понимали, что их счастье - это вопрос выбора. Они были подчинены привычкам и сложившимся представлениям, находились в плену ‘комфорта’ привычного образа жизни. Из-за страха перед переменами люди притворялись перед другими и перед самими собой в том, что были довольны своей жизнью.
Когда вы находитесь на своем смертном ложе, то, что другие думают о вас, теряет свое значение.
Жизнь – это выбор. Это ваша жизнь. Выбирайте сознательно, выбирайте мудро, выбирайте честно. Выберите счастье.
Подытожим: важно 1) жить той жизнью, которая правильна именно для тебя; 2) не тратить жизнь на механическое выживание; 3) смело выражать свои чувства; 4) поддерживать отношения с друзьями и близкими; 5) позволить себе быть счастливым.
Конечно, этот перечень не может считаться исчерпывающим, но он позволяет нащупать первые точки опоры.
Они таковы:
1. Чем «смысл жизни» отличается от остальных желаний? Смысл жизни — это главное желание. И он же – доминанта, главная, преобладающая над всеми остальными жизненная потребность человека.
Можно сказать и иными словами: смыслом жизни являются те цели, которые заставляют нас ценить её.
Быть счастливым – значит следовать своему главному желанию.
2. Источник этого главного желания находится исключительно в самом человеке, в его сознании в широком смысле слова. Бессмысленно пытаться найти его, это желание, где-то вне себя, вычитать из книг, узнать у «эксперта», почерпнуть у друзей.
3. Доминанта (главное желание) есть у каждого человека от рождения. Все искусство заключается в том, чтобы ее найти.
4. Нахождение своей доминанты –из одна из важнейших предпосылок  осознания себя и жизни.
5. В жизни можно избрать любой вид деятельности и образ жизни, если и то, и другое соответствует доминанте. И этот выбор на самом деле огромен.
Все, что бы ни происходило с человеком в его жизни - и особенно то, что он может сделать доступным с помощью саморегуляции, управляя собственным состоянием, - должно служить достижению главной цели в его жизни.
Для этого исключительно важно, чтобы человек осознавал эту главную цель, ясно представлял свой жизненный смысл, свое предназначение. Но не просто его  декларировал, занимаясь невольным самообманом и выдавая в собственных глазах желаемое за действительное, а именно осознавал тот действительный индивидуальный смысл жизни, носителем которого он является.
Последнее представляет собой результат серьезной внутренней работы, осмысления жизненного опыта и миропонимания, а главное - диалога с собственным подсознанием, которому, в конечном счете, принадлежит решающая роль в формировании эффективной  мотивации любой деятельности. Причем переоценка жизненного опыта с точки зрения его полезности для достижения главной жизненной цели способна в подавляющем большинстве случаев изменить эмоциональное отношение к событиям прошлого с негативного на позитивное или, по крайней мере, нейтральное.
Смысл нельзя навязать, вручить или одолжить. Никто не может диктовать другому, в чем тот должен видеть свой смысл – ни начальник подчиненному, ни родитель ребенку, ни врач пациенту. Смысл нельзя ни дать, ни предписать – его нужно найти, обнаружить, распознать. Смыслом может стать только то, что пропущено человеком через "игольное ушко" личного опыта – прочувствовано и постигнуто с точки зрения его ценности, необходимости и привлекательности.
Бывает так, что от нас чего-то требует начальник или родители, а мы сами не уверены, что поступить так будет правильно. То, что для кого-то другого явно имеет смысл, для меня остается приказом, насилием или поручением, если я сам смотрю на это иначе. Подлинный смысл не имеет ничего общего с принуждением, со словами "Ты должен!". Смысл – дитя свободы. Нельзя принудить меня к тому, чтобы я увидел в чем-либо смысл. Но уж если я его обнаружил, его невозможно будет игнорировать; даже если я стану поступать наперекор ему, он все равно останется обнаруженным, хотя и не реализованным мной смыслом.
Примерные варианты «смысла жизни»
Жизнь как школа
Мы полагаем, что мир а) разумен б) познаваем в) справедлив. Такая априорная установка благоприятно влияет на фоновые эмоциональные состояния, делает восприятие менее конфликтным и более конструктивным, снижает общую напряженность организма, а потому благотворно отражается на здоровье. Кроме того, эмпирическое наблюдение за миром, как собственное, так и многих выдающихся умов человечества, приводит к тем же выводам.
Однако чтобы Я-наблюдатель и сознание могли реально наслаждаться этими светлыми мыслями и состояния, их необходимо этому обучить, воспитать, осознать - разбудить «сознание сознания», иначе они не смогут  вместить в себя ту бескрайнюю радость, которая им уготована.
Жизнь можно, в частности, представить себе как школу. Эта простая метафора помогает приблизиться к осмыслению жизни. Жизнь – это школа, в которую приходит Я, чтобы обучаться в человеческом облике и сознании. Обучаться устройству мира, его законам и управлению. Управлению собой, своим сознанием и собственным поведением. Это главная цель посещения школы.
Образ школы почти автоматически подразумевает, что наша актуальная жизнь – это лишь этап в каком-то более длительном и объемлющем процессе. Честно говоря, именно так оно и есть:«жизнь» - это лишь часть пути. Во всяком случае, с такой позицией жить интереснее, спокойнее, содержательней.
Жизнь как игра
С образом школы тесно связан другой образ – жизнь как игра. Но игра – не в смысле баловство и шалопайство, а игра как способ обучения. За время жизни мы примеряем на себя множество различных ролей, разыгрываем тысячи различных сценок, драм и даже трагедий. Так мы играем и учимся.
Многие люди с радостью бы поверили, что их жизнь всего лишь игра, если бы не одно «НО». Уж слишком сложна порой эта игра. Многие  испытывают весьма реальные, как бы совсем «неигрушечные» трудности в  жизни, другие не обладают идеальным здоровьем, третьим не везет в семейной жизни. Что же это за игра? А где же удовольствие, с которого мы начали этот раздел?
«Если бы это действительно была игра, то в ней бы все было в удовольствие,  и всего в достатке для всех» – вот первое, что приходит на ум.
Думается, что играть в учебную игру интересно и вообще имеет смысл тогда, когда результат не очевиден и не достается легко. Она, игра, была бы абсолютно неинтересной, пресной и бессмысленной с точки зрения учебного эффекта, будь у нас все ресурсы в руках с самого начала. Возможно, вы уже насладились такой игрой в прошлой жизни, но, к сожалению, мы не можем этого проверить. Возможно, в этот раз вы выбрали для себя более интересный путь – путь преодоления препятствий. Играйте смело, с выдумкой, умом и здоровым азартом.
Печальтесь и грустите, радуйтесь и пойте, побеждайте и проигрывайте, но никогда не забывайте, что это всего лишь игра. В игре наша истинная личность неуязвима, пострадать может лишь фигурка на шахматном поле.
В нашей жизни могут появляться «настоящие препятствия» в виде экономических осложнений, проблем со здоровьем, трудностей взаимоотношений, неуверенности и т.п. Нужно лишь помнить, что это – не глухие тупики, что каждый из нас способен преодолеть эти препятствия.
Попробуйте каждый день, просыпаясь и засыпая, говорить себе: «Моя жизнь – это моя игра. Я хочу и буду играть смело и активно. Я хочу сыграть лучшим образом». Если относиться к жизни как к игре, то все препятствия становятся менее угрожающими, вы сдуваете с них налет непреодолимости.
И как бы глубоко после этого вы ни оказались вовлеченным в конфликты и соревновательные игры практической жизни, вы никогда больше не сможете попасть во власть старой иллюзии. Никогда вы не будете больше считать, что ваш "враг" полностью не прав и поэтому должен быть уничтожен. Таким образом, вы приобретете бесценное качество: научитесь смягчать конфликтные ситуации до такой степени, что они никогда не будут выходить из-под контроля. Вы научитесь добровольно идти на компромисс и достигать взаимопонимания. Да, вы будете при этом играть, но игра будет легкой и интересной.
Выбирайте, в какую игру вы хотите играть, и играйте в эту игру активно.
Жизнь как проект
Еще одной весьма эффективной и прагматической метафорой, которая помогает обращаться с понятием  «смысл жизни», является «жизнь-проект».
У нас есть ресурсы – это наши таланты, умственные и физические способности, душевные качества, здоровье, благоприятные обстоятельства, внешняя помощь. У нас есть огромное время – вся жизнь. Осталось определиться, на что именно мы собрались потратить наши ресурсы и наше время.
Не так важно, что именно вы изберете целью вашего проекта. Существенно, что в процессе его реализации вы обучитесь - управлению собой и той частью мира, в которой находитесь.
Жизнь как командировка
Сама постановка вопроса предложенным образом может показаться  странной, но это всего лишь разновидность варианта «жизнь как проект». Кроме того, во многих психотерапевтических практиках она естественна и обыденна.
В разных системах личностного роста, так же как и в духовно-религиозных традициях, популярна метафора инкарнации, повторных жизненных воплощений, «воспоминаний о прошлых жизнях» и др. Не вдаваясь в дискуссии по поводу обоснованности и осмысленности подобных представлений, отметим только, что работа с ними действительно способствует разрешению многих психологических вопросов. В данном контексте мы рассматриваем это как способ найти доминанту, «вспомнить свое изначальное намерение».
В конечном счете, главное, что необходимо человеку, - это подлинная (аутентичная его главному желанию) смысловая ориентация жизни как таковой, принимаемая  как на вербально-логическом, так и на самом глубоком чувственном уровне. Сформированный жизненный смысл, который непременно трансформируется в конкретные цели, придает человеку исключительные силы и уверенность для их достижения.
Тем самым «смысл жизни» является важнейшим психологическим ресурсом личности, движущей силой врожденного стремления к самореализации.
Крайне желательно, чтобы жизненный смысл был не только осознанным, но и накрепко связанным с конкретным образом-«якорем» (зрительным, слуховым образом и/или телесным ощущением), представляющим собой рабочий инструмент сознания. Инструмент действительно рабочий - для повседневного труда над собой, для решения конкретных проблем, позволяющий стать выше трудностей - пусть и досадных, но все-таки преходящих.
Чтобы лучше овладеть этим инструментом, воспользуемся упражнением из книги М. Сандомирского «Психосоматика и телесная психотерапия».

Я расслабляюсь и сосредоточиваю внимание на телесных ощущениях... При этом окружающий мир для меня как бы растворяется... Я чувствую, как по мере расслабления изменяются ощущения тела... Мое нынешнее «Я» также растворяется... Я ощущаю и представляю себя как бы бестелесным существом. В этом моем состоянии нет одиночества и проблем... нет болезней и смерти...
Это существование моего «Я» вне привычного тела... вне обычного времени и пространства... И в этом облике я хотя и не имею глаз, но могу видеть внутренним взором, хотя и не имею ушей, помогу слышать внутренним слухом. У меня имеется некоторая личная предыстория, и хотя я не думаю о ней в настоящее время, но ощущаю ее присутствие и могу вернуться к ней впоследствии через это специфическое ощущение...
В настоящее же время я готовлюсь к тому, чтобы отправиться в некоторую экспедицию, чтобы выполнить важную миссию, ответственность за которую я на себя принимаю целиком и полностью...
Я воспринимаю течение времени непосредственно, всем моим существом... Я понимаю сейчас, что время течет по-разному... В то время как в моем нынешнем состоянии может пройти несколько минут, по земному времени проходят долгие годы... Так что за несколько коротких мгновений, пока длятся мои мысли, я могу окинуть мысленным взором целую человеческую жизнь и даже судьбы нескольких поколений... И за это время я могу проследить, какая главная цель, как красная нить, проходит через эти годы и судьбы... И теперь я осознаю эту жизненную цель, чтобы помнить о ней и впоследствии реализовать эту цель в своей жизни... И для этого я сам выбираю своих будущих родителей... других близких людей, которые будут сопровождать меня в грядущем.
Отправляясь в свою земную «командировку», на некоторое время я спрячу эти свои воспоминания даже от себя... Но затем в определенный момент по достижении земного возраста совершеннолетия или другого особенного возрастного рубежа, за которым наступает внутренняя зрелость [называете ваш сегодняшний возраст], они смогут автоматически восстановиться, чтобы я в полной мере смог осознать свою миссию, свое действительное предназначение и действовать в жизни сообразно с этим... как и происходит сейчас... И это сопровождается и будет всегда в дальнейшем сопровождаться особым телесным ощущением, связанным с присутствием и полным осознаванием моего внутреннего «Я», моего предназначения... и особым зрительным образом-воспоминанием... и теми словами, которые я сейчас произношу для себя с особенной интонацией... И это именно то телесное ощущение, тот зрительный образ и те слова и интонации, вместе с которыми я буду помнить и знать о своем жизненном предназначении во время всего своего пребывания в этой миссии.

Одиночество
Одиночество – серьезная штука. Парализующее переживание "настоящего одиночества имеет много общего с некоторыми другими настораживающими состояниями сознания, такими, как паника. Люди не могут переносить подобные состояния какой бы то ни было длительный период времени, не становясь психотиками..." [Fromm-Reichmann, 1959].
Как пишет немецко-американский врач и психоаналитик Фрида Фромм-Рейхман,  "обнаженное существование", "обнаженный ужас" одиночества может быть еще более понуждающим стимулом, чем общепризнанные физиологические потребности человека: "Каждый, кто встречался с людьми, подавленными реальным одиночеством, понимает, почему люди в большей степени боятся остаться одинокими, чем голодными, или лишенными сна, или же сексуально неудовлетворенными..".
Нередко говорится, что мы никогда не "излечим" одиночество, что истина заключается в том, что человек по своей сути — и метафизически, и психологически — одинок.
С одной стороны, это, конечно, так и есть. Наше сознание –обособленная, даже изолированная операционная система, не имеющая возможностей «прямого энерго-информационного контакта» с другими сознаниями.
С другой стороны, одиночество – это всего лишь обратная сторона индивидуальности. Т.е. мы имеем фантастическую возможность быть отдельными, свободными, быть самими собой, с собственной волей и правом выбора. Мы должны бы наслаждаться фактом наличия такого драгоценного дара, как собственное сознание и воля! Казалось бы, откуда бы тут браться «ужасу одиночества», если индивидуальность, отдельность, обособленность – это естественная, нормальная и единственно возможная существования человеческого сознания?
Различение Я и не-Я - это самое первое, самое фундаментальное и самое принципиальное первичное различение, из которого рождается сам феномен сознания.  Фундамент обычно скрыт глубоко «под землей», а в случае нашей аллегории – глубоко под массивом самого сознания, и потому почти никогда не осознается. В подавляющем большинстве случаев это различение – просто природная данность, как время или пространство, о которых можно рассуждать только отвлеченно и очень абстрактно. И факт наличия множества тео- и философских систем, утверждающих ровно обратное – что человек и его сознание есть лишь частичка Мирового Разума, Искра Божья в Лоне Создателя - как правило, ничего не меняет в повседневной деятельности 99 и 9 в периоде процентов людей, никак не отражаясь в так называемой реальной жизни. Как мы все знаем из бессмертной классики предыдущих лет, люди совершенно уверены, что человек рождается сам и умирает сам. Но тождественно ли понятие «сам» понятию «один»?
Так случилось, что в самой сокровенной глубине каждого из нас живет огромное, колоссальное, невыразимое одиночество. А понятие «выделенный, отдельный» трансформируется в качественно иной семантический образ – «одинокий».
Ощущение себя в качестве одинокого и изолированного центра сознания настолько убедительно и общепринято, так глубоко вошло в язык и мышление, в законы и общественные традиции, что мы почти ни при каких условиях даже не размышляем на эту тему. Последнее, кстати, и при желании сделать не так просто, так как язык людей не очень хорошо приспособлен для подобного рода дискурсов. Хорошо это или плохо, понять сложно, пока мы не начнем делать практических выводов из имеющегося в наличия факта. Оказывается, что практика немедленно обнаруживает некую досадную деталь неприятного свойства.
Неприятность эта – двоякая. Она заключается в том, что вследствие смещения смысла от прилагательного «выделенный» к прилагательному «одинокий» происходит качественное изменение восприятия сути взаимодействия между Я и не-Я. При этом само изменение никак не фиксируется сознанием, но всегда  неукоснительно принимается в расчет и очень жестко участвует в построении прикладных рабочих схем. О чем идет речь?
Послушаем самих себя. «Борьба за существование». «Жизнь есть борьба». "Я пришел в этот мир". «Надо взять от жизни все». "Я должен противостоять реальности". "Покорение природы". «Побеждает сильнейший». «Вот и встретились два одиночества». «Каждый умирает в одиночку». «Каменные джунгли». «Конкуренция». «Борьба за место под солнцем». «Не надо прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас». Нас ли прогнут, мы ли прогнем – в любом случае мы видим конфликт, враждебность, противостояние, противоборство.
Еще одним следствием того, что мы чувствуем себя одинокими, изолированными существами во враждебной и большей частью неразумной вселенной, является отсутствие у нас подлинной человеческой системы ценностей – мировоззрения, которое было бы естественным для людей. К противоборству и противостоянию сводится едва ли не все. Наши отношения построены на борьбе мнений – "мое" всегда лучше, чем "твое", – и поэтому верх всегда одерживает мнение более агрессивного и настойчивого (а значит, менее чувствительного) человека.
Надо сказать, что наука почти во всем поддерживает этот борцовский формат. В принципе, совершенно естественно, что в дисциплинах, занимающихся жизнью и живыми системами, одними из центральных понятий являются понятия «адаптация» и «выживание». Однако некий «биологизм» (или «дарвинизм») свойственен и наукам, занимающимся человеком. «Ответим на вызов». «Адаптироваться к современным условиям». «Жизнь ставит перед нами сложные вопросы».
«…Причина всех наших затруднений кроется в том, как мы чувствуем себя по отношению к остальному миру, что думаем о себе, своей жизни и ее источниках. Мы страдаем потому, что подвержены иллюзии – ложному и искаженному представлению о себе как об отдельных живых организмах. Большинство из нас ощущает, что "я" – это отдельный центр чувств и поступков, обитающий внутри физического тела и ограниченный его рамками. Этот центр "сталкивается" с "внешним" миром других людей и объектов, взаимодействуя с помощью органов чувств со всей остальной Вселенной, которая представляется ему чуждой и враждебной. Обороты нашей повседневной речи отражают эту иллюзию…» (А.Уотс).
Термин «выживание» абсолютно уместен и адекватен при описании действий человека, попавшего в экстремальные, неожиданные, непривычные условия. Однако использование этого понятия применительно к человеку в целом уже потому представляется весьма условным, что люди много веков реализуют довольно специфический способ «выживания» - они давно не столько приспосабливаются к внешним условиям, сколько изменяют сами эти условия, создавая для себя искусственную среду обитания на планете.
Видимо, дело в том, что в выбранном нами контексте корректнее говорить не столько о факте, сколько о чувстве одиночества. Часто бывает, что человек, живя один, совершенно не ощущает себя одиноким: здесь будет уместно различить понятия одиночества и уединения. А бывает и наоборот – многие, живя в плотном окружении социума или в большой дружной семье, тем не менее, все равно ощущают себя одинокими.
Когда же возникает чувство одиночества?
«Одиночество в толпе».  Специалисты единодушны во мнении, что человеку сложно ощущать себя комфортно просто в «плотном общении», он остро нуждается в так называемом «человеке, которого он назначил своим близким». В одном-единственном человеке, хотя бы. А когда вокруг людей много, но близкого нет…
Есть в психологии такое понятие - «сенсорная депривация» (или эмоционально-информационный голод). Когда человек лишен необходимого ему по структуре личности количества общения, необходимых жизненных впечатлений, у него могут возникнуть проблемы и психологического, и психиатрического, и соматического характера. Все потому, что он самым натуральным образом голодает по общению, по информации.
И чувство одиночества – довольно часто не что иное, как проявление сенсорной депривации в том или ином виде. Проще говоря, нехватка того или иного вида информации или впечатлений. Каких угодно – зрительных, вербальных (словесных) и даже тактильных (прикосновений). И здесь вначале следует точно определить, какой именно информации, каких именно впечатлений вам не хватает, и именно этот недостаток восполнять.
Здесь определенная сложность еще и в том, что иногда бывает сложно разобраться самостоятельно, чего же конкретно нам не хватает. Сенсорная депривация как чувство, тоже имеющее корни в подсознании, подчас не всегда точно определяема самой личностью: так, например, нехватка тактильных ощущений ощущается как «недостаток секса», эмоциональный голод прячется за излишним аппетитом,  примеров много. Именно поэтому бесполезно одинокому человеку советовать пойти в какой-нибудь клуб или завести новую подружку. Важно правильно определить и удовлетворить именно тот канал сенсорной депривации, по которому имеется дефицит впечатлений, потому что действие в неверном направлении может привести к еще более плачевным последствиям.
Очень часто чувство одиночества возникает у человека при переходе из одного социума в другой: иными словами, при «смене социальной матрицы». Активно востребованный специалист вышел на пенсию, студентка стала молодой мамой, и даже – сотрудник получил повышение и перешел работать в новый коллектив - довольно часто смена любой «социальной роли» сопровождается временными трудностями адаптации в новом социуме. И проблемы возникают тогда, когда адаптация длится для конкретной личности излишне долго. Однако потеря старых социальных связей и трудности в обретении новых больше всего вызывают напряжение у людей, имеющих те или иные проблемы с самооценкой и с управлением собственной жизнью. Потому что можно какое-то время говорить себе, что, мол, «у капитана на корабле друзей нет», добавляя «но зато я капитан!..» А когда и друзей нет, и ощущения «капитанства» тоже – вот тогда начинает возникать ощущение непонятости, невостребованности и как следствие – чувство одиночества. Даже в новом социуме и в новой, порой весьма желанной, социальной роли.
Часто ощущение одиночества, особенно одиночества в социуме и в семье, возникает в зрелом, социально активном возрасте. Это происходит, когда жизнь выходит на стабильный (даже порой чересчур стабильный) ровный режим, а самому человеку не хватает определенного драйва. Когда происходит потеря или ослабление жизненных стимулов, потеря, говоря словами Э. Берна, «внутреннего ребенка». Жизнь становится не столько стабильной, сколько однообразной, и в этой жизни не остается почему-то ничего, что бы активно влекло вперед из личной заинтересованности, а не по обязанности. Это классическая «потеря смысла», о чем речь шла уже выше.
Так или иначе, одиночество как проблема – всегда конфликт того или иного уровня личности с окружающей ее социальной средой. И чтобы грамотно и с минимальными потерями (или вообще без потерь) выйти из этого конфликта, требуется начать с подробного анализа всей сложившейся ситуации и конкретной личности. То есть, опять с осознания.
Сфера
Чувство одиночества и связанные с ним изрядные издержки в общем случае – это неудовлетворенная потребность в создании сферы (возьмем это слово в качестве термина) – сообщества любимых, близких, «подобных себе» людей, допущенных в самое интимное, личное пространство человека (обычно от 3 до 15 человек).
«Подобные себе» могут быть чрезвычайно отличны по темпераменту, характеру, привычкам, взглядам на прикладные темы. Но они всегда являются «ближайшими родственниками по духу», т.е. носителями некой общей матрицы ценностей, установок, категорических императивов. Это те, кто абсолютно «немотивированно», искренне и всецело любят друг друга, вне зависимости от пола и возраста.
Можно твердо исходить из того, что эти «свои», даже если их нет в наличии здесь и сейчас, всегда обретаются где-то в пространстве. Их надо просто найти.
Их надо позвать. Войти в состояние покоя и представить себе, что вот они – нашлись, наконец, прибыли и входят в ваш дом.
Если есть сфера, одиночество невозможно.
Наблюдения позволяют утверждать, что ощущения качества жизни каждого человека почти в решающей степени зависит от того, существует ли его сфера, есть ли около него этот ближайший круг «подобных ему». 
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И СВОБОДА

Важнейшая составная часть Я-концепции, картины мира, общего понимания жизни  и поведения любого человека – это ответ на вопрос о том, почему жизнь складывается именно таким, а не иным образом. Другими словами, кто ответственен за все происходящее и насколько свободен сам человек в своем выборе?
Ответ прост: с человеком происходит то, чего он сам хочет, причем всегда и независимо от того, хочется ему этого или нет.
Высказывание весьма решительное, на ум сразу же приходит множество возражений, поэтому давайте разберемся.
Что означают эти два слова: свобода и ответственность?
Наличие у человека способности и возможности выбора цели, варианта и реализации исхода события – это и есть свобода. Важно подчеркнуть, что человек способен выбрать не только из каких-либо готовых вариантов различного происхождения, но и творчески, своей волей создать собственный вариант, собственное событие, не обусловленное и не навязанное внешними обстоятельствами.
Свобода - это способность человека преобразовывать окружающий мир, самого себя и тот социум, частью которого он является.
Обратимся к замечательным словам Н.А. Бердяева: «Творчество не есть только придание более совершенной формы этому миру, оно есть также освобождение от тяжести и рабства этого мира. Творчество не может быть лишь творчеством из ничего, оно предполагает материал мира. Но в творчестве есть элемент «из ничего», т.е. из свободы иного мира. Это значит, что самое главное и самое таинственное, самое творчески новое идет не от «мира», а от духа» («Царство духа и царство кесаря»).
И еще: «Свобода есть мощь творить из ничего, мощь духа творить не из природного мира, а из себя. Свобода в положительном своем выражении и утверждении и есть творчество» («Философия свободы. Смысл творчества»).
Свобода  является основным принципом, обязательным условием существования личности. Именно свобода отличает человеческое существо от животного, потому что человек обладает способностью разорвать прочную цепь стимулов и реакций на них, которым подчиняются животные. Здоровый ум может сдерживать различные импульсы, поддерживая их в состоянии неразрешенного равновесия, пока не будет принято окончательное решение в пользу одного из них. Это наличие творческих возможностей, равнозначное свободе, является главным свойством, определяющим личность.
Нет необходимости дискутировать об «абстрактной» или «абсолютной» свободе и голом произволе, т.к. даже самые иррациональные, на первый взгляд, поступки всегда обусловлены внутренним миром самого человека и внешними обстоятельствами.  Абсолютная свобода воли есть абстракция от сути, от реального процесса формирования волевого акта человека.
Безусловно, волевое решение, связанное с выбором целей и мотивов деятельности, определяется в основном внутренним миром человека. Однако этот мир сознания не только не противостоит внешнему миру, но и является в огромной степени его отражением. «Объективная естественная необходимость» проявляется в человеческом сознании в виде логической и психологической необходимости, связывающей идеи, познавательные образы, понятия и представления человека. Более того, сами цели человеческой деятельности, лежащие в основе свободного выбора поведения, определяются интересами, возникающими в ходе практической деятельности в реальном, проявленном мире.
Сложнее дело обстоит с ответственностью: тут нередко возникают разночтения, причем весьма замутняющего свойства.
Так, одно из наиболее часто встречающихся утверждений на эту тему гласит: свободное действие человека всегда предполагает его ответственность перед обществом за свой поступок. То есть, имеется ввиду ответственность перед кем-то внешним.
В словарях мы найдем развитие этой парадигмы: «отве;тственность – это обязанность отвечать за поступки и действия, а также их последствия. Ответственность — определенный уровень негативных последствий для субъекта в случае нарушения им установленных требований. По характеру санкций за совершаемые действия выделяют следующие виды ответственности: юридическую, материальную, моральную, политическую и др».
Трудно отделаться от впечатления, что ответственность таит в себе явную угрозу. Так ли это?
Семантически очевидно, что «ответственность» - от слова "ответ". Ответ на что-то. Мы отвечаем на вопрос.
Так что ответственность - это готовность ответить на: вопрос, ситуацию, трудности, вызовы и т.п. Готовность, а не обязанность. Желание  ответить, а не принужденность внешними обстоятельствами.
Свобода и ответственность - единое целое, «две стороны одной медали». Отнимите у медали одну сторону - медаль исчезнет, ее просто не будет. Противоположность не может существовать без своего "антипода".
Смысл единства свободы и ответственности  в том, что вы не сможете совершить свободный поступок, если не готовы ответить на то, что будет потом. Речь не про ответственность за последствия поступка, а про готовность ответить на них.
Ответ начинается с принятия ситуации, которая возникает. Вы становитесь к ней лицом, и тогда можете на нее ответить. То есть, действовать дальше в этой ситуации. Скажем, если вы не готовы к тому, что ваша семья разрушится, то не сможете быть честным со своим партнером, хотя ложь заставляет вас страдать. Если вы не готовы принять ситуацию неопределенности, то не сможете уйти с работы, которую уже ненавидите, несмотря на все плюсы, которые она дает. Вы не сможете освободиться, если не готовы встретиться со свободной жизнью.
Таким образом,  ответственность – это готовность принять последствия собственных действий. Понимание того, что и действия, и последствия – они свои, собственные. Ответ себе: готов ты или не готов к возникающим изменениям, событиям, следствиям,  и есть суть свободы и ответственности. Взять ответственность на себя - бессмыслица. Она и так всегда на нас, точнее - в нас, мы всегда отвечаем сами. Нет никого и ничего, что могло бы ответить за нас. Даже когда нам кажется, что мы успешно перевалили эту ответственность на другого, мы ошибаемся. Потому что ответственность мы отдали в чужие руки вместе со свободой, а себе оставили иллюзию того, что от нас ничего не зависит, и вполне реальные страдания. И эти страдания - и есть наш ответ на ситуацию, поскольку ответ есть всегда. Мы всегда отвечаем - и когда мучаемся, ничего не меняя в нашей жизни, и когда, набравшись смелости, совершаем свободные поступки и становимся счастливее.  – или–,  Абсолютно всегда выбираем мы - страдания или счастье, действие и бездействие, решение и уклонение от его принятия, изменение и стабильность.
Мы свободны, потому что ответственны, и ответственны, потому что свободны; нет одного без другого.
 Надо понять как непреложный факт, что мы сами всегда и во всем определяем то, что с нами происходит. Независимо от того, нравится нам происходящее или нет. И это понимание раскрепостит, наконец, нашу свободу. Мы осознаем, что наша жизнь целиком зависит от нашего понимания, целеполагания, выбора и действия. Наконец, необходимо просто осознать, что ответственность – всегда с нами. Сделали ли сами осознанный выбор или кто-то другой сделал его за нас - мы все равно имеем дело с результатами. Именно мы, и никто иной. Поэтому «уйти от ответственности» в принципе невозможно. Можно совершить умственную операцию «перемещение ответственности на другого», но нельзя физически переместить на другого те обстоятельства и события,, которые появятся в результате вашего действия или бездействия. Нельзя переместить другого в вашу жизнь.
Ответственность - это мощный инструмент изменения качества жизни и действенное средство формирования в своей жизни желаемых событий.
Вот что говорят эксперты-врачи. Согласно одному из основных постулатов психотерапии, пациент должен рано или поздно научиться отвечать за свои поступки. Поэтому детерминированность, которая снимает с личности всякую ответственность, в конечном итоге просто мешает душевному выздоровлению. Причинно-следственная предопределенность годится только для весьма ограниченной области неврозов, вызванных комплексом подавления. Освободившись от комплекса, пациент принимает на себя ответственность за творческое созидание собственного будущего.

Как свидетельствует опыт, страдающие неврозами пациенты чаще всего придерживаются предопределенности в отношении к жизни. Они всегда ищут, на кого бы переложить вину за собственные трудности – на родителей, на несчастливое детство, на коллег. Для них все сгодится, "лишь бы только я был не виноват" – вот их лейтмотив. Объяснить это легко: стоит такому пациенту взять ответственность на себя, как ему придется предпринять какие-то шаги, чтобы справиться со своим неврозом. Безусловно, в любой произошедшей с человеком беде наличествует бессчетное количество предопределяющих факторов, но в основе основ личностной автономии лежит момент собственной ответственности и возможность творческого развития.

В «Психосоматике и телесной психотерапии» М. Сандомирского предлагается простое и действенное упражнение для тестирования уровня собственных свободы и ответственности.
Подумайте и постарайтесь ответить:
- Какие ситуации связаны для вас с психологическим напряжением, особенно чрезмерным, с мобилизацией всех сил, опасениями из-за возможных ошибок или неуспеха, боязнью возможной критики со стороны окружающих, обременительной для вас необходимостью управлять действиями других людей? В каких ситуациях вам свойственно ожидать указаний от других или колебаться, сомневаться при выборе решений? Избегать риска, перестраховываться, искать удобной возможности переложить ответственность на чужие плечи?
В каких, напротив, вы могли бы активно действовать, но не разрешаете себе этого сделать, подавляете свои желания, вынуждены собственными руками сковывать свою инициативу? Как ваше тело стремится уходить от ответственности и на какие области тела «груз ответственности» давит больше всего? Обратите пристальное внимание на ощущения в области задней поверхности шеи, а также нижней части живота.
Экзистенциальная проблема: смерть
Каждый человек рано или поздно задается вопросом о конечности своего индивидуального существования. Собственно, человек и есть сознание, которое осознает свою смертность и может делать ее предметом размышления. Неизбежность собственной смерти не воспринимается как отвлеченная истина, а вызывает сильнейшее эмоциональное потрясение, затрагивает самые глубины внутреннего мира.
Первая реакция человека после осознания своей смертности – чувство безнадежности и растерянности. Преодолевая это чувство,  человек существует всю жизнь, отягощенный знанием о грядущей собственной смерти. Тем не менее, это знание становится основополагающим в последующем духовном развитии человека
Каким образом?
"Жизнь - это возбуждающее и великолепное зрелище. Она мне нравится. Но если бы я узнал, что через три часа должен умереть, это не произвело бы на меня большого впечатления. Я подумал бы о том, как лучше всего использовать оставшиеся три часа. Потом бы я сложил свои бумаги и спокойно лег, чтобы умереть". Так говорил о своем отношении к смерти мыслитель, которого по прихоти судьбы считают адептом личного наслаждения. В знаменитом письме к Менекию Эпикур выдвинул сотни раз повторявшийся аргумент против страха смерти: пока мы существуем, смерти нет; когда смерть есть, нас нет. Убедительную силу этого аргумента не только понимают, но и в той или иной мере воспринимают люди, заполнившие жизнь надличным содержанием.
«Свободный человек меньше всего думает о смерти, его мудрость в исследовании не смерти, а жизни», справедливо считал  Спиноза.

Почему свободный человек меньше всего думает о смерти, почему мысль о ней не только логически обесценивается, как это сделал Эпикур,  но и выталкивается из сознания свободного человека?
Формула Спинозы - позитивна. Она связывает освобождение человека от страха смерти и от мыслей о смерти с растворением человека в целом, в космосе. Реализация этой концепции изменяет ее: свободный человек не растворяется в природе, а преобразует ее. Преодоление страха смерти происходит не через отчуждение личности, а через ее реализацию. Личность становится не случайным и малозначимым всплеском целого, а возможным источником преобразования целого. Личная смерть  предстает уже не леденящим душу призраком, но причиной примиренной, "вечерней" грусти. Это не ужас перед небытием, а сожаление об уходящем бытии, о его конкретных индивидуальных звеньях. Такое чувство и такая мысль не выходят за пределы психологии "свободного человека". Это мысль не о смерти, а о жизни и ее неповторимых проявлениях.
В работах по трансперсональной психологии была показана закодированность архетипов умирания и смерти в глубочайших пластах психики. Это являются косвенным подтверждением точки зрения, в соответствии с которой знания о неизбежности окончания жизни стимулируют стремление человека к самосовершенствованию, самовыражению.
Поэтому психологический смысл смерти можно видеть в том, что она способствует внутреннему развитию человека, тем самым придавая смысл жизни (В. Франкл). Такая позиция представляется значительно более обоснованной и гуманной, нежели утверждения, согласно которым для самого умирающего смерть абсолютно бессмысленна, а если это так, то и жизнь не имеет ни смысла, ни ценности.
Личностное принятие человеком одной из этих  полярных установок или выработка собственной, промежуточной осуществляется под влиянием неосознаваемых и осознанных, научных и вненаучных представлений о смерти. Известно, что в экстремальных ситуациях человек стремится к спасению жизни, инстинкт самосохранения требует преодоления угрозы смерти, и вместе с тем люди оказываются способны на самопожертвование. А исследования в области психологии умирания показывают, что на его заключительных этапах наступает фаза «примирения»: человек успокаивается, погружается в размышления о прожитых годах и предстоящей смерти, причем это сопровождается улучшением телесного состояния.
Некоторые исследователи считают, что страх смерти не врожденное, а приобретаемое в ходе жизни свойство психики. Л. Уотсон, например, просматривая литературу по проблемам психологической реакции человека на смерть, был поражен тем фактом, что «страх смерти возникает только у взрослых людей и только у тех, кто имеет время для размышлений на эту тему».
Один из лидеров адвайты-веданты Рамана Махарши (1879-1951) так описывал свой опыт преодоления страха перед смертью: «Я сидел один в комнате на первом этаже в доме моего дяди. Я редко болел, и в этот день я чувствовал себя нормально, но неожиданно мною овладел страх смерти. (В это время Рамане Махарши было 16 лет.) Мое здоровье не грозило мне ничем, и я не пробовал понять причину этого страха. Я почувствовал, что я умру, и начал думать, что мне делать. Я не думал о том, что можно обратиться к доктору, к старшим или к друзьям. Я чувствовал, что должен сам справиться с этой ситуацией и сам найти ответ, сам найти решение этой ситуации, не откладывая. Страх смерти обратил мой ум в глубину меня самого. И я сказал, обращаясь к самому себе практически без слов: «Вот пришла смерть. Что это значит? Что значит умереть? Умирает тело. Но является ли мое тело мною? Оно безмолвно и инертно. Я же чувствую всю силу моей личности. А также голод «Я» во мне самом, которое отлично от него. Таким образом, я являюсь духом, который больше, чем тело. Тело умирает, но дух, который выше тела, не может быть тронут смертью. Это значит, что «Я» есть бессмертный дух». Это было не просто мыслью, это было открытием, которое хлынуло в меня, как живая истина, и которое я воспринял непосредственно, без размышления. «Я» было чем-то реальным, единственной реальной вещью в этом состоянии. И вся сознательная деятельность, связанная с моим телом, была связана с этим «Я». С этого момента «Я» привлекало к себе мое внимание и стало объектом моих непрерывных размышлений, моего постоянного удивления. Страх смерти исчез раз и навсегда. «Я» поглотило все мое внимание, вся моя жизнь была теперь посвящена этому «Я».

В психологии существует понятие «пограничной ситуации», в которой резко обостряется самоосознание личности. Так называется, в частности, пограничными моменты непосредственной угрозы жизни, которые активизируют личностное мышление, освобождая его от шелухи коллективного опыта, навязанных моделей поведения. Как раз с этим связан другой интересный феномен — резкое изменение жизненного кредо людей, побывавших в состоянии клинической смерти и имевших опыт «запредельного существования».

Вот что рассказывает одна молодая женщина, попавшая в тяжелейшую автомобильную аварию (ее монолог приводят в своей книге американские исследователи Станислав и Кристина Гроф):

«За те несколько секунд, пока мой автомобиль был в движении, я испытала ощущения, которые, казалось, охватили века. Необычайный ужас и всепоглощающий страх за свою жизнь быстро сменились ясным сознанием того, что я умру. Как это ни странно, одновременно пришло такое глубокое ощущение покоя и мира, какого я никогда раньше не испытывала. Казалось, я перемещалась с периферии своего существа — тела, заключавшего меня — в самый центр моего «Я», место невозмутимого спокойствия и отдохновения... Время как бы исчезло; я наблюдала свою собственную жизнь: она проходила передо мной, как фильм, очень быстро, но поразительно подробно. Достигнув границы смерти, я как бы оказалась перед прозрачным занавесом. Движущая сила опыта влекла меня через занавес — я была все еще абсолютно спокойна, — и вдруг я осознала, что это не конец, а, скорее, переход. Описать мои дальнейшие ощущения я могу только следующим образом: все части моего существа, чем бы я в тот момент ни была, ощущали континуум за тем, что я раньше считала смертью. Я чувствовала, что сила, направлявшая меня к смерти, а потом за ее пределы, будет вечно вести меня в бесконечную даль.
Как раз в этот момент мой автомобиль врезался в грузовик. Когда он остановился, я огляделась вокруг и поняла, что каким-то чудом осталась жива.

Потом произошло нечто поразительное: сидя в груде разбитого металла, я почувствовала, что границы моей личности исчезают, и я начинаю сливаться со всем окружающим — с полицейскими, обломками машины, рабочими с ломами, пытающимися меня освободить, машиной «скорой помощи», цветами на соседней клумбе, телерепортерами. Каким-то образом я видела и чувствовала свои раны, но казалось, что они не имеют ко мне никакого отношения — они были лишь частью быстро расширявшейся системы, включавшей в себя гораздо больше, чем мое тело.

Солнечный свет был необыкновенно ярким и золотым, казалось, что и весь мир сияет прекрасным светом. Я ощущала счастье и бьющую через край радость, несмотря на драматизм обстановки, и это состояние сохранялось в течение нескольких дней в больнице. Это происшествие и связанный с ним опыт полностью изменили мое мировоззрение и понятие о существовании. Раньше я не особенно интересовалась вопросами духа и считала, что жизнь заключена между рождением и смертью. Мысль о смерти всегда меня пугала. Я верила, что «мы проходим по сцене жизни лишь однажды», а потом — ничего. Попутно меня мучил страх, что я не успею осуществить в жизни все, чего хочу.

Теперь я совершенно по-другому представляю мир и мое место в нем. Мое самоощущение превосходит представление о физическом теле, ограниченном рамками времени и пространства. Я знаю, что я часть огромного безграничного творения, которое можно назвать божественным».

Француз Жерар Шураки, переживший опыт «пограничного существования» (он тоже попал в автомобильную аварию), говорит: «Я бы, конечно, не хотел когда-нибудь снова перенести такую физическую боль. Но сейчас у меня уже нет страха перед смертью. Для меня смерть — это тоже жизнь, только в другом месте... Когда-то я гонялся за временем, так стремился не отстать от жизни. Сама жизнь казалась мне бесконечной гонкой. Теперь я далек от этого. Для меня куда важнее внутренняя ценность вещей. А в жизнь я влюбился еще сильнее».

Американский врач Р.Моуди указывает, что пережитый опыт умирания производит, как правило, умиротворяющее воздействие. «Многие говорили мне, что после того, что произошло, они чувствуют, что их жизнь стала глубже и содержательнее, так как благодаря этому опыту они стали гораздо больше интересоваться фундаментальными философскими проблемами».

«Я рос в маленьком городке. Люди там не отличались широким кругозором, — говорит один из обследованных Моуди «возвращенцев с того света». — И я был таким же, как все. Но после случившегося со мной мне захотелось узнать больше... Я как будто повзрослел за одну ночь... Передо мной открылся новый мир, о существовании которого я даже не подозревал. Я думал: «Как много в мире такого, о чем я и не догадывался. Оказывается, есть вещи поважнее, чем футбол, танцы и прочее. Я чаще стал думать о том, где граница для человека и для его сознания?»

Итак, большинство из побывавших «по ту сторону бытия»: а) перестают бояться смерти; б) производят переоценку основных представлений; в) изменяют образ жизни.

Есть исследователи, которые считают, что переживания, испытанные во время клинической смерти, с точки зрения экстремальной психологии могут относиться к так называемым компенсаторным явлениям. Полагаю, что это вполне красивое словосочетание - «компенсаторные явления». Только сугубо умозрительное. Этикетка без содержания. Ибо никто не показал, кому, что, как, зачем и почему эти явления «компенсируют».

 Среди других аспектов восприятия смерти следует отметить и такой: свидетели смертельных происшествий зачастую бывают потрясены гораздо больше, чем те, кто подвергся смертельной опасности (если жертва не получила серьезных физических повреждений).

Подытоживая все сказанное, выделим сухой остаток.
Страх смерти бессмыслен как с точки зрения материалиста (Эпикур), так и с точки зрения реалиста (Моуди). В конечном счете, этот страх существует в современной культуре лишь в силу ряда досадных недоразумений, которые на полтора столетия вывели тему смерти из нормального воспитательного и научного оборота. Думать надо о жизни, ее наполнении, целях, планах, потребностях, удовольствиях и пр. А возникшие мысли о смерти и страхе перед ней – наипервейший диагностический признак какого-то внутреннего душевного дисбаланса. Это подсознание таким образом сигнализирует нам о неких значимых рассогласованиях и незавершенных задачах.